Туда, куда нужно

Туда, куда нужно

(Growing Closer)

Школа забурлила жизнью, когда по коридорам пронеслась трель звонка, символизируя завершение учебного года. Боб Букмен улыбнулся вослед своим студиозусам, которые единой радостной волной выплеснулись наружу, навстречу летним каникулам безо всяких там уроков. Он сам еще не забыл, каково это, когда тебе все еще восемнадцать и ты наконец делаешь школе ручкой. Тогда он и в мыслях не имел, что однажды вернется сюда и начнет преподавать английский в той же старшей школе Мэдисонова Нагорья, где учился сам. Такая уж штука, жизнь. Иногда тебя заносит именно туда, куда нужно.
Знакомые до последней темной половицы коридоры по пути из кабинета английского языка в крыло Естественных наук. Он шел мимо пожилых преподавателей, которые когда-то учили его самого — те всегда встречали его улыбкой и спрашивали, как жизнь и все такое. Впрочем, не все здесь были стариками из былых времен. Имелась и молодежь — Мартин Таббс, еще один из здешних выпускников, только на три года младше Боба, и мартинова пассия, мадемуазель Бассет, красотка-«француженка». А самое главное, в этой молодежной поросли пробилась одна вполне конкретная особь, за которую Боб особенно был благодарен высшим силам. Сами Смит.
— Мистер Букмен, как прошел финальный учебный день? Есть ли планы на лето? — улыбнулась Сами, начисто вытирая доску. Она даже не повернулась к двери, совершенно уверенная, что имнно он войдет в ее кабинет после того, как отгремит последний звонок.
— Мисс Смит, а если бы это был студент или кто-то еще? Тогда тайна вышла бы наружу, — изобразил возмущение Боб, и Сами расплылась в хитрой ухмылочке, пока он с удовольствием изучал ее филейную часть, распирающую ткань форменной юбки. За последний год Сами немного поправилась, к вящему его удовольствию.
— Возможно, мне просто надоело таиться. Пора всему свету узнать правду. — И, уронив губку на полочку, Сами развернулась и двинулась к нему, соблазнительно покачивая бедрами, которые также за этот год стали более пышными и объемистыми. Взгляд ее был столь четко устремлен на губы Боба, вскрывая истинные намерения, что он деланно возмутился:
— Ты меня не станешь целовать. Не здесь.
— Поспорим? Уже каникулы! И целовать я тебя буду везде, где захочу! — пообещала Сами, обвивая своими ручонками крепкую спину Боба и прижимаясь к нему всеми своими мягкими частями. Затем требовательно запрокинула подбородок и уставилась на него снизу вверх так, что Боб просто не мог не наклониться к ней, дабы накрыть ее губы поцелуем. То, что их могут поймать на горячем, делало весь расклад еще пикантнее. Бесконечное мгновение обоюдного удовольствия, и вот его ладони уже ласкали ее груди, большие и роскошные, а ноготки ее вцепились в его бока, и минут через пятнадцать они уже заперлись в лаборантской и трахались, как пара озабоченных подростков.
Два года назад, когда он впервые встретил Сами, даже и мысли не было, что они однажды будут вместе. Но такая уж штука, жизнь. Иногда тебя заносит именно туда, куда нужно...
***
Сами, а для студентов «мисс Смит», тогда вот только-только выпустилась из колледжа, и старшая школа Мэдисонова Нагорья стала первым в ее карьере местом работы. Место и работа Сами очень нравились, единственным минусом был тот факт, что Мэдисоново Нагорье — городишко небольшой, и свободных особей мужского пола тут не хватало. А со своим прежним кавалером, Шелдоном, она рассталась еще в колледже, думая, что для молоднькой учительницы не составит себе труда найти нового. Сперва Сами положила глаз на рослого красавчика-«математика» Мартина Таббса, пару раз попыталась подцепить на крючок — но он стал встречаться с «француженкой» Эмилией Бассет, и пришлось искать новый объект охоты. А раз Мартин ушел из списка, оставался единственный преподаватель-мужчина из достаточно молодых и достаточно привлекательных, кого можно было бы счесть достойным свидания. Иными словами — Боб. Полгода на сухом пайке в плане секса, и Сами готова была дать ему шанс. Высокий, под метр восемьдесят, и физиономия вполне симпатичная, а для мужика, так и вовсе — вот только лишний вес… Не то чтобы толстяк, но килограммов так тридцать-сорок на тушке имелось. Десятилетняя разница в возрасте волновала Сами куда меньше, а вес — в конце концов, у каждого свои недостатки.
Раньше она не встречалась с такими мясистыми парнями, как Боб, однако не считала лишний вес партнера критическим недостатком. Просто в те времена ее больше заботило мнение окружающих — приятелей по колледжу или сестры-близняшки. Тогдашний ее круг общения был достаточно критично настроен к подобному, и мнение «он тебе не пара» в некотором роде опустило бы ее собственное реноме. Социальные эти игрища поднадоели Сами еще в те года, но — привычка.
Несмотря на некоторые свои предубеждения насчет Боба, она все-таки начала игру. Попросить о помощи, похвалить, «случайно» заглянуть в его кабинет — все как всегда; Боб сперва казался таким трогательно-неуклюжим, что Сами правильно расшифровала как признаки некоторой влюбленности в нее. Еще бы, признаки эти проявляли девяносто пять процентов ее приятелей мужского пола. Они, конечно, не виноваты, Сами и правда была красоткой, но как же утомительно выявлять в этом сонме тех, кому интересна она сама, а не только ее тело.
Недостаток роста — полтора метра в прыжке, — Сами более чем возмещала природными прелестями. Прелестное лицо без изъянов, врезающаяся в память улыбка, хитрый остренький подбородок, колдовские голубые очи и длинные пущистые волосы платинового оттенка. И хотя она охотно признавала именно лицо самой замечательной своей подробностью, фигурка ее отнюдь не была обделена женственными достоинствами, не зря же она в школе и колледже активно играла в теннис. Крепкие подтянутые руки и ноги, стройная талия, округлые дразнящие ягодицы. Ну и в отличие от многих других малорослых девчонок, Сами имела чем похвастать и в плане бюста — мощные стенобитные орудия четвертого размера, чуть поменьше, пожалуй, чем у той же Эмилии, но твердое второе место в школе тоже неплохо.
В общем, Боб наконец правильно понял намек и пригласил ее на свидание во время зимних каникул. Оказалось, что если снять тонкий налет стеснительности, обнаружится такой очаровашка, что только держись. Он устроил ей пешую экскурсию по городу и окрестностям, показал самые яркие и красивые рождественские пейзажи. Сами, правда, под конец та замерзла, что внаглую сама напросилась к нему домой на чашечку горячего какао — честно, хотела только погреться, правда, через несколько минут они уже вовсю целовались, а потом грелись прямо в спальне более активным образом. И Сами быстро обнаружила громадное достоинство большого мужика: он очень теплый, когда свернешься у него под боком.
После той ночи Сами решила, что Боб, может, и не мужчина ее мечты, но определенно стоит того, чтобы и дальше иметь с ним дело — а Боб, со своей стороны, охотно согласился взять то, что послали небеса, не прося большего. До конца учебного года они, втихую встречаясь пару раз в неделю, приятно проводили время, но к лету в Сами проснулось желание пойти дальше. Чем больше она имела дело с Бобом, тем больше он ей нравился, и обдумав все как следует, она решила попробовать выковать из него «мужчину своей мечты». И вот тем летом Сами уговорила его поменять прическу, на что Боб ради нее легко согласился, а еще купила ему новые модные одежки… на размер меньше, чем нужно, и если он одевал привычно-мешковатые старые, начинала поджимать губы и вообще. Все, чтобы мотивировать заняться собой и вообще «стать больше похожим на человека».
Считая Боба своим проектом «в стадии доработки», Сами пока не хотела, чтобы они официально становились парой, и попросила его пока оставить все в тайне, мол, я новенькая учительница, мне свой собственный авторитет зарабатывать нужно… Боб купился, и она почти все лето провела с ним, постоянными намеками убеждая «заняться собой» — приобщиться к спорту, похудеть и подкачать мышц, мол, тогда совсем классный будешь. Ну ради меня, а? — с большими-пребольшими голубыми глазами снизу вверх. Он довольно быстро понял, что именно от него желает красавица, и усердно потел в тренажерке, зная, что дома, когда он примет душ — его всякий раз ждет вознаграждение в виде крышесносного миньета.
Благодаря такой вот положительной мотивации от Сами результаты действительно были на зависть, тем летом Боб похудел на двенадцать кило, а немалую часть оставшегося сала заменили мышцы. Но еще он заметил то, чего не видела его пока-еще-не-официальная-пассия: похоже, на каждые скинутые им два кило она набирала полтора. И к началу следующего учебного года Сами приступила, поправившись примерно на восемь кило, оно не так чтобы много, но при ее скромном полутораметровом росточке — заметно. Бедра и ягодицы чуть пополнели, талия чуточку раздалась вширь и оформились зачатки животика, стал чуть попышнее бюст — теперь уже точно как у Эмилии, — а руки, плечи и лицо немно-ожечко округлились. В общем, местами стала чуток помягче, хотя полной и не назвать. Пока.
И Бобу даже стыдно было признаться, что пополневшая Сами нравится ему даже больше, чем она же стройная. В школьно-студенческие времена над ним посмеивались за его нестандартные пристрастия и выражения «лучше качаться на волнах, чем биться о скалы». Тогда Боб больше смущался и помалкивал, но сейчас он уже точно знал, чего хочет, и раз Сами давала это ему — он был более чем рад дать ей то, что делало ее счастливой, вкладываясь таким образом в их будущие отношения.
Так что в течение следующего учебного года Сами подталкивала Боба «еще лучше заниматься собой», а он с удовольствием помогал ей следовать привычной уже дорожкой и потихонечку полнеть. В результате к следующему лету, когда Сами наконец решила, что ей надоело таиться и пора-де всему свету узнать правду — Боб скинул еще двенадцать кило и находился в такой же отменной спортивной форме, как тот же Мартин, к вящему удовольствию Сами; которая за это время поправилась еще на восемь кило, к вящему удовольствию Боба.
И поскольку каждый этот килограмм Боб встречал непритворной страстью и одобрением, Сами практически и не замечала, что так поправилась. Хотя с изначальных своих сорока шести кило доросла до шестидесяти двух, и это практически за год, став из стройно-подтянутой малышки вполне себе пухленько-округлым созданием. Лицо ее стало лишь чуть-чуть полнее, как и руки. Бюст уже не так дерзко торчал вперед, потихоньку уступая гравитации. Живот подрос, пока еще не разделяясь на складки, ну и конечно, прибавилось в бедрах и заднем фасаде.
Как раз пока сам Боб превращался в мужчину мечты Сами, она становилась женщиной его мечты.
***
После жарких минуточек в лабораннской пара вернулась в апартаменты Боба. Там Сами переоделась из тесноватой униформы в эластичные розовые спортивные шортики и белую футболочку, плюхнулась на диван и принялась извещать через соцсети весь виртуальный мир об их новом статусе. Боб также переоделся и привычно направился в тренажерку, оставив Сами валяться на диване, а вернулся, прикупив по пути пиццу на ужин. Вернее, две больших пиццы — сырную и пепперони, — и салат.
Пока Боб расправлялся с большой миской салата, Сами вгрызлась в пиццу с пепперони, все так же восседая на диване перед телевизором. Слопав два ломтя, она привычно попросила своего уже парня:
— Подай мне, пожалуйста, еще пару ломтиков и попить, — и устроилась на диване поудобнее, выразительно протягивая опустевшую тарелку, ну в самом деле, зачем самой слезать с насиженного местечка и куда-то идти, если рядом Боб, всегда готовый помочь.
— Конечно. Тебе сыр или пепперони? — спросил Боб, принимая ее тарелку и благодарную улыбку, и делая два шага на кухню.
— Хм, пожалуй, один такой, один такой, — хихикнула Сами, она обожала, когда о ней заботятся.
— Сейчас сделаю. А пить что будешь? В холодильнике «спрайт», и еще есть яблочеый сок в пакетах...
— А пиво есть? Отметим финал учебного года и начало лета, а еще, что мы теперь официально пара, — предложила Сами.
— По такому поводу и вино найдется, — рассмеялся Боб, однако его пассия преедпочла пивр, и Боб прихватил по бутылочке ей и себе. Тост «за официальное начало наших отношений» скрепили поцелуем, после которого оба продолжили ужинать.
Потом Сами попросила еще пару кусочков пиццы и второе пиво, и разумеется, получила таковые. В прошлом Боб сам легко мог слопать большую пиццу целиком, но сейчас не хотел набивать желудок, рассчитывая на романтическое продолжение вечера, и ограничился парой ломтиков, собираясь убрать все остальное в холодильник. Однако тут последовала новая просьба от Сами:
— Раз уж ты встал — ик! прошу прощения, — в общем, дай еще пару ломтиков, а?
Боб провел мгновенную калькуляцию: сам он съел нынче два кусочка, правда, плюс салат, а Сами — целых шесть! И просит еще! Столько она никогда не ела. Но он мудро промолчал, передавая ненасытной барышне заказанную пиццу, за что получил благодарную улыбку и еще один поцелуй. Животик Сами под маечкой уже вздулся аки у беременной, и восторгаясь таким ее неприкрытым обжорством, он заметил:
— И куда в тебя столько пиццы влазит-то...
На что Сами, продолжая жевать и смотреть зомбоящик, отозвалась:
— Твое счастье, что я не могу ходить на свидание с пиццей, а то ты остался бы ща бортом.
Оба посмеялись столь остроумной ремарке, и довольная Сами заявила:
— Да я, если хочешь знать, вообще могу — ик! — только пиццей и питаться, с превеликим удовольствием!
— Не можешь, — покачал головой Боб, полагая это преувеличением. — День-два ладно, а через неделю тебя уже мутить начнет от однообразия.
— Я могу все лето питаться исключительно пиццей, и ты ни одной жалобы от меня не услышишь! — заявила Сами столь убежденно, что даже от телевищора отвернулась.
— Рискнешь поспорить? — рассмеялся Боб, полагая, что подловил нетрезвую пассию на неосторожном слове.
— Легко! — что-что, а отступать Сами не собиралась.
— Отлично. Заметано. И что я получу, когда выиграю?
— Скажем, во время обеденного мерерыва — пиньет у тебя в кабинете, каждый день весь учебный год, — Сами точно знала, что от такого от не откажется.
— Ты серьезно? — пробормотал он, они, конечно, пара, но такое...
— АБсолютно, — Сами залпом допила вторую буьылку пива и вновь икнула.
— Ладно, а ты чего хочешь в качестве ответной ставки? — уточнил Боб, кажется, спор зашел дальше, чем он изначально предполагал.
Сами ухмыльнулась, хитро и мечтательно.
— Куни у меня в кабинете во время обеденного перерыва, каждый день весь учебный год,
— Договорились! — припечатал Боб, не видя абсолютно никаких минусов у этого пари при любом исходе состязания. Если Сами станет питаться одной пиццей, она точно располнеет еще сильнее, а доставить ей удовольствие в любой позе и любым способом — аж никак не наказание, напротив, в радость. Так или иначе, выиграют оба.
— Закрепим, — протянула Сами свою лапку, которую Боб пожал, скрепляя договор.
— Игра началась, — уоыбнулся он, надеюсь, ты понимаешь, что и завтракать придется пиццей.
— Да легко, это как конфетку съесть, — махнула рукой Сами, вновь принимаясь за еду.
— Нет-нет, никаких конфеток, пицца и только пицца, — фыркнул Боб, на что Сами возвела очи горе.
— Помолчи, там как раз следующий эпизод начинается.
Боб исполнил ее просьбу, молча любуясь своей пышнотелой красавицей, стараясь запечатлеть в памяти ее нынешний облик, ибо был почти уверен, что к концу лета она еще больше раздастся вширь. И фантазирая о растолстевшей Сами, увлекся настолько, что ночью занимался с ней любовью с небывалым прежле пылом; она утром с трудом встать смогла, но судя по широченной улыбке, осталась чрезвычайно довольна.
Завтракала упрямая Сами, разумеется, холодной вчерашней пиццей. Боб не смог отказать себе в удовольствии, вслух сомневаясь в том, что она выиграет это скромное, но приятное пари, что лишь подогрело ее решимость. На обед они разнообразия ради отправились в другую пиццерию — уговора насчет конкретной марки и сорта пиццы не было, — и оттуда же прихватили еще один вариант пиццы на ужин. Так что первый день Сами успешно выдержала, слопав совокупно десять ломтей пиццы, за что Боб, разумеется, устроил ей еще одну горячую ночку, а то она не видела, что именно его заводит.
Примерно так и прошла первая неделя летних каникул. Питаясь сугубо пиццей, иногда Сами съедала чуть больше, чем в первый лент, иногда чуть меньше, но в среднем как раз десять ломтей и выходило. Бобу, однако, было видно, что ей и правда начинает чуток надоедать, и комбинация разных наполнителей уже не очень спасала. Он думал, что Сами махнет рукой — проиграла так проиграла, — однако она решила поменять стратегию.
Большинство пиццерий заточено под десяток самых распространенных и популярных сортов пиццы, но в каждом имеется пара-тройка экзотических вариантов, когда клиенту вдруг захочется что-нибудь новенькое. Вот на эту экзотику Сами и переключилась. Брала «веганскую» пиццу, когда хотелось овощей, «гавайскую» (с ананасами и ветчиной), когда хотелось фруктов, если организм требовал белка — к ее услугам «бизоновая» с курятиной или «барбекю». Сами откопала несколько совершенно незнакомых ей подвидов пиццы, и на этом разнообразии теперь ела больше, чем на той неделе; по прикидке Боба, в среднем выходило двенадцать ломтей в день. Заметный такой шаг вперед за столь краткое время. Чем больше Сами ела, тем более страстный вечерок в постели учинял ей Боб. Врзможно, он сам этого не осознавал, но его страстное желание, чтобы Сами еще подросла вширь, заставляло ее саму мысленно ассоциировать полный желудок с сексом.
И поскольку во время летних каникул в школе им делать было особо нечего, Сами в общем-то целыми днями только и делала, что ела и занималась любовью. Боб хотя бы еще навещал тренажерку и читал, как привык с детства, ну и еще составлял Сами компанию перед телевизором, но именно за счет еды и секса их отношения крепли и развивались. И вот к концу третьей недели Сами наткнулась в меню на «десертную пиццу». Они с Бобом долго спорили, можно ли такое блюдо считать подвидом пиццы, это ж не кальцоне, которые просто пицца иной формы, тут и начинка совсем не та, и тесто категорически иного состава, по сути просто открытый песочный пирог, внешнм видом отдаленно смахивающий на пиццу; в конце концов Боб решил позволить ей такое отступление от условий, потому как конечная его цель — чтобы Сами побольше кушала и полнела, а тут оно и получится.
К концу первого месяца Сами уже съедала примерно шестнадцать ломтей пиццы каждый день, это не считая кусочков «десертной пиццы», каковыми она утоляла жажду сладкого. Месяц столь обильно-калорийного питания сказался на организме вполне определенным образом. Сами набирала вес, и куда быстрее, чем прежде. Даже самые просторые и удобные одежки, в которые она предпочитала облачаться, расслабленно валяясь в апартаментах, трещали на ее растущих телесах. Сколько именно она за этот месяц набрала — Боб не знал, но никак не меньше шести кило. И самым большим изменением, на его взгляд, стал живот Сами, который рос вперед и в стороны, бывшая теннисистка теперь имела сочные складки на боках, а пузико так и норовило игриво выглянуть из-под всего на свете.
В июле Сами и Боб решили попутешествовать по стране, разумеется, заранее обозначив местечки с выдающейся, по отзывам, пиццей. Два дня в Нью-Йорке, выходные в Чикаго. Превзойти два главных «пицца-центра Америки» оказалось непросто, но на пляжах Нью-Джерси также имелась куча маленьких семейных пиццерий, местами — с уникальными рецептами родом еще из-за океана. В общем и целом, Сами слегка отдохнула от насквозь знакомых ей местечек, ведь Мэдисоново Нагорье при всех своих приятных сторонах был небольшим городишком, и все пиццерии в округе они успели изучить вдоль и поперек.
По прикидке Боба, в начале месяца Сами съедала примерно две большие пиццы в день; к концу июля это было уже две с половиной. Конечно, такое растущее обжорство должно было отозваться тревожным звоночком, но Сами уже привыкла проводить параллель между переполненным желудком и ожидающим ее в ближайшей койке наслаждением, Боб был просто неутомим. Опять-таки она уже на две трети выиграла пари, и сдаваться, когда осталось выдержать всего месяц… в общем, Сами категорически не собиралась. Шесть июньских килограммов дополнились минимум десятком июльских. Вес в районе восьмидесяти кило, для такой крохотули — ой как серьезно. Из-за растущего пузика талия почти исчела, то бишь угрожала сравняться в обхвате с широкими бедрами. Подтянутые ранее ягодицы оплыли, ступни и кисти рук казались чуть опухшими, руки стали откровенно пухлыми, а груди от калорийной пиццы выросли еще на пол-номера. Еще больше подросло пузико, однако без зеркала самой Сами сей факт немудрено было и пропустить, бюст перекрывал весь обзор.
Фактически единственной физической активностью у нее сейчас оставался секс, однако и тут основная поза — лежа на спине, раскинув ноги, и наслаждаясь процессом, пока всю работу делает Боб. Так что и в течение августа ничто не мешало Сами продолжать набирать вес, уничтожая в день от двух до двух с половиной больших пицц, однако было очевидно, что от такой диеты она самаъ давно устала и держится лишь силой воли. Или упрямством, как ни назови.
Где-то в середине августа Сами перестала скрывать от себя тот факт, что поправилась. Боб не раз наблюдал, как она, привычно валяясь на диване перед телевизором, перебирает свои складочки сала, выросшие за нынешнее лето. Бедра и филейная часть пополнели настолько, что Сами регулярно ими что-нибудь сшибала. А порой жаловалась, мол, груди так распело, что вон, аж растяжки появились. Раскрутила Боба на поход по магазинам для закупиться новыми одежками, ибо ей реально требовались размеры попросторнее. Однако, хотя Сами и признала, что толстеет, с Бобом она об этом не заговаривала. Аж до конца месяца, когда в гости должна была приехать ее сестра-близняшка. Они собирались поиграть в теннис, а потом выпить по чашечке кофе.
И вот когда Сами вышла в гостиную, каким-то чудом натянув свое старое розовое теннисное платье, Боб понял: назревший разговор состоится именно сейчас. Как платье не лопнуло прямо в процессе, он не понимал, но походило оно теперь скорее на футболочку. Живот остался прикрыт, но все, что ниже, радостно выглядывало наружу.
— Послушай, Боб, — смущенно проговорила Сами, — это платье меня не полнит?
— Что-что? — отозвался он, лихорадочно подбирая правильный ответ, но его не было. Не сейчас. Не в таком раскладе.
— Я спросила, — прежним игриво-смущенным тоном повторила она, поглаживая круглое пузико, — не полнит ли меня это платье? И без вранья, пожалуйста.
— Нет, — сглотнул Боб, голова шла кругом.
Улыбаясь своему кавалеру, Сами вперевалку подошла прямо к нему и села прямо к нему на колени. Положила его руки к себе на пузо и хихикнула.
— А теперь еще раз и честно.
— Ты в нем кажешься несколько… пышнотелой, — пробормотал Боб, гадая, не снится ли ему все это.
— Милый, ты серьезно? Эта штука трещит по всем швам, она даже не прикрывает все, что должна. Думаешь, я должна выйти на улицу и вот в этом вот бегать по теннисному корту? — И Сами расхохоталась, чувствуя, как ее располневшие формы крепко держат его на крючке.
— Ну, пожалуй, что нет, — чувствуя ловушку, ответил Боб, пока Сами ерзала у него на коленях, ощущая всеми нужными местами, как его это заводит.
— Тогда поможешь мне подобрать что-нибудь более подходящее? — кивнула она в сторону спальни.
— Конечно, без вопросов, — ладони Боба тем временем ласкали ее тучные бока.
И Сами с улыбкой шепнула:
— Ты ведь любитель пышек, да?
Боб знал, что попался, и не видел причин отрицать правду.
— Наверное, да.
Чего ожидать дальше, он не знал, но уж точно не того, что Сами с облегчением выдохнет:
— Это хорошо.
— А? — Боб подумал, что ослышался. — Разве это не кошмар для любой женщины?
— Для любой, не для любой… Не для меня так точно. Раз ты любитель пышек, я спокойно могу есть все, что хочу, да? Потому что ты все равно будешь любить меня, даже если я растолстею?
Такая формулировка куда больше его устроила, и он, продолжая лапать любимую за мягкие места, лишь пробормотал:
— Э...
— Ну хорошо, растолстею еще больше? — чуть покраснела Сами, наконец вслух признавая очевидный момент насчет собственных объемов.
— Ты не толстая, — уверенно проговорил Боб. — Пока еще нет. Но — да, я буду тебя любить невзирая на то, что там показывают весы.
— Мррр, как приятно такое слышать, — промурлыкала Сами, подалась вперед и поцеловала его, долго и страстно, и вскоре они оба уже голыми ерзали на диване, но вот перейти к сладкой части процесса так и не успели — помешал звонок в дверь.
— Черт. Это Кейрстен. Пойду-ка я открою, а ты оденься, — рыкнула Сами, скатилась с Боба и вперевалку заторопилась в спальню. И пока он одевался, она влезла в эластичные спортивные шорты и футболку, которая больше напоминала обрезанную маечку, выставляя напоказ декольте и почти весь живот. Побежав открывать дверь, Сами крикнула: — Пока мы гуляем, сходи в магазин и закупись ингредиентами для персикового пирога, ладно? Я месяц уже мечтаю, что это будет первое, что я слопаю, когда наконец закроем это пари с пиццей.
— Конечно, — кивнул Боб, конечно, когда вот так вот прервали на самом интересном — это неприятно, но не последний день на свете живем.
— Отлично. Я тебя люблю, — подмигнула Сами, послав ему воздушный поцелуй.
— А я тебя, — отозвался Боб, взглядом оглаживая сочный филей Сами, которая как раз открывала дверь и впускала в квартиру свою близняшку.
Кейрстен и правда была точной копией Сами — какой та была два года назад, до того, как располнела. Стройная, подтянутая, спортивная. И рядом с ней — девяностотрехкилограммовая Сами, которая рядом с сестрой казалась еще толще и объемистее, чем на самом деле. И с точки зрения Боба — несравненно, безумно прекраснее.
— О господи! — Кейрстен аж челюсть уронила. — Ты только посмотри на себя! Ты и правда вконец располнела.
— Я же говорила, — проворчала Сами, руки в боки.
— Да, но чтобы настолько? Как тебе это вообще удалось? — Кейрстен, словно собственным глазам не веря, потянулась пощупать выпирающее пузо сестры-близняшки.
— Что ж, могла бы, конечно, свалить все на своего кавалера — но правду сказать, я просто нынче летом жрала как не в себя! — рассмеялась Сами.
Нервно хохотнув, Кейрстен предпочла сменить тему.
— Ну и где он, этот твой кавалер? Хоть бы посмотреть на него дала.
— Боб! Скажи «привет» моей сестре, — позвала Сами, и Боб послушно выглянул из гостиной и помахал.
— Привет, — чуть смущенно проговорил он.
— Ух ты. Симпатичный. И как тебе удалось такого поймать? — подмигнула сестре Кейрстен, вопрос сей явно не был для нее пустым.
— Шутишь? Спросила бы лучше, как это я сумел поймать ее, — совершенно искренне отозвался Боб.
Переглянувшись с сестрой, Кейрстен отметила:
— Собственник.
— Знаю, — хихикнула Сами, одобрительно-задорно глядя на своего кавалера. И Боб понял, что сказал нечто весьма правильное.
***
Потом, позволив сестре разгромить ее в пух и прах на теннисном корте (не то чтобы у Сами тут имелся хоть какой-то выбор), она вернется домой, сама набросится на него и, оседлав, доведет до полного изнеможения несколько раз кряду, безумно счастливая, а дальше их ожидает следующий год совместной жизни, такой же жаркий и страстный. Такая уж штука, жизнь. Иногда тебя заносит именно туда, куда нужно. И Боб точно знал, что ему нужно быть вместе с Сами. Отныне и навеки. Возможно, пора перевести их отношения на следующий уровень.
Кажется, заполучив на палец кольцо, многие женщины набирают вес. И насколько же больше тогда станет его Сами? Время покажет...