​Высокая цена

Высокая цена

(Steep Price to Pay)

Загорелая кожа сияет на солнце. Она стоит на пляже, волны ласково лижут босые ступни. Классический летний день, лазурные морские воды, в которых кто-то плещется, а с востока дует приятный ветерок, под которым ее пышные каштановые локоны вольготно развеваются.

Идеальный день. Как ее фигура.

Фиолетовые ленточки бикини подчеркивают все ее ключевые выпуклости. Округлости красавицы достойны модели с постеров, но взгляд и лицо — простые и милые, как у классической соседской девчонки. Знойная и милая одновременно, она стоит на песке, рост метр пятьдесят семь, талия крепкая и плотная, как мокрый песок под ногами, на губах играет горделивая улыбка — она точно знает, что все, кто проходит мимо, восхищаются не столько пейзажем, сколько позирующей красавицей.

Короче говоря — девица горяча, как ясный августовский полдень.

Бедра округляются, на самую толику прикрытые ленточками. Груди весьма велики для девицы ее роста. Женщины завидуют, мужчины пытаются поймать ее взгляд. Без толку: она-то знает, что одного взгляда им, кобелям ненасытным, мало, им бы лишь затащить ее домой. Когда одежка сорокового размера на тебе болтается — есть шанс, что тебе одобрительно кивнут, но добавь к этому сиськи четвертого номера, и всю жизнь проведешь под прицелом жадных и липких взглядов...

Клик на крестике, и фото сворачивается обратно в галерею.

Она смотрит в зеркало на противомоложной стене. То, что отражается там, мало похоже на кадр, который щелкнула в тот день ее лучшая подруга.

Барышня отпивает глоток колы, вздыхает и похлопывает себя по мягкому, выпуклому пузу. В ответ оное колышется над поясом трусиков, примерно как в тот летний день колыхались лазурного цвета волны.

В зеркале отражаются нахмуренные брови. Когда сидишь перед зеркалом в одном лифчике и трусиках, вид не самый фотогеничный. Но когда ты при этом еще и расплылась, с фотогеничностью совсем никак.

Ну, груди у нее по-прежнему большие, но и тут все переменилось. Они буквально выплескиваются из чашек слишком маленького белого лифчика, мягкие, податливые — а не будь поддержки лифчика, откровенно свисающие под собственной тяжестью.

Отправляет в рот остаток «сникерса», лениво гадая: эта толика калорий отправится в бюст, в бедра или в живот? Или правильный ответ — сразу всюду?

С ее скромным ростом лишним килограммам особо некуда деваться, куда бы ни ушли — видно все. Стройные прежде бедра теперь трутся друг о дружку при ходьбе. Кожа бледная, ибо с таким весом даже в хорошую погоду она чаще сидит перед экраном, а не прыгает на свежем воздухе.

Мягкое и нежное пузико разделяется на две отчетливые складки, а еще одна потихоньку ползет от пупка вниз. А эта новенькая, думает она, дожевывая батончик.

На телефоне всплывает текстовое сообщение, такое же проявляется на экране финтесс-браслета.

«Мы на пляж, присоединишься?»

Там же на браслете — количество пройденных за сегодня шагов. Восемьсот семьдесят три.

Воздвигшись со стула, она идет к зеркалу, все ее тело колышется с каждым шагом. Даже руки стали мясистыми и пухлыми, когда подтянутый мышечный каркас исчез. Широкие и тяжелые ягодицы завораживающе раскачиваются.

Она всегда хотела бедра пошире и заднюю часть побольше — но какова цена?

На тумбочке со вчера стоит пакет чипсов. Точнее, из-под чипсов; рука ее инстинктивно ныряет туда, но появляется пустой. Желудок недовольно ворчит, ощущая первые симптомы голода.

Стресс — прекрасный стимулятор. Но если не контролировать его и себя, он разрушителен. Долгие вечера в офисе за работой, времени ни на правильное питание, ни на тренажерку не остается. Да, ей никогда не приходилось сильно стараться, чтобы поддерживать фигуру, которую она так гордо выставляла напоказ в тот памятный августовский денек. Хорошая генетика, да. Но даже богатейшие дары матери-природы, дарованные немногим везунчикам, быстро сходят на нет, если сидеть в кресле по восемнадцать часов, поглощая калорийные вкусняшки «для работы мозгов».

Она вспоминает, как впервые пришла на работу.

— На офисной кормежке растут офисные животы, — предупредила ее коллега на первом же обеде. Она запомнила эти слова, но лишь пожала плечами: мол, сроду не волновалась насчет лишнего веса, и сейчас не собираюсь.

Все это — давно похоронено в былом, как похоронены глубоко в шкафу ее платья и джинсы сорокового размера. Спорт и постельная гимнастика способны сжечь лишь ограниченное количество калорий — и когла остальные калории начинают превращаться в нежелательный жир, одна постельная гимнастика тем более не поможет.

Нынче самые активные упражнения у нее — сражение с собственными джинсами. Упражнение регулярное, минимум раз в день, но этого явно мало, чтобы блюсти форму.

Она всматривается в зеркало, сосредотачивается на лице. Лицо, которое стольких мужчин останавливало и заставляло прикусить язык, округлилось, обмякло. Она теперь больше похожа на матрону, круглые щеки и двойной подбородок, и обращаются к ней уже не «мисс», а «мэм».

На бедрах — целлюлитные ямочки, россыпью, словно звезды в ясную темную ночь. Она качает головой: а ведь этого еще недавно также не было.

Шкаф за спиной широко открыт, на крючке висит то самое фиолетовое бикини, которое она гордо носила всего-то несколько месяцев назад...

Она подходит к шкафу и вынимает бикини. Оно кажется до смешного маленьким, определенно скроенным не для особы с отсутствием силы воли.

Она раздевается догола, недовольно вздохнув, когда груди ее обвисают. К этому она не привыкнет никогда.

Предусмотрительно развязывает тесемки низа, зная, что иначе не втиснется в эту конструкцию. Натягивает так называемые трусики на мясистые бедра и аккуратно завязывает лямки, скрыв узлы в складках на боках, позаботившись, чтобы нежный жирок не сдавливало сильнее необходимого. Затем верх, два треугольничка на все таких же тесемках. Аккуратно зафиксировать на тяжелых грудях, завязать и здесь. Ну… если быть осторожной, все, что надо, прикрыто.

Проблема в том, что прикрыто оно… весьма относительно. Более точным определением того, что отражается в зеркале, будет «непотребство». Бледные тучные телеса ее выпирают там и сям, тесемки купальника врезаются в плоть при каждом движении.

Да уж, это вам не ангелочек с рекламного постера. Скорее рождественская хрюшка в изводе высокой кухни.

Она усаживается на кровать, живот ее выкатывается на бедра, которые сами собой растекаются по покрывалу. Пальцем тычет в живот. Никаких мышц не обнаруживается. Лишь последствия обильного питания и сидяче-лежачего образа жизни.

Глубоко внутри поднимается волна смущения и стыда. Такая мощная, такая… возбуждающая. Как же нехорошо она поступила со своей некогда идеальной фигурой. Сами собой вспоминаются и каждый набранный килограмм, и каждый лишний сантиметр, и каждая новая складочка… и возбуждение усиливается еще сильнее, она категорически и безудержно дрожит в предвкушении, указательный палец правой руки ее сам собой скользит по мягкой выпуклости живота вниз, к лобку. Левая же рука добывает из ящика пакет шоколадных шариков и сразу сгребает полную горсть, движение быстрое и неуклюжее, несколько шариков падает на пол. Не обращая на это внимания, она засовывает в рот сразу всю горсть, пальцы перемазаны мягким шоколадом, а второй рукой легонько ласкает себя, снаружи, за пару сантиметров до самого чувствительного местечка...

К такому она также приохотилась несколько месяцев назад. Началось все со случайного любовника, который предложил ей попробовать наручники и совмещение плотских удовольствий с гастрономическими. Для нее это стало не просто новым опытом (мало ли таких было), а натуральным взрывом. Взрывом, какого с ней никогда прежде не случалось. Взрывом, который она желала непременно повторить, и потратила на это не один вечер и не десять. Она думала, что это будет разовый интересный опыт, побаловалась и все. Однако же тот взрыв, те испытанные невероятные ощущения, требовали — еще! еще, еще и еще!

… первые пару-тройку кило она встретила усмешкой. Следующие семь имели последствием вырванную с мясом пуговицу на штанах прямо посреди местного ресторанчика — ей было стыдно… и от возбуждения чуть не накрыло прямо там. Особенно учитывая, что в ресторанчике в тот самый момент оказался ее бывший, на свидании со своей нынешней пассией. На пару со своим нынешним кавалером они прикончили бутылку вина, а потом был бесконечный вечер, исполненный волн наслаждения и шоколадных печенек.

Лень и последствия калорийного спурта очень скоро стали брать свое. За счет своей красоты она привыкла властвовать над мужчинами, задавать тон в отношениях. А сейчас с ростом цифр на весах ее сила воли словно уменьшалась. Она сама покорялась происходящему. Спустя двенадцать кило она купила абонемент в тренажерку, но не успела даже выйти из апартаментов: в дверях возник он, с наручниками и тремя кульками шоколадок. Впереди ждал целый вечер ласок и раскармливания. Госпожа становилась подчиненной.

Добавились и подгрызаемые за работой вкусняшки. Она подчинялась не мужчине, нет, но собственной, пробудившейся внутри нее страсти. И страсть эту следовало насытить. Любой ценой.

Даже ценой идеальной фигуры.

Как она изначально и прогнозировала, отношения долго не продлились, огненно-страстная карусель закончилась обычным выхлопом буквально несколько недель спустя. Вот только за эти краткие недели изменилась она сама. Изменилась навечно. Абонемент в тренажерку улетел в мусорку. Набранные килограммы остались.

От старых привычек трудно избавиться. Привычки, вросшие в душу, могут стать зависимостью.

Она лежит на кровати, утомленная и по большей части довольная. С тем своим любовником она давно уже не виделась, да и вспоминает о нем не так чтобы часто. Перспектива выйти на пляж, такой тучной и расплывшейся… это может быть интересно.

Не без труда она поднимается, возвращается обратно к столу. Нет, вот так идти на пляж все-таки нельзя. Или?

Проведя пальцем по экрану, она набирает ответное сообщение.

***

Вечернее солнце светит в лицо, и она медленно открывает глаза. Отличный летний денек. Идеальная пляжная погода.

Она встает с дивана навстречу лучам, вливающимся в открытое окно. Фиолетовые ленточки бикини валяются на полу, рядом с большой картонкой, в которой остался последний ломтик семейной пиццы. Остальное благополучно съедено за обедом.