сладкая робинзонада

Белокурая симпатичная девушка по имени Адель была сущим наказанием для её мамы. Сухая, подтянутая блондинка с короткой стрижкой, её мама была известной спортсменкой в мире лёгкой атлетики. Она посвятила спорту всю свою жизнь, и теперь так жалела, что оставляла свою дочь у бабушки на сложное время спортивных соревнований. Таким образом, она упустила её воспитание, и теперь лишь злилась от досады на дочь, имеющую совсем другие ценности и взгляды на жизнь. Очевидно, бабушка изрядно баловала внучку. И та выросла доброй, мягкой, но очень ленивой девушкой, совершенно чуждой спорту, что особенно раздражало её маму, в прошлом знаменитую олимпийскую чемпионку. Конечно, она пыталась перевоспитать свою дочь, наивно полагая, что можно всё исправить, не взирая на возраст. Она всячески ограничивала её, изнуряя диетами и постоянными тренировками. Но добилась совершенно противоположного результата – дочь отгородилась от неё, замкнулась и стала ненавидеть спорт. В круиз по Тихому океану её мама решила отправиться по совету своих друзей – звёзд спортивного мира. Лайнер славился уникальным спортивным оборудованием, бассейнами, велотреками и тренажёрными залами. Конечно, это не был «плавучий фитнесзал», учитывались пожелания и других пассажиров, не столь склонных к спортивному образу жизни, но такого внимания спорту не оказывалось на других лайнерах, следующих по столь романтическому маршруту. Мама полагала, что смена обстановки, свежий морской воздух и заразительный пример других спортсменов помогут, наконец, преодолеть возникшие преграды и заставят дочь сменить ценности жизни. Но всё оказалось напрасным. С горечью она видела, как в очередной раз её дочка сбегала с тренировок и обнаруживалась у шведского стола или в уютном кондитерском отделе. Мир спорта по-прежнему не привлекал её, а ленивое времяпрепровождение и неограниченные бесплатные угощения в этом путешествии не лучшим образом сказались на её фигуре. И без того не спортивного телосложения, она заметно прибавила в весе. Её мама с негодованием заметила обширную дрожащую складочку, нависающую над тугой резинкой леггинсов, обтягивающих округлившиеся ягодицы. У дочери знаменитой спортсменки вырос выпирающий из одежды живот? Это скандал! Да ещё здесь, где отдыхают и тренируются звёзды мировой величины! Это было последней каплей в и без того переполненной чаше терпения. Она устроила дочери дикий скандал, уже ни на что не надеясь, и желая теперь лишь одного – чтобы та хотя бы перестала толстеть и позорить этим мать перед соратниками. Мягкая, слабохарактерная Адель, не привыкшая к такой грубости и агрессии, окончательно впала в депрессию. Её уже не радовали ни безумно прекрасные закаты, ни красоты океана, ни роскошная жизнь богатого лайнера. Она набирала потихоньку побольше еды и пряталась в своей каюте, устроив под кроватью «тайное убежище», на тот случай, если мама вздумает её отыскать. Она надеялась, что скучное путешествие в скором времени закончится, мама вернёт её любимой бабушке, и всё вновь станет как прежде. Единственное, что теперь её радовало на этом шикарном многоэтажном корабле – это море бесплатных вкусняшек, столь редких и запретных в иное время жизни у строгой мамы. Адель набирала столько вкусностей, сколько могла унести, и пряталась в своём потайном пристанище, наслаждаясь покоем и кулинарными шедеврами.

Так было и в этот раз. Адель вдоволь наелась добытых вкусных трофеев, запивая их колой. А после тихо уснула под кроватью. Она спряталась так хорошо, что найти её в этой маленькой тесной каюте было совсем непросто. Ада спала так крепко, что не ощутила сильного толчка и гулкого удара по корпусу судна. Возможно, она посчитала это последствиями переедания, и вновь погрузилась в сладкий сон, в котором ей грезилась беззаботная счастливая жизнь, без тренировок и жестоких ограничений. Если бы её кто-нибудь мог увидеть в этот миг, он бы поразился ангельской прелести её свежего кругленького личика, обрамлённого льняными локонами. Но она была надёжно укрыта от посторонних глаз. И когда в каюту заглянула встревоженная мать, а после судовой персонал, занятый срочной эвакуацией пассажиров, они, конечно же, не смогли обнаружить непробудно спящую красавицу, объевшуюся всевозможными сладостями и великолепными конфетами с ликёром. Дело в том, что пока она сладко спала, наслаждаясь чудесными грёзами, лайнер наскочил на старую мину, коварно сохранившуюся со времён Второй мировой войны. А может быть, это была какая-нибудь «умная» торпеда, сошедшая с ума в тёмной глубине океана и сработавшая лишь теперь, имея над собой столь привлекательную цель. Взрыв ударил в дно корабля, гораздо ниже ватерлинии. Толстый слой воды погасил звуковую волну. Лишь сильная дрожь пробежала по корпусу океанического красавца, словно от соприкосновения с чем-то омерзительным. Команда заглушила двигатели, корабль стал медленно погружаться с лёгким диффирентом на нос. Началась паника. Спасательных средств было в избытке, но чувствуя под ногами ненадёжную зыбкость проваливающейся в тёмную глубину палубы, люди впадали в дикое отчаяние. За каких-то полчаса огромный лайнер совершенно опустел, и остался брошенным на произвол судьбы, посреди Тихого океана. Плотные переборки приглушили истошные крики, судно оседало ровно, без резкого крена, так что Адель ничего не заметила. Она проснулась и сладко потянулась, выбравшись из своего укромного тайника. Яркое солнце наполняло каюту янтарным светом. После темноты Ада часто моргала пушистыми кисточками своих густых светлых ресниц. Сонно протёрла глаза и отправилась в душ, чтобы смыть остатки сонливости и успеть к шведскому столу до вечерней тренировки. Стоя под тугими струйками приятной тёплой воды, она с наслаждением провела ладонями по мягкому выступающему животику. Пухлая складочка, тяжело качнувшись, послушно прогнулась под нежной ладошкой. «Как приятно прикасаться к себе…такой мягкой! И отчего все так носятся с этим чёртовым похудением? Буду такой, какой нравлюсь сама себе, безо всякого диктата со стороны! Хватит прятаться и лгать! Пора проявить характер, которого так ждёт мама!» — Адель выключила душ и направилась к своему шкафу. Выбрала лёгкое безразмерное розовое платьице, перехваченное под грудью белоснежной атласной лентой. Это платье Адель любила больше всего. В нём можно было есть сколько угодно – ничто не сдавливало и не мешало. В нём можно было предаваться насыщению совершенно бездумно – битком набитый живот терялся в широких складках безразмерного подола. И это платье особенно бесило маму, оттого что оно зримо увеличивало пропорции, скрывая истинную фигуру. Адель сознательно надела это платье, желая при трудном разговоре показать этим свою позицию.

Лёгкое платье приятно ласкало своим нежным прикосновением. Ада провела руками, разглаживая на животе матово блеснувшую ткань. «Пожалуй, зримо увеличивать пропорции этому платьишку уже не приходится! Всё уже заполнено как надо!» — Весело подумала она. Покружилась перед зеркалом, не устояв перед соблазном ощутить ласкающее прикосновение тонкого полотна. Озорно подмигнула своему отражению и не стала надевать бельё. Так приятно ощущать свободу и раскрепощённость! Выйти в общество в одном платье…без белья! Это так пикантно… и вызывающе! Адель расправила платье, решительно и гордо воздела подбородок, готовясь к решительной битве за своё будущее. Она покажет ещё, что никакая она не «мямля» безвольная! Выйдя в коридор, Ада удивилась царящей повсюду тишине. Лишь где-то в глубине корабля, в техническом отсеке, приглушённо гудели огромные генераторы, неутомимо вырабатывая электроэнергию, подпитываясь топливом из неисчерпаемых ёмкостей, спрятанных глубоко под трюмом. Но не было слышно ни радостных криков в бассейне, ни гула голосов в близлежащем баре – над кораблём повисло тревожное безмолвие. Предчувствие чего-то нехорошего кольнуло её, когда увидела в коридоре разбросанные вещи. Дорогие саквояжи из натуральной кожи валялись раскрытыми. Модные вещи ведущих кутюрье были безжалостно смяты и разбросаны. Кое-где валялись крупные денежные купюры, на алом бархате ковра острой звездой сверкнула бриллиантовая серёжка. Адель в ужасе бросилась к лифту. К её удивлению он работал. Прозрачная кабина послушно подняла её на высоту смотровой площадки. Здесь Ада смогла увидеть весь масштаб бедствия, охватившего несчастный лайнер. Сам корабль погрузился почти до нижней палубы, лишь четыре яруса печально возвышались над водой. На носу корабля вода и вовсе была вровень с перилами ограждения. Создавалось впечатление, что судно вот-вот уйдёт под воду. Не было видно шлюпок и катеров, вертолётные площадки были пусты… Если корабль начнёт тонуть, её уже ничто не спасёт! Не было никого из команды, отсутствовали все пассажиры – она осталась одна на терпящем бедствие корабле… Но горизонт был чист, очевидно, эвакуация прошла много часов назад, а корабль всё ещё не собирался тонуть. Может быть, его плавучесть была недооценена командой и капитаном? Может это её шанс остаться в живых? Аде стало невероятно страшно. К такому испытанию она явно не была готова. Не зная, что предпринять, она вернулась на свою палубу. Выйдя из лифта, увидела сверкающую стойку бара. Разноцветные бутылки, многократно отражаясь в зеркальной стене, словно пытались успокоить её своим праздничным видом. Адель много раз видела в фильмах, как главные герои, попав в трудную ситуацию, успокаивают нервы порцией крепкого алкоголя. Она выбрала бутылку старого тёмного коньяка, налила полный бокал и залпом выпила его. Крепкий коньяк жгучим огнём опалил горло, нёбо и язык потеряли чувствительность, дыхание перехватило. Адель стояла, ухватившись за барную стойку и тяжело дышала широко открытым ртом: — Тьфу, ну и гадость! Что же все в ней находят? Она выругалась и поспешила в кондитерский отдел, чтобы заесть и запить этот дикий ужас. Нежная прохлада сливочного крема успокоила обожженный рот. Вкусовые ощущения её розового язычка постепенно восстанавливались, даря своей хозяйке наслаждение волшебным вкусом. Адель ела, совершенно не сдерживаясь, словно заново открывая для себя вкус знакомых кондитерских изделий. И тут её накрыла горячая волна дурмана. Перед глазами поплыло, мысли затуманились и стали какими-то ленивыми. Все страхи отступили, стало легко и весело… И прорезался как-то вдруг, совершенно неожиданно, зверский аппетит. Адель стала есть всё подряд, не выбирая и не сдерживаясь. Всё то, что было на богато оформленной витрине, нимало не заботясь вопросами оплаты. Это было так здорово! О таком она не смела и мечтать в своих самых смелых грёзах! Вот так запросто хозяйничать в кондитерском отделе, поедая и выпивая всё, что захочется, не тревожась о последствиях! Это наслаждение стоило испытанного ранее страха…

Но увы, у каждого организма есть свой предел, и Адель не оказалась исключением. Лишь слегка разорив богатую витрину, она объелась так, как никогда до этого не пресыщалась. С тяжёлым стоном она повалилась на диван в випзоне. Как хорошо, что она оделась так удачно! Битком набитый живот вздымался круглой горой, ничем не сдерживаемый. Адель лежала, с трудом дыша. Теперь ей ужасно захотелось спать. Её платье задралось, полузатопленный корабль куда-то плыл без управления, но на всё это ей было теперь наплевать. Громко захрапев, она заснула. Но полноценного сна у неё так и не получилось: переполненный живот давило изнутри. С непривычки это было очень тяжело. Правда, время от времени просыпаясь, она чувствовала приятное возбуждение, какого раньше никогда не испытывала. Но все чувства и желания вытеснила дикая жажда. Адель с трудом поднялась с дивана и направилась к буфетной стойке. Несколько порций молочного коктейля освежили её. Прозрачная витрина морозильной камеры соблазнила восхитительным мороженым. Теперь она окончательно пришла в себя. Корабль всё ещё держался на плаву и не думал тонуть. Может быть, в командной рубке остался кто-нибудь из команды? Ада невольно покосилась на установленную в углу камеру видеонаблюдения. Она зарделась алым румянцем при мысли, что кто-нибудь из команды мог увидеть её объедающейся в кондитерском отделе. Или ещё хуже – когда она спала на диване, совершенно не заботясь о задравшемся подоле! Окончательно смутившись, она критично осмотрела себя. Платье было заляпано жирными пятнами крема и яркими потёками сиропа. Явиться в таком наряде означало признаться в том, что она злостная сладкоежка- мародёр, заслуживающая наказания по всей строгости закона! Адель направилась к своей каюте, чтобы переодеться. Но там её поджидал неприятный сюрприз: наряды, в которых не стыдно было показаться перед официальными лицами, ужасно давили в области живота. А свободные модели имели слишком непринуждённый вид. Испуганно оглянувшись на видеокамеры, она нерешительно шагнула в сторону модного бутика, чьи настежь распахнутые двери словно приглашали её в гости. «Что ж, придётся совершить ещё один набег! Надеюсь, что меня поймут и простят…» — подумала она и принялась перебирать богатую коллекцию платьев. Привела себя в порядок, воспользовавшись богатым выбором косметики, а после, обёрнутая в нежный шёлк, словно конфетка в красивый фантик, Адель поднялась на лифте до служебного этажа. Ориентируясь по указателям и схемам эвакуации, отыскала капитанский мостик. Увы, здесь тоже никого не было. Мигал цветными лампами огромный пульт управления. «Где-то здесь должна быть рация или какая-нибудь связь с берегом" – подумала Адель, разглядывая непонятные кнопки и панели. На глаза ей попался большой хрустальный кувшин с апельсиновым соком. Он стоял на соседнем столике и манил своим приятным цветом. Вновь напомнила о себе проклятая жажда… Ада взяла тяжёлый графин и оглянулась, отыскивая кружку или стакан. Но случайно наступила каблуком на длинный подол модного платья, потеряла равновесие и упала на пол рубки. Тяжеленная посудина с грохотом обрушилась на пульт и разлетелась на мелкие осколки. Оранжевый водопад залил все кнопки. В глубине пульта тут же что-то заискрило и громко затрещало, повалил густой дым. Большой экран на стене тут же окрасился в противный синий цвет с надписью «Нет сигнала». Адель в ужасе оглядела залитый соком пульт и громко выругалась. Похоже, она умудрилась вывести из строя не что иное, как пульт радиосвязи с сушей!

Не было предела огорчению – ну отчего она такая безрукая!? Теперь нет даже надежды на спасение! Стараясь больше ничего не касаться, она боязливо прошла мимо пульта связи, постепенно перестающего искрить, и выбежала в коридор. Спустилась обратно на свой ярус и остановилась у большого зеркала. Главное она всё же выяснила: похоже, что она совершенно одна! От этого ей стало как-то не по себе. Она скинула на пол проклятое платье с дурацким длинным шлейфом. Увидела себя в отражении высокого тёмного зеркала. Дикая картина: на бесконечно огромном корабле совершенно обнажённая девушка. Одна… Ей стало страшно. Может быть, одежда придаст уверенности в себе? Ада бросилась обратно в бутик и выбрала наряд посвободнее, с коротким подолом. Взглянула в печальное зеркало вестибюля и показала язык своему отражению. — Теперь я – Королева всего этого богатства! А королеве полагается богатое угощение! С обслуживанием, я думаю, у меня будут кое-какие проблемы, но в остальном меня мои владения вполне устраивают! – громко и надменно произнесла она и отправилась в самый лучший ресторан на этом ярусе. Там оказалось полно еды – и готовой, на кухне, и в холодильниках, на случай аврала. Было множество замороженных полуфабрикатов. По самому скромному подсчёту еды только в этом ресторане ей хватило бы на многие годы… Такой подарок судьбы! Может быть, это вовсе и не трагедия? Проходя мимо зеркальной стены, она радостно подмигнула: — Я покажу вам запреты! Оторвусь по-полной, никто не сможет меня ни в чём упрекнуть. Ну а если корабль всё же пойдёт ко дну, так хотя бы поем напоследок вволю! Она подтащила несколько столов к уютному дивану в углу зала, установила микроволновую печь, чтобы лакомиться подогретыми блюдами, и отправилась на кухню в поисках самого лучшего угощения. Удобная тележка на мягких резиновых колёсах совершила не один рейс, перевозя к дивану всевозможные деликатесы. Вскоре там стала громоздиться целая гора самой утончённой и вкусной еды. Довольная проделанной работой, Адель забралась на диван и начала невиданное пиршество. Для начала она откупорила бутылку драгоценного шампанского. Золотой искрящийся напиток придал ей бодрости и уверенности в себе. Откуда-то незаметно подступило желание плотно покушать. Ада склонилась над богато накрытым столом и громко провозгласила: — Приятного аппетита! В животе заурчало, как будто он обрёл дар разума, и решил радостно ответить своей хозяйке, приглашая её откушать безо всяких комплексов и глупых ограничений.

Очевидно, это колоссальный стресс породил неуёмный аппетит. Адель стала есть так, словно в неё вселился демон обжорства. Сказочно вкусные деликатесы сводили её с ума своим аппетитным видом. Её не останавливала даже невероятная тяжесть плотно набитого желудка. И каким бы удачным ни был покрой платья, но и оно стало мешать, слегка сдавив под грудью. Даже не пытаясь его снять, Ада лишь подняла тонкую шёлковую ткань, обнажив нежную белую кожу. Бархатисто-приятная в обычном состоянии, она натянулась так сильно, что отсвечивала лёгким шелковистым блеском. Осторожно, самыми кончиками пальцев, Адель принялась поглаживать обширное великолепие своего живота, надеясь таким образом облегчить последствия переедания. Рука скользнула ниже, к подрагивающей мягкой складке, которая всегда восхищала её своей прелестью. Легонько прижав пухлую складочку ладошкой, Ада почувствовала, как плотная сытость дополнилась жаркой волной возбуждения. Нега ленивого покоя расцвела яркими искорками счастья. Неожиданно ей захотелось одновременно с этой томной волной наслаждения почувствовать сладость сливочного крема. Не покидая своего уютного гнёздышка, дотянулась до огромной башни торта. Зачерпнула рукой воздушный крем и принялась пресыщаться удивительным фейерверком доселе запретных ощущений. Горячая волна накрыла её целиком, она громко застонала, испытывая сладостную истому во всём теле. А после – навалилась приятная ленивая дремота и Ада заснула, с трудом доев остатки крема. Ничто не тревожило её безмятежное забытьё. Над океаном вступила в свои права звёздная южная ночь. Сверкая яркими огнями, плыл полузатопленный лайнер, увлекаемый мощным течением. В тёмной воде отражался ослепительный свет фонарей, создавая ощущение феерического праздника. Высокий борт корабля был скрыт под водой, и прямо над поверхностью возвышалась сияющая громада сказочной горы света, а её отражение смотрелось золотым озером, растекающимся по тёмному океану и разгоняющим фосфоресцирующую тьму. Но Адель не могла видеть этого великолепия. Погружённая в сладкий сон, она тихо стонала, испытывая приятное изнеможение даже находясь в крепком забытьи. Нелегко было преодолеть сопротивление организма такому щедрому угощению. Но освежившись в бассейне, Адель переоделась в лёгкое невесомое облачко нового платья. Элегантно повернулась у зеркальной стены, любуясь своим отражением. Нежно погладила слегка опавший широкой складкой огромный живот, и нерешительно направилась к месту вчерашней трапезы. Изрядно поредевшая гора по-прежнему манила аппетитными блюдами. Её желудок, который от вчерашнего испытания по идее уже должен был насытиться на несколько дней вперёд, вдруг недовольно забурчал, требуя продолжения. Ада невольно прижала его ладонью, удивлённая тем, что уже успела проголодаться. Она решительно отправилась на кухню, чтобы дополнить стол, внеся разнообразие в своё меню. Полюбовалась грандиозным натюрмортом, достойным старинных фламандских живописцев, и с тяжёлым вздохом улеглась на своё мягкое уютное ложе. От ароматных запахов разогретой еды её желудок буквально сошёл с ума. Он уже не ворчал, а сдавливал голодными спазмами, отчаянно требуя насыщения. У неё уже не было ни сил, ни желания, чтобы сопротивляться возросшим требованиям своего организма, и потому послушно потянулась к ближайшему блюду с жареным сочным мясом, приправленным деликатнейшим соусом белого вина.

И Адель незаметно для себя включилась в сладостный марафон чревоугодия. Для неё перестала существовать смена дня и ночи – только приятное наслаждение вкусной едой до полного насыщения. Временами её накрывало жаркими приливами чувственного возбуждения. В такие минуты она была особенно счастлива. А после с радостной улыбкой она уплывала в ленивую дрёму, пробуждаясь лишь по зову вконец разбаловавшегося желудка. Когда ей надоел первый ресторан, она перебралась в другой. Адель настолько разленилась, ведя такой образ жизни, что перестала даже ходить на расстояние превышающее десяток метров. Для передвижения по кораблю она позаимствовала на поле для гольфа небольшой и очень удобный электромобиль. Привычка быть всё время сытой окончательно овладела ею. И тяжесть переполненного желудка совершенно перестала её угнетать, доставляя лишь приятное чувство полного удоволетворения. Её тело радостно отозвалось на такое усиленное питание мягкой округлостью форм. Приятные складочки дрожали при каждом движении. Живот стал похож на объёмистую пухлую подушку. Он стал нежным и колышущимся. И даже после очередного пресыщения твёрдость сытого желудка лишь едва ощущалась сквозь толстый слой обворожительной плоти. Пухлые мягкие щёчки придали её милому личику ещё более добродушный вид. Поначалу её лишь беспокоила появившаяся складочка второго подбородка, но вскоре Ада смирилась и с этим приобретением к стремительно меняющейся внешности. Ах, видела бы её мама теперь! Она бы не посмела даже заикнуться о спортивном зале! Модные бутики уже не могли подарить радость нежной одежды её растущему телу, и Ада стала одеваться в специализированном магазине больших размеров, расположенном на самом верхнем этаже, рядом со служебным отсеком. Адель обожала тонкие полупрозрачные наряды, ласкающие пышное тело нежным прикосновением невесомой ткани. Шёлковые, кружевные, нейлоновые — из тончайшей сеточки-паутинки. Она могла часами перебирать их, отыскивая самое лучшее платье. Только проголодавшийся желудок был способен прервать её и заставить покинуть этот чудесный магазин. Однажды, в один такой визит, Ада красовалась перед огромным зеркалом, примеряя великолепное гипюровое платье, состоящее сплошь из нежного ажурного кружева. Пышное белое тело легонько подрагивало пленительными складочками. Она провела руками по нежной трясущейся прелести живота, медленно покачивающимся при малейшем движении. Ласково огладила мягкую округлость бёдер. Сквозь нежную кружевную ткань ещё приятнее было ощущать пухлое великолепие располневшего тела. Как замечательно, что ей повезло заполучить в своё владение такой богатый корабль! Внезапно её внимание привлекло потемневшее небо. Взволнованная необычным явлением, она подошла к огромному, в полстены, окну и в ужасе ухватилась за блестящий никелированный поручень. От линии горизонта со стороны кормы быстро надвигалась огромная чёрная туча. Она ширилась, заполняя непроглядным мраком всё небо. Ослепительные бело-лиловые всполохи молний яркими вспышками пронзали сизую мглу. Буря! Шторм! А корабль едва возвышается над водой! Большая часть трюма затоплена… Устоит ли то, что осталось от красавца-лайнера перед бешеным натиском разыгравшейся стихии? Ада в ужасе бросилась к лифту, где её послушно дожидался маленький верный электромобиль. Быстро вернулась на нижний этаж и поехала к бассейну. Её любимый надувной плотик по-прежнему покачивался у борта в голубой прозрачной воде. – На тебя вся надежда, милый! – прошептала она и помчалась в ресторан за припасами еды. Она успела сделать три рейса, когда небо совсем почернело, словно наступила ночь. Ветер усилился, и огромный корабль несколько раз несильно качнуло. Адель с грустью взглянула на заваленный запасами еды маленький плотик. Если судно уйдёт на дно, ей придётся довольствоваться этим скудным рационом. Ада грустно вздохнула и полезла в податливое углубление ненадёжного силиконового кораблика. – Что ж, пока толстый сохнет, худой сдохнет! Может быть, я не напрасно наела себе такие жировые запасы… — вполголоса промолвила она, устраиваясь поудобнее.

С диким грохотом ослепила вспышка ударившей поблизости молнии. Воздух стал плотным от усилившегося ветра. Океан почернел и вздыбился гигантскими волнами. Великан-лайнер страшно заскрежетал, накреняясь к носу. Адель сжалась в дрожащий комок на дне хлипкого плотика. Конец райской жизни! Она приготовилась к самому худшему. Рука потянулась к захваченной на всякий случай бутылке крепчайшего рома. Всплыло воспоминание об обжигающем глотке коньяка. – Да ну его к чёрту! – крикнула она и с силой швырнула бутылку в сторону разбушевавшейся бури: — Надоело бояться! Всю свою жизнь чего-то боялась, потакая чужим интересам. А теперь, когда стала принадлежать сама себе, я говорю: хватит! И проклятая буря меня не возьмёт на испуг!!! Бутылка, описав широкую дугу, исчезла в чёрных волнах, кипящих серыми шапками пены. Словно в ответ на её проклятие, корабль страшно подняло и помчало вперёд, словно лёгкую доску для сёрфинга. Адель швырнуло на надувной пупырчатый пол матрасика. Сквозь прозрачный потолок её ослепило яркой вспышкой молнии. Ада крепко зажмурилась, ослеплённая колоссальным разрядом. Ей казалось, что корабль крохотной щепочкой вплывает в пасть чудовищного монстра. Вот закрылся огромный рот, гигантские зубы проскрежетали по борту, а потом корабль с разгона уткнулся в твёрдую громаду языка. От кошмарного удара всё полетело кувырком. Вода в бассейне поднялась высоким гребнем волны и по инерции устремилась вперёд, увлекая за собой лёгкий плотик. Адель открыла глаза, всё ещё ослеплённые разрядом молнии. Единственное, что она успела увидеть, была стойка для больших махровых полотенец. Плотик на всей скорости врезался в стальную конструкцию, Ада ударилась головой о блестящую перекладину с полотенцами и потеряла сознание. К счастью, удар смягчился толстым слоем мягкой ткани. Когда Адель пришла в себя и открыла глаза, она с радостью обнаружила, что прекрасно всё видит, и что страшная буря умчалась прочь. Никакого монстра, конечно же, не было. Это была лишь игра её фантазии. Сквозь высокий купол стеклянного потолка приветливо светило яркое солнце, и даже не верилось, что только что ей довелось пережить такой ужас. Ада тяжело поднялась и осмотрела себя у высокого зеркала. Её прекрасное тело оказалось совершенно целым, без единого синяка и царапины. Надувной матрасик валялся тут же, запасы провизии были разбросаны по узорчатой керамической плитке. Но пережитый ею стресс выразился в гулком рычании возмущённого желудка. Адель присела на перевёрнутый плот и слегка утолила нервный голод, разом прикончив всю собранную про запас еду. Измотанная пережитым кошмаром, она заснула в мягкой колыбели силиконового плотика. Ада проснулась лишь к вечеру по зову проголодавшегося желудка. Привыкший к бесконечным пирам, он бдительно следил за распорядком дня своей разленившейся хозяйки. После нескольких безуспешных попыток подняться, Адель перекатилась через невысокий бортик, тяжело поднялась, опираясь о злополучную стойку сушилки, и направилась к ресторану. Золотой свет тусклых торшеров создавал приятный полумрак. На огромном столе была разбросана еда, которую Ада не успела перенести на плот. Рядом, словно по заказу, возвышалось мягкое кресло, похожее на трон. Недолго думая, Адель разместила своё нежное тело в его мягком бархатном ложе и принялась есть. Это был пир чудом выжившего человека, которому в самый последний момент отменили смертный приговор. Даже привыкшая к усиленному питанию Ада удивлялась своей ненасытности. Она ела до тех пор, пока невероятное переедание не вызвало у неё горячую волну оргазма. Томно простонав, она заснула в кресле, прямо с недоеденным куском нежного пирожного в руках. Её заливистый храп разогнал гулкую тишину ресторанного зала.

Адель проснулась от неприятного чувства, словно её кто-то пристально разглядывает. Она открыла глаза и сонно потянулась, сладко ощутив мягко колыхнувшийся тяжёлый живот. Взглянула на опустевший стол и удивилась количеству съеденного накануне. Кажется, она установила новый рекорд! И, словно в подтверждение, у неё вырвалась громкая отрыжка, гулко отразившаяся от сверкающих золотым отсветом зеркальных стен. Адель не сразу заметила, а увидев, вздрогнула от испуга: что-то непонятное и круглое, покрытое густым чёрным волосом, притаилось в проходе между столиками. Как раз на пути к выходу. Ада в ужасе сжалась в кресле, понимая, что бежать ей некуда. Да и вряд ли получится — уйдёт не меньше получаса, прежде чем ей удастся освободиться из мягкого плена уютного кресла. Адель схватила большую ложку-черпак, единственное, что попалось ей под руку на разорённом столе, и приготовилась защищаться от новой неведомой опасности. Её нежный жирок трясся от страха, но пути к отступлению не было. Тёмное нечто шевельнулось и поднялось, выйдя из тени стола. Ада облегчённо вздохнула – перед ней была симпатичная белокожая девушка, с приятными аппетитными формами и водопадом густых чёрных волос. И как же так не удалось разглядеть её в полумраке ресторанного зала? Не иначе, как спросонья! — Не бойся, встань и подойди! Ты как здесь оказалась? – Ада постаралась придать своему голосу хозяйские нотки. Ей и впрямь стало любопытно, откуда посреди океана на корабле появилась такая странная пассажирка. Совсем юная девушка, практически голая, если не считать легкомысленной юбочки из каких-то тонких шкурок. Она с любопытством посматривала на Адель красивыми миндалевидными тёмно-карими глазами. И очень смущалась, когда Ада перехватывала её взгляд. Может быть, она не понимает? Адель нахмурилась, и повторила свой вопрос, произнося слова медленнее и отчётливее, по-прежнему сжимая в руке большую ложку. Девушка окончательно смутилась и вновь опустилась на колени. Приглушённо звякнули богатые украшения из разноцветных ракушек. «Похожа на туземку с какого-нибудь острова» — подумала Ада, внимательно разглядывая девушку: «Но для туземки у неё, пожалуй, слишком белая кожа». — Прошу простить меня, о Великая Золотая Королева! – дрожащим голосом произнесла, наконец, юная незнакомка. У неё был очень странный акцент, Ада такого никогда не слышала. – Расскажи мне о себе: как тебя зовут, откуда ты, и что здесь делаешь?- спросила Адель, приняв величественный вид, что неплохо удалось, принимая во внимание её солидный размер. На самом деле ей было довольно страшновато – она успела отвыкнуть от общества других людей, и ещё больше пугало такое мистическое появление этой загадочной юной леди столь экзотического вида. – Я живу на этом острове, как и весь мой народ. На нашем острове две лагуны: одна мелководная, на берегу которой наши дома, а другая здесь. Это глаз Бога, священное место для каждого из нас. У меня начался первый цикл, и меня отправили сюда откармливать, чтобы я стала настоящей дамой. Но началась ужасная буря, и мне было очень страшно одной. Когда она стихла, я вышла из священного дома и увидела этот чудесный дворец. Мне стало любопытно, я проникла сюда, и посмела потревожить тебя, о Великая Королева! Теперь мне нет прощения! – девушка упала на пол, скрывшись в тени стола. – Встань, дитя моё! – важно произнесла Адель, хотя сама была ненамного старше: — Я не сержусь на тебя. Скажи, как мне называть тебя, как твоё имя? — Имя моё — Пятница, о Добрая Золотая Королева… — еле слышно пролепетала испуганная девушка.

— Пятница?! – воскликнула удивлённая Адель. – Да, я родилась в этот день недели. Существует множество имён, но для меня выбрали такое… — Значит, вам известен календарь? — Много поколений прошло с тех пор, как в эту лагуну приплыл Белый Король. Он принёс нашему народу справедливость, мир и знания… У Ады громко забурчало в животе. – Ах, как не вовремя! Мне так хотелось тебя послушать…а вместо этого придётся тащиться на кухню и готовить завтрак! – Моя Королева! Скажи, чем я смогу помочь, и я это с радостью сделаю! – девушка выпрямилась, готовая выполнить любой приказ. «Вот теперь мне, похоже, и в самом деле повезло!»- подумала Адель, но, приняв печальный вид, сказала послушной девушке: — Как ты, наверное, успела заметить, я слегка проголодалась. А потому торжественно провозглашаю тебя моей первой помощницей и дозволяю отныне кормить мою персону! Она слегка дотронулась большой ложкой до макушки Пятницы. Потом немного подумала и сказала: — Я научу тебя, как и что делать. Ты поможешь утолить мне голод и заодно поведаешь историю своего народа. И, думаю, нам стоит поторопиться – мой желудок весьма капризен! Она рассказала Пятнице о холодильных установках, в которых хранятся запасы еды, научила пользоваться микроволновой печью, поведала о способах приготовления на электроплите. Узнав, что девушка обучена грамоте, Ада подсказала, где находятся поварские книги с рецептами. Когда первые горячие блюда стали появляться на столе, дразня дивными ароматами, юная королева поняла, что сделала правильный выбор, и что с такой способной девушкой она точно не пропадёт. А если у них здесь все такие способные, то это вообще предел мечтаний – тогда она точно сможет посвятить свою жизнь исключительно удовольствиям и наслаждению. Вскоре перед изумлённым взором Ады красовался настоящий праздничный стол. Конечно, не всё было приготовлено симпатичной помощницей, часть еды была извлечена из холодильников и просто подогрета, но всё же объём проделанный работы весьма впечатлял. Пятница не позволила своей королеве утруждать себя тяжёлой работой, и стала кормить её с ложки, словно маленькую капризную девочку. Адель пребывала на вершине блаженства – никто и никогда столь старательно за ней не ухаживал. Ей теперь вообще можно было ничего не делать – она просто наслаждалась вкусной едой и лениво слушала неторопливый рассказ усердной помощницы, борясь с подступающей дремотой. Было приятно чувствовать нежные прикосновения этой необычайно красивой туземки, слушать её бархатистый грудной голос. – Сейчас уже и не верится, что когда-то, давным-давно наш народ был совсем диким. Всё изменилось с тех пор, как на бревенчатом плоту к нам приплыл прекрасный юноша. У него были такие же золотые вьющиеся волосы, как у тебя, о прекрасная Золотая Королева! Он помог прекратить вражду между людьми, научил добывать еду, обучил новым знаниям. На его плоту было множество диковинных семян, в клетках содержались домашние животные. Он утверждал, что могло быть гораздо больше, если бы не затонул его плавающий дом. Так исчезло проклятие каннибализма и настали времена истинного изобилия. В знак благодарности наш народ построил для него священный дом, в котором был настоящий рай – каждый день Великому Просветителю доставлялась самая вкусная и утончённая еда, каждый месяц к нему отправляли новую девушку. Только самые прекрасные были достойны этой чести! Благоденствие продолжается по сей день. Мы свято чтим заветы Большого Белого Короля, и старательно передаём из поколения в поколение бесценные знания. — А как же священный дом? – спросила Адель, тяжело дыша от усиленного кормления. – Белый Король всегда утверждал, что женская красота измеряется объёмом. Теперь каждая девушка, достигая созревания, отправляется сюда, в священную лагуну. Здесь её откармливают в течении трёх месяцев, доставляя каждое утро большой запас еды. И пока её формы не примут достаточного размера, она считается не готовой к продолжению рода. – Значит, весь ваш народ уже знает о моём прибытии? – Адель тяжело откинулась на мягкую подушку, заботливо принесённую верной Пятницей. – Думаю, ещё нет. Еду мне сегодня пока не доставляли. – Тогда поспеши и торжественно провозгласи о моём прибытии! А я пока посплю… — сонно пробормотала Адель, погружаясь в ленивую дрёму.

Ада проснулась, тревожно прислушиваясь к непонятным шелестящим звукам. Какой-то приглушенный благоговейный шёпот звучал под высокими сводами просторного зала. «Я же сама велела сообщить всем о моём прибытии!» — сообразила Адель и попыталась оглядеть себя, переживая за свой внешний вид. Красное кружевное платье плотно обтягивало пухлое нежное тело. Ада провела ладонью по тёмным округлостям сосков, отчётливо выделяющихся сквозь прозрачный ажурный узор. Они тут же возбудились, сильно оттопырив тонкую ткань. «Ну и ладно, что грудь видно! Пятница, вон, вообще с обнажённым бюстом ходит, и ничего!» — подумала она и поправила причёску. Гордо выпрямилась в своём кресле и настороженно осмотрелась по сторонам. Только теперь в полумраке зала стали заметны коленопреклонённые фигуры торжественной делегации. Очевидно, это племя достигло развития основ демократии, так как вождя не было, а центральной группой выделялись выборные «старейшины» — около двух десятков мужчин и женщин. Они отличались от остальных визитёров лишь ярким ожерельем из красивых ракушек. И мужчины, и особенно женщины. отличались весьма крупным телосложением. Некоторые дамы намного превосходили по своим габаритам упитанную Адель, но все они были симпатичны и приветливы. В светлом коридоре угадывались ещё фигуры туземных гостей – очевидно, на корабль с визитом прибыло всё население острова. Ближе всех была её верная помощница – Пятница. Она стояла у огромного подноса, заставленного аппетитными яствами, среди которых главенствовал большой целиком запечённый поросёнок. От него исходил дивный аромат сочного жареного мяса и тонкая пряность чудесных приправ. У Ады потекли слюнки. Торжественную тишину зала нарушило бурчание её проголодавшегося желудка, разбуженного умопомрачительными ароматами богатого угощения. Пятница подошла поближе, и вежливо поклонилась: — О Великая Прекрасная Королева! Согласно нашему обычаю, перед важными переговорами мы устраиваем небольшое угощение. С твоего позволения, как первая помощница, я прошу дозволить помогать тебе в этом непростом деле. Ада смущённо кивнула головой в знак согласия с такими замечательными традициями. Она вежливо поприветствовала прибывших гостей. Сошедший с ума желудок радостно вторил ей громкими звуками нетерпения. Пятница деликатно опустилась на широкий подлокотник кресла. Её нежное бедро ласково прикоснулось к колышущейся плоти юной королевы. У Ады перехватило дыхание. Ах, как свежа и прекрасна её молодая помощница! Она обняла за талию эту замечательную девушку и предложила ей свой вариант торжественного завтрака: Пятница выберет себе помощниц из числа самых надёжных и расторопных подруг, и сохранит за собой право не только единолично кормить королеву, но и стать её правой рукой, с кормлением по королевскому аппетиту. Смущённая такой головокружительной карьерой, Пятница подозвала к себе трёх совсем юных девушек, и быстро объяснила им, что к чему. А после начался торжественный завтрак. Сразу три помощницы приняли самое активное участие в угощении королевы и её верной Пятницы. Они подавали еду, благоговейно глядя на Великую Королеву. Пятница принимала у них самые вкусные угощения и кормила любимую королеву. А та млела от ласковых прикосновений своей верной помощницы, и, если бы не множество гостей, то притянула бы её к себе и страстно расцеловала. И как ни была голодна Адель, она через раз призывала девушек не оставлять голодной свою прекрасную помощницу. Под конец угощения Пятница настолько обессилела, что уютно расположилась на мягком боку своей королевы и беспрекословно вкушала подносимые ей порции. Улыбаясь счастливой улыбкой, Королева Адель погладила её по заметно округлившемуся животику. С трудом удержавшись от горячего проявления страсти, она нежно поцеловала в щёчку свою любимую помощницу. Переложила на свой мягкий живот, и ласково поглаживая по густым волосам задремавшую девушку начала торжественную речь. Верные помощницы вернулись на свои места, готовые продолжить кормление по первому зову. – Я пришла к вам, ведомая ветром судьбы, чтобы сделать вашу жизнь светлее и счастливее. Из всех народов на свете, я считаю ваш наиболее достойным награды. У вас нет ни зависти, ни злости. Ваше мировоззрение наиболее верно и замечательно. – Мы рады приветствовать Великую Золотую Королеву. – сказала одна из самых видных старейшин, тяжело поднимаясь из-за пиршественного стола: — И не напрасно мы всегда были верны светлым заветам доброго Белого Короля!.. На этой встрече было произнесено множество приветственных слов. На борту корабля собралось всё население острова. Они предложили устроить для Адели небольшую экскурсию. Оставшиеся принялись выполнять просьбу королевы по созданию уютных апартаментов и превращению самого большого ресторана в торжественный тронный зал, в котором к вечеру готовилось великое пиршество, празднующее чудесное прибытие Королевы.

Страшный скрежет, напугавший Адель во время шторма, был вызван соприкосновением бортов со скалами, ограждающими узкий вход в глубокую лагуну. Если бы корабль сместился хотя бы чуть-чуть в сторону от курса – его разбило бы вдребезги об острые скалы. Стоя на каменной площадке перед священным домом, Ада поражалась грандиозному величию прекрасной лагуны. Тёмная непроглядная глубина действительно делала её похожей на гигантский глаз. Корабль протащило сквозь узкий проём и он намертво застрял, надёжно причалив у самого подножия лестницы. Казалось, будто опытный капитан привёл судно в надёжную бухту и пришвартовал его у каменного причала. Убранство священного дома понравилось юной королеве, но в ещё большем восторге она была от своих новых апартаментов. Большой тронный зал венчало огромное кресло-трон, окружённое широкими столами. За креслом был вход в личные покои Королевы. Уютная спальня, целиком занятая грандиозной кроватью, была украшена высокими зеркалами. Даже потолок был зеркальным. Такой же была и ванная комната с самой большой джакузи, какая нашлась на богатом лайнере. Из ванной комнаты был выход к любимому бассейну Адели. Настоящий рай для ленивой красавицы! Прекрасный дворец, умело украшенный старательными островитянами красивыми растениями, благоухающими дивным ароматом цветов. Повсюду были расстелены богатые ковры. Из множества кухонных отсеков доносились великолепные запахи готовящегося пира. Адель почувствовала, как в предвкушении этого замечательного события сходит с ума её желудок. Её верная Пятница уже была рядом, свежая и довольная, готовая к новым угощениям с любимой королевой. Она помогла облачиться юной королеве в тончайшую шёлковую мантию, приятно обволакивающую королевскую прелесть нежного тела. Талантливые мастеровые поднесли искусно выполненную золотую диадему, украшенную сияющими звёздами крупных бриллиантов. Ярко сверкнула прекрасная жемчужина – дар священной лагуны. Самая солидная из старейшин приняла и торжественно водрузила на голову Адели это произведение ювелирного искусства. Тяжело покачивая роскошными бёдрами, Золотая Королева торжественно прошествовала к своему трону. Длинный шлейф тончайшей мантии несла её юная помощница. Она же помогла устроиться в большом уютном кресле своей Королеве и поднесла чашу искрящегося шампанского. Королева Адель лёгким взмахом руки провозгласила начало пиршества. Пятнице помогало уже семь помощниц. Вскоре она тоже откинулась на спинку удобного кресла, окружённая их настойчивой заботой. Угощение следовало за угощением, в богатом празднестве принимало участие всё население острова. Наслаждаясь вкусной едой, Адель с удовольствием отметила пышные формы и женщин и мужчин. «Как хорошо, что в мире ещё есть народы, у которых в почёте прекрасное пышное тело» — подумала она, принимая чашу шампанского из рук верной помощницы, которая уже еле дышала от переедания. Это был великий праздник чревоугодия. Адель горящим от азарта взглядом глядела на грандиозное пиршество. Теперь и она и корабль находятся в надёжных руках. Всё это богатство не пропадёт даром и принесёт немало пользы… Она ощутила нежное прикосновение. Обернувшись, увидела смущённую помощницу.

Её красивая округлая грудь прикоснулась твёрдыми бугорками сосков к мягкому бюсту Ады. Тяжёлое дыхание говорило о крайнем возбуждении. Адель невольно вспомнила свои первые горячие волны наслаждения, вызванные безудержным перееданием. Она мягко отстранила старательных помощниц и вывела из их сладкого плена свою любимую помощницу. При помощи множества услужливых рук смогла покинуть удобное ложе и исчезла в своих покоях, увлекая за собой сладко постанывающую девушку. Здесь, в уединении полутёмной спальни, в уютном гнёздышке, свитом из атласных простыней они обе дали полную волю доселе сдерживаемым чувствам. Словно дикая кошка, горячая туземка обвивала страстными объятиями, дарила обжигающие поцелуи, прикасалась чарующей прелестью груди, ласкающей возбуждённой упругостью сосков. Она тонула в мягкой перине нежной плоти своей возлюбленной королевы, прижималась плотной округлостью нежного животика. Адель ощутила такое блаженство, какое никогда не уносило её на своих сказочных крыльях. В порыве страсти она крепко прижала к себе свою маленькую помощницу и подарила ей нежный поцелуй, полный страсти и огня. В одурманивающем изнеможении упала на мягкие подушки и потянула шёлковый шнурок звонка, любуясь томно постанывающей прелестной туземкой. Словно из ниоткуда появились три пухленькие девушки. Они замерли, преданно ожидая повеления Золотой Королевы. – Нам нужен торт и шампанское… мы продолжим праздник здесь, да простят нас дорогие гости! Сообщите им, что мы утомились и жаждем отдыха… — лениво проговорила Адель, нежно притягивая к себе пухленькое тело верной Пятницы. Девушки послушно поклонились и исчезли. Но вскоре вернулись, тяжело вкатывая большую тележку, уставленную тортами, рулетами, пирожными и бутылками охлаждённого шампанского. Адель приподняла задремавшую было Пятницу и щедро угостила искрящимся напитком. Девушка, пресыщенная чувственными наслаждениями, вновь тяжело задышала. Её руки крепко обвили пышное тело юной королевы. — Давай – ка, милая, продолжим наш праздник. Ведь мы только начали — впереди ещё столько приятного! Не стесняйся, открой свой ротик. И: ам! — Ада принялась кормить её, нежно при этом лаская. Доведя её до безумного стона, полного томной истомы, Адель откинулась на мягкие подушки. Внезапно она ощутила нежные ласкающие прикосновения. Её полные губы ощутили нежный крем торта. Адель пыталась было подняться, но заботливые руки помощниц уложили её обратно в постель и продолжили сводить с ума приятными ласками и вкусной едой. Рядом, прижавшись к необъятному животу, сладко спала Пятница, мило улыбаясь счастливой улыбкой. Даже для испытанной удовольствиями Адели такие ласки оказались чересчур сильными. Обилие кондитерских шедевров и нежные руки пухленьких помощниц довели её до экстатического безумия. Не считаясь ни с какими нормами приличия, она громко закричала от затопившего её целиком ощущения блаженства. А после, проваливаясь в сладкую негу ленивого забытья, прижалась мягким животом к нежной подруге и сладко заснула, уплывая в мир сказочных сновидений. Её помощницы, симпатичные пышнотелые брюнеточки с молочно-белой кожей, улеглись рядышком, вдоволь налюбовавшись ангельским личиком златокудрой Королевы. Они с наслаждением прижались к нежному мягкому телу, сладко подрагивающему во сне каждой пленительной складочкой. Только Пятница спала так же крепко, как и её Королева. Остальные помощницы находились в приятной полудрёме, готовые по первому зову прийти на помощь своим прекрасным повелительницам. Это было настоящим исполнением самого заветного желания, о котором только можно мечтать.