Владычица Мармелада

Владычица Мармелада
(Candy Woman)

С нашей встречи миновало уже года два. До сих пор иногда гадаю, что же с ней стало. Вняла ли она доводам рассудка, покончив с чревоугодием? Села ли на диету, сбросив вес? Или, напротив, продолжала прежний образ жизни и толстела все дальше? Возможно, однажды я встречу ее снова и узнаю это.
Или нет.
Звали ее Бекки, встретились мы на пристани в Брайтоне. Кто там был, тот знает, что рядом круглый год работает небольшой парк аттракционов — карусели и пара киосков со снедью. Я как турист четыре недели наслаждался прекрасным английским летом — климат резковат, но море совершенно роскошное. И вот в один из первых дней я отправился прогуляться по набережной, и посреди толкотни стояла она — Бекки. Вернее, стоял ее маленький ларек, а толкотню создавали дети, желающие купить в этом ларке вкусные мармеладки. Розовые и лиловые, в сахаре или коричных крошках, в белой или разноцветной глазури, или классические шоколадно-коричневые — на любой вкус и цвет, а за прилавком во всей красе возвышалась Бекки, Владычица Мармелада.
Пергидролевая блондинка, очень толстая и с видом, идеально соответствующим ассортименту ларька. Круглое лицо, двойной подбородок, футболка или кофточка пастельных тонов (в первый раз кофточка была розовой). Упитанные руки опирались на прилавок, но время от времени отрывались от него, чтобы забросить в рот мармеладку-другую или огладить роскошное чрево.
— Мой любимый сорт, — с улыбкой пояснила она очередному покупателю.
Тот удивился и спросил: вам что, правда можно вот так вот есть все, что идет на продажу?
— Ну, если только немножко… и он такой вкусный! — подмигнула она.
— Да уж вижу, — тот расплатился за детские мармеладки и ушел, широко ухмыляясь.
Я устроился на скамейке неподалеку, развернул газету и сделал вид, будто читаю, незаметно наблюдая за ней. Развернуться в ларьке она толком не могла и перемещалась вдоть прилавка исключительно боком, причем очень аккуратно, чтобы ничего не сбить выпирающим вперед пузом (задний фасад, впрочем, лишь немногим ему уступал). Массивные груди, размером с хорошие арбузы, на фоне этого пуза такими уж массивными не выглядели. Складки на боках переходили одна в другую, обтягивающая кофточка почти не скрывала их. Все, что ниже «талии», скрывалось под прилавком и об этих частях тела Бекки мне оставалось разве что фантазировать. Как она выглядит в полный рост? И сколько, интересно, весит такое сокровище?
Полчаса я тихо наблюдал за ней, и только за эти полчаса она слопала семь мармеладок — то «рекламируя» покупателю тот или иной сорт, то просто от скуки, потому что покупателей не было. Да уж, чтобы обзавестись такими объемами, мармеладок нужно изрядно.
Потом я подошел к ларьку и полюбопытствовал — что порекомендуете, мол.
Владычица Мармелада указала на три сорта.
— А ваш какой любимый?
— О, пожалуй, вот этот, — розовый, с толстой корочкой сахара. — Совершенно божественный… — Закатила глаза и ласково шлепнула себя по пузу.
— Ну раз он вам так нравится… давайте я куплю вам пару кусочков?
— О, я сегодня уже парочку съела, — изобразила девушка нерешительность, но тут же сдалась. — Впрочем, если вы настаиваете...
И в одно мгновение прикончила мармеладку, сладко облизнувшись.
— Оочень вкусные, — призналась она. — И оочень сладкие.
И рассмеялась, отчего все роскошное ее тело заколыхалось как мармеладное желе.
Ничто из ничего не берется, решил я — и спросил, нет ли у нее аппетита на еще одну мармеладку. И так четыре раза, ибо ответ всякий раз повторялся. Фантазия у меня совсем разыгралась, я мысленно представлял себе, как от всех этих сластей ее пузо распирает еще сильнее, как пышные руки ее округляются, а скрытые за прилавком бедра становятся еще шире… Очевидно, разыгралась не только у меня; дожевав последнюю мармеладку, Бекки вздохнула.
— Надо бы притормозить, а то я так скоро вообще в ларек втиснуться не смогу. И так с трудом помещаюсь.
Огорченной она, однако, не выглядела. Ну а я и подавно.
Дальше я каждый день заглядывал к Бекки и покупал ей столько мармелада, сколько она хотела. Предпочтений по сортам у нее не было, все под настроение, а во всем прочем мы прекрасно проводили время. К обеденному перерыву я уже поджидал ее на той же скамейке и нетерпеливо ерзал. Закрыв ларек, девушка вперевалку скатывалась ко мне по короткой, в три невысоких ступени, лестнице. «Вперевалку», ибо иначе передвигаться она не могла физически: ноги, разбухшие как колоды, соприкасались от колена и выше, при ходьбе терлись друг о друга, подпихивая нижнюю складку ее громадного пуза. От каждого движения все ее внушительные телеса ходили ходуном. Зрелище, за которое и убить не жалко — а мне только и нужно было, что пообещать накормить Бекки обедом, потому что она совершенно точно питалась не одними только сладостями. С неменьшим аппетитом девушка уплетала бургеры, картошку с наполнителями и прочую снедь, какая имелась в округе. Так что пухлые губы Бекки вскоре блестели от масла, а свободная рука оглаживала складки безразмерного пуза.
— Ммм, вкусно, — улыбалась она.
Ну а я просто сидел рядом на скамейке и любовался ее видом. А еще заботился о том, чтобы моя визави ни в коем случае не похудела. Вообще-то надеялся я на прямо противоположние, чтобы от моих забот она становилась все толще и толще, и чтобы я мог проследить за этими изменениями.
К телу своему Бекки относилась с любовью и заботой. Через пару недель мы слегка коснулись этой темы. Не то чтобы мы стали так уж близки, но Бекки не считала данный вопрос чем-то секретным или неудобным. Она рассказала, что хорошо покушать любила всегда, но по-настоящему осознала это в «переходном возрасте», вот тогда и начала по-настоящему толстеть и в шестнадцать лет весила уже больше ста. Ей нравилось хорошо и вкусно есть, ей нравились собственные растущие формы и девушка решила послать подальше любые диеты и есть все, чего душа пожелает. Сперва было нелегко, очень уж родители давили. Ты навсегда останешься в старых девах, кричала мать, кому нужна такая жирная жена!
— Вот уж по этой части трудностей у меня никогда не было, — подмигнула Бекки, — минимум один поклонник как-то сам собой образовывался. Сложность в другом: я что-то так растолстела, что уже в ларек не помещаюсь. Три месяца тут работаю, и такое впечатление, что будка с каждым днем уменьшается.
Она улыбнулась.
— Да знаю, знаю, это я расту. Особенно здесь, — указала на громадное пузо, — и здесь, — шлепнула ладонью по мясистому заднему фасаду. — То и дело что-нибудь задеваю. И одежки чем дальше, тем теснее...
В последнее верилось без труда: футболка и брюки сидели на ней в обтяжку и местами угрожающе потрескивали. Завороженный, я упивался ее видом, ее пухлыми губами, ее рассказами, ее невероятно толстым и невозможно соблазнительным телом.
— Но ведь это не повод, чтобы начать худеть? — с опаской поинтересовался я.
— Вот еще! — фыркнула она. — У меня уже контракт с ребятами из сети креп-франшизы, я работала у них в прошлом году и с осени возвращаюсь. Там ларьки попросторнее, места хватит. И персонал не модельных статей, а уж главный повар сам свой лучший клиент. Ну по крайней мере пока я не вернулась, — рассмеялась Бекки и похлопала себя по пузу. — Доработаю этот месяц, и все — прощай, Брайтон.
Креп-франшиза — это, по-нашему, блинчики. С разной начинкой. Да уж, с аппетитами Бекки такое можно поглощать килограммами, и последствия для фигуры будут соответствующими. Блинчики с нутеллой, со сладким творогом… весьма стимулирует воображение, думал я, наслаждаясь временем, которое проводил с девушкой.
Мы оба знали, что вскоре придет час расставаться. Я об этом и думать не хотел, но — не всегда наши желания тут что-то решают. Последний день мы с Бекки отпраздновали гигантской пиццей — разумеется, мне досталась лишь пара ломтикой, — а потом обняли друг друга на прощание. Впрочем, «обняли» в ее случае — поэтическое преувеличение, я и наполовину не мог обхватить ее великолепные телеса. Прижимая к себе это круглое и пышное сокровище, я не сдержался и позволил своим рукам зарыться поглубже в мягкие складки на ее боках, ощупывая, поглаживая, упиваясь этим невероятным ощущением. Бекки позволила мне все это, а когда я наконец разжал объятия, подмигнула, отчего я смутился.
Вот этот последний эпизод мне и запомнился.
С тех пор мы с Бекки больше не виделись. Никогда мне более не встречалось девушки сравнимых телесных достоинств. Но я не теряю надежды и постоянно ищу. Быть может, однажды я пройду мимо какой-нибудь забегаловки со съестным, и оттуда мне улыбнется Бекки. Или ей подобная.
А что еще остается, как не надеяться?