​София и Виктор

София и Виктор

(Sofia and Victor)

Вся семья волновалась за Софию. Она всегда была нехуденькой, в детстве ее постоянно шпыняли, сажали на диеты и требовали «надо сильнее стараться», в итоге вес прыгал как на качелях — взяла себя в руки, скинула пять кило, чуть расслабилась, обратно набрала четыре, попробовала новую диету, скинула еще два, а потом на праздничных пирушках поправилась сразу на десять.

В первый раз вес ее стабильно замер в колледже. Семья не слишком обрадовалась тому факту, что замер он на трехзначной отметке, но сама София не считала себя такой уж толстой, и побольше бывают, вон, даже в колледже есть.

А на третьем курсе она повстречала Виктора, своего будущего мужа. Ее семья считала его идеальным. Независимый и упорный, точно знает, чего хочет, парень с таким характером может заставить Софию придти в форму, сама не в силах взять себя в руки — он справится. Крепкий, тренированный активными занятиями в спортзале — нет, правда, шептались родственники Софии, с чего вдруг такому вот парню понадобилась такая квашня? Но они надеялись, что Виктор станет для нее хорошим примером.

Знали бы они...

У Виктора с семьей отношения испортились аж до полного разрыва, и частично — как раз на этой самой почве. Он был пухлым мальчиком, который любил поесть, но его совершенно драконовскими методами пристрастили к диетам и спорту. За десять лет Виктор и сам почти забыл эти подробности собственного детства, но знакомство с Софией всколыхнуло былое.

Виктор восхищался, видя, как София относится к пище. Ему нравилось, что она не боится есть сколько хочет и наслаждаться вкусной едой. Да, сама София лишь в колледже, вырвавшись на волю, развила в себе такое отношение, научилась наслаждаться, а не стыдиться. Вскоре как раз сам Виктор последовал ее примеру, хотя сперва он нервничал, боялся последствий для собственной фигуры.

— Ты думаешь, что это некрасиво? — как-то вечером спросила его София, руки в боки, ладони полностью утонули в пухлых боках.

— Вовсе нет, — честно ответил он, — но ты — иное дело.

— Гарантирую тебе, то же самое, — весело отозвалась она, — тот же самый вид хомо сапиенс. Тебе тоже пойет, если ты чуток поправишься, — и ее ладони скользнули по его жесткому прессу, а потом чуть ододвинулись, показывая потенциальное пространство для роста.

— Да, но если это будет не чуток, а побольше?

— Ты боишься растолстеть и стать таким же, как я? — рассмеялась София. — Вряд ли такое случится. Но даже если и так, то что? Ты все равно будешь Виктором, моим любимым крававчиком.

Конечно, состоялся не один и не сорок один такой вот разговор, однако Виктор потихоньку расслабился, и чем есть отдельные блюда, высчитывая каждую калорию и витаминный баланс — проще и приятнее было вместе сесть за большим блюдом чего-нибудь вкусненького и наслаждаться. И ей, и ему слишком часто вбивали в голову тезис «еда — это враг», и тперь, когда тезис этот был отброшен, вокруг оказалось столько всяких блюд и рецептов, которые хотелось попробовать! Они ходили по ресторанчиками и готовили сами, и каждый новый кусочек бальзамом ложился на израненные сердца.

Виктор и правда начал набирать вес, но потихоньку, семья Софии это заметила далеко не сразу. Когда пара приехала к ним на каникулы, их куда более волновало, что София снова, кажется, стала толще. Они принялись уговаривать ее «возьми пример с Виктора, сходи в тренажерку», а Виктор решил им не сообщать, что в спортзал теперь почти уже и не заглядывает, сменил тему и начал говорить о работе, о том, что Софию на практике заметили, она на хорошем счету, и после выпуска ей тоже светит неплохое местечко, так что они с нею уже подыскивают апартаменты, где будут жить вместе.

Совместная жизнь ускорила неизбежное. София постоянно стояла у плиты, экспериментируя с готовкой и выпечкой, считая, что любимый дом — это прежде всего любимая еда. Виктор, со своей стороны, обследовал всю округу, дабы выяснить, в какие ресторанчики стоит ходить. Новый спортзал искать не стал, лень, и уже через полгода выглядел как человек, который и слова такого, «спортзал», не знает. У него появился животик, крепкие мышцы скрылись под слоем плоти.

София этому лишь радовалась, сама округляясь еще активнее. Ее данное обстоятельство и вовсе не заботило. Она счастлива, здорова, хорошо кущает, а если и приходится время от времени подкупать новые одежки, какая разница? Тем более, Виктор обожал дарить ей новое белье, но даже когда старое становилось тесноватым, бюст вываливался из лифчика, а трусики прятались где-то под круглым пузом — София, светящаяся любовью и заботой, с люього ракурса походила на откормленную богиню соблазна.

И глядя на полнеющего Виктора, живот которого с каждым днем также становился все заметнее и привлекательнее на пожмакать, и зная, что все это — исключительно ее заслуга, София упивалась своей силой и властью. Нет, так-то изначальной ее целью не было сделать Виктора толстым, но вот когда он, отдуваясь после двух добавок ее очередного кулинарного шедевра, отваливался от стола… в общем, в такие моменты именно сама София тащила его в койку и кайфовала, раскачиваясь сверху над его колышущейся тушкой.

Так что к тому моменту, как Виктор сделал ей предложение, оба растолстели до неузнаваемости. София уже реально поперек шире себя была, под двести кило — сплошные подушки мягкого сала, круглая как шар, массивные щеки, три подбородка, выпирающее на метр вперед пузо — все при ней, в общем. Но ее семью больше поразила не будущая невеста, в конце концов, они всегда подозревали, что эта рано или поздно не удержится и раскоровеет, а именно что жених. О да, Виктор, когда-то подтянутый и стройный, сам стал мясистым и откормленным. Конечно, постройнее Софии — и весил меньше, «всего» под сто двадцать, и сам выше на полголовы, — но при его изрядном брюхе говорить о стройности было как-то смешно.

Так что семейство было оскорблено в лучших чувствах, глядя на эту раскормленную парочку у алтаря, более того, на свадебном банкете оба жрали как не в себя, хотя на собственной свадьбе полагается вести себя совсем иначе! К концу банкета одна из тетушек утверждала, что свадебное платье Софии точно треснуло где-то в районе колоссального пуза новобрачной.

Но жених и невеста были счастливы...