Юная парочка

Юная парочка
(Die Jugendliebe)

К шестнадцати годам я, Фабиан Келлер, кое-что о себе понял. Сетевая порнушка меня, в отличие от сверстников, не влекла от слова совсем, зато на картинки толстушек с солидными животиками я мог пускать слюнки часами кряду. А поскольку, хвала сетевой анонимности, я мог с такими вволю переписываться, коллекция подобных фоток у меня подобралась внушительная. Часть я даже специально отморфил, чтобы живот выглядел потолще. Извращение? Кому как, мне нравится.
Сам я, хотя и не страдал отсутствием аппетита, толстым не был. Так, плотным, при росте метр семьдесят — шестьдесят пять кило плюс-минус немного. Иногда меня посещали фантазии «а вот если бы и мне чуток набрать», но фантазиями они и оставались. В семье у нас толстяков никогда не было, я, пожалуй, самый упитанный, и то лишь поскольку постоянно что-нибудь жевал. Впрочем, отец не возражал. Если говорить о семье — о предпочтениях моих они не знали, и лучше бы так оно и оставалось.
Такой вот расклад на начало всей этой истории.
И вот однажды на каникулах — как сейчас помню, это было в среду, — списался я с одной девушкой, Селиной. На пару месяцев младше меня, симпатичная, и животик просто блеск. Переписывались-то мы уже давненько, она доверяла мне настолько, что присылала фото не только «выше шеи», но и в купальнике — знала, что меня ее складочки заводят. Ее, наверное, тоже, раз присылала. А еще она называла меня клевым и классным — разумеется, мне это льстило. Початились мы о том о сем, и я наконец спросил, не хочет ли она провести каникулы у меня. Она спросила родителей, те согласились, так что доворились, что она собирается и завтрашним поездом прибывает. Потом Селина отключилась, я еще чуток поиграл на компе, подкрепился перед сном парой толстых бутербродов с нутеллой и пошел спать; скорее бы завтра!
Проснулся весь в поту — думал, что проспал. Метнулся к часам — восемь двадцать семь, а поезд Селины прибывает в девять, и я должен уже быть на платформе. Нырнул в душ, схватил чистую футболку — и обнаружил, что она мне стала маловата. Раньше свободно болталась, а теперь обтягивает живот. Что-то я с начала каникул поправился, надо бы взять себя в руки. А с другой стороны, задумался я, глядя на себя в зеркало — а может, ну его? Я себе нравлюсь и таким, даже как-то внушительнее… ладно, посмотрим, что Селина скажет, время-то поджимает.
К счастью, до станции от нашего домика рукой подать, на платформе я был уже без трех минут девять. Как раз успел отдышаться до прибытия поезда. Покрутил головой, выискивая пухлую черноволосую девушку — ага, вот и она. Поздоровались, обнялись, и она тут же поинтересовалась, почему это на фотках выглядел несколько стройнее. Зараза. Отболтался «как-то само собой вышло», и повел домой.
Дома никого не было — отец уже уехал на работу, — так что я привел Селину сразу к себе в комнату, попутно показав, что у нас где, и спросил, как она насчет подкрепиться. Очень даже положительно, улыбнулась она, и я тут же открыл шкафчик со своими запасами и выдал ей бутыль колы и большой пакет чипсов. Селина прищурилась:
— Фаби, я и так достаточно толстая.
На что я строго свел брови:
— Еще не хватало тебе худеть!
Она чуть покраснела, но тут же хихикнула. И принялась за еду.
Через некоторое время я, вернувшись к теме, поинтересовался, сколько она сейчас весит. Селина задумалась и призналась, что не знает — но почему бы и не проверить. Добрались до ванной, девушка влезла на весы. Семьдесят пять, при ее небольшом росточке действительно немало — однако же ей это нравилось, а мне тем более.
А потом мы вместе валялись на диване, болтали, играли на компе, активно изничтожали мои запасы чипсов и шоколада и выдули на пару три двухлитровки колы и лимонада. У меня голова шла кругом: бок о бок со мной симпатичная, теплая, мягкая девушка, которая вот так вот валяется рядом и уплетает вкусняшки так, что за ушами трещит. Я отсутствием аппетита не страдал, но за Селиной угнаться не мог, да и не очень хотел. Вернее, хотел — совсем другого… и она это тоже наверняка чувствовала.
Потом мы играли в карты на раздевание и я самым позорнейшим образом проигрывал. Потому как думал о чем угодно, только не о картах, а Селина только хихикала. Вот на мне остались практически одни трусы, чему девушка явно была рада — помню, она и в чате не раз признавалась, что ей нравится смотреть на мою тушку.
— Так нечестно, — взмолился я, — почему все удовольствие тебе одной? Я тоже хочу полюбоваться!
Удивительно, однако Селина согласилась, быстро разоблачившись до белья. Перемена оказалась разительной: из-под мешковатой футболки появился такой большой и мягкий живот, что хотелось его как следует потискать. Я едва удержался, решив оценить ее фигуру полностью, скользнув взглядом снизу вверх.
Босые ступни, чуть пухлее обычного, уже давали понять, что у их обладательницы лишний вес. Круглые лодыжки и коленки, великолепные полные бедра с ямочками целлюлита. А дальше — живот, роскошно отяжелевший от всего недавно съеденного, мягкий и нежный. Просто прелесть. И это в шестнадцать лет! Три массивные складки сала (в одной из них скрывался пупок), да по бокам еще две чуть поменьше. Пышная, опять же благодаря активному питанию грудь, не у всякой взрослой женщины бюст такого размера. О да, великолепная. Округлые плечи и руки, пухлые пальцы, двойной подбородок и круглые румяные щеки, которые так и тянет ущипнуть.
Селина еще немного покрутилась передо мной, а потом, оценив, что я просто так валяюсь и любуюсь ею, прыгнула прямо на меня, сцапав за ближайшее мягкое место и чмокнув в губы. Мы еще немного пообжимались, а потом поняли, что остановиться не можем, да и не хотим. Она стянула с меня трусы и велела:
— Ты сверху!
Так и получилось, и я вошел, сперва медленно, потом быстрее и быстрее, стонала она, потом я, потом мы вместе. Никогда не испытывал подобного. Ее сиськи и живот дрожали и колыхались, да и мой живот тоже, и когда я заметил это — тут меня и накрыло. Говорить не хотел, не желая останавливаться, но она это почувствовала сама и застонала от наслаждения еще громче. О да, это было классно, все вместе, одно к одному: я в ней, и ее толстый живот трется об мой.
Наконец мы утомились и просто улеглись рядом, а потом снова поцеловались, уже медленно и не спеша.
— Я тебя люблю, — прошептала она, отстранившись, чтобы вдохнуть немного кислорода, — надо обязательно повторить.
— Как только, так сразу, — согласился я, и она принялась ласкать мой живот, отчего «сразу» наступило почти сразу. Я тоже всласть потискал ее живот, и в конце концов мы отрубились.
Утром я проснулся первым, обнаружил в собственной кровати голую Селину, и сразу испытал прилив воодушевления, каковым приливом и прижался к ней, пусть порадуется. Она порадовалась, счастливо застонав и, не просыпаясь, схватила меня за нужное место. Немного пообжимавшись и утолив первую жажду общения, мы все-таки решили выбраться из кровати, и одновременно обнаружили забавный момент: после вчерашнего оба мы, кажется, слегка поправились. Телеса Селины просматривались уже даже под футболкой, а у меня, по ее словам, на спине появились складочки, да и задница для парня великовата. На последнее мне было наплевать, однако мы решили интереса ради взвеситься. Результат впечатлял: я весил семьдесят два кило, при росте метр семьдесят сие квалифицируется как «избыточный вес», а Селина — семьдесят семь, что при ее росточке в метр пятьдесят шесть уже «ожирение первой степени».
Приведя себя в порядок, мы оделись и спустились к завтраку. Отец был, конечно, в курсе, что у меня наверху девушка, но увидел ее только сейчас — и спросил, чего это она у тебя такая толстая; потом смерил взглядом меня самого и заметил, что и меня как-то подозрительно расперло. Я обиделся — за Селину, не за себя, — и за столом мы уже не разговаривали, только жевали, а потом натянули обувь и отправились в ближайший супермаркет. Затариться съестным для дальнейшего, потому как вчерашнее нам обоим весьма понравилось. Так и сделали: закупились, отволокли в мою комнату, разделись и принялись лопать как не в себя, гладя раздувающиеся животы. До самого «не могу больше» и еще немного, для гарантии.
В таком режиме мы провели три недели, на которые Селина договорилась с родителями. И обнаружилась проблема: она просто не осмеливалась показаться дома, ведь в ней было уже без малого девяносто кило, а родня и так ее шпыняла за лишний вес! Я ее понимал.
Что ж, дальше был жуткий скандал по телефону, и в итоге Селина окончательно переехала ко мне. И мы продолжили обжираловку.
К концу лета ни я, ни она уже не могли влезть ни во что из прежних одежек, и по дому разгуливали в одном белье. Отец сперва ругался, потом махнул рукой. Он у меня умный, сам все понял.

Прошло три года. Во мне сто четырнадцать кило — правда, я и подрос сантиметров на пять. Селина — на целых четыре… и до ста тридцати семи кило.
Мы оба продолжаем толстеть, хотя и не с такой скоростью — надо же дать организму возможность адаптироваться. Неохота разожраться до полной неподвижности, а так — у нас уже отдельные апартаменты, мы работаем и по-прежнему без ума друг от друга. Кровать, правда, пришлось купить усиленную и «королевских» размеров.
Зато не надо волноваться о фигуре — ни мне, ни ей. Все к лучшему.