Тебе самой это нравится

Тебе самой это нравится
(Enabler)

— Ненавижу тебя, — угрюмо заявила Дениз. — Ты сотворил все это со мной, — и стиснула шмат сала на своем массивном пузе. — Превратил меня вот в это вот.
В голове единым блоком пронеслись последние несколько лет ее жизни, в процессе которой стройно-спортивная барышня до неузнаваемости разжирела. Натуральная гора сала, более двухсот двадцати кило живого веса, мало на что способная, кроме как сидеть на диване и вперевалку перемещаться по собственным апартаментам, и последнее — максимум минут двадцать, дальше ноги отказывают и дыхалки не хватает. А ведь было время, она такую акробатику на бревне и брусьях закатывала...
Растекшаяся по дивану, Дениз яростно взирала снизу вверх над нависающего над нею Джордана, из-за которого столь низко пала. Или столь раздалась вширь. Именно он постоянно позволял ей все, что угодно, вскармливал ее растущий аппетит, фактически запихивая ей в глотку растущие объемы калорий — и наблюдал за последствиями, более того, любовался ими. И даже когда друзья и родные Дениз всячески старались помешать ей творить такое насилие над собственным организмом — Джордан продолжал подталкивать ее к тому, чтобы есть все больше, толстеть все сильнее и, с его точки зрения, становиться все соблазнительнее.
Так что гневные высказывания ее ничуть его не задевали.
— Да ладно тебе, Дениз, — отмахнулся он, — сколько уже раз мы все это проходили? — И Джордан чуть пожмакал ее пузо. — Тебе самой это нравится, и ты это знаешь. Я практически ни при чем. — Пока он гладил и ласкал ее горообразное пузо, Дениз еле слышно попискивала. — Давай уж честно. Ты всегда желала свободы. Свободы от чужих мнений. Свободы от собственных страхов. Свободы желать чего хочешь. — Он ткнул пальцем в ее пупок, и палец погрузился в эту каверну полностью. Он принялся ласкать ее еще активнее, скользя ладонями по разбухшему пузу и массивным бедрам Дениз. — Я лишь дал тебе сталтовый толчок. Все остальное — твоя и только твоя работа. — И улыбнулся. А весь гнев Дениз успел испариться, сменившись сладостным предвкушением, пока организм привычно замер, покорный и готовый к дальнейшему. Джордан вручил ей полуметровую квадратную картонку и открыл, выпуская ароматы горячей пиццы. — Жрать подано.
Дениз моргнула. Сыр, колбаса, помидоры, грибы… На автопилоте облизнулась, прикусила губу и покорно кивнула. Раз ломоть, два ломоть, и так — все двенадцать, идеальное сочетание хрусткого теста, нежно-острого соуса, сыра и мяса утрамбовывалось в желудке. Крошки падали на объемистый двойной подбородок и титанический бюст. Белая футболка задралась сантиметров на десять, громадное пузо выглянуло из-под подола, высвобождая немного пространства.
И через несколько минут, когда все-все было съедено и прорва желудка уютно урчала, Джордан ласково похлопал ее по пузу.
— Ты ж моя хорошая.
Дениз скривилась, а он фыркнул:
— Нет-нет, мы даже близко не закончили.
И, забрав коробку из-под пиццы, презентовал целое ведро жареной курятины.
— Хватит… — качнула головой Дениз, но Джордан тут же впихнул в приоткрывшийся рот кусочек курятины. На чем протест и закончился: прожевав, за следующим она потянулась сама, снова-таки съедая все до крошки. Массивная тушка еще глубже утонула в подушках дивана, словно на глазах обрастая новыми килограммами сала. Доела и выронила пустое ведро, растекаясь по дивану. Тучные руки обессиленно обвисли по бокам, громадная грудь вздымалась, сражаясь за каждый глоток кислорода. Объемистые ноги с помощью Джордана она водрузила одну на столик как на подставку, вторую перекинула через подлокотник дивана — и даже раздвинутые настолько, оплывшие бедра ее терлись о жирные складки расщелины, ох, как же ей в таком состоянии хотелось трахаться, особенно когда пошевелиться нет никаких сил...
И Джордан, который знал ее тело не хуже, чем она сама, вздернул бровь:
— Ну разве тебе вот так вот плохо? Только запить и осталось, — и кивнул на тумбочку, где словно сама собой возникла двухлитровая бутыль «Горной росы». Дениз медленно, на автопилоте, протянула руку, в самый раз дотянулась до шипучки, открыла и начала пить — неспешно, но все так же непрерывно, пузырчатая жидкость текла в ее глотку этакой сладкой рекой, журча и распирая изнутри, раздувшееся пузо теперь оголилось почти полностью, превратив белую футболку в подобие спортивного лифчика. Джордан, видя все это, стащил с нее штанишки и запустил руку во влажное тепло, и Дениз, содрогаясь, продолжала глотать жидкость, взрываясь и до хруста сминая зеленый пластик бутылки, и вот та закончилась, и сама она — взмыла на вершину, и бурлящий в пузе газ вырвался наружу громогласным «ик», услышав которое, она содрогнулась и взмыла на вершину еще раз, а ухмыляющийся Джордан уже пристроился промеж ее ног не руками, вернее, руки его поддерживали ее громадное пузо, чтобы не давить и при этом иметь доступ к нужным местам, и Дениз, не в состоянии шевелиться и с туманом в очах, вновь доползла до вершин наслаждения, уже вместе с ним, и через несколько минут Джордан примостился рядом, поглаживая ее свисающее там и сям сало, вспотевшее и податливое.
— Как я уже говорил, — прошептал он, — тебе самой это нравится.