София
София
(Sofia)
Проснулась она поздно, около полудня. Ну и что, сегодня все равно суббота. Потянувшись под пуховым одеялом, девушка перекатилась к нему под бок; он все еще спал, и София тоже смежила веки и с удовольствием вспомнила минувший вечер...
С Марком они познакомились пару недель назад. Вчерашнее свидание было третьим, и наконец-то они оказались вместе в постели, к чему и шло. Ужин в уютной итальянской забегаловке и пара бокалов в ее любимом баре, а потом она пригласила его к себе «на чашку кофе». И, едва открыла дверь, он впихнул ее внутрь, прижал к стенке коридора и впился в ее губы жадным поцелуем, нетерпеливо лаская обеими ладонями загорелое подтянутое тело Софии. Раздевались на ходу и еще до порога спальни оба оказались голыми. Взгляд снизу вверх, когда она уже лежала в постели, а он стоял над ней. Метр восемьдесят, рослый и спортивный, темные волосы, глубокие неистово-синие глаза и лепные скулы, которые она ласкала кончиками пальцев, вжимаясь языком в его рот...
Она улыбнулась, наблюдая за ним, спящим, и снова ласково пробежала кончиками пальцев по его лицу, вспоминая, что они друг с другом только что вытворяли. С самой первой встречи она знала, что Марк хочет ее, и если он пытался изобразить хладнокровие — у него не вышло. Первое сближение вышло яростным. Он ласкал языком все сокровенные уголочки ее подтянутого тела и дразнил клитор, покусывал и сосал груди, отпечатки неистовых поцелуев до сих пор чувствовались на шее. София уже вся сочилась от нетерпения, когда его восставшая плоть наконец скользнула в нее и заставила застонать от удовольствия.
Марк еще дремал. София поднялась, натянула трусики и старую футболку, и пошла в ванную. Как всегда, приняла душ и насухо вытерлась, на сердце было тепло и радостно. У ростового зеркала девушка остановилась — надо же немного полюбоваться собой.
Рост 163, вес 56. Когда София выбиралась на дискотеку, без мужского внимания она не оставалась. Тонкая кость, большие глаза, милый курносый носик и широкий рот с пухлыми губками. Еще в школе ее пропорциям завидовали три четверти одноклассниц — стройная фигурка «песочные часы», при этом хватает и округлостей, но исключительно в нужных местах. Пышный вздернутый бюст третьего размера, она обожала демонстрировать его, одеваясь в укороченные кофточки с большим вырезом. Подруги завидовали ее плоскому животу и упругим подтянутым ягодицам.
Отражение в зеркале девушке понравилось, но, проведя ладонями по животу, она обнаружила, что он кажется мягче обычного, чуть менее подтянутым. Ущипнула краешек плоти.
— Хм, наверное, временный осадок после вчерашнего ужина, — решила она. Неудивительно, София и так съела больше обычного… но это Марк предложил, чтобы они еще взяли десерт, а готовили там роскошно. Вяленая лососина и равиоли — целая горка, с хрустящим свежевыпеченным хлебом и сметанным соусом. Вкуснятина. И корзинка пирожных на десерт, чудесное сочетание шоколада и сливок. Она смела все до крошки. Вспоминая вчерашний ужин, София любовно поглаживала живот. Да, Марк умеет выбирать ресторации.
Вернувшись в комнату, девушка переоделась в тесную белую кофточку, чтобы показать свой бюст во всей красе, и подобрала к ней голубую юбку. Застегивая пояс на талии, она нахмурилась: юбка явно стала теснее обычного.
— Доброе утро, родная. Похоже, юбка после стирки немного села. Но выглядит пока еще прилично, — рассмеялся Марк.
У Софии при этих словах защекотало в бедрах, хотя непонятно, почему. Вдохнув, она все же застегнула юбку.
— Наверное, когда стирала, поставила не ту температуру, — отозвалась девушка, поглаживая себя по животу.
Спустя несколько недель Марк и София сидели за угловым столиком китайской забегаловки «ешь-сколько-влезет». Марк по таким забегаловкам гулял редко, но София, услышав о новооткрывшемся в городе заведении, загорелась пойти туда.
— Мне нравится здешний декор. Такой весь восточный, да? — заметил он, рассматривая оформленный под пагоду зал.
София не ответила, она была занята поглощением солидной порции кисло-сладкого жаркого. Выглядела сегодня вечером она роскошно — глаза блестят, рыжеватые волосы разбросаны по плечам, а шелковисто черное платье облегает ее формы как вторая кожа.
— София?
Ответа нет. Она, похоже, не слышала его, всецело увлеченная вилкой собственной тарелкой и перемещением остатков небольшой горки съестного в рот.
— София!
Она чуть не подпрыгнула, виновато подняла взгляд и улыбнулась.
— Ой, прости, милый, что ты сказал? Тут так классно кормят… в общем, давай отложим на минутку, хорошо? Я сейчас сбегаю еще за тарелкой. Тебе принести чего-нибудь?
— Нет, спасибо, пока хватит, — ответил он. Девушка зашагала к стойке и вернулась с полной тарелкой риса, лапши, свинины и прочих китайских блюд. Поставила тарелку на стол и села, поправив платье. Черная ткань блеснула на округлившемся животике.
Взгляд Марка задержался на этой выпуклости. Ошибка исключена: София округлилась, и дело было отнюдь не в двух с половиной тарелках снеди, которые она смела сегодня вечером. Там, где прежде под кожей проступали плотные подтянутые мышцы, теперь был дополнительный слой мягкой плоти. Мягкой. Плоти. При этих словах плоть самого Марка воспряла и пожаловалась на слишком тесные брюки. Новообретенные округлости девушки определенно его возбуждали...
Домой они отправились на такси. Как всегда, устроились на заднем сидении и активно целовались; как всегда, руки его скользили по изгибам ее тела… но сегодня чаще обычного задерживались на мягкой округлости животика. За вечер София расправилась с четырьмя полными тарелками, не испытывая и тени стыда относительно собственного обжорства. От такого количества съеденного ее животик выпирал сильнее обычного, но из-за покрывающего его слоя мягкой плоти был столь соблазнительно нежным. Марка это возбуждало, вновь и вновь приникая к губам девушки, он не переставал ласкать ее живот. София тихо застонала; он поспешно убрал руки, боясь, что она заметит и смутится.
— Не останавливайся, так приятно… — полушепотом простонала она, нашарила его ладонь и прижала к своему пузику, буквально втискивая в мягкую плоть. — Мммм, давай же, еще… — прошептала она, и у Марка буквально запульсировало в паху, а плоть затвердела как камень.
Дома София плюънулась на кровать, тяжело дыша и оглаживая обеими ладонями вздувшийся купол живота, растягивающего черное платье.
— Мммм… милый, я, кажется, объелась. Очень уж вкусно там кормили… прямо жалко, что десерт не влез...
От этих слов он воспрял еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уж сильнее! А она смотрела на него взглядом, исполненным всех видов гедонистского наслаждения.
Марк припомнил, что в буфете на кухне есть коробка пончиков.
— Ну тогда, наверное, ты не будешь те пончики, что мы купили вчера?
Глаза девушки жадно вспыхнули.
— Ну, может быть, один или два осилю, раз уж мы сегодня отводим душу...
Марк практически летел на кухню. Такое возбуждение было чем-то восхитительно новым, граничившим с глубинной опасностью, которую он не мог полностью понять — чувствовал лишь, что у него от радости ноги подкашиваются. Ему всегда нравились девушки с формами. София по его меркам была слишком тощей; но Марк и не подозревал, что его ТАК заводит, когда девушка устраивает сеюе праздник живота...
София тем временем вылезла из платья. От возбуждения она уже вся промокла, она чувствовала это — почему-то сегодня ее чувства заметно обострились. В животе подрагивал коктейль из боли и удовольствия, сытая тяжесть погружала ее в беспомощную лень — эту сторону эротического наслаждения она прежде никогда не ощущала, разве что мельком. За минувшие несколько недель девушка открыла в себе всепоглощающую страсть к еде, буквально упиваясь каждым глотком вкуса и каждой струйкой ароматов. Она всегда была стройной и могла есть все, что хотела, не поправляясь и на грамм. Всегда — до последних недель. Но она не обращала внимания на многочисленные признаки: тесные юбки, крошечные складочки, которые появлялись. когда она садилась или нагибалась. Она просто отдавалась своей новой страсти. И поглощала еду.
Марк вынул из коробки пончик — сочный, калорийный, с джемом и сливками. София жадно пожирала его взглядом, потом требовательно взглянула на Марка. Что-то в нем перевернулось. Он наклонился над распростертой на кровати девушкой и вложил пончик в ее открытый рот, мазнув им по пухлым губкам. София проглотила его едва ли не целиком, сделав лишь пару движений челюстями, и снова распахнула рот. Он взял второй пончик и скормил ей. Она застонала, плоть его напряглась. Он чуть не взорвался прямо так, на нее, но сдержался и поцеловал ее в шею, потом опустился ниже, к груди, потом перешел к вздувшемуся холму живота. Язык его ласкал мягкий слой жирка и опускался все ниже и ниже, пока не достиг призывно влажной расщелины. София вся истекала соками наслаждения — никогда еще подобного с ними не случалось, — и он ласкал ее языком, оглаживая ладонями внушительное пузо, а она стонала и содрогалась от удовольствия.
Потом Марк поднял взгляд — София жадно запихивала в рот очередной пончик...
Утром, когда он проснулся, София стояла у кровати и гладила свое несколько округлившееся пузико.
— Марк, ночь была просто потрясающей. Никогда такого не чувствовала, но это было так приятно...
— О да, родная. Признаю: никогда не думал, что просто смотреть, как ты кушаешь, окажется столь возбуждающе.
— Значит, ты не… думаешь… что это неправильно… потому как это же правда странно, чтобы еда… и секс… — нервно проговорила она.
— Милая, что же тут неправильного, если ты видишь, как мне это нравится? Потому как я точно вижу, что ты от этого просто без ума.
— Ну, да, но… я сейчас влезла на весы. Всю жизнь весила 56 и ни граммом больше — а сейчас 61! Я поправилась на пять кило!
— Это плохо? — Жаль, если она так расстроилась насчет новообретенного животика.
— Нет… то есть нет, если ты не возражаешь.
— Я? Ну что ты, крошка! Многие мои бывшие были куда крупнее тебя. Вообще говоря, я думаю, надо бы повторить все, что мы проделывали ночью — и поглубже это изучить, очень уж нам обоим понравилось.
София улыбнулась. Марк сказал именно то, что ей хотелось услышать.
— Это уж точно, милый. Пять кило я уже набрала, если поправлюсь еще чуток — большой беды не будет, правда? Лично мне нравится быть с формами!
Услышав это, Марк вылез из кровати, обнял ее за талию и поцеловал в шейку.
— В таком случае сделаем тебе сытный завтрак, и немедленно!
Несколько месяцев спустя...
София сидела на диване и смотрела телевизор, ожидая, пока Марк придет с работы. Развернула «марс» (второй за сегодня) и сжевала его, а потом потянулась к стоящей неподалеку тарелке с гигантскими слоеными шоколадными печенюшками.
Когда программа сменилась рекламным блоком, она потянулась к дистанционке — та лежала на полу перед диваном. Раздался треск, по полу запрыгала отлетевшая от джинсов пуговица, и освобожденные мягкие складки плоти выплеснулись на колени. Уже с неделю она чувствовала, как 54й размер становится все теснее и теснее, и вот он наконец-то уступил напору ее солидного пуза, раздувающегося от ежедневного усиленного питания.
За месяцы, минувшие с той первой ночи неуверенного гедонистского опыта, София заметно раздалась вширь. Некогда стройная талия сменилась округлым, внушительным пузом, выпирающим вперед и покачивающимся с боку на бок при ходьбе. Груди двумя солидными дынями распирали декольте всех ее платьев и обеспечивали многочисленные восщищенные мужские взоры. Бедра потолстели, отчего походка обрела женственное колыхание вправо-влево, а ягодицы округлились солидными мячиками, по которым Марк обожал одобрительно шлепать.
Каждую ночь Марк до отвала кормил ее калорийными деликатесами, после чего она и шевельнуться не могла. Торты, пирожные, сласти, все сплошным потоком отправлялось в ее рот. А потом их ждала спальня, где оба наслаждались ее раздавшейся плотью и неутоливым аппетитом.
Никогда еще София не чувствовала себя столь желанной, женственной и роскошной. Разумеется, все видели, что она поправилась — но скрытые и явные замечания лишь возбуждали ее, по позвоночнику от грудей до увлажняющейся расщелины пробегала восхитительная дрожь — всякий раз, когда ее спрашивали, не беременна ли она, или подшучивая, мол, опять кто-то спер мой обед.
Девушка знала, что за спиной у нее шепчутся, особенно одногруппницы — и неустанно подпитывала эти шепотки, являясь на затяния в тесном брючном костюме или юбке на номер меньше нужного, демонстрируя пузо и складки на боках во всей красе. Она обедала в столовой, поглощая шоколадный торт или тарелку чипсов с бургером — а швабры-сокурсницы жевали сельдерей и ехидно интересовались, знает ли она, какой неизбывный вред все эти калории наносят ее фигуре...
Самым лучшим оказалась резко повышенная чувствительность пухлого пузика. С каждым новонабранным килограммом в области талии словно открывалась новая эрогенная зона.
Вошел Марк, и София повернулась к нему, переполненная радостью от недавно оторвавшейся пуговицы.
— Похоже, милый, я уже слишком толстая для 54 размера, — с ухмылкой заявила она, пытаясь стянуть треснувшие джинсы на внушительном пузе.
— Значит, пора взвесить мою роскошную обжорку, — отозвался он, наслаждаясь тем, как на его роскошной девушке лопаются джинсы, купленные в прошлом месяце.
Она метнулась к весам — ей столь же не терпелось проверить, сильно ли она поправилась за неделю.
— 90! Боже ты мой, четыре кило за неделю! Милый, первый этап пройден!
— О да, толстушечка моя! Хорошо, что я зарезервировал столик в том твоем ресторанчике, в самый раз будет отпраздновать. Итак, первый этап ты преодолела — могу сказать, что ты просто роскошная. Но смею заметить, пока еще недостаточно толстая, как по мне.
У Софии защекотало внизу. Она обожала, когда он так говорил.
— Марк, я тоже думаю, что пока я недостаточно толстая. И вообще — хочу, чтобы ты раскормил меня как следует.
Он обнял ее, стискивая внунительные складки на боках; она смотрела на него снизу вверх, глаза ее блестели.
— Я хочу стать очень-очень толстой!..