Угостить сестру
Запах мандаринов и елки щекотал нос, создавая то самое, волшебное, предпраздничное настроение. Я носилась по кухне, как угорелая, стараясь успеть все до приезда сестры. Хотелось порадовать ее, угостить от души, ведь виделись мы не так часто.
В этом году я решила не мелочиться. На столе красовались горы оливье, винегрета, селедка под шубой, дымилась жареная картошечка с хрустящей корочкой, а в духовке томилась сочная баранина, пропитанная травами и чесноком. Блинчики, стопкой сложенные на тарелке, ждали своей очереди быть обмакнутыми в сметану или варенье.
И вот, звонок в дверь. Сердце радостно забилось, я распахнула дверь и… замерла. На пороге стояла моя сестра, стройная, как кипарис, и одетая в такие узкие брюки, что казалось, они вот-вот лопнут.
«Привет!» — звонко сказала она, обнимая меня.
«Привет, проходи!» — пробормотала я, провожая ее в гостиную. Мой взгляд невольно скользнул по ее фигуре. В этих брюках, казалось, не было места даже для крошки съестного.
За столом сестра ковырялась вилкой в оливье, отщипывала крошечные кусочки селедки под шубой и с грустью смотрела на жареную картошку.
«Что-то не голодна?» — спросила я, стараясь скрыть разочарование.
«Да как-то не очень, — ответила она, виновато улыбаясь. — Я сейчас на диете, готовлюсь к важному мероприятию. Стараюсь есть поменьше углеводов и жиров.»
Мои надежды на совместное праздничное обжорство рухнули, как карточный домик. Но я не сдавалась. «Ну, хоть баранину попробуй! Она такая нежная, диетическая почти!»
Сестра отрезала малюсенький кусочек, пожевала его с видом гурмана и сказала: «Очень вкусно, но мне, пожалуй, хватит.»
И тут я поняла, что придется брать ситуацию в свои руки. Не пропадать же добру! Я начала методично уничтожать салаты, картошку, баранину, блинчики… За двоих, так за двоих!
Винегрет был особенно хорош, с кислинкой соленых огурчиков. Оливье, как всегда, таял во рту. Жареная картошка хрустела и манила. Баранина была настолько сочной, что я не могла остановиться. Блинчики, щедро политые сметаной, улетали один за другим.
К тому моменту, когда мы достали торт, я уже чувствовала себя надутым шариком, готовым лопнуть. Но отступать было поздно. Торт был красивый, с кремовыми розочками и шоколадной крошкой.
Сестра взяла один маленький кусочек, а я… я осилила остальные семь. Каждый кусочек был как вызов, как победа над гравитацией и здравым смыслом.
Торт был восхитительный, с нежным кремом и сочными фруктами. Я ела и ела, стараясь не думать о том, что мой желудок сейчас протестует всеми силами. Когда последний кусок торта был съеден, я откинулась на спинку стула, чувствуя себя абсолютно счастливой и абсолютно переевшей. Сестра смотрела на меня с восхищением.
«Ну ты даешь! — сказала она. — Я бы так не смогла.»
«Зато ты в свои брюки влезаешь,» — подумала я, поглаживая свой округлый живот. «Зато я счастлива,» — добавила я вслух, улыбаясь.
«Правда? – удивилась сестра. — У тебя живот не болит? Так раздулся, даже смотреть страшно.»
«Я счастлива – упрямо повторила я, пытаясь погасить приступ отрыжки.»
«А я нет – внезапно заявила она. – Даже если я похудею до 40 килограмм, Влад все равно не желает смотреть в мою сторону. Может, ну её, эту диету?»
«Какие ещё диеты – вздохнула я. – Праздники на то и нужны, чтобы расслабиться и набраться сил, а не голодать и страдать из-за этого.»
«А у нас что-то еще осталось? – поинтересовалась она, задумчиво глядя в сторону холодильника.»
«Салат точно остался – вздохнула я, понимая, что не сумею подняться со стула без помощи. – Ещё была курица. И, кажется, бабушкин пирог, я его не особо люблю.»
«Я все доем» – заявила сестра с вызовом в голосе, поправляя свои обтягивающие кожаные брюки. Я скептически подняла бровь. Она всегда была немного безрассудной, но это казалось уже перебором.
«Ты же лопнешь,» – сказал я, но она лишь отмахнулась.
Сестра всегда была невероятно упрямой, особенно когда дело касалось споров. Видимо, сегодня она решила доказать мне, что может съесть больше, чем любой человек на планете.
Она взяла вилку и с энтузиазмом принялась за остатки жареной курицы. Я наблюдала, как ее лицо постепенно краснеет. Кожаные брюки, казалось, с каждой минутой сжимали ее все сильнее.
«Уф,» — выдохнула она, откладывая вилку. «Что-то жарковато.»
Я заметила, как она незаметно расслабила пояс на одну дырку. На ее лице появилось напряжение. Она снова взялась за еду, но темп заметно снизился.
«Сними брюки» – посоветовала я. — «Они тебе явно малы.»
«Нормальные брюки, как раз мой размер,» – обиделась сестра. «Я просто ремень чересчур затянула, вот пряжка и давит.»
Через несколько минут она снова остановилась, тяжело дыша. «Ладно, признаю, немного тесновато,» — пробормотала она, и ее пальцы снова потянулись к поясу. На этот раз она ослабила его сразу на две дырки. Брюки предательски впивались в ее бока, а в глазах читалось отчаяние.
«Сеструха, может, все-таки остановишься?» — предложила я, искренне беспокоясь.
Она покачала головой. «Ни за что! Я почти у цели!»
Она с трудом проглотила еще пару кусочков пирога, прежде чем снова сдаться. На этот раз она начала судорожно искать глазами новые отверстия на поясе. Найдя их, она ослабила его до предела.
Наконец, после долгих мучений и нескольких глубоких вздохов, Сестра откинулась на спинку стула. Ее лицо было красным, а живот предательски выпирал. Она медленно расстегнула брюки и сняла пояс, отбросив его в сторону. Топ сбился под грудь, а живот напоминал надутый воздушный шар.
Несмотря на все неудобства, на ее лице сияла широкая улыбка.
«Я сделала это!» — воскликнула она, с трудом переводя дыхание. «Я доказала, что могу!»
Я покачала головой, улыбаясь в ответ. «Да, доказала. Теперь, может, ляжешь на кровать и немного отдохнешь?»
Она кивнула, с трудом поднимаясь со стула. Несмотря на то, что ей было тяжело и некомфортно, она была счастлива. Она победила в своей маленькой гастрономической битве, и это было все, что имело значение. Сестра была по-настоящему довольна и горда своим подвигом. А наутро мы продолжили чревоугодничать. Вместе.