Увидеть лес за деревьями
Увидеть лес за деревьями
(See the Forest for the Trees)
Лесные эльфы — непредсказуемые создания. Никогда не угадаешь, что именно они пожелают как выкуп за право пересечь Оморульский лес.
В первый раз удовольствовались горстью безделушек.
Во второй раз потребовали убрать с дороги громадную рухнувшую иву. День работы для всего каравана, дерево действительно было невероятных размеров.
На сей раз цена оказалась… совсем иной.
— Да, да, о высокие боги!..
Калеб понятия не имел, почему им так очевидно, что он еще ни разу не был с женщиной, но открыто в этом признаться в обмен на право пересечь лес — почему бы и нет.
Особенно если первой его женщиной станет Кам'арель.
Смуглая кожа ее мерцала в лунном свете, серебристые метки — не татуировки, а природные узоры, знак происхождения и статуса — переливались по всему обнаженному телу, а также по лицу в форме сердца. Милый контраст с очами цвета императорского пурпура. Копна смоляно-черных волос, дикая и первозданная. И, о высокие боги, какие же у нее сиськи! Полная горсть, и очень чувствительные, Калеб успел это узнать в первые же минуты плотного общения. Она насадилась на его более чем готовое естество, воздушно-легкая и в то же время настолько мощная, что если бы он даже хотел сопротивляться — шансов не было.
Когда он наконец выплеснул в нее все, что имел, она издала вопль, который несомненно доказал недоверчивым караванщикам, что он и правда завалил красотку-эльфку. Какое-то время они лежали бок о бок, тяжело дыша, все потные.
— Проход… открыт… — выдохнула Кам'арель, она еще не полностью вернулась в реальный мир с вершин страсти.
А Калеба словно что-то подтолкнуло изнутри. Мать достаточно хорошо его воспитала, чтобы понимать: нельзя вот так вот трахнуть женщину и просто уйти. Надо хотя бы показать, насколько она ему небезразлична.
Понятно, что вместе им не быть, и все же. Остаться пустым местом он не хотел.
А потому достал из заплечного мешка небольшой пакуночек.
— Это тебе, о прекрасная эльфийская предводительница. В знак признательности.
Кам'арель приподняла бровь, чуть приподнявшись с природного любовного ложа из лесного мха.
— О, хуман. Не думай, что ваши хуманские творения могут хотя бы приблизиться к природной эльфийской кухне.
Калеб ощутил, как щеки его наливаются алым.
— И все же я настаиваю, госпожа. Попробуй хотя бы.
Кам'арель воздела очи куда-то в направлении древесных крон, приняла кусочек лакомства на узкую ладонь и слизнула.
Ахнула. Прожевала в два движения и проглотила.
— Это… хуман, а еще у тебя есть?
Калеб усмехнулся. Почти пол-мешка.
Наутро караван без опаски двинулся через лес, и Калеб с довольным видом махал рукой эльфам, изображающим почетный караул. И увидев на одной из ветвей Кам'арель, которая что-то жевала, а на перевязи у нее была пристроена пара таких знакомых пакуночков, расплылся в улыбке.
… Торговые дела у Калеба шли неплохо. Он обошел с караванами половину населенного мира, от пустынного города Ген'хедай до приморского рая Вуаны. А с некоторых пор уже водил свои собственные караваны.
И вот два года спустя ему вновь понадобилось пересечь Омурельский лес. За это время он вырос и заматерел, мальчишеское прежде лицо обросло густой бородой соломенных оттенков.
Интересно, подумал он, какой выкуп потребуют на сей раз. А вдруг снова получится поразвлечься с роскошной эльфкой.
Лес, однако, встретил их… иначе. Во-первых, наблюдателей-разведчиков не было видно. Во-вторых, на поляне, где обычно происходили переговоры, кто-то повесил большую доску с надписями на разных языках, всех он не знал, но имперскими литерами здесь было начертано то же, что и южной торговой скорописью. «ПРОХОД ЗА ШОКОЛАДКИ!»
Калеб сглотнул. Быть того не может...
Из зарослей возникла эльфка. Не Кам'арель — волосы ее были рыжими, а метки-узоры зеленых оттенков. И как для эльфки, весьма упитанная, над поясом из лианы округлялось солидное пузико.
При виде Калеба она прищурилась.
— Ты. Со мной. Предводительница будет говорить.
Калеб снова сглотнул.
Спешился, машинально проверил кинжал под плащом и последовал за эльфкой вглубь леса.
Отойдя не так уж далеко от каравана, он увидел ее.
Ее трудно было не заметить.
Она возлежала на ложе, вырубленном из громадного пня — не иначе, от той самой ивы, — и живот ее свешивался промеж раздвинутых ног до самой травы. Сиськи свисали по обе стороны расплывшегося торса мешками тучного сала. Лицо, сохранив очертания сердечка, обзавелось тремя подбородками. И серебристые метки ее, узоры верховной власти, растянулись подобием парадных одеяний, вроде как прикрывая ее невероятные обхваты.
— Ты снова здесь, хуман, — заговорила Кам'арель. — Возможно, мы сможем договориться, сколько шоколада ты мне подаришь в обмен на то, что я стану твоей женой...