Ты все знаешь
Ты все знаешь
(She Noticed)
Ты толстеешь.
Что, не заметила? Серьезно?
Нет, я конечно же стараюсь заменять твои одежки на такие же парой размеров побольше всякий раз, когда ты их вот-вот перерастешь. Я постоянно увеличиваю размеры твоей порции. Вся домашняя работа и так на мне, ты можешь просто валяться сколько пожелаешь… Я делаю все, что могу, чтобы ты и дальше могла спокойно поправляться.
Это манипуляция? Быть может.
Но в районе примерно сотни кило ты наверняка подумала: не пора ли на диету? Если бы ты не просто подумала так — я не стал бы тебя останавливать, даже помог бы.
Однако ты все так же валяешься на диване, доедая -надцатый пакет чипсов. Сколько ты вообще весишь-то, обжора? Сто тридцать? сто шестьдесят? Много, в общем, и чем дальше — тем больше. Мне уже и стараться незачем. Вот я тебе сделал очередной громадный завтрак прямо в постель, ты весь его слопала, и тебе ведь совершенно не стыдно, нет, ты подумала только: ах, завтрак в постель, как романтично, мой любимый лучше всех!
Сама невинность. Просто не можешь сказать «нет», так ведь? Что бы я ни приготовил, ты съедаешь все. Когда мы отправляемся на семейные сборища, ты пробуешь все, что выставили на стол. Ты сметаешь еду как тот пылесос, и я это обожаю. Вот сейчас смотрю, как дохрумкиваешь остаток чипсов, и сердце радуется. А до того — наблюдал, как ты слопала всю коробку пончиков, что я принес с работы, и упивался каждым мгновением. Ибо как раз сейчас, когда все-все съедено, я зову «ужин готов», и ты обеспокоенно кряхтишь — и то, после такой дозы вкусняшек, надо бы чуть передохнуть, — но нет, ты не можешь сказать «нет», и усаживаешься за стол, как профессиональная обжора, наполняешь тарелку с горкой и вылизываешь все дочиста. Да, ты постоянно твердишь, мол, хватит готовить так много, ты же знаешь, еду нельзя оставлять несъеденной, вот тебе и приходится делать над собой усилие. Приходится, как же. Умилительное оправдание.
Но правда ли ты при этом — сама невинность? Ты не понимаешь, что так часто объедаешься и из-за этого толстеешь? Мне, конечно, хочется намекнуть, но я просто не знаю, как ты это воспримешь. Ну а вдруг ты прекрасно все знаешь и обо мне, и о моих желаниях.
Ага, вдруг. То-то вечерами я нередко ловлю тебя на кухне, в расстегнутых штанах, со свисающим тучным пузом. Это ты нарочно для меня, да? Еще и в буфет лезешь за вкусняшками. Да сколько ж в тебя влезает-то, прожора ты ненасытная? Сколько тысяч калорий только нынче за ужином было. Издеваешься над бедным несчастным мной, точно.
А ты еще этак подмигиваешь через плечо и, тихо хихикнув, спрашиваешь: думаешь, ты тут самый хитрый?
Ох, господи...
Так ты действительно давно уже все знаешь...