​Ты знала, что растолстеешь

Ты знала, что растолстеешь
(You Knew You'd Get Fat)

Ты ведь именно этого хотела, так? От этого ты так радовалась, так возбуждалась в самом начале? Ты сказала, что хочешь просто попробовать, набрать пару-тройку кило — но уже тогда ты знала. В таких глубинах, что даже себе самой никогда не призналась бы — ты знала, что не удержишься. Знала, что подсядешь на ощущение раздувшегося от обжорства пуза, которое собственной тяжестью так вдавливает тебя в кровать, что ты и сесть-то уже не можешь.
Ты знала, что «пара-тройка кило» превратятся в пять, пять станут десятью, а десять — двадцатью, моргнуть не успеешь. Знала, что перерастешь весь свой гардероб, что будешь втискиваться в слишком тесные футболки, которые будут обтягивать твой растущий живот и складки на боках, показывая всему свету, до чего ты докатилась. Знала, что пуговицы и крючки со всех твоих «безразмерных» штанов брызнут во все стороны, и в итоге ты сможешь нормально носить лишь эластик спортивок.
Ты сказала, что хочешь раз-другой просто попробовать «набить желудок», только чтобы почувствовать, каково это — но с той секунды, как ты вгрызлась в первый свой бургер, ты уже знала, что безудержное обжорство пробуждает в тебе опаснешнее возбуждение. Что заполнив едой всю свою утробу — ты от сытости, от полноты ощущений, постанывая от тяжести внутри, когда желудок туго набит и кажется твердокаменным, — ты уже дойдешь до такого градуса, что достаточно одного прикосновения, легкого поглаживания, и ты уже взорвешься, крича от наслаждения.
Ты знала, что скромные пиршества твои станут все более и более частыми. И что объемы съеденного будут расти вместе с твоей талией, и однажды вечером ты легко изничтожишь столько снеди, что четверым хватит с головой. Ты знала, что не сможешь удержаться, что за еду придется тратить все больше и больше, что самой уже станет неудобно от того, как часто будешь встречать у порога все тех же курьеров из пиццерии и прочих рестораций. Знала, что вскоре с дивана будешь вставать с усилием, кряхтя от натуги и заставляя тучные телеса свои сражаться с гравитацией.
Да, о гравитации — ты знала, что живот твой потянет к земле первым. Что будешь утрамбовывать в свое раздувающееся пузо килограмм за килограммом, а оно будет становиться все круглее и круглее, что его все труднее и труднее будет скрывать под слишком тесными одежками. Знала, что однажды это станет похоже на то, что ты пытаешься контрабандой протащить под блузкой пляжный мяч, что пузо твое будет входить в помещение впереди тебя. И ты также знала, что это не конец. Знала, что станешь еще толще. Что сало твое будет свешиваться из-под блузок, ходя ходуном при каждом шаге. Что однажды ты и обхватить-то все свое раскормленное хозяйство едва сумеешь.
Ты знала, что вся твоя жизнь окажется подчинена твоему стремлению стать еще толще. Что оно будет управлять всеми помыслами твоими, будет подоплекой всех твоих решений. Знала, как выйдет неудобно, когда при каждой новой встрече со знакомыми ты будешь больше прежнего, когда будешь приезжать на семейные встречи — а кузины тебя и не узнают.
Ты знала, что сперва твои друзья будут вежливыми, замечая, что ты ешь втрое больше других, и молча отводя взгляд — и знала также, что однажды их прорвет. Что однажды они начнут тыкать в твое пузо и щипать твои жиры, предлагая сходить с тобой в тренажерку, спрашивая, что с тобой стало, посмеиваясь над твоим обжорством и неспособностью отложить вилку и нож. Ты знала, что сперва будешь смущаться, но в сердце своем — обожать такие вот моменты, вновь и вновь вызывая в памяти их озабоченные лица и милые шуточки, вечерами вновь и вновь обжираясь до отвала.
Ты знала, что перерастешь и свою мебель. Что офисный стул, дойдя до пределов положенной нагрузки, начнет скрипеть под твоей тяжестью при каждом шевелении. Что тебе придется взять отвертку и открутить подлокотники, когда ты слишком растолстеешь, чтобы втискиваться промеж них. Знала, что бедный этот стул в итоге просто разломается, что его ножки прогнутся и треснут после очередного безудержного обжорства, и ты будешь валяться на полу, на обломках уничтоженного стула под своей расплывшейся кормой, и долго пыхтеть, пытаясь перевернуться и встать, сражаясь с собственным весом и тяжестью переполненного пуза.
Ты знала, что будешь становиться все ненасытнее, что не сможешь сражаться ни со своими желаниями, ни со своим аппетитом, что еда станет главным средоточием твоим, а толстеть — основным приоритетом.
Ты знала, насколько все это тебе понравится. Что играя с собой, будешь постоянно теребить свои тучные складки, что фактически будешь постоянно пребывать в состоянии возбуждения, ощущая, что утопаешь в собственных жирах. Знала, что руки твои станут тучными и оплывшими, а бедра — обильными и мясистыми, что когда вперевалку будешь двигаться куда-то, все телеса твои будут колыхаться. Знала, что щеки твои станут пухлыми, что отрастишь заметный двойной подбородок, что даже пухлые пальцы твои станут слишком жирными для прикупленных ранее колец.
Ты знала, что миллион раз будешь обещать себе «хватит», что каждый раз, встав на весы и увидев выросшие показания, поклянешься, что с обжираловкой покончено. Знала, что посмотришь в зеркало, ужаснешься, как тебя разнесло, отступишь на шаг, анализируя ситуацию, огладишь свое раздувшееся до неузнаваемости тело, пообещаешь себе сесть на диету и посмотреть, где там ближайший спортзал — но тем же вечером вновь обожрешься до отвала.
Ты знала, что придя на прием к врачу, увидишь ужас в его глазах, что он заявит о невероятной степени ожирения и поможет тебе расписать план «в кратчайшие сроки скинуть хотя бы двадцать кило». И что на обратном пути проедешь через маковское окошко авто-выдачи, виновато отводя взгляд от лежащих на сидении брошюрок о здоровом питании.
Ты знала, что забудешь, как выглядят пальцы собственных ног, что тебе придется покупать одежду все большего и большего размера — и она вновь и вновь окажется слишком маленькой для растущей вширь тебя. Знала, что одежда эта будет трещать по швам на людях, и тебе будет стыдно за то, что ты такая толстая. Знала, что когда перерастешь статридцатикилограммовый предел старых весов, ты поклянешься, что все, довольно, что начнешь худеть и скинешь вес — но ты также знала, что от одного факта, что весы сказали «хрясь», ты тем же вечером поставишь новый обжорный рекорд.
Ты знала, что еда и секс станут для тебя взаимозаменяемы, что еда и наслаждение — будут означать одно и то же. Что от комментариев любителей раскармливания на твоей страничке тебя будет безумно переть, что насмешки и намеренное унижение будут поднимать тебе настроение даже больше, чем одобрение и восхищение зрителей.
Ты знала, в какую разжиревшую обжору превратишься. Ты точно это знала, даже когда делала вид, что это так, разок попробовать. Ты точно знала, во что это выльется.
И ты знаешь, что остановиться не сможешь.