Страсти Марии
Страсти Марии
(Maria's Passions)
Мария была красивой и знала об этом. Хорошенькая, длинные волны темных волос, большие выразительные синие глаза, длинные ресницы и изгибы всем на зависть. У нее сроду не случалось проблем с тем, как привлечь мужчину или удержать его внимание.
Так почему же ей было неуютно в собственном теле? Как-то оно просто не так чувствовалось. Всю жизнь Мария пыталась быть стройной — и постоянно сражалась сама с собой. Ни десертов, ни добавок, на людях всегда съедать лишь половинную порцию… Но она испытывала такую страсть к еде, что наедине с собой предавалась этой страсти так, как никогда бы не позволила себе в обществе — особенно в обществе своего парня.
И страсть к еде уступала у Марии лишь страсти к сексу.
Она повернулась боком и еще раз посмотрела на себя в зеркале.
Сколько там раз было сегодня? Она не помнила. Слишком много. Сбилась со счета.
Да, раздавшаяся попа никуда не исчезла, как и все эти ямочки в верхней части бедер и на нижней половине ягодиц.
«Может, снова влезть на весы? — подумала она. — Да нет, не могло ничего измениться, с утра я только позавтракала, ну еще сжевала батончик с кленовым сиропом...»
Мария вскочила на весы. Изменилось, да как! Ну не может человек между завтраком и обедом поправиться на два с лишним кило! Она перенастроила весы. Уже лучше, меньше полутора кило. На этом она успокоилась и пошла подбирать наряд для выхода в люди.
Сегодня предстоял обед и визит в кино в обществе ее нынешнего парня, Робби, который очень нравился Марии. Совсем непохож на ее бывших; Робби ни разу не сказал «какой бы ты была клевой, если бы похудела», и никогда не пялился на всех этих худышек, когда они были вместе. Наоборот, он все время пожирал ее взглядом. А когда они занимались любовью, так стискивал ее бедра, что он восхищения Мария взрывалась практически сразу.
С Робби ей было так уютно, что в его компании она не притворялась сытой и не ограничивалась половинными порциями. На свиданиях Мария обычно изображала леди и отказывала себе во всей этой восхитительной снеди, но с Робби было иначе. Он с таким довольным видом смотрел, как она ест, а потом всегда был готов к страстному и безудержному сексу.
Вот только встречаясь с Робби, Мария набрала 13 кило! За три-то месяца, то есть более четырех кило в месяц. Возможно, стоило зайти к врачу и проверить, все ли в порядке, однако Мария великолепно себя чувствовала. Лучше, чем когда-либо прежде. Тело ожило. Она прежде никогда не отдавалась своей страсти с такой полнотой. А восхищенные взгляды Робби и его неизменное влечение Мария воспринимала как безмолвное одобрение… и продолжала есть.
— Десерт будешь? — спрашивал он.
— Не знаю, стоит ли… — игриво отвечала она.
— Но ты хочешь немного, не так ли? — говорил Робби, и его подбадривание разрушало все барьеры, воздвигнутые на пути ее собственной страсти, после чего она с удовольствием съедала десерт.
Вечер за вечером она приканчивала печенья, ватрушки, шоколадки, мороженое, а потом следовал бурный секс, какого у Марии не бывало прежде. Он возбуждался еще пока она ела, а потом начинал раздевать и ласкать ее. До того дошло, что всякий раз за десертом Мария думала, как он возбуждается, представляла себе, как он расстегивает ее одежду, перебирает ее складочки — и входит глубоко-глубоко. Она думала об этом, даже когда Робби и близко не было!
«Что со мной? — удивлялась Мария. — Это одержимость или безумие? почему я ем и думаю, как меня пронзает его восхитительный член?..»
И тут зазвонил телефон. Робби.
— Привет, детка! Давай сегодня забудем про кино, у меня тут для тебя особое предложение, прямо у меня в квартире. Я заеду через десять минут.
— Десять минут? Ладно, — ответила она и повесила трубку.
А потом запаниковала. «Что мне надеть? Я же ни во что не влажу… Стоп! Я же недавно купила новые трусики, 9 размера...»
Три месяца назад она носила белье 7 размера и джинсы 50-го. Сейчас ей уже нужен был 54й! Она поправилась с 87 до 100 кг, такой толстой Мария никогда прежде не была!
Она быстро влезла в новое белье, розовые кружевные трусики. Нашла соблазнительную миниюбку из спасительного эластика, в которую втиснула раздавшуюся попу. Полные груди выпирали из слишком тесного лифчика, отчего ее внушительный бюст казался еще больше. Мария натянула безрукавку и вылетела за дверь.
Робби встретил ее и, провожая к машине, поздравил с выбором наряда.
— Классно смотрится.
— Правда? — спросила она. — Кажется, я уже для него великовата.
— Нет, — возразил Робби. — Это он для тебя маловат.
Умостившись за рулем, он погладил ее пышное бедро, столь удачно расположенное рядом с коробкой передач.
— Проголодалась?
— Немного, — призналась Мария. Сама мысль о еде заводила ее.
Через несколько минут они прибыли. Когда Мария вылезала из машины, она чувствовала, как его взгляд просвечивает ее юбку.
«Боже! Моя задница такая большая, что выпирает из-под юбки снизу!»
Но тут же расслабилась, увидев возбужденную реакцию Робби и бугорок у него в джинсах. Она мысленно улыбнулась, предвкушая дальнейшее, и тут же опять начала думать о еде.
В квартире был стол, на столе — полный обед.
— Садись, детка, и позволь мне поухаживать за тобой.
Мария застыла в безмолвном восхищении, но желание и голод быстро взяли верх. Робби положил ей полную тарелку фаршированых моллюсков в сметанном соусе и чесночный хлеб, и пока она ела, одобрительные взгляды Робби скользили вверх и вниз по ее телу.
Тарелка потихоньку опустела, и Робби занялся второй порцией.
— Я вообще-то наелась… — сказала Мария, но это было скорее рефлексом, нежели чем-то еще.
— Ну возьми еще чуть-чуть, — предложил он, и наполнил тарелку во второй раз. Еще больше, чем в первый.
В желудке у нее уже становилось тесновато; но все было так вкусно, и взгляды Робби по-настоящему ее возбуждали. Когда Мария расправилась с добавкой, Робби подошел к бару, вынул картонную коробку и поставил на стол.
— Эклеры, — провозгласил он, — из той новой кондитерской для гурмэ, в центре.
Пирожных было четыре. У Марии потекли слюнки — частично от предвкушения, как она сейчас будет есть сладости, а частично от ожидания, как после еды раздвинутся ее пышные бедра. Они принялись за еду, и Мария смела два эклера еще до того, как Робби доел свой первый.
— Давай, вперед, — предложил он, — мне одного хватит.
— Точно? Мне не следует...
— Давай-давай, — подмигнул он.
И вопреки собственным лучшим побуждениям, но зато в соответствии с необъяснимой внутренней страстью, она съела третье пирожное, наслаждаясь каждой каплей кремовой начинки, слизывая чешуйки шоколада с губ и пальцев. А Робби тем временем терся об ее круглую попу и наблюдал за ней, и член у него был все это время твердым как камень!
Схватив ее за руку, он поволок ее в кровать, где наконец избавился от штанов и начал снимать ее юбку.
— Ну вот, — вздохнул он, — мммммм, видишь, до чего ты меня довела?
Мария дрожала от возбуждения, она еще за едой представляла себе его член, сантиметр за сантиметром, и сейчас чувствовала себя вознагражденной за то, что не стала сдерживаться. Он глубоко вошел в нее, сгребая складки жира на бедрах, боках и животе, и она взрывалась от страсти, снова и снова.
Когда оба они полностью обессилели, Робби должен был ехать на работу, так что он отвез ее домой.
— За ужином с десертом — будешь обо мне думать? — спросил Робби, подмигнул, поцеловал ее и уехал.
Как она могла думать о чем-то еще? Трусики у нее были влажными, волосы растрепались. Но первым делом Мария побежала к весам, проверить, какой ущерб нанесли ей с утра три пирожных.
102 кило! 2 кило — от обеда до ужина! Что же будет дальше, с таким-то режимом?
Наступил вечер, пора было ужинать. Желудок заурчал, и Мария немедленно подумала, как они с Робби снова займутся сексом — после еды, разумеется.
— Так, — решила она, — хочу жареный сыр… и на десерт — коробку мороженого «Бен и Джерри».
В последнем в общем-то не было нужды, но она не могла выкинуть из головы мысль о том, что за десертом обязательно последует Робби и его член, так что Мария просто вынуждена была съесть мороженое.
«Потом я ему расскажу, — подумала она, выскребывая из коробки остатки мороженого, — жду не дождусь, хочу почувствовать его снова.»
Как-то утром, после того, как Робби провел у Марии всю ночь, исследуя языком каждый сантиметр ее тела, Мария снова отправилась в ванную и взвесилась.
— О нет, — простонала она.
— Что такое?
— Я набрала еще три кило! — воскликнула Мария. — Я толстею прямо на глазах!
Робби жадно окинул ее взглядом.
— О да, ты становишься все больше и прекраснее.
Мария чуть не плакала.
— Что не так, любимая? Ты прекрасно выглядешь. Я думал, нам хорошо вместе.
— Мне нужно похудеть. Я стала слишком толстой.
— Слишком толстой для чего?
— То есть как? Ты только посмотри! — она качнула содрогнувшимся пузом. — Это отвратительно!
— По-моему, нет. По-моему, ты самая лучшая из всех женщин, какие у меня были.
— Да как ты можешь так говорить?
— Ну, я люблю больших женщин, а весь этот «лишний вес» тебе очень идет.
Мария потеряла дар речи. Потом выдавила:
— То есть я нравлюсь тебе толстой?
— Ну да. Но я хочу, чтобы ты была счастлива. Хочешь похудеть, валяй. Но мне кажется, что ты великолепна, и было бы жаль утратить хоть толику тебя.
Услышав такое, Мария словно груз с плеч сбросила. Никаких больше пыток диетами, она может есть все, что захочет, и быть с мужчиной, который совсем не против!
— То есть ты серьезно?
Робби кивнул.
— Ну… но все-таки я больше не хочу поправляться.
Именно это она и имела в виду, однако на действиях сие не отразилось. Последующие месяцы добавили к фигуре Марии еще килограммов десять, и весь гардероб стал ей категорически мал. Она могла кое-как влезть лишь в безрукавку, которая прикрывала меньше половины живота, и спортивные штаны, которые в любую секунду угрожали лопнуть по швам.
— Мне правда нужно немного скинуть, я ни во что уже не влезаю, даже лифчик, который я купила на той неделе, уже тесноват, — пожаловалась Мария шесть месяцев спустя, для наглядности поглаживая живот.
— Может, пройдем по магазинам и я куплю тебе новые шмотки?
— Нет, Робби, мне нужно похудеть. Ты же не хочешь толстуху-подружку, а?
Робби с минуту подумал.
— Давай так. Пойдем купим тебе хоть что-нибудь, чтоб было в чем ходить, пока ты не похудеешь?
— Хммм, ну ладно, — согласилась Мария, — хоть один костюм на смену мне нужен.
И они поехали в торговый центр. Там Робби немедленно купил два больших пакета конфет. Мария слегка обиделась, но Робби сказал, что это он для себя. Однако, разумеется, проявил доброту и не отказал, когда она спросила, можно ли взять парочку.
Когда первый пакет наполовину опустел, они как раз добрались до «Клары» с моделями больших размеров. С помощью Робби она подобрала себе пару нарядов на примерку, и все это время Мария не отрывалась от конфет.
В итоге они купили несколько новых нарядов, как думала Мария — 56 размера, но пока она была в раздевалке, Робби обменял их на 58й.
Закончив с покупками (и позволив Марие закончить второй пакет конфет), Робби предложил сперва пообедать здесь же в китайском ресторанчике, а уже потом ехать домой.
«Ну, в общем-то я с завтрака ничего не ела», подумала Мария и охотно согласилась.
Они устроились в нише у переднего окна. Мария с трудом втиснулась на свое место, так что Робби предложил сходить за едой и для нее. Она широко ухмыльнулась и охотно согласилась, и когда он ушел, ее желудок урчал, а в паху щекотало предвкушение.
Робби вернулся с двумя тарелками; на одной возвышалась горка из ломтиков кисло-сладкой курятины, кисло-сладкой свинины, риса в свином жире и макарон ло-мейн, вторую переполняли клецки вон-тон и яичные рулеты. Поставив обе тарелки перед Марией, он поцеловал ее и ушел за собственной порцией.
Когда он вернулся, Мария уже одолела где-то половину первой тарелки. Робби восхищенно созерцал, как она чувственно отправляет в рот кусочек за кусочком, а потом смотрит на него, переполненная жаждой и удовольствием. Когда Робби съел половину собственной порции, Мария очистила обе тарелки, и Робби предложил принести ей еще.
— Да, конечно, — радостно отозвалась она, — я хочу креветок с курятиной в кокосовом масле, курятины «сезам», еще кисло-сладкой свинины и яичной болтушки! Да, и еще парочку рулетов, и вон-тонов!
Когда Робби вернулся со второй порцией, Мария как раз слизывала последние капли кисло-сладкого соуса с тарелки Робби. Она виновато на него взглянула:
— Оно тут так аппетитно стояло...
Робби усмехнулся и поставил перед ней следующие пару тарелок.
— Ура! — от радости Мария даже подпрыгнула, и увлеченно принялась за еду.
Робби сбегал за добавкой для себя и продолжал созерцать Марию. Заметив, как он на нее смотрит, она провела ступней по его ноге и наткнулась на заметную эрекцию, после чего продолжила есть, постоянно ему подмигивая.
Собираясь уходить, Мария заметила, что у Робби в тарелке еще много осталось.
— Ты что, доедать не будешь?
Робби покачал головой.
— Нет, я сыт.
— Ну, мы же не будем все это выбрасывать, так? — риторически вопросила она.
Робби восхищенно наблюдал, как Мария приканчивает его порцию. В общей сложности она, получается, одолела тарелок пять! Доев, она сыто рыгнула и хихикнула:
— Прошу прощения.
Он помог Марии выбраться из ниши, после чего они пошли на стоянку. Однако Мария опустилась на первую же скамейку по дороге и перевела дыхание.
— Все в порядке? — спросил Робби.
— Да… но думаю, я немного перестаралась.
Через несколько минут она все-таки отдышалась, и они направились к машине.
Мария тяжело дышала, набив рот шоколадным тортом, и стонала от наслаждения. Она наклонилась над тортом, чтобы откусить еще. Руки дрожали, удерживая ее вес. Волны жира перекатывались под кожей, когда Робби атаковал ее сзади. Мария стояла на кровати на четвереньках, Робби стискивал полными горстями ее объемистые бока и атаковал ее снова; живот Марии, который, свисая, терся о простыню, колыхался взад и вперед. Широкие бедра раздались еще шире, словно бы в любой момент могли охватить Робби.
— Еще кусок, — потребовал Робби и всадил в нее свой твердый таран.
— Но я объелась, — простонала Мария
Шлепок по обширной ягодице.
— Я сказал, еще кусок.
Мария с трудом наклонилась и чуть-чуть откусила.
— Ты можешь съесть больше.
— Не могу. Я уже объелась.
Робби снова шлепнул ее по ягодице, породив небольшую волну.
— Еще кусок, — твердо настаивал Робби. — Я хочу видеть, как ты доешь весь торт.
— Ладно… — сдалась Мария и застонала, откусив еще.
— Давай, крошка, еще немного, еще чуть-чуть… — подбадривал ее Робби, продолжая снова и снова входить в нее. Она затолкала в рот остатки торта, и когда наконец прожевала и проглотила все, Марию сотряс оргазм, подобный лесному пожару.
А потом она проснулась, вся в поту и тяжело дыша. Мария посмотрела на спящего рядом Робби. Они жили вместе вот уже два месяца, и при непрестанной поддержке Робби Мария набрала еще двадцать с лишним кило, на весах маячила жуткая цифра 140.
Две недели назад она взвесилась — 136 килограммов, — и перепуганная приближающимся порогом 140, решила, что начинает худеть. Робби возражал, повторяя, что она прекрасна как никогда, но Мария в упор взглянула на него и сказала:
— Если ты меня любишь, ты поможешь мне избавиться от вот этого, — сгребла горстью складку на животе и слегка потрясла.
— Но я не могу. Я люблю каждый твой килограмм, и просто не в силах видеть, как ты избавляешься хоть от толики себя.
— Ты не хочешь, чтобы я была счастлива?
— Хочу, конечно.
— Тогда по крайней мере прекрати запихивать в меня добавки и прочее. Я набрала восемнадцать кило с тех пор, как мы живем вместе.
— Но разве я в тебя что-то впихиваю?
Мария посмотрела на него.
— Ладно, ладно. Не буду.
— Спасибо.
Что ж, прошло две недели и прибавилось четыре килограмма. Робби свое обещание сдержал и не заставлял ее переедать. Он не покупал для нее десертов, не оставлял в доме всяческих вкусностей, не напоминал, что там в холодильнике что-то осталось, не спрашивал, принести ли ей вторую порцию (или третью, или четвертую), и даже позволил ей самой брать еды сколько захочет — Мария даже не могла обвинять его в том, что тарелка переполнена.
И в итоге она просто сгорала от одиночества. Робби не подкармливал ее шоколадками и не сопровождал за обедом, и она чувствовала себя лишенной его внимания. План сработал вкривь и вкось, и вместо того, чтобы есть меньше, она сама начала переедать, чтобы он снова начал ее замечать. Теперь она каждую ночь видела во сне, как Робби берет ее сзади и при этом заставляет есть торт.
Смущенная, возбужденная и голодная, она направилась на кухню за коробкой «Бен и Джерри», купленной накануне.
— Все хорошо, родная? — спросил Робби, протирая сонные глаза.
— Ага. Просто хотелось перекусить. — Она продемонстрировала опустевший контейнер из-под мороженного.
— А, ладно. Возвращайся поскорее. — Он повернулся, собираясь снова лечь спать.
— Погоди. Помнишь, я попросила тебя больше не уговаривать меня что-то скушать?
— Ну да, — немного смущенно отозвался Робби.
— Ну… в общем, мне неуютно. Я хочу, чтобы ты снова начал это делать.
— Ты уверена? Я просто пытался сделать тебя счастливой.
— Выходит, я была счастливее. когда ты меня уговаривал. Мне не хватает твоего дополнительного внимания.
— Все что пожелаешь. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, и хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
Мария достала из холодильника последний кусок шоколадного торта (остаток прошлой попытки привлечь внимание Робби) — и повела его обратно в спальню.
На следующей неделе у них была годовщина, и Мария хотела, чтобы дата вышла запоминающейся. Она заказала в интернет-магазине пузырек стимуляторов аппетита, и в искомый день начала глотать капсулы как конфетки. Но осторожно, чтобы Робби не заметил; она хотела поразить его.
Весь день Мария провела, сметая все, что Робби ей подавал. Он поражался, сколько она сумела одолеть. Омлет из дюжины яиц с домашней картошкой, гренками с подливкой, беконом, сосисками и оладьями — на завтрак. После завтрака легкий перекус — рогалики с творогом и английские кексы с джемом, фрукты и йогурт. На обед Робби сделал ей гигантский тридцатисантиметровый сложносоставной сендвич, который она и прикончила с пакетом чипсов и двумя шоколадными коктейлями. После обеда перекусила большим пакетом печенья и бидоном молока. Приговорив все запасы съестного в доме, Мария предложила прогуляться и отпраздновать как следует. Она надела черное вязаное платье — немного тесноватое, но очень соблазнительное, — проглотила еще пару капсул, и они отправились в путь.
Столика в ресторане долго ждать не пришлось, и они начали изучать меню. Появилась официантка, принесла хлеб, масло и воду, и спросила, готовы ли гости заказывать.
— Мне, для начала, крабов с артишоковой подливкой и запеченным сыром «бри», — решила Мария. — А потом я хочу креветок и курятину «альфредо», и палтуса с вермишелью под сладким «бальзамико». А что ты будешь, милый?
— Печеную лососину без гарнира,
Официантка записала заказ и ушла на кухню.
— Крошка, а ты уверена, что все это съешь?
— А это слишком много? Я не перестаралась?
— Я просто удивляюсь, что ты до сих пор голодна, ты же ешь весь день напролет.
— Ну, если хочешь, я не буду.
— Мария, ты просто чудо, и я почему-то думаю, что ты справишься.
— О, — Мария зарделась, — извини, я на минутку.
Она отошла в туалет и приняла еще две капсулы, а когда вернулась, закуску уже подали. Робби не прикасался к своей тарелке, поглощенный восхищенным созерцанием своей богини-чревоугодницы. Когда Мария доела, официантка подала основные блюда. Какое-то мгновение Мария озабоченно рассматривала заставленный едой стол.
— Детка, ты сможешь, и когда ты закончишь, у меня будет для тебя кое-что твердое словно камень.
— Ладно, надеюсь, ты готов.
Мария ела медленно, наслаждаясь каждым укусом, и даже попробовала пару кусочков с тарелки Робби. Закончив, она чувствовала, что вот-вот лопнет. Платье жало абсолютно везде, а швы грозили разойтись при малейшем движении.
— Десерт? — спросила официантка, когда она очистила последнюю тарелку.
Робби с надеждой на нее посмотрел.
— Жаль, но я правда не осилю, — ответила Мария, с сожалением глядя на любимого.
Робби вздохнул с легким разочарованием и расплатился. Он помог ей встать и медленно-медленно проводил в машину.
— Ты была великолепна.
— Нет, — вздохнула она, — я не осилила десерт.