Виктор Иванович

Виктор Иванович проснулся после полудня. С улицы, сквозь чуть приоткрытое окно, доносился ровный городской гул, довольно тихий, как и бывает обычно на двадцать пятом этаже, тем более в воскресенье. На улице ярко светило тёплое летнее солнце, но в спальне Виктора Ивановича царил полумрак, лучи почти не пробивались сквозь тяжёлые занавески. Нежась в мягкости шёлковых простыней, множества подушек и подушечек, хозяин спальни почти уснул, снова, но всюду проникающий рёв чьей-то сигнализации разбудил его окончательно. Он тяжело перевернулся набок, утопая в мягком матрасе, медленно сел, погладил живот, поморщился от накатившей снова изжоги и побрёл в ванную. Выпив пару ложек антацида, хранящегося в аптечке за зеркалом, он, с трудом перекидывая ноги через бортик, очень аккуратно, боясь подскользнуться, лёг в свою огромную джакузи, и только приняв лежачее положение открыл воду. Залезать в ванну полную воды — слишком рискованное мероприятие, с его-то поворотливостью. Пузырьки появились в воде раньше чем заработали сопла джакузи. Виктор Иванович охнул и потёр выдающееся из воды брюхо:

«Ну зачем было опять так обжираться?» — спросил он сам себя — «Пятнадцать часов проспал, и всё-равно не легче, пузо распирает… о-о-о-х...» — он снова схватился за брюхо. Больше часа он пролежал в джакузи, массируемый упругими струями воды, тяжело поворачиваясь с боку на бок, и пуская газы, охая, хватаясь за живот, и массируя его время от времени. Наконец дискомфорт в животе отступил, Виктор Иванович спустил всю воду из джакузи и стал выбираться, так же медленно и осторожно как залезал. Набросив на себя белый махровый халат, он отправился на кухню. Круглое, шарообразное пузо уже перестало ныть, оно колыхалось в такт шагам, и снова хотело есть. Виктор Иванович достал из холодильника нарезки колбасы, ветчины, сыра, достал упаковку эклеров и творожных колец. Сделал себе бутербродов со всеми имеющимися нарезками, вооружился бокалом вина и чашкой кофе, и, сложив всё на поднос, отправился обратно в спальню. Есть он любил лёжа в постели, напротив которой, на стене, висел огромный плазменный экран. Пощёлкав пультом, он нашёл какое-то незамысловатое ТВ-шоу и погрузился в еду. Бутерброды, эклеры и творожные кольца таяли на глазах. Завтрак кончился быстро, и Виктор Иванович понял что он не наелся. Виктор Иванович протянул руку за телефоном, набрал уже знакомый номер:

— Ресторан «Кальяри» — отозвался бодрый женский голос на том конце.

— Леночка? — уточнил Виктор Иванович, уже наизусть знавший график работы всех администраторов ресторана, располагавшегося в их элитном доме.

— Доброе утро, Виктор Иванович — улыбнулся в ответ голос, уже давно узнававший Виктора Ивановича с первых же слов, — Что будете заказывать?

— Леночка, организуйте-ка мне хороший стейк, карбонару, сливочный грибной супчик, профитроли и, пожалуй, малины со сливками, — распорядился Виктор Иванович.

— У нас есть чудесный малиновый десерт — всё ещё улыбаясь отозвался Леночкин голос — Мороженое, нежный сливочный крем, малина, шоколадно-кофейный крем и взбитые сливки. Не желаете ли его вместо малины со сливками?

— Пожалуй — согласился Виктор Иванович, — Леночка, только давайте всё побыстрее, очень есть хочется!

— Конечно Виктор Иванович, сию минуту будет исполнено! — ответила Леночка, талантливый услужливый администратор.

Виктор Иванович был вполне успешным бизнесменом средних лет, с устоявшимся, требующим его минимального участия, бизнесом, огромной квартирой в элитном доме, огромной машиной немецкого производства, огромным счётом в немецком банке, и огромным пузом, нажитым за последние годы. Сказалась нищая голодная юность, годы, проведённые в строительстве своего бизнеса, бессонные ночи, проведённые в офисе… Теперь, когда его жизнь удалась, устаканилась и устоялась, он ел и спал безо всякой меры. В меньшей степени пил и совсем не интересовался наркотиками. Его наркотиком была еда, моря и горы еды. Вкусно есть и мягко спать — это и был новый смысл его, теперь уже спокойной и богатой, жизни. Когда-то он проводил многие часы в спортзалах, наращивая и высушивая мускулы, дабы соответствовать, выглядеть, и так далее. Теперь же он так разжирел и разленился, что не поднялся бы на второй этаж без лифта. Ему уже не надо было ничего никому доказывать, не надо было соответствовать, можно было расслабиться и просто получать удовольствие от жизни. Все удовольствия, которые ему хотелось получить. Теперь, вместо спортивного подтянутого Витьки, весёлого холерика, которому не сиделось на месте, представал перед всеми тяжёлый, оплывший, ленивый флегматик — Виктор Иванович, вернее сначала появлялось его брюхо, а потом уже и он сам. Чем больше он полнел, тем больше ленился, чем больше становилось его пузо, тем меньше ему хотелось двигаться, брюхо всё сильнее тянуло его к дивану, креслу, кровати — туда, где можно было присесть, а ещё лучше — прилечь. И он лежал, ел, спал, и брюхо росло не по дням а по часам. Любимое когда-то футбольное поле сменилось любимыми ресторанами, а тренажеры — мягкой кроватью с электроприводом, позволявшим принимать полу лежачее положение, в котором было удобнее есть и смотреть огромный телевизор. Виктор Иванович так и не женился: сначала всё как-то не было на это времени, потом пропало желание. Он стал слишком ленив. Дети казались ему слишком шумными и подвижными. Да и секс, честно говоря, стал слишком утомительным занятием. Виктор Иванович давно уже привык заказывать женщин по каталогу элитного эскорт-агентства. Они приезжали — одна красивее другой — делали ему массаж, многочасовой минет, наконец ему удавалось кончить, после чего он заказывал обильный ужин и только потом, усталый, засыпал с громким храпом. Наутро его мучила изжога, живот был раздут как шар, и он думал что никогда больше так не обожрётся, пока гидромассаж не снимал весь этот ужасный дискомфорт.

Не прошло и двадцати минут, как из ресторана принесли завтрак: стейк, суп, спагетти каробонара и утопающий в креме десерт. Виктор Иванович полулежал в своей огромной кровати, со своим огромным пузом над которым завис прикроватный столик на кронштейне, он бессмысленно смотрел на воскресное утреннее шоу на одном из каналов, и ел, ел, ел… Когда еды на столе уже не осталось, Виктор Иванович сыто рыгнул, привёл кровать в горизонтальное положение, и снова погрузился в сладкую дремоту, наполняя квартиру богатырским храпом.

Проснувшись снова, Виктор Иванович нажал пару кнопок на пульте, кровать снова пришла в «полу лежачее» состояние, и перед ним появился другой прикроватный столик с ноутбуком. Из тумбочки возле кровати он извлёк и раскурил сигару, потом погрузился в элитный каталог. Вики, Маши, Леры, Алины и Оксаны запестрели перед глазами. Двадцатилетняя Карина с великолепным бюстом и ногами такой длинны, что их можно было дважды обернуть вокруг его брюха; ещё более юная Алина, владеющая техникой тайского минета настолько, чтобы довести его до оргазма за пять минут, или оттягивать момент его оргазма несколько часов; Мая, настолько прекрасная и воздушная, будто явилась прямиком из страны эльфов...

«Как же вы мне все надоели… — вздохнул Виктор Иванович — Хочется чего-то… чего-то… — он и сам не мог понять, чего же ему хочется.»

Неожиданно для себя, он набрал в поисковике «сайт знакомств», и открыл первую же ссылку. Перед глазами замелькали совсем другие фотографии и анкеты. Не столь привлекательные барышни искали высоких, спортивных и мускулистых, искали спонсоров, хотели замуж...

«Какая тоска… — думал Виктор Иванович, просматривая анкету за анкетой.»

Вдруг, его взору открылась совсем необычная страничка: на месте фото были только глаза, красивые чистые светлые глаза неопределённого возраста, лукавый взгляд, смотрят прямо в душу. Текст гласил: «если ты обладаешь большим животом и ещё бОльшим аппетитом, любишь есть даже больше, чем заниматься сексом, если ты ленив и любишь спать, если твой живот как бездонная бочка — ты именно тот, кто мне нужен, я приглашу тебя на ужин, который ты никогда не забудешь, а там посмотрим...», дальше следовал номер телефона, и всё. Виктор Иванович снова и снова вглядывался в эти глаза, и не мог оторвать от них взгляд. Рука его потянулась к телефону, но остановилась:

«Да ну его! — подумал Виктор Иванович, — Это надо вставать, одеваться, куда-то ехать… чего ради? Ещё неизвестно что там за баба, может крокодил какой. Да и вообще, нахрена мне это надо, один звонок и ко мне приедут и Карина, и Алина, и будут ублажать меня всеми известными человечеству способами, столько, сколько мне захочется, а мне даже вставать с кровати не придётся!»

Но глаза на фото продолжали лукаво смотреть на него и звать, и звать...

В итоге, Виктор Иванович сдался и набрал номер.

— Да, слушаю Вас… — услышал он тихий низкий грудной голос, немного хриплый.

— Алло? Это Марго? — «Ну точно крокодил, с досадой подумал Виктор Иванович, да ещё и старый, судя по голосу, и, скорее всего, алкоголичка.»

— Да мой родной, — неожиданно нежно отозвался голос.

— Я по объявлению… ну, на сайте… — неуверенно произнёс Виктор Иванович, — То, которое про мужика с пузом...

— У тебя большое? — поинтересовался голос.

— О да!" — с энтузиазмом отозвался Виктор Иванович — Просто огромное!

— Тебе тяжело его носить? Оно колышется при ходьбе? — увлечённо спросил голос — Ты любишь полежать в кроватке? Поесть, поспать? Ты любишь есть?

— Ну, есть такое, — смутился Виктор Иванович.

— И ты можешь съесть много, очень много? — продолжал голос.

— Ну, наверное… — ещё больше смущался Виктор Иванович.

— Я жду тебя в восемь вечера… — и голос продиктовал ему адрес — Сегодня разумеется — уточнила Марго.

— А можно… — Виктор Иваночич хотел попросить фотографию, но на том конце уже повесили трубку — «Бред какой… — подумал Виктор Иванович, — И на кой я туда попрусь интересно...»

Но ему и правда было интересно. Незнакомка с прекрасными глазами и низким хрипловатым голосом завладела его воображением. Виктор Иванович выбрался из кровати, побрился, втиснулся в костюм. Спустился вниз, в ресторан, пообедал и поехал по указанному адресу. Дорога не заняла много времени, и ровно в восемь он припарковался около старой пятиэтажки.

«Твою ты мать… — подумал Виктор Иванович, вспомнив про пятый этаж, озвученный незнакомкой.»

Лестницы давно уже давались ему с большим трудом. Но любопытство пересиливало всё, и Виктор Иванович двинулся штурмовать проклятые пролёты. Живот его, идущий далеко впереди него, подпрыгивал на каждой ступеньке и настойчиво тянул вниз. Потолки в доме были высоки, а лестничные пролёты, казалось, бесконечны. В районе третьего этажа он почти сдался, остановился тяжело дыша, одной рукой опираясь на перила, другой ослабляя галстук. Но, постояв пару минут, двинулся дальше и, через некоторое время, достиг заветной двери. Его мучила одышка, пот лил с него градом, он раскраснелся, поясница ныла. Сначала он хотел постоять пару минут, выровнять дыхание и только потом позвонить в дверь, но у него ныла поясница, сердце бешено колотилось, и желание сесть, а лучше развалиться на диване, было нестерпимым. Он утопил кнопку звонка. Дверь тут же открылась, и Виктор Иванович обомлел. На пороге стояла роскошная молодая женщина: стройная, красивая, с великолепной грудью в манящем декольте чёрного платья. Длинные чёрные волосы струились по плечам, блестели и искрились в электрическом свете, сияла белоснежная кожа, светились небесные голубые глаза, горели порочные кроваво-красные губы. Она улыбнулась ему такой же белоснежной и блестящей улыбкой:

— Извини за неудобства, старые дома, — развела она руками.

— Всё компенсируется красотой хозяйки, — отдуваясь пробормотал Виктор Иванович, машинально хватаясь за ноющую спину.

— Скорее, родной, вот там мягкий и удобный диван… — жест красивой рукой с идеальными бордовыми ногтями, — Тебе нужно отдохнуть, ты устал! — тот же низкий грудной голос, слегка хриплый.

Виктор Иванович с радостью повиновался, пройдя в комнату рухнул на диван, откинулся на спинку, развалился на мягких подушках, всё так же тяжело дыша и вытирая пот платком. Тут же возле него оказалась хозяйка с большим стаканом прохладной минеральной воды с лимоном, который Виктор Иванович залпом выпил.

— Как же хорошо — прошептал он, прикрывая глаза.

— Ты измучился бедный! Но это ничего, сейчас ты отдохнёшь и мы начнём наш ужин.

Вслед за живительной прохладной водой, появилась бутылка дорогого коньяка.

— Для аппетита — улыбнулась Марго, наполняя бокал.

— Да я уже обедал, — отмахнулся Виктор Иванович, ошалело разглядывая Марго, и всё ещё не веря, что этот голос может принадлежать этой женщине, хотя, надо признать, вместе они — голос и хозяйка — образовывали совершенно дивный тандем, голос становился мягким и бархатным, ласкающим.

— Вот и прекрасно! — она поцеловала его в живот — А теперь поужинаешь! Надеюсь ты любишь есть?

— Ну, в общем, да… — опять смутился Виктор Иванович.

— Вот и прекрасно, — прошептала Марго — Ты прекрасен! Как раз такой, о каком я мечтала!

— Ну, конечно. — усмехнулся Виктор Иванович.

— Да, — просто ответила она — Именно такой, о каком я всегда мечтала: большой, тяжёлый, с огромным животом, любящий поесть… Пойду, займусь сервировкой — улыбнулась хозяйка, после чего легко выпорхнула из комнаты, вращая идеальными бёдрами.

Виктор Иванович отдышался, коньяк приятным теплом разлился по телу, расслабив усталую поясницу; он устроился поудобнее, огляделся по сторонам: талантливая перепланировка, ремонт, обстановка — всё было сделано с большим вкусом и, наверняка, за большие деньги, сам он сидел на огромном белом диване, утопая в подушках, под ногами стелился пушистый белый ковролин, напротив располагалась большая кровать, усыпанная подушками, подушечками, валиками, и манившая Виктора Ивановича к себе. Имитация камина возле одной из стен, изысканные подсвечники на каминной полке. Ничего лишнего.

Марго вернулась, толкая перед собой сервировочный столик, достаточно высокий, чтобы Виктору Ивановичу не надо было наклоняться, и достаточно длинный, чтобы он мог есть, откинувшись на спинку дивана. На столике размещалось блюдо с крупной, источающей аппетитный аромат, запечённой рулькой.

— Приступим? — улыбнулась Марго.

— Если только кусочек" — вздохнул Виктор Иванович, который любил рульку больше всего — Я ведь только что пообедал — похлопал он себя по внушительному брюху.

— Что ж, начнём с небольшого кусочка — Марго ловко отрезала довольно большой кусок мяса и подала Виктору Ивановичу вилку и нож.

— А Вы? — удивился гость.

— Нет, я люблю кормить, а не есть, — хозяйка присела на пуфик рядом с диваном.

— Как-то неловко, — смутился Виктор Иванович.

— Прошу тебя, доставь мне это удовольствие, — и Марго нежно погладила его живот — Я так люблю смотреть как едят мужчины с такими красивыми животиками!

— Ну, я даже не знаю… — Виктор Иванович смутился ещё больше, но аромат мяса, чеснока и пряностей вызывал у него непреодолимое желание съесть хотя бы кусочек.

— Не стесняйся — улыбнулась Марго, и сама отрезала небольшой кусочек и поднесла его на вилке Виктору Ивановичу — Давай, скажи «ам!»

— Невероятно! — восхитился гость, едва прожевав мясо — Просто невероятно! Я перепробовал сотню разных ресторанов, но нигде не готовят так вкусно!

Марго лишь улыбнулась и вручила ему вилку.

Мясо таяло во рту, распространяло вокруг себя дурманящий аромат, а вкус был так хорош, что остановится было просто невозможно. Виктор Иванович ел и ел, хотя живот его был далеко не пуст, но оторваться от сочной рульки с хрустящей корочкой, было просто невозможно. Не прошло и десяти минут, как от рульки не осталось ничего, кроме косточки. Но Виктору Ивановичу хотелось ещё и ещё. И тут же, перед ним возникло новое блюдо теперь уже с мясом ягнёнка в каком-то невероятном соусе, потом куриная грудка в апельсиновой глазури, бургундский петух в красном вине, рыба, запечённая в невероятном соусе, ризотто с морепродуктами, гарниры из белых грибов, сливочного картофельного пюре, мидии в белом вине. В промежутках между блюдами, Марго не забывала подносить ему немного коньяка, хотя «для аппетита» с лихвой хватало одних только запахов, доносящихся от блюд. Виктор Иванович проклинал себя за поход в ресторан и удивлялся как в него ещё что-то помещается, но помещалось всё, что приносила хозяйка, всё было настолько вкусно, что он и сам не замечал, как очередная тарелка пустела. Живот его раздулся до невероятных размеров, рубашка натянулась на нём, как на барабане, пуговицы на рубашке трещали, грозя разлететься в разные стороны, брюки давили на живот невыносимо.

— Вот сейчас я и лопну, — простонал Виктор Иванович после очередной перемены блюд — Просто взорвусь!

— Тебе же так неудобно, — Марго осторожно расстегнула его рубашку и брюки, одновременно поглаживая и слегка массируя живот, — Вот так будет полегче.

— Марго, ты потрясающе готовишь, но, боюсь, в меня не влезет больше ни кусочка — с сожалением сказал Виктор Иванович, растирая своё необъятное брюхо.

— Это тебе так кажется, — подмигнула Марго и снова удалилась на кухню. Вернулась она с фарфоровой супницей наполненной до краёв густым ароматным супом, гороховым с беконом.

— С супом всё гораздо проще, — улыбнулась Марго, — Он сам собой окажется в твоём животике, ты и не заметишь!

Виктор Иванович с ужасом подумал, что этого его пузо уже не выдержит, но суп был такой густой и ароматный, к тому же его любимый, что устоять было невозможно. Ложка за ложкой густой наваристый бульон, картошка, фасоль, горох и бекон отправлялись в его живот.

— Как же вкусно, — пробормотал он перед тем как допить суп, большими глотками прямо из супницы.

— Я же знала, что ты сможешь его съесть, — с восхищением прокомментировала Марго.

Виктор Иванович громко рыгнул и схватился за живот, в другой момент он бы смутился, но сейчас он не мог думать ни о чём, кроме своего раздутого брюха. Брюхо его увеличилось, казалось, раза в два. Огромный тяжёлый шар, бурлящий, отдающий резкой болью то там, то тут, при каждой попытке изменить положение тела — вот во что превратился его и без того немалый живот. Он тяжело дышал, снова выступил пот, пузо так распирало, что он боялся вдохнуть поглубже, казалось, одно неосторожное движение, и он лопнет. Он вдруг понял сколько он съел, и совсем не мог понять, как это всё в нём поместилось.

— О-о-о-х, как же я обожрался, — простонал Виктор Иванович, массируя живот, пытаясь массировать конечно, любое движение давалось ему с огромным трудом, он начинал задыхаться от каждого движения, массивное брюхо придавливало его к дивану свинцовым шаром. Брюки снова начали давить, хоть и были уже расстёгнуты, — Сейчас умру, просто не выдержу этого давления в брюхе" — прошептал он.

— Тебя ещё ждет десерт, — Марго осторожно стянула с него брюки, и Виктор Иванович испытал ощутимое облегчение, избавившись от их давления — Сейчас станет полегче, — и она принялась нежно массировать его раздутое брюхо.

— О да, как же хорошо! — Виктор Иванович ещё несколько раз шумно рыгнул, под действием массажа живот перестал болеть, всё в нём как-то распределилось по местам, хотя он оставался огромным, гораздо больше обычного, но давление спало, и теперь Виктор Иванович был в нирване, опьянённый сытостью и коньяком, приятно отяжелевший, полностью расслабленный и сонный — «Какой же это всё-таки кайф — обожраться!» — продолжал он, в очередной раз сыто рыгая, он уже позабыл о всяком смущении и теперь наслаждался в полной мере.

— Тогда, десерт! — Марго нежно поцеловала его пузо.

И снова Виктор Иванович не мог оставить без внимания ни кусочка. Тирамису сменялось чизкейком, тот, в свою очередь, ароматными слоёными пирожками с яблоками и корицей, нежнейшим суфле, мороженым...

— Ох, брюхо моё, — живот Виктора Ивановича, лоснящийся, покрытый каплями пота, возвышался над ним как скала, сам он полулежал на диване, раскинув руки в стороны, не в состоянии пошевелить даже пальцем — Это просто невероятно, как может человек столько съесть, — отдуваясь пробормотал Виктор Иванович, — Я же раздулся как шарик.

— Ты прекрасен! — улыбнулась Марго, — Никто ещё не смог съесть так много как ты!

— Похоже, это будет последний мой ужин, — пыхтел в ответ Виктор Иванович, он попытался погладить своё пузо, но не смог даже поднять руку, живот распластал его по дивану и стал полновластным хозяином его тела, казалось, что теперь он весь состоит только из этого огромного тяжеленного бурлящего раздутого брюха. — Помассируй — попросил он Марго.

— Обязательно-- ответила она, — Только сначала давай переместим тебя в кроватку.

— Ты шутишь, — изумился Виктор Иванович, — Я и пошевелиться-то не могу, не то что встать!

— И тем не менее, если ты хочешь массаж, придётся лечь в постель, — улыбнулась Марго.

— Ты издеваешься надо мной! — простонал Виктор Иванович.

— Давай, у тебя получится! — и Марго уверенно протянула ему руку.

Виктор Иванович, отдуваясь и охая, то и дело рыгая, с огромным трудом сел вертикально, для того чтобы встать, ему потребовалась помощь, но Марго оказалась сильной не по комплекции женщиной, её красивые руки приобретали видимый рельеф, когда она тянула его вверх, и, через некоторое время, ему удалось встать.

— О-о-о-о-о-х! — на мгновение ему показалось, что кожа сейчас лопнет и брюхо просто рухнет на пол, отвалившись от его тела — Нет, я не могу! — он хотел вновь опуститься на диван, но Марго сильными руками удержала его и потянула в сторону кровати, — Да я и шага не сделаю! — задыхаясь под весом огромного брюха прошептал Виктор Иванович.

— А до этого ты говорил, что не сможешь встать, а перед этим что даже не сможешь пошевелиться, — усмехнулась Марго — Но у нас всё получилось! Давай, пошли! — она положила его руку себе на плечи и обняла его за «талию».

Каждый шаг отдавался болью в раздутом пузе и пояснице, на которую обрушилась во много раз большая, чем обычно, нагрузка.

— О-о-о-х брюхо моё, ох как же тяжело, — Виктор Иванович отдуваясь, с трудом переставляя ноги, хватаясь то за живот, то за поясницу, обливаясь потом, сделал тяжелейшие десять шагов, и тяжело рухнул на кровать.

Он лежал на спине, изнывая от тяжести живота, давившего на него, не в силах повернуться набок, живот распирало, казалось что сейчас он взорвётся. Марго же потихоньку распихивала подушки и подушечки: под спину, под колени, под голову, эту туда, эту сюда. Массировала его тугое пузо. И, через несколько минут её манипуляций, Виктор Иванович с изумлением понял, что боль и дискомфорт проходят.

— Как же хорошо, — вздохнул он, — Брюхо набито до отказа! Как же я люблю это ощущение, когда живот набухает! Но было и что-то необычное в его ощущениях, он даже не сразу это понял, но набухал не только живот.

— Это невероятно! — изумился Виктор Иванович, привыкший к тому, что девочкам из агентства приходится долго трудится над его членом, прежде чем что-то получится.

— Что именно? — осведомилась Марго, не прекращая массировать набитое под завязку, колышущееся брюхо.

Виктор Иванович снова повернулся на спину и обхватил пузо обеими руками:

— Ох, как же брюхо-то болит, думал взорвусь, — проговорил он сквозь одышку.

— Зато как приятно было, — Марго вновь занялась подкладыванием подушек и подушечек, и Виктор Иванович вновь оказался в невесомости, ощущая только приятную тяжесть в брюхе. — Ведь было же?

— И было, и есть… — Виктор Иванович проваливался в сон.

— И будет, — подытожила Марго, усаживаясь в позу наездницы.

Виктор Иванович просыпался несколько раз за ночь: оргазм с Марго в позе наездницы, оргазм от её губ и языка, оргазм от её рук.

— Какое это всё-таки чудо — проснуться от оргазма, — думал он, снова проваливаясь в сон.

Наутро он получил обильнейший завтрак в постель: французский луковый суп с чесночными гренками, ризотто с грибами, бараньи рёбрышки на гриле, эклеры, бутерброды с икрой, рыбой и ветчиной, шоколадное суфле. Марго кормила его сама, так что ему не пришлось даже менять положение, он так и лежал в окружении подушек и подушечек, наслаждаясь вкуснейшей едой. Завтрак продолжался больше часа, сытое со вчерашнего дня брюхо с трудом вмещало в себя еду, но, с помощью массажа живота, Виктору Ивановичу удалось всё уместить.

— Ну вот, я опять обожрался, — Виктор Иванович положил руку на живот и сыто икнул — Как же хорошо!

— Останешься на обед? — спросила Марго.

— Увы, — вздохнул Виктор Иванович, — меня ждёт работа, через два часа у меня важное совещание.

— Как жаль… — разочарованно произнесла Марго, — но у тебя же есть мой телефон?

— Да, конечно, я обязательно позвоню! — с жаром отозвался Виктор Иванович, — Этот вечер и ночь были так прекрасны...

— Что ж, я буду ждать! — прервала его Марго.

Она помогла ему одеться, после ужина и завтрака Виктор Иванович с большим трудом втиснулся в костюм.

— Звони, — Марго поцеловала его и закрыла дверь.

Путь вниз был немногим лучше, чем вчерашний путь наверх, брюхо, наполненное едой подпрыгивало на каждой ступеньке дёргая за собой поясницу, спустившись, Виктор Иванович кряхтя забрался в свой внедорожник и отправился на совещание.

Подчинённых он слушал в пол уха, думая о Марго, обо всём произошедшем, с трудом борясь с сонливостью после обильного завтрака, и пытаясь найти удобное положение в кресле.

«Какая-то ненормальная, — думал он, вспоминая Марго, — ни одной нормальной такое не то что не понравится, просто даже в голову не придёт… с другой стороны, какая разница, мне так хорошо, как с ней, никогда в жизни не было».

В этот момент он заметил, что он, погруженный в свои мысли, откинувшись в кресле, мечтательно поглаживает живот, под заинтересованными взглядами собравшихся.

— Язва, — прокоментировал он непонятно зачем, — болит и болит, чтоб её! — и, стряхнув с себя сонливость, включился в обсуждение.

Раздав руководящие указания, он отправился домой, по дороге заскочив в любимый ресторан, но еда, которая всегда так нравилась, показалась ему безвкусной, не то что вчера, у Марго. Набив брюхо, он поднялся в квартиру и улёгся в кровать, он долго вертелся подкладывал подушку под поясницу, но не мог найти удобное положение, а вчера, у Марго, он будто парил в невесомости. Его снова мучила изжога, живот крутило. Он попытался его массировать, но без толку. Без всякого интереса, он в очередной раз просмотрел каталог девиц, закрыл страницу и захлопнул ноут.

— Ну, а почему бы и не попробовать, — сказал он сам себе и набрал заветный номер.

— Да Виктор, — ответил бархатный низкий грудной голос.

— Марго, я тут подумал… — Виктор Иванович собрался с мыслями — Ну, в общем, может быть, если ты не против...

— Да Виктор? — повторил чарующий, немного простуженный голос.

«А, чем чёрт не шутит,» — подумал Виктор Иванович, а вслух сказал, — Приедешь ко мне?

— Конечно! — улыбнулся голос.

— Я имею в виду, насовсем, — решился наконец Виктор Иванович. — У меня отличная квартира… — и Виктор Иванович живо описал все достоинства своего места обитания, и дом, и район, а также рассказал Марго, как он богат и потрясён её красотой, умением готовить, сексуальными предпочтениями и тем эффектом, который она производит на его либидо, и живо описал всё, на что он готов ради возможности быть с ней.

— Конечно! — снова повторил голос, — Я уже собираю вещи!

— Я заеду за тобой? — уточнил Виктор Иванович.

— Нет, не надо, я возьму такси, — отозвался голос. — Поваляйся в кроватке, отдохни, тебе ведь понадобятся силы для сегодняшнего ужина, я буду через час.

— Я жду тебя любимая! — Виктор Иванович положил трубку.

— Всегда говорила, чревоугодие — самый лучший из грехов, — усмехнулся сам себе голос.