Сытный ужин

Сытный ужин
(The Discovery)

Стул жалобно скрипнул под ее весом. Ким поморщилась и придвинула к себе ужин.
Последний раз она взвешивалась где-то месяц назад. Почти девяносто — 88, если точнее; впрочем, девушку это мало заботило. Да, когда-то — чуть больше полугода назад — она была вполне стройной, но потом наткнулась в сети на объявление, которое переменило весь ее режим, да и ее саму. От скуки ли, или от усталости после долгого рабочего дня, но Ким моментально ухватила наживку.
«Сетевая служба доставки: сытный ужин каждый вечер всего за $27.99 в месяц!»
Она купила абонемент, и ужин привезли через пару часов. Сразу же стало очевидно, что «сытный ужин» был расчитан не на одну персону, но Ким сие ничуть не смутило, и в тот вечер она обожралась до отключки, пытаясь осилить содержимое коробки в один присест. Это ей не удалось, как не удалось во второй раз, и в третий — но она не сдавалась, и вскоре преуспела. Правда, выбраться из-за стола после этого не смогла и еще с полчаса обессиленно икала, а живот так раздулся, что пришлось расстегнуть штаны.
Впрочем, с тех пор миновало уже несколько месяцев, Ким регулярно продлевала абонемент — и достаточно натренировала желудок, чтобы «сытный ужин» стал обычной ее вечерней трапезой. За эти месяцы она заметно раздалась вширь, набирая в неделю не меньше двух кило. Ким понимала, что растолстела — но остановиться не могла. Понимала, что поправляться с такой скоростью банально вредно для здоровья — однако рациональная часть ее сознания просто отключалась, когда при виде съестного желудок посылал мощный сигнал в центр наслаждения...
Открыв теплую еще коробку, Ким с удовольствием окунулась в облако завлекательных ароматов. Сегодняшний ужин был исполнен в традиционной манере Юга — жареная курятина, солидная порция картошки и полдюжины маслянисто блестящих булочек. Девушка улыбнулась, воткнула ложку в глубины картофельного пюре, щедро сдобренного жирной подливкой — и принялась лопать так, что за ушами трещало, временами радостно постанывая с набитым ртом. В течение нудного рабочего дня — бумажки-формы-отчеты, общаться фактически не с кем — она ждала «абонементного» ужина как единственной светлой отдушины в жизни.
Блузка все туже и туже натягивалась на растущем животе, в промежутках между пуговицами росли ромбики бледной плоти; наконец ткань не выдержала давления пуза, распирающего ее изнутри, и две пуговицы просто вырвало с мясом. Ким, поглощенная едой, этого даже не заметила, вернувшись в реальный мир лишь когда последняя крошка съестного из коробки отправилась в желудок. Довольно икнув, она откинулась на спинку стула — тот скрипнул еще жалобнее, чем до начала ужина, — огладила вздувшееся пузо и вот тут-то и обнаружила, что двух пуговиц на блузке недостает. Впрочем, пороть горячку Ким не стала, а просто посидела еще немножко, мысленно переживая самые вкусные минуты недавнего ужина, потом не без труда поднялась и принялась за уборку.
Сбросив весь мусор в ведро — внушительное пузо даже не покачивалось, так плотно было набито едой, — Ким вдруг поняла: в первый раз за все это время она после ужина не чувствовала себя объевшейся. Можно даже еще чего-нибудь пожевать. Девушка открыла холодильник, потом заглянула в буфет; увы, с тех пор, как она подсела на абонемент, прочего съестного в доме почти не появлялось, а на работе она просто ходила в буфет, загружаясь бургерами и прочей снедью.
Вздохнув, Ким поняла, что другого выбора нет, и поплелась за ноутбуком.

Три месяца спустя Ким уже совершенно не была похожа на себя-прошлогоднюю. 116 кило живого веса. Теперь она уже регулярно заказывала сразу два «сытных ужина», и готова была перейти на три. Собственно, сегодня ей как раз и должны были привезти сразу три коробки.
В дверь позвонили. Со второй попытки Ким сумела слезть с дивана, опираясь на подлокотник. Вперевалку подкатилась к порогу. Радостно пискнула, увидев на крыльце три коробки — водитель, как обычно, уже забрался в машину и отбыл на следующий адрес. Пыхтя, она наклонилась — массивное пузо этому довольно-таки мешало, — и с трудом подняла все три коробки съестного. Запыхавшись, доволокла их до стола, и открыла. Странно; когда она перешла на двойной заказ, ей никогда не привозили две одинаковых коробки. Сегодня оказалось так же. В первой коробке была коврига чесночного хлеба и макароны с чем-то, в общей сложности килограмма на полтора. Во второй обнаружилось несколько чисбургеров и пакет жареной картошки. Третья же содержала цельный торт — согласно надписи на обертке, шоколадный торт с кокосовым маслом и глазурью; Ким немедленно зачерпнула пальцем и облизала его. Так и есть. Девушка не обращала внимания, что чем дальше, тем менее «здоровым» становится ее питание — главное, чтобы вкусно, а тут на «сытный ужин» грех было жаловаться.
Плюхнувшись на стул, который вновь протестующе скрипнул, Ким принялась поглощать все подряд — макароны, чисбургеры и торт вперемежку. Ложками и вилками она давно уже не пользовалась, горстями сгребая еду из коробки прямо в рот. Стоны наслаждения смешивались с сытой отрыжкой и икотой, челюсти с трудом успевали пережевывать все, что попадало в рот, а большое пузо росло буквально на глазах. Тяжело дыша, девушка на минуту остановилась, надо было перевести дух. Созерцая ополовиненное изобилие на столе — которого вполне хватило бы средней семье на пару дней, — она в очередной раз подивилась, «как я дошла до жизни такой». Впрочем — неудивительно, поскольку как следует думать Ким могла только о еде, а «объем талии» стал для нее сугубо арифметической величиной, где-то наравне с длиной автострады М64. Облизнув левую ладонь и пальцы, девушка погладила пузо, которое успело наполовину выбраться из-под футболки. Желудок, приятно отягощенный вкусной едой, довольно заурчал; Ким дважды звучно рыгнула — аж стекла задрожали, — и почувствовала, что внутри стало посвободнее. Все сомнения насчет обжорства вмиг покинули ее, и девушка снова набросилась на еду.
Через двадцать минут коробки опустели. Когда открылось «второе дыхание», Ким принялась упаковывать в себя съестное все быстрее и быстрее, словно опасалась, что если остановится — не влезет, «Упаковывать» было как раз подходящим словом, поскольку после ужина Ким выглядела беременной двойней месяце примерно на одиннадцатом. Пузо превратилось в шар, выпирающий совершенно невозможным образом, словно ниже груди к ее телу прицепили перекачанный тренировочный мяч. Желудок был так набит, что подпираемые им груди по-мультяшному вздымались вверх и вперед, едва не вываливаясь из бюстгальтера. Штаны Ким и не надевала, наученная опытом — сколько штанов треснуло прямо на ней в процессе очередной обжираловки, она уже и не помнила...
Ее распирало. Распирало так, что ни икота, ни громогласная отрыжка не помогали. Распирало от еды, от сытости, от обжорства. «Сытный ужин» поработил Ким, она не в силах была сопротивляться его кулинарной магии, от которой толстела как на дрожжах...
А еще при этой мысли ее распирало от счастья.