Спящая красавица
Спящая красавица
(Sleeping Beauty)
— Проклятье! — возопила моя супруга из ванной. Судя по всхлипыванию, она снова влезла на весы. — Проклятье, проклятье, проклятье!
Я лишь улыбнулся. А что тут еще скажешь, когда прекрасная новобрачная так трясется над собственным весом?
— Что случилось, родная? — я приоткрыл дверь и просунул голову в заполненное паром помещение; Марисса только что принимала душ.
Супруга стояла на весах, одетая лишь в полотенце. Босые ноги с ярко-красным лаком на ногтях выглядели весьма мило. Пылающее яростью лицо казалось еще более симпатичным, особенно с разбросанными в беспорядке мокрыми кудряшками.
— Что не так, дорогая? — спросил я, уже зная, на что она будет жаловаться.
— Я поправилась еще на килограмм! — возопила она, чуть не плача, а я с трудом сдержал улыбку. — Мы три недели женаты, и я уже набрала больше четырех кило!
Не могу сказать, что я этого не заметил: за эти недели стройная фигурка Мариссы чуть округлилась, грудки слегка пополнели. И что с того, думаете, я возражал? Сейчас в ней около 57 кило, по мне — идеальный вариант.
— С новобрачными так бывает, — заверил ее я, — не беспокойся.
Марисса для меня — мечта во плоти. Невероятно соблазнительная, я и представить себе не мог, что она обратит свой взор на парня вроде меня. Мы познакомились год назад в фитнесс-центре, я ходил туда, чтобы скинуть несколько килограммов, а она была инструктором аэробики. Внезапно вспыхнула любовь, шесть месяцев назад была заключена помолвка, и вот теперь шел наш медовый месяц.
Поправиться на четыре кило — да, для столь помешанной на здоровье особы, как Марисса, это нелегкое испытание, хотя я и полагал, что она стала выглядеть еще лучше. Что странно, однако, так это что поправилась она так быстро — всего за три недели. Едва заметив первые признаки, Марисса тут же села на диету, ну а при постоянной активности медового месяца… странно, что она не похудела на четыре кило!
Через несколько дней меня разбудил вскрик из ванной. Испугавшись, что Марисса чем-то поранилась, я скатился с кровати и пинком отворил дверь ванной. Супруга сидела на полу, одетая лишь в лифчик и расстегнутые джинсы, и горько всхлипывала.
— Что с тобой, тебе больно? — я наклонился и помог красавице-жене подняться.
— Нет, но… — она зарылала, я обнял ее и прижал головой к своему плечу, чтобы успокоить. — Я… я не влезаю в джинсы!
Она отстранилась и снова попыталась застегнуть тугие джинсы, которые и близко не сходились. Я удивился, обнаружив, что препятствием явился ее округлый животик, заметно увеличившийся за последние дни. В темноте ночью я его не замечал. Странно, но мне это показалось невероятно соблазнительным.
— Пустое. Наверное, просто месячные приближаются. Встань на весы, сама увидишь.
Как была, босиком, Марисса влезла на весы и возопила, увидев результат.
— Что такое? — спросил я, и поразился этому результату не меньше, чем она сама — 60 кило! Три кило за несколько дней, семь кило за три с половиной недели!
Мы немедленно отправились к врачу, который после обследования сообщил — все в порядке, просто «обильное питание и недостаточно активный образ жизни». Он не поверил, когда Марисса объяснила, что последние дни питается исключительно фруктами, а несколько ночных часов заняты тем, чем и положено занимать их новобрачным.
— Невозможно! — провозгласил врач и выписал рецепт на какие-то диетические пилюли, долженствующие слегка ускорить Мелиссе обмен веществ.
Странно, что моя помешанная на здоровом образе жизни красавица-жена несколько дней питается сугубо фруктами, и при этом ухитряется набирать вес.
Прошерстив гардероб, Марисса чуть сознание не потеряла: большая часть одежды стала ей тесна, если вообще подходила.
При всем этом растущие объемы супруги все сильнее возбуждали меня — теперь она казалась еще прекраснее, чем в день свадьбы. Милое округленькое пузико, чуть раздавшиеся ягодицы, соблазнительные изгибы, более пышная грудь. И даже лицо чуть округлилось.
Марисса пила двойные дозы «диетических пилюль» и целыми днями жила лишь на «энергетических коктейлях». И все же продолжала потихоньку поправляться.
Как-то ночью меня разбудил какой-то хруст на кухне. Глянул на часы — без четверти три. Потянулся разбудить Мариссу, но ее рядом не оказалось. Нервничая, я нашарил свою верную бейсбольную биту и подкрался к кухонной двери.
Вот так сюрприз! Марисса сидела на полу у открытого холодильника. Я подошел и увидел, как она вылизывает баночку шоколадного пудинга. У ее босых ног их лежало еще с полдюжины, уже пустых. Струйка шоколада стекала по ее лицу, капая на округлые груди, поддерживаемые соблазнительным бюстгальтером (вечером она забыла снять его). Не веря собственным глазам, я видел, как она потянулась за свадебным тортом, который все эти недели лежал у нас в холодильнике; как-то я и не заметил, что большая его часть уже съедена, хотя себе я вроде ни кусочка не брал. Марисса положила гигантский ломоть торта — троим хватило бы — себе на голые ляжки и начала горстями запихивать в рот. Странно, но наблюдать за женой, сметающей здоровенный шмат торта за пару минут, было весьма волнительно. Она перепачкала все лицо в креме, а когда встала, я увидел, как от всей этой еды раздулся ее живот.
Я отступил в темноту, опасаясь, что она меня увидит. Но почему моя помешанная на здоровом образе жизни жена по ночам объедается столь нездоровым образом?
Она вперевалку подошла к раковине, выкинула в мусорное ведро все баночки из-под пудингов, умылась. Потом вернулась закрыть холодильник, но предварительно вытащила пакет двухпроцентного молока и подняла к пухлым губкам. Марисса в жизни не пила молока! Разве что снятое, и то сомневаюсь. Огромными глотками она заглатывала содержимое пакета, и с каждым глотком живот раздувался все сильнее. Наконец она оторвалась от пакета, встряхнула и вернула на место — но, судя по звуку, пакет был опустошел на две трети! Я моргнуть не успел, а Марисса уже устремилась обратно в спальню. Скрыться я не успевал и просто застыл на месте, надеясь, что в темноте останусь незамеченным. Марисса шла прямо на меня, и я просто не знал, что и сказать. К моему изумлению, она обогнула меня, ни слова не сказав, и зашагала в спальню. Я последовал за ней и включил свет, намереваясь поговорить. Но она словно бы и не заметила, как вспыхнул яркий свет, подчеркивающий округлость ее живота — почти как у беременной. Глаза у Мариссы были открыты, но взгляд — совершенно пуст. Она ходила во сне! Остановившись перед зеркалом, она потерла живот, качнула его из стороны в сторону, потом прыгнула под одеяло и закрыла глаза!
Утром меня вновь разбудил вскрик из ванной. Я улыбнулся — вот они, итоги ночных похождений, — и направился туда. Марисса стояла на весах, показывающих 62 кило! Я было обрадовался, но в глазах моей бесценной супруги стояли слезы — и я не мог этого вынести.
— Все в порядке, милая моя, — заверил я ее. — Честно говоря, сейчас ты выглядишь лучше, чем раньше! — На миг ее личико просветлело, нужно закреплять достигнутое. — И если ты поправишься еще на тридцать кило, менее желанной для меня ты вовсе не станешь!
Кажется, это помогло, но не окончательно.
— Но не могу же я вернуться на работу, имея десяток лишних кило! — заныла она.
— Да зачем тебе вообще туда возвращаться? Я зарабатываю более чем достаточно для нас обоих.
Марисса вытерла слезы и вроде бы успокоилась, осознав, что в срочном похудании нет необходимости.
— И все таки я хочу вернуться к прежним габаритам, — заявила она и вышла в коридор.
Потом мы отправились на пятикилометровую пробежку. Пышная плоть Мариссы при этом весьма завлекательно подпрыгивала; к «толстушкам» ее и слепой не причислил бы, но я-то видел разницу — и разница эта мне решительно нравилась! Ляжки ее потихоньку начинали соприкасаться.
Свой дневной рацион Марисса ограничила тремя диетическими пилюлями и одним яблоком. Я сказал, что съезжу пообедать сам, чтобы не соблазнять ее хоть на шаг отклониться от суровой диеты. Остановившись у МакДональдса, я взял на вынос пакет с пятью БигМаками. Пакет этот я оставил в холодильнике; настроенная на зверское похудание Марисса в жизни к нему не подойдет… разве только во сне!
Ночью я не спал. Угомонились мы в начале второго ночи, Марисса мирно посапывала, а я лежал рядом и надеялся, что скоро она, не просыпаясь, встанет и пойдет на кухню.
Шевеление, движение. Глянул на часы — два сорок. Голодная жена выбралась из постели и направилась на кухню. Господи, пусть она заметит БигМаки! Я стоял в полумраке и наблюдал, как мое сокровище открывает холодильник, чтобы обнаружить там сытные бургеры. Она вынула пакет, а кроме него, прихватила две последние баночки с пудингом и бутыль шоколадного сиропа. Шлепнулась прямо на пол, разместила еду на голых ляжках. Развернула первый БигМак и быстро сжевала его, как был, холодным. В жизни Марисса не ела БигМаков! Покончив с третьим бургером, она стянула футболку, обнажая голые груди и плюшево-мягкий животик. Ого, а груди у нее тоже подросли, в лифчик третьего номера втиснуться будет непросто! Пухлый животик сидящей супруги нависал над резинкой розовых атласных трусиков на несколько сантиметров. Поразительно, с какой скоростью она расправлялась с внушительной трапезой! Десяти минут не прошло, а БигМаков уже нет.
Так, пришла пора проверить, насколько Марисса «не в себе». Я подошел к моему сокровищу и коснулся ее руки. Она повернула голову, но взгляд оставался столь же пустым и она явственно продолжала посапывать, как во сне. Я помог ей встать с пола и усадил на стул. Две баночки с шоколадным пудингом и бутыль с сиропом поставил на стол перед ней. Узрев калорийные деликатесы, Марисса содрала крышечку с пудинга; запрокинув голову назад, она яростно затрясла баночку, вытряхивая ее содержимое себе в рот. Опустошив баночки с пудингом, она сорвала колпачок с бутыли сиропа и, присосавшись к горлышку, принялась жадно глотать шоколад. Несколько секунд, и бутыль опустела. Откинувшись на спинку стула, женушка потерла раздувшийся желудок и, закатив от удовольствия глаза, погладила груди. Я ринулся к распахнутому холодильнику в поисках еще чего-нибудь для моей раздавшейся красавицы, но не успел — она выкинула в мусор все обертки и пустые баночки, и отправилась обратно в постель.
Утром меня разбудили, крепко подергав за плечо.
— Что такое, Марисса?
— Куда делись весы? — возмущенно спросила жена.
Я улыбнулся.
— Марисса, ты скоро с ума сойдешь, следя за весом. Весы я убрал и спрятал, все равно от них никакого проку, они только на нервы тебе действуют. Хочешь похудеть — валяй, просто делай все как сказал врач, и тогда через несколько недель влезешь на весы и увидишь настоящий результат.
На сей раз, когда Марисса отправилась бегать, я к ней не присоединился. До работы мне еще кое-что предстояло сделать.
Я выкинул диетические пилюли в мусорник и заполнил флакон из-под них аскорбинками — вид тот же, а пилюли, хотя и явно не действуют, лишь мешают моей пышной красавице раскрыться по-настоящему. Мысленно я уже прикинул, что в течение следующих недель Марисса как следует поправится. Заехав в супермаркет, я набрал целую тележку всякой калорийной всячины, тщательно проверяя этикетки, чтобы случайно не взять «обезжиренное», «диетическое» или им подобные «заменители». А на обратном пути заглянул в джинсовую лавочку и купил несколько пар джинсов разного размера — Марисса носила такие же, только поменьше, так что я смогу какое-то время скрывать результаты «диеты» от нее.
Дома я обнаружил записку — супруга сообщила, что отправилась на занятия в фитнесс-центр. где раньше работала. Воспользовавшись случаем, я заполнил буфет и холодильник свежекупленной снедью. Влезла лишь часть, остальное пришлось спрятать в кладовке и в подвале. Потом я заменил джинсы Мариссы на новые, 44 размера вместе 40 — разумеется, отодрав этикетку.
Ночью, строго по расписанию, в 2:46, меня снова разбудила возня на кухне. Я пошел туда же, стараясь не сильно шуметь, но в общем и целом не прячась. Ночь была теплой, Марисса сидела на полу в одном белье. Просто красавица! Пухлые ноги плотно прижимались к полу, пополневшие бока нависали над трусиками, бюстгальтер явно был тесноват и туго сжимал раздавшиеся груди. Когда она потянулась за пакетом сосикок в тесте, на пузике образовалась заметная складка.
Марисса глотала сосиски одну за другой, практически не жуя. Три пакета. И запивала их цельным молоком, я специально купил его. Чудо, что за зрелище! Затем она атаковала упаковку из шести йогуртов, слегка заляпав свою прелестную смуглую кожу. Закончив, Марисса убрала весь мусор и умылась, и когда я увидил, как она поглаживает невероятно раздувшийся животик, я понял, что сейчас жена снова уйдет в спальню. Я метнулся к буфету и бросил на стол несколько пакетов и коробок калорийной снеди. Марисса развернулась, подошла, села и распечалала коробку швейцарских слоек. Засовывая пирожные в рот целиком, она опустошила коробку за несколько минут. Затем вскрыла пакет с печеньем-«солнышками» и принялась поглощать их, засовывая в рот по два сразу, чавкая, постанывая и периодически икая. Когда с половиной пакета было покончено, я подвинул к ней открытый пакет с пирожками с повидлом. Марисса съела три крупногабаритных пирожка, заляпав повидлом всю мордочку. Я и представить не мог, чтобы кто-то сумел столько съесть.
Дожевав последний пирожок, она прошептала единственное слово, которое могла выговорить во сне:
— Еще!
Я радостно метнулся к буфету и принес коробку с шоколадками. Марисса яростно набросилась на них, буквально горстями засовывая конфеты в рот; я даже испугался, что она подавится, и подсунул ей бутыль с шоколадным молоком, которую жена тут же и осушила на треть. Живот раздувался с каждым глотком, таким большим он никогда раньше не был — неудивительно, при таком-то нечеловеческом количестве содержащейся внутри еды. Опасаясь за здоровье Мариссы, я попробовал было направить ее в спальню, но она запротестовала:
— Еще!
Пока я искал в холодильнике мороженое, она сжевала остаток «солнышек». А потом, когда контейнер оказался перед ней, жена взяла ложку и резво расправилась с мороженым — целый килограмм зараз! На этом она, кажется, утихомирилась, умылась, убрала за собой и, потирая живот, который выпирал как на шестом месяце, вперевалку удалилась в постель.
Утром я проснулся рано и тихо выбрался из постели, чтобы не разбудить спящую красавицу. Так и уехал на работу. Вернувшись вечером, я с удивлением обнаружил ее лежащей на диване и поглощающей свежеиспеченные шоколадные печенья.
— А как же пробежка? — спросил я, пораженный, что она ест сладости уже вполне наяву!
— Это мне вместо приза. Я сегодня достала из шкафа старые джинсы, и знаешь что? Я в них влезла! Застегиваются с трудом, но все-таки застегиваются!
Марисса встала и повертелась передо мной, демонстрируя достижение. О да, раньше она в 40й размер не влазила, а теперь на ней с трудом застегивается 44й! Живот нависал над поясом, складки на боках просматривались из-под блузки, да и сама блузка, когда-то свободная. теперь стала облегающей. Под напором раздавшихся бедер трещали швы, лицо округлилось. Клянусь, там даже начал вырисовываться второй подбородок!
— Ничего не понимаю, — призналась Марисса. — Я чувствую, что толстею, но вот они джинсы, и я в них влажу!
Я ухмыльнулся.
— Все это тебе только мнится. Ты стройная как березка.
Она проглотила остаток печенья.
— Я так долго их не ела, почти забыла, на что это похоже! Ладно, приму еще одну пилюлю… они просто чудеса творят!
Так оно и продолжалось следующие несколько недель. Каждую ночь, где-то без четверти три, жена отправлялась на кухню и, не просыпаясь, объедалась в течение часа. Провизия и джинсы влетели в копеечку, но дело того стоило! «Результат» становился все более явственным с каждым днем. Марисса с удовольствием похвасталась четвертым размером, но вскоре и он стал ей тесноват, а любые подозрения в том, что она полнеет, я с негодованием отметал — ты стройная как березка, повторял я.
Как-то раз, после натуральной обжорки — два цельных яблочных штруделя и трехлитровая бутыль шоколадного молока, — я добыл из тайника весы и направил спящую красавицу прямо к ним. Симпатичные босые ножки влезли на весы — ярко-красные ногти казались заметно меньше на фоне пополневшей плоти. Весы сообщили — 72, я просто подпрыгивал от радости. 72 кило при росте 160! Две недели с небольшим, и плюс десять килограммов! О да, трехразовое питание, которым Марисса вознаградила себя за то, что наконец влезла в джинсы (теперь уже — 48 размера) свое дело сделали. Второй подбородок окончательно оформился, ляжки стали округлыми и мягкими, непропорционально пышные ягодицы покрылись ямочками, раздутый живот непрерывно перерабатывал еду в мягкую плоть… а больше всего мне нравились складки на боках, пышные и мягонькие. Вся она стала такая теплая! Обручальное кольцо ни за что не соскользнуло бы с пухлого пальчика, груди выросли на целый размер, а ночные забавы — не с чем и сравнивать!
Однажды утром супруга сделала себе на завтрак полную тарелку блинов, обильно политых маслом и сиропом. Я молча жевал гренки, но когда она расправилась с блинами, запив их шоколадным молоком, и полезла в буфет за конфетами, все-таки не выдержал:
— Ты это чего?
— Я наконец тебя поймала! — заявила она, а я нервно жевал гренку. — Я так и знала, что толстею. Ты на меня только посмотри! Ты убеждал меня, что это все мнится, да, и я даже поверила… но, дорогой мой, с этих джинсов ты все же забыл спороть этикетку! — И Марисса продемонстрировала слишком тесные для нее джинсы 52 размера.
Я сглотнул.
— Мне уже много недель только и снится, что я все ем и ем. Видимо, это был не сон! Я разыскала весы!
Она достала весы из-под стола и, дожевывая конфеты, влезла на них. 80 кило.
— Марисса, прости… — начал было я, но жена, спрыгнув с весов, прервала:
— Нет уж, сперва выслушай. Я заметила, что у нас творится в постели. Просто что-то невероятное. И связано это с тем, как я пополнела, без вариантов. Что ж, раз так, то я решила: пускай я толстею, и лучше буду есть нормально, по-настоящему, чувствуя вкус еды!
Достав из буфета блюдо с печеньем, она закинула в рот парочку и шагнула ко мне, покачивая широкими бедрами.
— Я люблю тебя, — шепнула она.
Я крепко обнял ее, положив ладони на пышные ягодицы, едва умещающиеся в джинсах. Я потянул штаны вниз, намеренный взять ее прямо здесь и сейчас, но Марисса отстранилась.
— Нет, эти штаны ты не снимешь! Лучше накорми меня так, чтобы они сами лопнули!
Улыбнувшись, она подвинула блюдо с печеньем и легла всем пышным телом прямо на стол. Даже так, когда она лежала на спине, вздувшийся живот заметно выпирал. Я устроился на стуле и скормил ей все печенье, одно за другим — наяву Марисса ела не так быстро, как «во сне», но куда более выразительно, со стонами и урчанием. Уничтожив печенье, она взглядом указала на буфет. Я добыл оттуда коробку пирожных «Хозяйка», коробку вафель, две коробки швейцарских слоек и шесть батончиков китикэта.
— Осилишь? — пошутил я, понимая, что даже ей столько не съесть.
— Ммммм, — отозвалась супруга, широко открывая рот, лицо ее озарилось предвкушением, пока я медленно снимал обертки.
Вафля. Она медленно прожевала ее и проглотила. Пирожное. Так же медленно.
— Что, больше не лезет? — пошутил я, глотая слюнки (разумеется, не от голода).
Марисса решительно села и рванула блузку, разрывая крючки. Живот подался вперед, а пышные ляжки раздвинулись, освобождая для него место. Она потянулась к горе сладостей, схватила по вафле в каждую руку и стала быстро-быстро, откусывая по очереди, жевать, а закончив с вафлями — принялась за пирожные. Марисса поглощала пищу даже быстрее, чем раньше, лицо было сосредоточено-целеустремленным — она намеренно предавалась обжорству, послав подальше все прежние привычки!
— Давай, не тормози! — улыбнулся я, и она засунула в рот сразу два пирожных.
Следующие два часа она ела без перерыва, когда Марисса уставала — я обнимал ее, поддерживая, и кормил с рук. Коробка вафель, коробка пирожных, все китикэты, полторы коробки слоек. Она просто чудо! Но по лицу видно, больше просто не влезало. Раздутый до неприличия живот заметно выпирал из джинсов, но они все еще держались.
— Марисса, ты сделала невозможное, но не хватит ли?
Она потянулась, обхватила меня за шею и страстно поцеловала, перемазанные шоколадом пухлые губы отогнали все сомнения. А потом отклонилась, округлое лицо просто горело, и прошептала:
— Еще!
Обнаженный живот стремился к потолку.
Нежно и осторожно я скормил ей оставшиеся шесть слоек, а когда закончила, предложил:
— Может, хватит, дорогая!
— Еще! — только и ответила она, спрыгнула со стола и направилась к холодильнику. Открыла колбасную нарезку и запихнула в рот сразу три ломтика.
Словно одержимая ненасытным духом, после колбасы Марисса принялась за сосиски в тесте. Десять минут, и пакет опустел, все восемь штук отправились ей в желудок! Куда оно только все влезло? Я подошел к ней и осторожно обнял — врезавшийся в джинсы тугой живот угрожающе раздулся, казалось, она вот-вот лопнет.
Снова потянулась к холодильнику и достала наполовину полный кувшин шоколадного молока. Подняла к губам и откинулась назад, молоко ровным ручейком текло ей в рот. С каждым глотком пузо раздувалось все сильнее. Когда оставалось не больше глотка, она хитро посмотрела на меня и задержала последнюю порцию во рту, предчувстуя, что вот сейчас что-то будет. Медленно, чуть ли не по капле, проглотила — и пуговицу джинсов вырвало с мясом, а переполненный живот, который более не стесняли джинсы, выплеснулся вперед сантиметров на пятнадцать. Я развернул Мариссу лицом к себе — она светилась от радости — и страстно поцеловал, расстегивая молнию джинсов, что позволило животу выкатиться вперед еще на пару сантиметров.
Далее мы наконец воплотили давно желаемое. Лучше еще не бывало.
Годовщину свадьбы Марисса отметила как следует. Отмечать мы отправились на Ямайку, и когда моя супруга вышла из спальни, одетая лишь в специально заказанное бикини — это было просто чудо! Узенькие розовые ленточки бикини, в которые затянута моя сташестидесятисантиметровая женушка, во всей своей 115-килограммовой красе! Талия раздалась сантиметров на сорок, пополневшие ноги были округлыми и мягкими, бедра удвоились в обхвате, а груди едва вмещались в четвертый размер тройной глубины. Покрытая прелестным загаром, она безусловно была лучшей на пляже. Экзотическая ямайская кухня ей понравилась, и Марисса поглощала пищу с невероятным даже для себя аппетитом — так что даже несмотря на постоянную ночную активность, с десятидневного отдыха она вернулась поправившись еще на четыре кило.
Весь год мы провели, словно на седьмом небе, но я знал — это далеко еще не предел, дальше — больше! О, как же я люблю мою спящую красавицу!