Толстая школьница
Толстая школьница
(Die fette Abiturientin)
1
Трель школьного звонка завершила урок. Ученики поспешно собирали вещи, хотя фрау Шлютер еще продолжала говорить. На выделенной для обеда большой перемене действовать нужно быстро, иначе все лучшие места в столовке расхватают.
— И помните, на следующий урок все вы должны подготовить рефераты. Жду от вас самостоятельной работы, копии Вики-статей не приму. Обязательно пометьте основную мысль, так вы сэкономите и мое, и ваше время. — Сделав паузу, она добавила: — Да, Таня, задержись, пожалуйста.
Таня удивленно подняла взгляд, но фрау Шлютер уже наводила порядок у себя на столе, светлые кудряшки чуть покачивались, и у Тани не было иного выбора, только ждать. Да что ж она такое сделала-то?
Фрау Шлютер тем временем медленно собиралась, и только когда весь класс покинул помещение, учительница наконец обратилась к ней.
— Таня, я хотела поговорить с тобой насчет твоего веса. За последние месяцы ты очень сильно поправилась, так?
Таня потупилась, порозовев, и чуть заметно кивнула. Ей было так стыдно — надо же, из всех, и ОНА сказала это вслух...
Учительница встала из-за стола и подошла к ней. Таня чувствовала ее запаха — свежий, что-то сладкое, цветочное, ванильное, или...
— Сними куртку! — потребовала она, и девушка рефлекторно повиновалась, сняв рюкзак, а затем и куртку. Розовая футболка категорически не могла скрыть массивного живота. Плюс тяжелый бюст, лишь очень условно поддерживаемый слишком маленьким и тесным лифчиком, опирался главным образом на верхнюю часть живота. Разбухший и тяжелый, выпирающий вперед и заметно свисающий вниз, этот самый живот недвусмысленно сообщал, что у его обладательницы с лишним весом весьма серьезные проблемы.
— Толстой ты была всегда, — заметила учительница, — однако в последний год как с цепи сорвалась.
Таня буравила взглядом пол и тихо-тихо дрожала от стыда.
— На меня смотри! — потребовала фрау Шлютер, негромко и тихо.
Толстушка не пошевелилась.
Фрау Шлютер подняла руку к ее мягкому подбородку и повернула голову Тани к себе. Теперь ученица смотрела строго на ее бюст, два тугих полушария, обтянутых деловой блузкой. У Тани на лбу выступила испарина.
— Твою реакцию я расцениваю как осознание того факта, насколько заметно вырос твой вес… — и, наклонившись, учительница дотронулась узкой ладонью до складки сала, обтянутой розовой тканью.
— Уфффф… — только и смогла выдохнуть Таня. Ладонь женщины глубоко погрузилась в ее жир, словно показывая вживую, насколько справедливо было сказанное. Таня готова была сквозь землю провалиться, она никогда больше не сможет смотреть ей в глаза. Попыталась втянуть живот — бесполезно, прошедшие через пищеварительный тракт тонны вкусняшек отложились могучим мешком полубесформенного сала.
— Ну-ну… — успокаювающе проговорила учительница, погладив ее по раскормленному пузу. — Я не хотела делать тебе ничего плохого. Лучше сядь. — И легким толчком направила танину тушку к ближайшему стулу, на который та и плюхнулась — телеса ее свисали по обе стороны слишком узкого сидения, а сердце билось так громко, что, казалось, слышит вся школа.
Таня сосредоточилась на дыхательных упражнениях, восстанавливая самообладание, и потому где-то потеряла несколько секунд. Потому что, придя в себя, обнаружила перед собой на парте несколько пластиковых контейнеров. Фрау Шлютер раскупорила их и вложила ей в руку вилку.
— Вот, покушай, от нервов всегда помогает.
Двухлитровая коробка была практически «под пробку» заполнена вермишелевым салатом, пахло довольно вкусно. Во второй, такой же, были жареные куриные хрустики, а в третьей, всего лишь поллитровой — майонез. Автоматически (дают — бери) взяв вилку, девушка принялась поглощать курятину и вермишель, обильно окуная и то, и другое в майонез. Таня ела, как привыкла, то есть с космической скоростью и тяжело дыша. Дыхание через некоторое время умерилось — вошла в ритм, — но темпы поглощения съестного остались прежними. На лбу вновь выступили капельки пота. Вермишели становилось все меньше, хрустики также убывали, а майонез она в конце вообще выпила прямо из коробки, даже не поднимая взгляда. Поэтому и не видела удовлетворенной улыбки учительницы, которая уже сидела рядом с ней, положив ладонь на ее вздувшийся живот.
— У тебя психологическое передание, толстушка.
Качнувшийся кудрявый локон коснулся ее щеки; Таня поперхнулась и закашлялась, глаза заволокло слезами. Фрау Шлютер ласково похлопала ее по мягкой спине.
— Все в порядке, колобочек мой.
Она заметила, как туго лямки слишком тесного лифчика девушки врезаются в ее пухлую плоть, стискивая сало в каскад складок. И на спине, и на плечах, и подмышками — сквозь облегающую футболку это было легко различимо. Из-за чего никакой толковой поддержки массивному бюсту девушки не получалось и груди двумя бесформенными мешками просто опирались на ее пузо. Фрау Шлютер также оценила солидные складки на боках ученицы, переливающиеся через пояс явно слишком тесных шорт-бермуд.
И подвинула к Тане коробку шоколадного мусса, который та принялась все так же молча поглощать, сосредоточенная лишь на том, как переправить максимальное количество лакомства в рот за минимальное время. Пока Таня ела, ей было хорошо. Есть ей нравилось. Чем больше ела, тем лучше ей было. Собственно, только вместимость желудка и ограничивала. И пояс штанов… слишком тесный, но это самые просторные, что были. Только сейчас Таня осознала, что нужно обновить гардероб. Но это потом, а сейчас — еда. Сладкий, нежный мусс, который так замечательно успокаивал ее, отправляясь в рот и далее по пищеводу вниз...
Вновь она ощутила ладонь учительницы на своем животе, но продолжала есть, самозабвенно, пыхтя и дрожа от наслаждения.
А потом икнула.
Фрау Шлютер ухмыльнулась. Ладонь ее чуть сильнее надавила на раздувшийся живот девушки. Легкий массаж. Таня увеличила темп, выскребая остатки мусса со стен контейнера, и вылизав все начисто — откинулась на спинку стула. Двойной подбородок дрожал, она тяжело дышала и кряхтела от усталости, однако массаж помогал, дыхание потихоньку успокоилось. Таня автоматом чуть раздвинула пухлые бедра, чтобы животу было посвободнее. Она замерла, вся поглощенная ощущениями, все, что осталось во вселенной — переполненный, по-хорошему так переполненный живот и ласковая рука на нем.
— Толстые школьницы не такая уж редкость, каждый год кто-то да попадается, — спокойно сообщила фрау Шлютер, прекратив гладить ее расплывшиеся складки. — Иногда даже несколько толстушек. И очень толстые — встречаются. Но ты — ты действительно нечто особенное, в твоем возрасте и настолько разжиреть… Тонкая и легкая кость, узкие плечи — но при этом расплывшиеся и жирные руки. Никаких мускулов, только жиры и сало, мягкое и колышующееся, по всему телу. Твоему лифчику даже зацепиться не за что, чтобы обрести опору для тяжелой груди, вот он и врезается в сало. А то место, где у тебя была талия, теперь как раз самое объемистое из всех твоих параметров и перекрывает твой собственный рост, — ладонь ее скользнула по бедру Тани, чуть приподняв массивное пузо. — Ты самая толстая из всех восемнадцатилеток, каких я встречала! — погладила ее пухлую щеку и встала. — До завтра, колобочек. На обеденной перемене приходи прямо сюда. Только надень штаны попросторнее этих! Займемся твоим «психологическим перееданием» вместе. Ты можешь стать толще, гораздо толще, чем ты себе представляешь...
Аккуратно собрав пустые коробки в свой рюкзак, фрау Шлютер поднялась и легкой походкой покинула класс.
Таня только и могла, что застонать — объевшаяся и озадаченная. Это все было на самом деле? Обхватив обеими руками пузо, тяжелое и раздувшееся, она попыталась умерить распирающее изнутри давление. Нет, похоже, все-таки это не сон...
2
Таня прищурилась, осмотрелась вокруг. Нет, она действительно сидела в кабинете на первом ряду. Проверила сотовый — да, как раз обеденный перерыв, самый конец оного. И она чувствовала, что не просто наелась, а неплохо так перебрамши, даже желудок болит. Так что это не сон, фрау Шлютер на самом деле скормила ей вермишелевый салат, хрустики и шоколадный мусс.
Вот это класс. Фрау Шлютер — ее любимая учительница, слушаться ее всегда было только в радость. Таню удивило лишь, что и та явно наблюдала за ней. Фрау Шлютер всегда была к ней очень добра, это при том, что среди учеников любимчиков никогда не имела. И тем не менее ей определенно нравились толстые девушки — да, особенно очень толстые, как Таня. И она определенно хочет, чтобы Таня стала еще толще...
Чему сама Таня лишь могла искренне порадоваться, потому как вот уже некоторое время еда — точнее, сам процесс питания, — стал ее любимым и фактически единственным хобби. Каждый день она предавалась ему со всем пылом юности, и ничуть не беспокоилась, что от этого толстеет. После того, как родители развелись и она осталась жить с отцом, она практически только и делала, что ела. Отец без конца мотался по командировкам, Таня сидела дома одна и все свободное время поглощала съестное. В еде она находила утешение и радость, наслаждаясь туго набитым животом — который привыкла набивать не до отказа даже, а через край.
Завтрак у Тани состоял из целой горы бутербродов с «нутеллой» — она потом едва могла пройти несколько шагов до автобусной остановки. А сев в автобус, потихоньку подъедала шоколадки и орешки, так что и на занятия являлась с переполненным желудком. На переменах все те же бутерброды и шоколадные кексы, пока не настанет час обеда, где она подзаправлялась в столовой чем-нибудь капитальным. А придя домой, объедалась пиццей и макаронами, не забывая о тортиках, пирожных и пудингах на десерт. В общем, весь вечер только и делала, что лопала, и обожравшись до полуотключки — лежала в постели и ласкала себя. Последнее многих усилий не требовало, она от пережора едва дышала, и с каждым вздохом туго набитый желудок как бы массировал изнутри все ее чувствительные органы, так что до вершины Таня нередко доходила даже не прикасаясь к своим тайным местечкам снаружи.
Но то, что случилось сейчас… это было даже лучше. Она ела, а женщина гладила ее раскормленное пузо. Она обжиралась, и в это время другая нежная рука ласкала ее жиры — это было великолепно.
Таня точно знала, что должна это дело повторить. И фрау Шлютер была права, ей нужны новые штаны. Такие, чтобы оставили побольше места для растушего пуза и не давили. Штанов таких у нее не было, она, кажется, вообще купила самые большие, какие тогда были в магазине. Но ведь есть и другие магазины — а деньги имеются, папа до того, как отбыть в очередную командировку, оставил ей достаточно и на одежду, и на еду.
Так что после уроков Таня села на автобус, выбралась в город и поискала себе одежки «королевских» обхватов. В обычных магазинах, как правило, «большие размеры» заканчиваются на двух-трех иксах, а Тане нужны были все пять, а лучше шесть иксов — окружность «талии» метр шестьдесят, на пустой желудок причем, в меньшее физически не помещается. Первый магазин, второй, третий, четвертый — без толку. Подкрепив нервы парой супербургеров, горой картошки и большой порцией мороженого, она двинулась дальше и наткнулась на целый магазин «для крупногабаритных персон». Ура! Таня наконец нашла себе джинсы с эластичным поясом — семидесятый-семьдесят второй размер, в самый раз с небольшим запасом! — и, примерив такие же шорты, обнаружила, что и нижнее белье стало тесновато, лучше обновить. Так и сделала, порадовалась параметрам нового лифчика — четвертый размер, обхват сто сорок, — и отметила обновление гардероба еще одной большой порцией мороженого.
Дома, впрочем, поняла, что пора как следует подкрепиться, разогрела замороженную семейную пиццу и слопала всю до крошки, а потом, хотя желудок в принципе был доволен и этим, слопала еще пол-литра ванильного мороженого на десерт. Немного поиграла на компе, подгрызая орешки и печенье, и уже перед сном, лежа в кровати, взяла с собой коробку тирамису и коробку пудинга. Привычно объевшись до успешной разрядки, Таня воображала, как фрау Шлютер ласкает ее жирное пузо и оглаживает складки на боках и на спине… и заснула, довольная и счастливая.
3
Утром Таня, как всегда, проснулась по будильнику. Она сразу вспомнила о том, что было вчера, и задрожала от предвкушения. Что она будет есть сегодня? Придет ли фрау Шлютер? Погладит ли она ее снова — а может, даже посильнее, этакий легкий массаж? От одних мыслей у Тани внутри потеплело.
Но первым делом — в душ. Обеими руками приподняла свисающее пузо: оно стало еще толще? После всего съеденного вчера — свисает чуть пониже, или ей это просто кажется? Таня полагала, что ее пузо скорее толстое, выпирающее вперед, нежели свисающее, и она считала, что это хорошо и сильнее привлекает внимание в хорошем смысле. В любом случае следовало как следует вымыться и привести себя в порядок, создавая ощущение свежести. И нельзя задерживаться, чтобы потом не гнать как на пожар, заявиться к фрау Шлютер вспотевшей и запыхавщшейся — это совсем не то, чего ей хотелось.
Завтракала она, как всегда, бутербродами с «нутеллой», намазывая толстый-толстый слой шоколадно-ореховой пасты, да не на голый хлеб, а на вполне солидный слой масла. Так вкуснее. И еще, решила Таня, от этого она растолстеет еще больше. Чтобы и фрау Шлютер понравилось.
Завтракала предусмотрительная Таня в просторной ночнушке, чтобы не запачкать новые одежки. Затем надела новые трусики — не натирающие и слегка приподнимающие массивный живот. Затем новые же, просторные джинсы. Отлично выглядят, подумала Таня, ее большое пузо, стянутое эластичным поясом джинсов, походило на крутое яйцо в пашотнице. Увы, через несколько шагов все это колышущееся великолепие разрушало гармонию и приходилось снова подтягивать штаны. Она сменила подход и затянула пояс ниже, под шарообразным пузом. Да, так и правда лучше: усевшись, можно тихо расстегнуть застежку, и пузо, раскормленное и тучное, просто будет свободно лежать на бедрах.
Теперь новый лифчик. Широкие лямки плотно легли на ее узкие, но очень пухлые плечи, и нигде не давили. Еще более широкие боковые не нашли ни тени сопротивления в слоях сала на ее спине и не соскальзывали вверх, как бывало прежде, а также не резали в подмышках — тоже часто случалось. Пришлось, правда, потрудиться, фиксируя все шесть застежек одну за другой. Потом, встав перед зеркалом, Таня осторожно подпрыгнула. Лифчик делал то, что нужно — держал ее массивные грули. Нет, конечно, если наклоняться или активно прыгать, не спасет и он, но и так куда лучше, чем то, что было.
А вот что ей надеть сверху… Таня не знала, что больше понравится фрау Шлютер. Просторная блузка, под которой даже ее раскормленные телеса скорее угадываются по очертаниям груди и пуза, такое богатство не может скрыть даже она. Или же облегающая, даже слишком тесная футболочка, под которой невооруженным взглядом будут видны и лифчик, и даже очертания каверны пупка на ее большом пузе. Таня примерила и то, и то. С фасада особой разницы не было, а вот в профиль в тесной футболочке она выглядела куда толще, четко видны все массивные складки сала. Еще заметнее в положении сидя: в просторной блузке грудь и пузо частично теряются, в футболочке, напротив, выплескиваются практически напоказ, а нижняя складка пуза и вовсе вываливается наружу. Класс, решила Таня, и в футболочке и осталась. Ярко-красная, а не траурно-черный колер, который обычно предлагают модельеры для пышных дам.
Загрузив в школьный ранец печенье и конфеты, она направилась в школу. Все равно чуть задержалась — обильный завтрак и примерка, — но автобус выгрузил ее как раз вовремя, чтобы она не опоздала на первый урок.
На учебе, впрочем, Таня сосредоточиться не могла, мысли постоянно сворачивали на грядущий обеденный перерыв и фрау Шлютер. На переменах она, как всегда, держалась в сторонке и грызла печенье. Пачка улетела сразу. Обычно одной пачки хватало на две перемены, но Таня нервничала, что всегда усиливало и так завидный аппетит девушки. Дальше пришлось перейти на шоколадки. Два батончика, а потом будет обеденный перерыв, решила она.
И вот час настал. Одноклассники бегом рванули в столовку, а Таня замешкалась, собирая вещи.
— Таня, как будешь уходить, закрой дверь, пожалуйста, — попросил герр Вадер, математик, когда увидел, что она движется как сонная муха. А потом ушел, она осталась одна. Сердце ее трепетало. Придет ли фрау Шлютер? Секунды тикали, ничего не происходило. Она уже успела пересесть на ту самую парту в первом ряду и смотрела в опустевший коридор. Фрау Шлютер все не было. Расстроенная Таня накинула было куртку и уже собиралась уходить, но тут в коридоре зацокали знакомые каблуки, и в кабинет почти вбежала фрау Шлютер, закрыв за собой дверь.
— Прости, колобочек, что заставила себя ждать. У одной из твоих тощих одноклассниц были вопросы, которые она хотела непременно со мной обсудить. Я ее убью как-нибудь в другой раз, а пока — я здесь, с тобой.
Мордашка Тани просияла, она улыбнулась.
— Здравствуйте, фрау Шлютер.
— И тебе добрый день, Таня, — весело подмигнула учительница. — Ну же, дай на себя посмотреть, ты великолепно выглядишь.
Таня улыбнулась еще шире и поднялась, сбросив куртку, одернув футболку и поправив штаны.
— Вижу, ты купила симпатичные просторные штанишки, — кивнула фрау Шлютер, — они тебе идут, твой живот в них смотрится симпатичным и объемистым. И твоим изящным окорочкам там достаточно удобно.
Мысленно застонав, Таня не ответила, все так же улыбаясь. Лишь выпятила вперед пузо и грудь, пытаясь выглядеть как можно толще.
Фрау Шлютер шагнула вперед, ласково коснувшись ладонью умоляющего о прикосновении сальца.
— Твоему пузику определенно лучше, когда его ничто не стискивает. И отожрала ты его себе капитально, толстушечка моя. Такие попадаются редко, я по крайней мере подобных вживую не видела. Объемистые задницы у толстых девиц бывают, факт, но такое пузо, как у тебя, перекрывает все.
Легонько похлопав Таню по упомянутому месту, фрау Шлютер улыбнулась.
— Ну как, голод свой ты дома не забыла? — спросила она. — Очень на это надеюсь, потому как принесла тебе вкусненького: мясной салат с майонезом и мини-фрикадельки. Ну и целое ведерко кетчупа.
Сияющая Таня закивала.
— Тогда садись и готовься, я пока все достану.
Таня опустилась на стул и устроилась поудобнее. Стянула штаны под пузо, раздвинула ноги, чтобы проще было наклоняться вперед. Нижняя складка пуза тут же выплеснулась вперед и повисла промеж бедер.
— Приятного аппетита, колобочек! — пожелала фрау Шлютер, подав Тане вилку.
Та немедленно зарылась в мясной салат. Очень вкусный, ароматный, и при этом как раз такой консистенции, чтобы удобно было глотать. Затем наколола на вилку фрикадельку, окунула в кетчуп и запихнула в рот целиком. Божественно! Она набивала рот одновременно фрикадельками и салатом, симфония вкусов скользила по пищеводу в желудок. Потрясающе, решила Таня, и тут же повторила процесс. И еще раз, и еще, она ела так быстро, как только могла, пытаясь обмануть собственную пищеварительную систему, пока та не подала сигнал «все, сыта». Опыт в этом деле у Тани имелся вполне достаточный: чем быстрее она ела, тем больше могла слопать в один присест.
Фрау Шлютер, стоя рядом, удовлетворенно любовалась. Было чистым наслаждением наблюдать за таким обжорством, девушка словно несколько дней крошки в рот не брала, при этом заметно, что сегодня она уже съела столько, что хватило бы на троих. И это ее выпирающее жирное пузо… просто прелесть. Фрау Шлютер села рядом и погладила нежное сало, Таня, не отрываясь от еды, ответила кошачьим урчанием и тихим стоном, и учительница продолжила ласкать вздувшееся пузо.
В конце концов Таня насытилась и сбавила темп. Фрикадельки были съедены, осталось лишь немного мясного салата.
— Очень хорошо, толстушечка моя, — похвалила фрау Шлютер, — ты все слопала.
Не поднимая взгляда, Таня кивнула и продолжила вылизывать контейнер, чтобы действительно было «все».
— Вот-вот, чтобы ни капли не пропало, — одобрила учительница, — а теперь, мой колобочек, десерт!
Извлекла из рюкзака двухлитровое ведерко шоколадного пудинга, обильно политого взбитыми сливками. У Тани заискрились глаза: пудинг она обожала. Особенно шоколадный. Особенно со сливками. И накинулась на лакомство, ложка за ложкой исчезала в ее прожорливом рту.
Фрау Шлютер стояла за ее спиной, гладя пухлые плечи и спину девушки.
— И лифчик у тебя новый, толстушечка моя. Правильно, старые были слишком тесными, а этот в самый раз подходит, вижу. В твоих жирах все равно не за что зацепиться и ему, но такой хотя бы не соскользнет, — пальцы ее погружались в пухлое сало над лопатками Тани.
Та одобрительно заурчала, продолжая есть. Желудок сообщил, что он уже наполнен, и темп пришлось умерить. А потом отодвинуться от стола, раздувшееся пузо заняло все свободное место.
— Кажется, пузико наполнилось, колобочек мой, — потянулась к разбухшему пузу подопечной фрау Шлютер, — может, небольшой массаж поможет?
Икнув, Таня лишь кивнула.
— Отклонись еще дальше, посвободнее будет, — заметила учительница и ласково погрузила обе ладони в пухлые жиры раздувшегося шара.
Таня отъехала еще дальше от парты и расслабилась. Уют и наслаждение, все как и положено в ее обожравшемся состоянии.
Затем фрау Шлютер взяла ложку, зачерпнула пудинга — осталось немного, но все же осталось, — и поднесла ко рту Тани:
— Ну как, толстушечка моя, сможешь? Мы же не хотим никому оставлять эти вкусняшки.
Таня послушно открыла рот и позволила фрау Шлютер скормить себе остаток пудинга. Желудок болел, но подобная малость — не причина сдаваться.
— Отлично, колобочек мой, если и дальше будешь хорошо кушать, живот у тебя станет совсем шарообразным, — похвалила фрау Шлютер. — Завтра в полдень продолжим, я снова принесу что-нибудь вкусное для моей любимой толстушки.
Быстро собралась и исчезла. Таня, обхватив пузо, медленно поднялась и поправила штаны. Как же хорошо, что они такие удобные! Накинула куртку и со счастливой улыбкой до ушей вперевалку покинула класс.