Все это сон

Все это сон
(Just a Dream)

— Гарри? Уже поздно, и я лучше сегодня вечером останусь тут у мамы. Не хочу вести машину в темноте.
— Ладно… но я без тебя скучаю.
Так и было: я люблю Денизу. Мы вместе уже полгода, и кажется, она и есть Та Самая. Я уже начал подбирать пару колец. Должен признаться, однако, что особенно я скучаю без нее в постели. 90-килограммовая Дениза — само великолепие, сплошные изгибы, мягкие и пышные, в точности как я люблю. И сейчас я люблю ее больше, чем когда мы только познакомились, не в последнюю очередь — из-за набранных ею за это время двадцати килограммов.
— Как прошла свадьба? Семья рада?
Она ездила домой на свадьбу сестры и задержалась на пару дней у матери.
— Все прошло чудесно. Невеста выглядела великолепно. Наверное, надо было и тебе приехать, мама очень хотела с тобой познакомиться.
— Я же предлагал, давай поедем вместе...
По-моему, Дениза скрывала от матери, что она вообще с кем-то познакомилась, а уж о том, чтобы жить вместе последние шесть месяцев, так и не заикнулась. Меня это несколько расстраивало: я что, недостаточно хорош, чтобы быть представленным маме?
— Да, знаю, но после Чака… — Это ее бывший парень, который оказался полным ничтожеством, о чем мать определенно не переставала ей напоминать. Денизу это настолько смущало, что и теперь, спустя шесть месяцев, она всеми силами скрывала все от родных, и не хотела, чтобы я возник у них на пороге с бухты-барахты.
— В общем, свадьба прошла чудесно, — продолжила она. — А самое большое чудо, что мое платье «подруги невесты» успели вовремя подогнать по размеру.
Уже хорошо. По телефону Дениза связывалась с семьей регулярно, но во плоти давненько не пересекалась с матерью и сестрой, и они не знали, что она так поправилась. Когда пришла посылка с платьем, оказалось, что оно чересчур тесное. Дениза ударилась в панику: мало того, что под угрозой оказалась свадьба, она беспокоилась насчет что скажут мама и все остальные насчет ее внешнего вида. Последнее оказалось для меня сюрпризом: Ден всегда была уверена в себе, и она безусловно хорошенькая. Подобное беспокойство — дичь!
— Вот и отлично. Ты прекрасна, и я это точно знаю. — А как она выглядела, когда пыталась втиснуться в это очень, очень тесное платье — просто прелесть!
— Да… Сестра дала мне все наработки по собственной диете: она специально к свадьбе сбросила тридцать кило! Выглядела великолепно! Ох, если бы я смогла сделать то же самое, я сбросила бы все, что набрала, и еще десять. В самый раз под мой рост, правда, хорошо?
— По-моему, ты и сейчас выглядишь великолепно.
Вообще, по мне, она смотрелась бы еще лучше, если бы набрала еще двадцать кило. А то и пятьдесят, или даже больше. Но как я могу заикнуться о подобном… что она подумает?
— Очень мило, что ты так говоришь… но я хочу стать стройной и соблазнительной для тебя! Ты только погоди!
— Ну, это… хорошо.
— В общем, сегодня ты предоставлен сам себе. Пока, дорогой… я люблю тебя.
— А я тебя, Дениза.
Ну почему я просто не могу открыться и рассказать ей? Потому что она подумает, что я извращенец, вот почему. Особенно если я признаюсь, что сгораю от желания увидеть ее по-настоящему, невероятно толстой. Ну, а если она не захочет настолько поправляться… как насчет максимальных габаритов, в которых ей будет хорошо? Или она уже перешла этот порог?
Отлично. Диета. И я вынужден буду наблюдать, как усыхает ее великолепное тело. Нет, еще хуже — что она впервые за все время недовольна собой. Я не хочу, чтобы она была просто толстой — я хочу, чтобы она была толстой и счастливой!
Диета для нее будет серьезным испытанием… Дениза любит покушать. Ей нравятся большие порции — побольше, чем для большинства женщин, — и у нее хороший вкус. И насчет чего-нибудь просто пожевать она тоже всегда за, соблазнить ее на это — проще простого; я при ней брал какую-нибудь снедь и начинал жевать, она всегда присоединялась. Вплоть до нынешнего момента Ден казалась вполне довольной жизнью, она ела и поправлялась, что ее вполне устраивало. Но больше, похоже, этого не будет.
Кстати, о еде… при мысли о трапезах Денизы я вспомнил, что сам еще не обедал, и надо бы кое-чего прикупить...
Я быстро нашел все, что мне нужно — так, для мелкого домашнего ремонта. В очереди на кассу вроде всего четыре человека, но двигается дело так медленно, что я глянул, есть ли там вообще кто-нибудь. А потом позади меня в очередь встала она.
Одна из самых больших женщин, каких я только видел. Двести килограммов, двести пятьдесят? Понятия не имею: сколько лет смотрю на пышек, так и не научился определять «на глаз». Она шла, переваливаясь с боку на бок, прямо за мной, живот колыхался туда-сюда. В шортах! И безрукавке! Колени покрыты ямочками, или, вернее, сплошными складочками. Руки как подушки, с большими складками, свисающими на локти. Надо отвернуться… я совершенно не хочу ее смущать! Но и отворачиваться я тоже совершенно не хочу. А я могу отвернуться? Ну да… Я скользнул взглядом ко всякому хламу на полках и наткнулся на пару дешевых темных очков. То, что надо! Надел, встал вполоборота, вроде как смотря в сторону, и отчаяно скосил глаза за темным пластиком окуляров, ловя каждую деталь. Вот теперь я могу как следует осмотреть ее, а она и знать не будет. Главное — не пускать слюнки.
Ух ты… огромные груди, просто лежат на верхней части выдающегося вперед живота. Полные бедра, пошире моей талии… округлое, радостное, пухлое лицо с симпатичным двойным подбородком...
Может, когда-нибудь Дениза… нет, увы, этого ведь не случится, так? Я вздохнул. Эта женщина внезапно и мучительно обернулась живым напоминанием того, чего у меня никогда не будет.
— Пожалуйста, положите покупки на ленту.
Подошла моя очередь, а я и не заметил! Ну почему кассирша не могла работать еще медленнее? Я быстро выгрузил все из корзинки и в последний момент вспомнил о темных очках. Достал кошелек, расплатился и забрал пакет.
— Извините...
Я повернулся. Она! Самая большая, пышная, соблазнительная женщина, какую я только видел… и она обращается ко мне.
— Да?
— Не могли бы вы мне помочь… я не могу достать до всего, что у меня в тележке...
— Конечно!
Да все, что угодно! Я ей готов отдать машину! И почку для пересадки! Само собой, ей не достать всего из тележки, даже если она втиснет ее в свой огромный живот, протянет пухлую руку и наклонится, демонстрируя всему свету кремовое содержимое обширного декольте. Опять же, боком ей тут тоже не протиснуться. Я поспешно отвел глаза и занялся тележкой.
И тут я увидел, что же она, собственно, покупает. Печенье… несколько коробок. Полдюжина кульков с конфетами. Масло. Содовая — не диетическая. Торт. Четыре контейнера отменного мороженого — высококалорийное, увы, уже начинает таять.
— Спасибо вам большое, — сказала она. — Обычно за покупками ходит муж. Он сказал, что встретит меня у кассы… понятия не имею, где он застрял.
— Да без проблем...
Муж. Я покосился на ее руки — да, ободок обручального кольца, глубоко врезавшийся в плоть пухлого пальца. Я все равно не мог бы пригласить ее на свидание, кольцо там или нет; я люблю Денизу, с диетами или без. Люблю. Да, люблю. Но я оставался там, наблюдая, как эта женщина идет к выходу. Ее муж подогнал машину к самой двери, ей оставалось сделать лишь несколько шагов; он загрузил покупки, поцеловал ее, а потом усадил в машину и увез.
Ладно, пора бы подкрепиться. Я зашел в свою любимую китайскую забегаловку. Денизе тут тоже нравилось, а мне нравилось водить ее сюда. Китайская еда может быть такой калорийной… и само собой, здесь самообслуживание, накладывай сколько хочешь. Я нашел местечко и пошел за едой.
— Привет, Гарри! А где Дениза?
Это Адам. Заправляет ресторанчиком его отец. Адам родился в Китае, а сейчас поступает здесь в университет. Помимо того, что он тут за повара, официанта и уборщика, в своем уголке у него тут масса учебников.
— Уехала к матери на выходные.
— А. Ну, я поем, а потом за работу… экзамены.
— Само собой.
Проходя мимо стола, я бросил взгляд на тарелку Адама. Выглядело ее содержимое… странно. Там были коричневые кусочки… чего-то деревянного, политые темно-коричневым соусом. Не шоколадом, но цвет как раз тот. В соусе плавали комочки чего-то круглого — не то мелко нарезанные яйца, не то сало, и все это вместе. Ничего подобного в здешнем меню не значилось, точно знаю.
— Это что у тебя такое?
— Китайская пища.
— Э… я думал, вот китайская пища, — кивнул я на стойку с едой.
— Ну… видишь ли, это американская китайская пища. — Он гордо улыбнулся. — Хорошая американская китайская пища. — Адам кивнул на свою тарелку. — А вот это — китайская китайская пища. Попробуй!
— Э… а что это такое?
— Это, — показал он на палочки, — рыба. Сушеная вяленая рыба.
Что ж, пока ничего страшного.
— А это бобы.
Понятно, почему комки.
— А соус?
— Тебе незачем это знать.
Пожалуй, он прав.
— Вот, попробуй!
Не без колебаний я взял мисочку, в которую он положил мне немного, и откусил.
— Хм, а вкусно. — Рыба оказалась вовсе не сухой, а очень насыщенной, хотя и жесткой. Не знаю как бобы, но соус, совершенно не похожий на шоколад, был островатым, но с какими именно приправами — я не в силах описать. — Вам бы включить эту штуку в меню.
— Слишком сложно готовить, — грустно ответил Адам, — а некоторые ингридиенты придется заказывать в Китае. Опять же, клиенты приходят за курятиной ло-мейн и кисло-сладким, а вовсе не за вяленой рыбой.
Я пожал плечами и откусил еще.
Доев рыбу, я принялся за «американскую китайскую пищу», а потом поглядел на раздаточный столик — и увидел ее.
Нет, не ту женщину у кассы. Эта поменьше, «всего» килограммов сто сорок — сто шестьдесят. Но у нее была самая большая, круглая, шарообразная попа, какую я когда-либо видел! Затянутая в блестящие эластичные штаны — и в какие-либо еще это богатство вряд ли поместилось бы! Я видел ее сбоку, лицо оставалось в тени. У нее не было огромного живота, а талия выглядела относительно узкой. Груди — полные и округлые, но опять же вполне соразмерные; нет, основное внимание приковывала к себе именно попа, в сочетании с широкими-широкими бедрами и ляжками, похожими на туго набитые мешки. Я пожалел, что оставил темные очки в машине… впрочем, тут, в ресторанчике, я все равно не мог бы их надеть.
Ух ты! Она отвернулась и пошла вдоль стойки, обеспечив мне потрясающее зрелище. С каждым шагом одно полушарие толкало другое в сторону, а потом она развернулась, чтобы пройти вдоль стойки с другой стороны, и я удивился еще раз.
Да она же совсем еще ребенок! По лицу я не дал бы ей больше тринадцати, а то и еще младше. Пятнадцать — потолок. Ну ладно, к счастью, смотреть и воображать никаким законом не возбраняется. К великому счастью. Надеюсь, ей попадется какой-нибудь везунчик, обожающий юных пышек, который скажет ей, как она красива… Угу, а может, лет через пяток я увижу ее снова… Ну да, и она скажет — и какое этому старику до меня дело?
Я еще раз вздохнул. Ну почему Судьба подсовывает мне под нос этих прекрасных толстушек, мучая меня думами о Денизе! А потом, еще раз повернув нож в ране, я увидел ее тарелку… нагруженную с такой горкой, что ей пришлось держать обеими руками, балансируя, чтобы все это не полетело на пол. Само собой, я ел медленно, а вдруг она пойдет за добавкой? Пошла, и набрала столько же. И в третий раз — тоже; тут к ней присоединилась женщина постарше, почти того же размера. Наверное, мать.
— Ты что, не знаешь, какие они калорийные? — проговорила мать, глядя, как дочь нагружает себе на тарелку полдюжины рангунских крабов.
— Но, мама, они очень вкусные!
— Да? — Она и сама взяла себе три, поколебалась, добавила еще парочку. — Но на сегодня все, договорились?
— Ну ма-ам...
Домой я добрался, чуть не лопаясь… и не от сытости, как вы понимаете. Само собой, дома было тихо, пусто и темно. Впрочем, не уверен, что прямо сейчас мне хотелось бы видеть Денизу со всеми ее диетами. Завтра — да, но не прямо сейчас.
И что же я сделал? Пошел туда, где, как я знал, найду толстушек, которые гордятся своими габаритами и полнотой. Женщин, которые любят об этом поболтать. Туда, где для страждущего всегда найдется чуткое ухо (или любая другая часть тела).
Я нырнул в Сеть и через несколько минут входил в чат «Полные и полнеющие» под своим обычным псевдонимом «Хайри». Там вокруг меня были толстушки и мужчины, которые обожали толстушек. Вот знакомые мне завсегдатаи: «Обильная Аманда», «Мягкая-для-тебя», «Большой Джон». Я поздоровался с друзьями, потом посмотрел на тех, кого пока еще не встречал. «ЖирДемон» — стопроцентно парень. «Пушистик» — не-ет, так ни один мужик себя в жизни не назовет. «Гарри-Медведь»? Черт, наверняка голубой, и теперь будут думать, что это я. Подобные ошибки случаются не реже раза в месяц со многими из нас. Нет, я не возражаю, пусть он себе будет голубым — меня бесит, когда за голубого принимают меня! И еще одно новое имя. «Квинтацентрия». Интересно звучит. Я вошел в раздел «о пользователе» за дополнительными сведениями. Там стояло только «Латынь поможет».
Латынь? Погодите-погодите… «квинта» — это «пять»...
«Квинтацентрия, — набрал я, — это что, пять центнеров?»
Да нет, чушь, как такое может быть...
«Поздравляю! Ты первый вычислил.»
«Правда?»
«Точно. До тебя никто не догадался, что „Квинта“ значит „пять“.»
«Нет, я не о том… ты правда весишь пятьсот кило?»
«Угу. Ну, я так думаю. Точно не знаю.»
Это возможно? Да нет, наверняка кто-то просто виртуалит, воплощая свои фантазии в сети. Нет, пожалуйста, по мне — вполне себе занятие. Некоторые от таких виртуалов на стенку лезет, но не я — была бы фантазия интересная. Просто почему бы ей (а может, даже ему!) просто не сказать — «во мне семьдесят кило, но хотелось бы, чтобы это было двести семьдесят!»...
«Так что, 500 — это предположение?»
«Ага. Последний раз, когда я взвешивалась, было 348.»
«Ого!»
«И было это несколько лет назад, с тех пор я серьезно поправилась.»
«Надо бы выяснить точнее.»
«Ха! Все вы один другого стоите! Все вы хотите знать точную цифру, как будто это что-то меняет!»
«Признаю себя виновным. Прости.»
«Да ладно… я и сама бы хотела знать. Но я так и не смогла отыскать достаточно больших весов, а я уже два года как толком ходить не могу, несколько шагов, и все. Наверное, точной цифры так никогда и не узнаю Ж)»
«Жаль, что ты так и не узнаешь, до какого же потолка добралась.»
«Потолка? Не думаю, что я к нему подобралась. Пока нет.»
«Потрясающе. Трудно поверить, что кто-то может быть настолько большим...»
«Ах вот как… ты мне не веришь, да?»
Я? Верю? В виртуале-то можно быть кем угодно...
«Само собой.»
«Ну, я тебя не виню. Вот, лови фотку.»
«Да я в общем не настаивал...» — но предвкушение от этого слабее не стало.
«Ух ты!»
Ну, если это и не 500, я опровергать не стану! Она сидела на кровати, одетая лишь в покрывало, стратегически подвернутое тут и там.
«А почему покрывало?»
«Одежды нет. Я давно ни во что не влажу, да и где ты видел одежду на мои габариты?»
«Твой живот действительно свисает до самого пола?»
«Ты что, сам не видишь?»
«Ну да… но должен был спросить.»
Дрожащими руками я нажал на квадратик «приватного чата» и стал нетерпеливо ждать ответа.
«Извини, дорогуша… и хотелось бы поболтать, но пора подкрепиться!»
«Я подожду...»
«Ну, если хочешь… но это будет не меньше часа, а то и двух. Ты не поверишь, сколько еды уходит, чтобы заставить это тело еще чуть подрасти!»
«Ладно, я тогда вернусь в сеть попозже...»
«Может, лучше перенесем на другое время? Я намерена побить прежний рекорд поедания бургеров, и неважно, смогу я сделать это или нет, но у моего парня возникнет желание… которое я всячески разделяю!»
«Да не вопрос… Развлекайся на здоровье!»
Я подумал было поболтать еще с кем-нибудь, но потом понял, что устал. Странно, не так уж и поздно, однако я практически отрубался. Зевая, я выключил комп и поплелся к постели, но передумал. Может, посмотреть ящик? И я пошел в гостиную.
В животе заурчало. Адамова рыба, не иначе; как бы не было несварения. Я лежал на диване, один, а в голове кружились образы. Женщина у кассы, с неимоверным, выпяченным животом. Девочка в забегаловке, уписывающая три порции подряд. И «Квинтацентрия», как бы ее там ни звали в реале, поедающая черт ее знает сколько бургеров к вящему удовольствию некоего невероятного счастливчика. И Дениза, ее округлые и восхитительные изгибы, ее многообещающий аппетит и поведение… Дениза, чей мягкий животик скоро исчезнет без следа.
В животе снова заурчало. Может, принять что-то? Но тут я провалился в сон. Спал я неспокойно, желудок дергало, а в голове кружился целый калейдоскоп картинок.
— Привет, — сказала женщина с кассы. Она сидела в моей гостиной во всем своем округлом и мягком великолепии.
— Э, ну… привет. Э… я — Гарри.
— Здравствуй. Я — Дениза.
— Здравствуй, Дениза. А знаешь, мою подругу тоже так зовут.
— Само собой, так и должно быть.
Она погладила свой живот, а я восхищенно взирал, как ее пальцы утопают в мягкой плоти, как под кожей пробегает легкая рябь от движений.
— Ты ведь это хотел увидеть там в магазине, да?
— Да… — я замялся. — Это ведь сон, да?
— Конечно, сон. В настоящей жизни я никогда бы не пришла домой к незнакомому мужчине и не сделала вот так… — Она расстегнула шорты, и ее живот выплеснулся вперед и вниз, повиснув между ног. — Тебе это нравится, да? Вижу, что нравится.
Я вдруг понял, что на мне лишь нижнее белье, и эффект от созерцания был более чем заметен. Так что я схватил с кофейного столика журнал и положил на колени.
— Эй, так нечестно! — раздался другой женский голос. — Ты испортишь нам весь сон. Нам тоже хочется!
Я обернулся и увидел на кушетке неимоверных размеров женщину. Она заполняла ее полностью, словно это было кресло! И… это что, моя гостиная? Вроде бы все знакомо, но комната стала как-то больше и элегантнее.
— Квинтацентрия?
— Можешь звать меня Денизой, — улыбнулась она. — А неплохое местечко ты тут придумал.
— Спасибо.
— И симпатичный мягкий ковер. Знаешь, когда некоторые видят меня во сне, они укладывают мой живот на мраморный пол! Брррр! У некоторых парней просто отсутствует здравый смысл.
— Рад, что тебе понравилось.
Тут прозвучал дверной звонок, я открыл дверь. Как я вообще тут оказался?
— Входи.
За дверью стояла девочка из ресторана, в той же одежде, что и ранее, но в руках она держала ночнушку.
— Привет, — сказала она. — Прости, я опоздала, но я никогда раньше не была в чужих эротических снах. Я не знала, как тут принято одеваться.
— Одеваться — как угодно и, обычно, ненадолго, — отозвалась женщина, заполняющая мою кушетку. — Привет, меня зовут Дениза.
— И я тоже Дениза, — представилась вторая женщина.
— О. А мне тоже можно быть Денизой?
— Конечно, — ответили обе женщины.
— Спасибо. — Она повернулась ко мне и нервно улыбнулась. — Привет, Гарри. Э… а ты правда любишь больших девушек? Настоящих толстушек, таких, как я?
— И таких, как мы — тоже, — проговорили обе больших женщины.
— Разумеется, люблю. И я такой не один, пари держу, тебя тоже уже кто-то заприметил. — На симпатичном круглом личике ясно читалось, что так и есть.
— Хочешь поцеловать меня? — Она с надеждой взяла меня за руку.
Я старался как мог: сперва — легкое, нежное касание губ, потом ближе и ближе, всем телом вжимаясь в нежную плоть.
— Мне понравилось, — решила меньшая Дениза, — а как насчет?.. — Она задрала футболку, обнажая полные округлые груди.
— Эй, не торопи его… у нас весь сон впереди, милая! — заметила средняя Дениза.
Я коснулся ее груди, она радостно подалась вперед, но потом я отвел ладонь. Она ведь еще ребенок. Даже во сне это неправильно. Но девочка выглядела такой разочарованной, что я почти передумал.
— Да не переживай, все это фантазия Без-вреда-и-последствий! Я в таких бывала сотню раз, — рассмеялась большая Дениза.
— Есть желающие покушать? Можно заказать пиццу. — Дениза-средняя держала мой телефон.
— Само собой! — хором ответили обе других. — И чтоб со всем сверху.
— Хммм… как насчет, — она оглядела подруг, словно прикидывая, сколько в них влезет, — десяти? Больших, само собой.
— Мне подходит, — сказала большая Дениза. — А вам, девочки?
— А ты правда можешь осилить десять пицц? — девочка широко раскрыла глаза. — Я никогда не съедала пиццу целиком… но, думаю, в забегаловке я набирала ломтей на целую.
— Никто не сможет осилить десять пицц, — женщина рассмеялась, сотрясаясь всем своим гигантским телом. — Три — максимум.
— Ну, тогда десять на всех нас.
— А знаете, — проговорила Дениза-меньшая, — когда я подрасту, я хочу найти парня, который бы хотел, чтобы я растолстела. Он бы кормил меня шоколадом и гладил мой живот, а я росла бы большой и мягкой… Оооо!
— О да, это прекрасно, — отозвалась Дениза-средняя.
— Да, — согласилась Дениза-большая. — Но ищи как следует. Вот это вот, — она шлепнула по своему пузищу, — считай, навсегда. Нужно быть уверенной, что парень останется с тобой так же долго, как и набранные килограммы.
Дениза-средняя кивнула и взяла телефон.
— Так, пицца де-люкс, десять — нет, пятнадцать штук. Да.
И вот все девушки ели пиццу, хотя я и не заметил, как ее доставили.
— А воображаемая пицца калорийная?
— Чрезвычайно, — ответила средняя Дениза. — Иногда живот у тебя раздается прямо на глазах… вот, видишь? — Она откусила раз, потом еще, и с каждым кусочком ее круглый живот вырастал еще чуть-чуть.
— Класс! — воскликнула девочка.
И тут зазвонил телефон.
— Возьми, это твой сон, — перебросила мне трубку средняя Дениза.
— Гарри, привет! — Это была Дениза, настоящая Дениза, с которой я живу. — Прости, что звоню так поздно, но я чувствовала себя виноватой, и подумала, что, наверное, нужно представить тебя маме, пусть и по телефону.
— Ничего, все нормально. Здравствуйте, мама Денизы.
— Она еще не у аппарата, Гарри.
— Эй, а я тоже так могу! Смотрите!
Я повернулся и увидел, как Дениза-меньшая враз поправилась килограммов на сорок.
— Девочки, шшшш… — я кивнул на телефон.
— Девочки? — подозрительно переспросила Дениза с той стороны телефонной трубки.
— Угу, у меня тут полный дом девиц. Воображаемых девиц, они все собираются меня соблазнять, когда доедят пиццу. — Я поднял голову. — А вот их уже и нет.
Наверное, заскучали. Или просто объелись.
— Гарри, с тобой все нормально?
— Конечно! Я в полном порядке.
— Ну ладно, — с сомнением заметила она, затем позвала: — Мама, можешь взять трубку.
— Привет, — появился еще один женский голос. — Дениза мне о тебе много рассказывала.
— Надеюсь, много хорошего.
— В основном да. Так что жду встречи с тобой.
— Будет очень кстати.
Так, кажется, пора срочно прогуляться в туалет. Да здравствуют радиотелефоны!
— Вероятно, я выберусь в город через пару недель, — сказала она, — мы могли бы все вместе встретиться за ужином, если не возражаешь.
— Прекрасно. Ой!
— Что случилось?
— Так, ничего. — Вообще-то я перевернул чашу, в которой у нас лежали маленькие кусочки мыла в форме раковинок, и они разлетелись по всему туалету. — Ой! Черт! — Я поскользнулся, наступив на один из них, с трудом устоял. — Нет, порядок.
— Э… Гарри, ты точно в порядке? У тебя странный голос. Мам, я думаю, он толком не проснулся.
— Точно, — согласился я, — когда проснусь, буду в норме.
Что хорошо, так это если ты что-то перевернешь во сне, уборкой заниматься не обязательно. И я поплелся к кровати.
— Ну ладно… Спокойной ночи, Гарри.
— Приятных снов. Я люблю тебя. — Я развалился на постели и продолжил. — Да, Дениза… насчет этой диеты. Я не хотел бы, чтобы ты этим занималась.
— Но я же так поправилась...
— Угу… и это чудесно, я просто в восторге! — Такое я мог сказать только во сне!
— Что?!
Кто-то хихикнул.
— Мам! Повесь, пожалуйста, трубку! Гарри, ты это о чем?
— Я о том, что обожаю, когда ты поправляешься! Ты становишься мягче, вся округляешься… и я обожаю твой мяконький животик. А лучше всего — наблюдать, как ты поправляешься, и представлять, насколько же ты больше и великолепнее станешь через неделю, через месяц, через год...
— Да ты что, серьезно? Тебе нравится смотреть, как я полнею?
— Еще как серьезно! Ты что, не заметила, что я всегда таскаю тебя по заведениям, где кормят вкусно и обильно? Или что в кухне всегда полно твоих любимых закусок? Или как я распечатываю пачку печенья, съедаю одно и оставляю целую пачку прямо перед тобой?
— Так ты нарочно меня раскормил! — Потом она сказала: — Нет, ты этого не делал… ты просто позаботился, чтобы вокруг было чего пожевать, и позволил мне поправиться самостоятельно, так?
— Ну, в общем… — Я готов был извиниться, но тут раздался взрыв хохота.
— Мама! Я думала, ты повесила трубку!
— Ни за что на свете, Ден.
— Мама, ты подслушиваешь!
— Это мой телефон.
— И это мой сон, она может слушать все, что угодно.
— Гарри, ты там случаем не напился? Или не принял что-то такое?..
— Нет, просто съел какую-то странную рыбу. — В желудке все еще урчало.
Дениза хотела что-то сказать, но мама опередила ее.
— Гарри, тебе Дениза стала нравиться больше после того, как поправилась?
— И да, и нет, мама. Она была прекрасной, когда мы познакомились, и она совершенно фантастически выглядит сейчас. Но она сама по себе хороша, вне зависимости от габаритов, и я уже всерьез подумывал сделать ей предложение. Даже стал подыскивать кольца. Но — да, это правда, сейчас она притягивает меня сильнее, чем когда мы только встретились, и отчасти — потому что она пополнела.
— Поверить не могу, что вы взаправду такое говорите.
Да мы и не говорим. Не взаправду, в смысле. Уж я-то точно ничего подобного бы не сказал, но это все во сне.
— И последний вопрос: ты хотел бы, чтобы Ден еще пополнела, так?
— О, конечно! Был бы просто счастлив. Еще бы килограммов на двадцать… или больше...
— Мама, ты его провоцируешь!
— Ден, помнишь, мы вчера просматривали мои свадебные фото? И ты заметила, какой же я тогда была стройной? Подумай. И ты знаешь, что пока твой отец был жив, я никогда не сидела на диетах.
— То есть… папа?!
— Больше я ничего говорить не стану, Ден… но вот сейчас мне действительно интересно познакомиться с Гарри!
Дениза вздохнула.
— Гарри, я приеду завтра к обеду… тогда и поговорим о диете.
— За обедом?
Она поневоле засмеялась.
— Там посмотрим. Я тебя люблю, Гарри.
— А я тебя… Спокойной ночи.
Не помню, как я повесил трубку.
Утром я уже чувствовал себя нормально, и вспоминая вчерашний сон, лишь качал головой. Огромные обнаженные женщины, объедающиеся пиццей? Разговор с матерью Денизы и признание, что я хочу, чтобы ее дочь растолстела? Да что это за рыба такая была?
А потом я заглянул в туалет и увидел разбросанные по всему полу розовые мыльные раковинки, одна была раздавлена...
Ой.
Я что, на самом деле говорил с Денизой и ее матерью? И что я им в точности сказал?
Во всяком случае, разговор, когда она вернется домой, будет занимательным… и пожалуй, стоит сходить за тем кольцом.