Судьба

Судьба
(Fate)

Это повесть о судьбе. Говорю так, ибо лишь волею судьбы все могло случиться так, как случилось...

Мне всегда нравилась одна девушка, Саманта. Знакомы мы были много лет, но только в старших классах сошлись поближе — она тогда была в десятом, я в двенадцатом. Я заприметил ее, что называется, с первого взгляда: длинные светлые волосы — идеальное обрамление для округлого личика; яркие синие глаза, в которых так и тонешь, улыбка, что влечет на манер магнита, и румяные умилительно-пухлые щеки, от которых лицо и казалось таким круглым.
Впрочем, дело не только в симпатичной мордашке. Саманта была просто классной девчонкой, с которой хотелось проводить время. Юморная, сообразительная, увлекалась спортом и музыкой. Неплохо пела. Приветливая и обходительная со всеми. Так что и как личность она очень мне нравилась, такие люди могут многого достичь, и хотя Сэмми уважительно относилась к окружающим, «пасти задних» было не в ее натуре. Это тоже притягивало к ней.
Одно у нее не получалось: так называемые романтические отношения. То есть не отношения сами по себе — жизнь есть жизнь, люди сходятся и расходятся, — но эти отношения имели некоторое отношение к состоянию фигуры Сэмми.
Тощей и даже стройной Сэмми никогда не была. Весила повыше среднего, этакая крепенько-спортивная девчонка с несколькими лишними килограммами в области талии и бедер. Заведя очередные «отношения», она обычно скидывала вес — возможно, чтобы произвести впечатление на парня, или напротив, как раз используя парня как дополнительный повод держать себя в форме. Однако с разрывом отношений Сэмми не то чтобы пускалась во все тяжкие, но на диету забивала прочно и конкретно. У меня челюсть с трудом держалась на месте, когда я видел — на фото или вживую, — как ее распирает. Не знаю уж, что именно она ела, но пару размеров за месяц набирала только так. Если не больше. Помню, как-то она полгода встречалось с парнем, потом оказалось, что он крутит амуры еще с одной, Сэмми громко и на всю округу расплевалась с ним — и недельки через три случайно попалась мне на глаза, на ней было этакое полосатое черно-белое платьице, которое слишком плотно облегала изрядно раздавшуюся талию и небольшой, но уверенный животик...
С учетом моих пристрастий к пышкам — умилительное зрелище.
Жаль только, в тот момент я только и мог, что полюбоваться: судьбы наши как раз тогда и разошлись — на несколько лет. Я уехал из города, в Сети узнал, что вскоре Сэмми встретила нового вполне симпатичного парня, да я и сам вскоре сошелся с другой барышней, Джулией. Вживую мы больше не общались, а в Сети она стала появляться все реже. В общем, правду сказать, я на тот момент забыл о ней. Закончил колледж, занялся своими делами. Разошлись и разошлись, бывает — тем более что у нас-то «отношений» с Сэмми никогда и не случалось.
Жизнь и судьба, однако, имели свое мнение на сей счет.
Я музыкант — сперва это было хобби, но потихоньку перерастало в нечто большее, и на последних двух курсах колледжа моя музыкальная известность вышла на уровень округа и даже штата: мои мелодии взяли в несколько программ, я сам участвовал кое-где — в общем, людям нравилось. Меня даже пригласили на радио и запланировали тур-вояж по стране на после выпуска.
В это самое время, однако, моя подружка Джулия, с которой мы прошли через все курсы колледжа, уехала волонтером в Южную Африку. Она давно этого хотела, и я не собирался ее отговаривать, напротив — полезный опыт, почему нет. Сложилось так, что во время этой своей миссии она встретила кого-то — я так и не узнал имени этого типа, да оно и не имело значения. Вернувшись, она все мне рассказала, и мы расстались, и Джулия навсегда исчезла из моей жизни.
Отпустил я ее без скандала — какой смысл махать кулаками после драки? — но разрыв дался мне нелегко. Все-таки слишком многое мы с Джулией преодолевали вместе, с ней словно ушла часть меня. Плюс нагрузка от занятий, да на мою тонкую музыкальную натуру… в общем, я впал в депрессию, как ни банально звучит. Потерял аппетит и интерес к жизни — и пока мое состояние не отразилось на успеваемости, срочно оформил себе академотпуск. Мне требовалась пауза хотя бы в несколько месяцев, чтобы снова стать самим собой.
Потеряв аппетит, я закономерно похудел. Само по себе оно бы и к лучшему, я многие годы не то чтобы боролся с лишним весом, скорее просто смирился с ним, а тут впервые с раннеподростковых лет обрел стройность. Пытаясь убедить себя, что в жизни должны быть положительные стороны, я решил поддерживать себя в форме, раз уж так сложилось, и активно потел на тренажерах. Дальше не худел — впрочем, и не старался, — просто чуток подкачался. Тоже дело. Ну и плотно занялся музыкальной практикой, мои мелодии то и дело всплывали в разных программах и на каналах Ю-Туба. Примирился с самим собой, вернулся в колледж, сдал экзамены, получил степень по коммуникативным технологиям и отправился в тот самый музыкальный тур — отметить и вообще. Музыка начала приносить деньги, плюс заработок по специальности — в общем, вскоре я уже мог себе позволить хорошие апартаменты в своем родном городе. Впервые за несколько лет я был один, и при этом чувствовал себя вполне уверенно. Я сильный, я выдержу все, что судьбе угодно будет мне послать, и найду в жизни лучшее.
Тут судьба и бросила очередной мяч...

Суббота, начало июля. Как раз на прошлой неделе я вселился в апартаменты и сейчас был в процессе большого похода по магазинам. Никогда особо не любил шоппинг, но сейчас я улыбался, толкая тележку вдоль стеллажей. Я сам по себе, сам все решаю и организую; самостоятельный поход по магазинам — как раз одно из подтверждений этого факта. На окружающих я почти не смотрел, у них свои дела, у меня свои. Сунул в тележку упаковку «кока-колы» и двинулся было дальше, и тут меня остановил знакомый голос.
— Престон, это ты?
Вырванный из шоппинг-транса, я развернулся на месте. И когда увидел персону, которая меня окликнула, у меня глаза полезли на лоб.
Да, это была Саманта.
Только совсем не та Саманта, которая осталась у меня в памяти четыре года назад.
То же самое лицо — собственно, поэтому я ее и узнал. Те же большие синие озера очей, те же длинные светлые волосы — ну, может, немного короче, не до бедер, как тогда, а всего лишь до пояса. Такие же умилительно пухлые щеки, может, чуть покруглее прежнего.
А еще — вот этого никогда ранее я за Сэмми не помню, — небольшой, но заметный двойной подбородок. Взгляд мой автоматически скользнул ниже шеи.
Прямо скажем, за эти годы она изрядно трудилась над своей фигурой. И отнюдь не в тренажерном зале. Саманта была одета в темно-серую толстовку, черные спортивки с узким белым кантиком и шлепанцы. Толстовка, несмотря на ясную погоду, была застегнута сверху донизу, но это никак не могло скрыть внушительных пропорций бюста и живота хозяйки. В десятом классе, помнится мне, у Саманты был примерно третий номер; сейчас — примерно седьмой, толстовка облегала это великолепие весьма зримо. А чуть пониже округлялось пузо, внушительное и массивное настолько, что оно выпирало сантиметров на двадцать дальше пары футбольных мячей в бюстгальтере. Разовым обжорством, сколь угодно безудержным, такое пузо не получишь, тут нужны долгие месяцы и годы планового чревоугодия. При этом, надо сказать, у Саманты все-таки сохранялась талия — исключительно потому, что бедра раздались вширь еще заметнее. Между толстовкой и поясом спортивок оставалась открытая полоска, в которую этак робко выглядывал краешек бледного сала. Обтянутые спортивками массивные бедра, окорока и колени давали понять, что отприродная грушевидная фигура Сэмми никуда не делась, просто появилось еще и пузо. И каким-то чудом небольшие пухлые ступни в шлепанцах выдерживали весь этот вес.
Сзади бы на нее посмотреть — помню, в школе с этого ракурса на Сэмми все пялились, — но думаю, там уж точно не меньше.
В общем, с такими пропорциями Саманту однозначно стоило назвать лакомым кусочком и девушкой моей мечты.
Завершив сей аналитический обзор, мои мозги наконец позволили мне перейти к принятому среди людей способу общения.
— Да ну! Сэмми! Как дела? — поймал я ее взгляд.
— Хорошо! — последовал ответ, и она двинулась ко мне с раскрытыми объятиями.
Отношение к «обнимашкам» у меня двойственное, однако в данном конкретном случае никаких сомнений и быть не могло. Я быстро шагнул навстречу, слегка наклонившись и обнял ее в ответ. Ничего недолжного, просто объятия… но когда ее тело коснулось моего, я растаял. Сэмми была такая мягкая, такая… плотно-земная. Идеальная. Не разрывая объятий, она смотрела мне в глаза и широко улыбалась.
— А ты как?
— Лучше некуда, но спасибо, что спросила. — Я уж мысленно щипал себя, не сон ли это.
— Хорошо! Думаю, я и сама могла бы догадаться, раз твоя музыка есть на Инстаграмме и Фейсбуке, и еще в нескольких местах. Твои вложения начали окупаться, так?
— Ага, вроде того. Но на самом деле главное для меня следствие — то, что народу реально нравится эта музыка, ты не представляешь себе, какое я от этого получаю удовольствие.
— Прес, но она же классная! Имей к себе хоть толику уважения! — Сэмми изобразила строгий вид и легонько хлопнула меня по плечу.
— Ну да, наверное, ты права.
Пара секунд молчания. Я не хотел, чтобы наша беседа прервалась вот так, и надо было срочно изобрести другую тему.
— А ты что поделываешь? Мы уже сколько не виделись...
Саманта на миг опустила взгляд, словно и соглашалась с очевидным, и нет.
— Ну, у меня универ и все такое. Дел по горло. Все время жила в общаге, а где-то месяц как переехала в апартаменты в этом районе.
— Да? А куда именно?
— Где «Гэри и Эндрюс», помнишь? Вот там, на углу.
У меня аж сердце екнуло.
— Погоди, это в «Апартаментах Смита», что ли?
— Ага, именно там.
— Так я тоже там живу! — рассмеялся я, и у Саманты снова вспыхнули глаза.
— Да ну? И давно?
— Сегодня четвертый день.
— Как же я тебя ни разу не видела? — озадаченно спросила она.
— Ну, у меня сейчас специфический график — поздно встаю и еще позже ложусь, наверное, потому и не встретились. Но это и правда классно! — Тут я мысленно ущипнул себя.
— Это точно! — Тут у Сэмми в кармане толстовки завибрировал телефон; она достала аппарат, взглянула на экранчик, спрятала обратно. — Так, мне пора идти, но мы точно еще пересечемся, ведь так? — И улыбнулась, а я улыбнулся в ответ.
— Да, конечно!.. До скорой встречи, Сэмми, — сказал я, а она развернулась и двинулась к своей тележке.
Пока она неспешно удалялась, я заставил свои мозги работать.
Джо, ты знаешь, что до сих пор неравнодушен к ней. И это тебе не школьная влюбленность. Школьная влюбленность, которая пережила более пяти лет разлуки и нескольких промежуточных пассий, называется уже иначе.
Ладно, и что делать?
Да пригласи ее на свидание. Хотя бы сегодня вечером.
Как сегодня? Так нельзя! Без предупреждения, она наверняка занята и...
Я смотрел на чуть покачивающийся задний фасад Сэмми. Сочный, круглый — настолько сочных и круглых я никогда еще не видал, а мне довелось познакомиться с несколькими более чем одаренными в этой области барышнями...
Действуй.
— Э… Сэмми? — позвал я как раз до того, как она увезла дальше свою тележку.
— Да? — повернула она голову.
— Ты что делаешь сегодня вечером?
Она развернулась ко мне уже всем телом, чуть наклонив голову.
— Да ничего такого, а что?
— Да просто подумал, может, поужинаем? Ну, в смысле, вместе, — не без трепета добавил я.
Сэмми удивилась, покрылась румянцем, опустила взгляд.
— Эммм… — вынула телефончик, что-то проверила. Потом снова посмотрела на меня: — Да! Конечно, да! — взволнованно ответила она.
Я не мог поверить, что услышал «да».
— Отлично, тогда я зайду к тебе часиков в восемь, нормально?
Снова взгляд в телефон. Что она там ищет, интересно?
— Да-а, отлично! В самый раз. До встречи! — Быстро развернулась и, толкая тележку, скрылась за углом.
— Хорошо, Сэмми, увидимся, пока! — успел крикнуть я вслед, махая уже пустому месту как дурак. Ну и плевать. Меня распирало от счастья — я сделал то, что хотел сделать еще в школьные годы. Я иду на свидание с Самантой, самой классной и соблазнительной барышней на свете.

Выяснить, что Сэм живет в соседнем парадном на третьем этаже, было нетрудно, и у ее двери я стоял ровно в семь пятьдесят восемь. Проверил, все ли в порядке. В лучший вид я себя привел, прическу сделал, даже нацепил костюм — не джинсу, а парадно-формальный прикид, только что без галстука, терпеть их не могу. Чтобы она сразу поняла, что я это всерьез.
Вдох, выдох, постучал в дверь.
— Джо, это ты? — голос Сэмми, чем-то приглушенный.
— Да! — ответил я.
— Заходи, открыто. Я почти готова.
Я вошел. Апартаменты у Саманты были небольшие — кухня-студия и спаленка, разделенные коротким коридором, — но вполне симпатичные. Присел на ближайшую табуретку, и через минуту дверь спальни открылась и в коридор вышла Сэмми. Длинная черная куртка до колен и красные туфельки с высоким каблуком (не шпильки). Куртка меня смутила: сейчас даже ночью довольно тепло, ей же будет жарко в этом весь вечер! Но тут я сообразил, что у Сэмми сложности с самооценкой — она стесняется своих габаритов и пытается просто прикрыть их от посторонних взглядов. Впрочем, с ее пропорциями прикрывай, не прикрывай — и так видно, что тростинкой перестала быть минимум центнер как, а судя по тому, как она двигалась, в куртке ей было не слишком удобно. Опять же самооценке совершенно не поможет, если она весь вечер будет взмокшая и расстроенная от этого. Так что я поднялся, одернул пиджак и уверенно заявил:
— Ты прекрасна.
— Ты тоже, — отозвалась она с некоторой опаской. И теперь я точно знал, как заставить Сэмми чувствовать себя менее зажатой.
— Ты точно хочешь идти в этой куртке? На улице еще довольно тепло. На случай ветра можно взять с собой, надо будет — наденешь, а так, по мне, без нее будет удобнее.
Сэмми посмотрела на меня, широко распахнув глаза, начала краснеть, опустила взгляд… потом глубоко вздохнула:
— А знаешь, ты прав. Надо будет, тогда и надену. Какой смысл скрывать то, что ты сегодня уже и так видел, — обращаясь скорее к себе самой, она расстегнула куртку — при этом ее пышное тело так и выпирало наружу, — и, выскользнув из рукавов, осталась в облегающем красном платье. Ткань обтягивала все выпуклости Сэмми настолько, что воображению и зацепиться-то было не за что. Мне даже показалось, что она… несколько круглее, чем днем, но наверное, это именно показалось, с чего бы ее пузу быть сейчас побольше, чем тогда, в магазине. Просто платье так обтягивает. Да. Точно. Зато я точно знал, что Сэмми-в-обтяжку очень меня возбуждает.
А она, перебросив куртку через руку, шагнула ко мне и взяла меня под локоток.
— Ну что, пошли?
— Д-да, идем, — ответил я, почему-то заикаясь.
До намеченного китайского ресторанчика, знакомого нам обоим, было два шага — впрочем, весь наш городок можно за сорок минут обойти кругом, — однако я устроил для Сэмми «торжественный выезд», то бишь усадил к себе в машину, а через пять минут мы уже входили в стеклянные двери. В этом ресторанчике можно было, как обычно, заказать что-то из основного меню, а еще имелся вариант «вок-ассорти», по сути как в забегаловках «съешь сколько влезет» — несколько сортов лапши, мяса и других добавок и соусов, набираешь в миску сколько хочешь и при тебе все это сразу обжаривают на большой сковородке-вок, сбрызгивая маслом. Во-первых, это вкусно, а во-вторых, в разы дешевле, так что лично я в этом ресторанчике только так обычно и питался.
Мы заняли столик, и я предложил:
— Возьми «вок-ассорти», это вкусно, и потом всегда можно сходить за добавкой, если захочется.
— Как скажешь, — отозвалась Сэмми. — Я, наверное, много не буду, не настолько проголодалась, — и быстро закрыла меню.
— Сколько хочешь, столько и закажешь, — пожал я плечами, — мы, в конце концов, пришли пообщаться, а еда — так, приятное дополнение.
И вечер пролетел как одно мгновение. Взяв по тарелке всякой всячины, мы принялись болтать о том, о сем. Разговор тек совершенно естественно, темы перескакивали в широком спектре со спорта на музыку, потом на религию, политику и историю, — мы перехватывали друг у друга нить беседы, не нуждаясь в отдыхе. Никогда я еще такого не переживал. Мы перешучивались, смеялись, пересказывая забавные или интересные случаи и анекдоты. Прерывались только на то, чтобы сходить за добавкой или переменить салфетки.
Я светился от радости. Все за пределами нашего столика для меня исчезло, осталась лишь сидящая напротив красавица и то, что она говорила. Сэмми и прежде была находчивой и остроумной, но этим вечером для меня она открыла такие глубины своего интеллекта, каких я, вот честно, не ожидал, и это совершенно не мешало юмору.
Конкретно этой школьной влюбленности определенно предназначено было стать чем-то большим, нежели школьная влюбленность. Так должно было случиться. Нам просто предназначено было встретиться.
Я был счастлив.
В одном Сэмми не повезло: она тоже напрочь позабыла обо всем и не заметила, что я-то под разговор слопал две тарелки и еще два часа как решил, что мне хватит, а она увлеченно доедала уже десятую. Ни она, ни я не обращали внимания на персонал ресторанчика, которых совершенно не устраивало, что за изначальные двадцать баксов она снова и снова продолжает наполнять тарелку пусть не изысканными деликатесами, но все же едой, а продукты и труды не бесплатные… впрочем, как не замечали мы и того, что живот Сэмми, и до того немаленький, потихоньку раздувается и округляется все сильнее, распирая красное платье до самых пределов его — платья — вместимости...
До тех пор, собственно, пока сии пределы не были перекрыты.
Сэмми как раз прикончила очередную тарелку и с улыбкой слушала, как я пересказываю эпизод с недавней встречи с поклонниками и просто любопытствующими персонами. Один явно подвыпивший тип спросил, как это я допился такого успеха, ну я и ответил — да пара пустяков, мужик, работай над собой, и все придет, если не спускать весь пар на выпивку.
Сэмми хохотнула, отчего покачнулся весь столик. Неожиданно, факт; а все потому, что ее раздувшийся живот теперь касался столешницы. Она это также заметила, покраснела и попыталась отодвинуться назад вместе со стулом. Тут-то и случилось то, что поставило в нашей беседе первую за этот вечер серьезную паузу.
Платье треснуло, и отнюдь не беззвучно.
А лицо Саманты по цвету практически сравнялось с платьем. Руки ее метнулись к животу, потом к боковому шву, который разошелся, не выдержав напора разбухшей плоти… Я быстро схватил ее куртку и, обойдя столик, набросил Сэмми на плечи, прикрывая случившийся казус.
Странно, но впервые за все эти часы я как следует оценил ее объемы, и меня снова накрыло волной возбуждения. Как я мог раньше не заметить, сколько она слопала и до чего ее это довело?..
— Престон, прости… — тихо всхлипнула Сэмми.
По щекам ее текли слезы, смывая косметику. Я обнял ее.
— Сэмми, кончай истерить, все в порядке. — И махнул рукой официанту, мол, давайте счет и закроем вопрос; изначальная «двадцатка с человека» не включала напитков, а мы, конечно же, сухомяткой не ограничивались.
Через две минуты мы уже сидели у меня в машине и молчали. Я пытался подобрать слова, а Сэмми беззвучно плакала, глядя куда-то в пол.
— Сэмми, не переживай. Случается. Со мной когда-то тоже бывало, и ничего, живой. Нечего так расстраиваться, — проговорил я.
Тишина, а потом она спросила:
— Зачем ты пригласил меня на свидание?
— Чего?.. — не понял я.
— Зачем ты пригласил меня на свидание, Прес? — повторила Сэмми.
Пару секунд я думал, как ответить, и решил, что честность сработает лучше всего.
— Ты еще в школе мне нравилась. Ты классная и красивая, так почему нет?
Сэмми взглянула на меня, на мгновение ее губы тронула тень улыбки, потом снова опустила взгляд.
— Если бы я могла сказать о себе то же самое! Да как вообще парень вроде тебя мог оказаться рядом со мной? Взгляни на себя! Ты похудел, ты взялся за ум, у тебя крутятся дела. Ты в струе. А я? Считай, полная твоя противоположность. Сижу в колледже на экономическом. Родители выгнали меня из дому еще на первом курсе, потому что я слишком много ем и семейный бюджет не выдерживает такой нагрузки. Они правы: я так разожралась, что скоро в двери не пролезу, а кроме того, ну получу я этот диплом, и что дальше, я понятия не имею, как и чем жить! А всему виной это проклятое пузо! — зло шлепнула она себя по упомянутой части тела. Пузо едва колыхнулось по причине туго набитого желудка, а также потому что куртку Сэмми уже успела застегнуть.
Я видел, что она чуть не плачет, и решил копнуть глубже. Выжать из нее то, что позволит мне сказать правильные слова.
— А может, расскажешь, как это так у тебя получилось? — изобразил я подобающую стеснительность.
Сэмми снова на меня посмотрела и глубоко вздохнула.
— Да, наверное, для тебя это действительно ново… — Она села поудобнее, чтобы ей легче было смотреть на меня. — Я еще в школе сошлась с тем парнем, Рональдо, ты его не помнишь? Ну, неважно. Работяга каких мало, но со мной тогда был нежным и ласковым. Мы правда любили друг друга, чего еще желать, да? Два года мы были вместе, и все шло отлично, пока я не поступила в колледж. Учеба плюс домашние задания — и вот я уже не могу все свое время посвящать ему, а он-то трудится и зарабатывает, при этом сам никогда ни по каким колледжам-институтам не ходил и не понимает, зачем это мне. Выходило так, словно это я отталкиваю его. Я пыталась объяснить Рональдо, что хочу сама встать на ноги, но без толку. Так что наши отношения зашатались, а окончательно все по ветру пошло, когда в той конторе, где он работал, появилась симпатичная приемщица, и буквально через месяц он официально объявил «между нами все кончено». Прямо на рождество.
— Да уж, подарочек, — заметил я.
— Вот-вот. Я уж подумывала, что Рональдо «тот самый», и может быть, будущим летом мы поженимся, а тут такое… Все пошло прахом, меня бросили, и я приползла обратно под родительский кров. И все праздники жрала как не в себя — я всегда «заедала» стресс и разочарование, а тут еще такое. Плюс после праздников учеба навалилась с новой силой, опять же стресс, и обжорство фактически не прекращалось. Если в пределах досягаемости появлялось что-то съедобное, оно тут же отправлялось ко вне в желудок. Дошло уже до того, что я не могла сосредоточиться, если при этом ничего не жую, и я специально покупала себе пакет конфет или там пиццу, чтобы спокойно написать реферат или готовиться к зачету. Пиццу я, кстати, обожаю, любую, и побольше. Сперва заказывала пару-тройку ломтиков, потом целую. Потом две. Когда «большая семейная» у меня улетала в один присест, а желудок намекал, что совсем не прочь продолжить, я поняла, что так больше нельзя. В конце этого семестра попыталась взять себя в руки, питаться более здоровой пищей, заняться тренажерами… С тренажерами ничего не вышло, на эту пытку я забила, но обжираловкам я кое-как привернула кран и держалась несколько месяцев. До сегодняшнего дня. Когда ты меня пригласил, я так разнервничалась, что снова налетела на пиццу. К счастью, сумела не обожраться до нестояния и привести себя в порядок до твоего появления. Думала, хоть вечером сумею вести себя прилично… но похоже, мой желудок не был согласен с этим планом, — виновато похлопала себя по пузу.
— Снова повторяю, не переживай о таких мелочах. Случается — и с тобой, и с другими. А я по-прежнему считаю, что ты классная и очень красивая. И такого разговора у меня раньше ни с кем не получалось, — сказал я.
— У меня тоже. Словно нам обоим было предначертано встретиться и поговорить. И еще… наверное, сейчас не совсем тот случай, но пока еще не слишком поздно, признаюсь: ты стал очень классный. Лицо у тебя и раньше было вполне, а сейчас ты похудел, и… клянусь, тебе самая дорога на радио или на телевидение, хотела бы я увидеть тебя в статусе звезды. Да женщины тебя просто на кусочки порвут, — без тени улыбки заявила Сэмми.
А я рассмеялся. Такого мне точно никто не говорил — но я знал, как на это ответить.
— Сэмми, даже если я вдруг стану жутко знаменитым, все равно хочу быть с тобой.
— Что?.. но почему?
— Потому что для меня ты идеальная. И снаружи, и внутри. Ты сейчас не знаешь, что делать со своим дипломом — неважно, мы сумеем найти вариант. Но когда я вижу твои яркие синие глаза, твои светлые как солнце волосы, твое округлое личико, твои пышные формы, твой объемистый живот, все то, что делает тебя — тобой… Сэмми, у меня просто крышу срывает. Со мной такого не случалось никогда, а тебе даже напрягаться не надо, просто быть собой. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Хочу помочь тебе закончить колледж. Если надо, поддержу финансово. Если вдруг похудеть — помогу чем сумею, а если, наоборот, захочешь поправиться еще — тоже помогу, ведь я люблю тебя.
Ну вот и сказал. Никогда не думал, что скажу такое хоть кому-нибудь. А тут сказал, и именно той, кого хотел с самой первой минуты знакомства.
… Тут из самокопаний меня вырвал тот факт, что Сэмми наклонилась ко мне, приоткрыв губы для поцелуя. Я поспешно последовал ее примеру, и целовались мы довольно долго — но когда огонь начал разгораться как следует, она отстранилась.
— Что-то не так? — выдохнул я.
— Есть немного, — заметила она, — я прекрасно чувствую, к чему все идет, и лучше бы это произошло в более удобном месте — и без этих неудобных одежек, — ткнула она в свое пузо, которому явно было неуютно в слишком тесной куртке.
— Тут я полностью с тобой согласен.
— Да ну? И о чем именно ты думаешь? — судя по хрипловатому тону, Сэмми также не терпелось, и я решил подкинуть дровишек.
— О том, как бы я сейчас погладил и приласкал тебя везде, о том, чтобы это был твой последний первый раз...
— Так, давай-ка поскорее доберемся до спальни, а то лично я за себя не ручаюсь...
До апартаментов мы добрались одним махом, а потом… потом время для нас словно остановилось, по крайней мере на эту ночь. Мы оба поняли, что самой судьбою нам суждено быть вместе.
На следующее утро Саманта окончательно перебралась ко мне. В еде она перестала себя ограничивать, а получив диплом, открыла небольшой бизнес в Сети. С каждым днем она медленно, но уверенно растет вширь, а я делаю все, чтобы она была счастлива.
Воля судьбы иногда бывает и благой, знаете ли.