Сестринские откровения
Сестринские откровения
(Dicke fette Schwester)
Лиза сидела за столиком снаружи в пиццерии «Риальто». Здесь, в пешеходной зоне, они с Норой и договорились встретиться. Сестры давно не виделись, а перезваниваться-переписываться — все-таки не то.
Лиза была старше на два года — высокая, длинноногая, стройная талия, достойных объемов бюст и округлые ягодицы. Темно-русые волосы и привычно строгое выражение лица.
— Привет, сеструха! Отлично выглядишь, как всегда, стройная и подтянутая!
При виде Норы у Лизы язык отнялся. Она бы ее и не узнала, но та позвала еще издалека. Такие же, как у старшей сестры, длинные волосы Нора всегда связывала в небрежный хвост; вот только эта Нора была чуть ли не вдвое шире той, что отпечаталась в памяти у Лизы под карточкой «моя младшая сестра».
Могучее шарообразное пузо, ниже — массивные и крепкие бедра, мясистые коленки и круглые лодыжки, небольшие широкие ступни обуты в нечто вроде балетных тапочек. Ноги почти голые, не считая облегающих, слишком тесных шортиков. Походка — активно вперевалку с боку на бок, потому как объемистые бедра сильно трутся друг о дружку, и нужно переставлять ногу по дуге — вбок, а потом уже вперед, и переносить вес на опорную конечность.
Добравшись до стула, Нора плюхнулась на сидение, с облегчением выдохнув. Вблизи стало заметно, что массивное пузо ее — это не только выпирающий вперед шар, распирающий эластичные шорты до предела, нет, скорее в эти самые шорты худо-бедно упакована лишь нижняя складка, фартуком свисающая до середины бедер и при каждом шаге, естественно, раскачивающаяся вверх и вниз, отчего вместе с ней колыхалось и все остальное пузо, и все раскормленное тело хозяйки. Груди Норы, и прежде весьма объемистые, тяжело опирались на верхнюю часть выпирающего пуза, а бюстгальтер категорически не выполнял основной своей функции — плоть разбухшим тестом выпирала из чашек и почти вываливалась в глубокий вырез футболки. Учитывая, как все это яростно колыхалось при каждом движении, впечатление лишь усиливалось. Сама же футболка создавала впечатление укороченной, отнюдь таковой не будучи — просто из-под подола выпирала полоска молочно-белого жира, расчерченная недавними растяжками. Подушки сала нависали над поясом шортиков, простираясь вверх до самых подмышек, где в них врезались лямки слишком тесного бюстгальтера. Сало это, вкупе с тучными и мясистыми плечами Норы, распирающими рукава футболки, мешало ей прижимать руки к торсу, и она в результате переваливалась с боку на бок, почти расставив руки в стороны.
Переведя дух, Нора расплылась в приветливой улыбке. Хотя круглое и пухлое лицо ее, с мощным двойным подбородком, под которым почти не видно было толстой и короткой шеи, и так выглядело расплывшимся.
А Лиза наконец медленно проговорила:
— И тебе привет, мелкая. Но ты, я скажу, изменилась!
— Ага, я на два года младше тебя и на десять сантиметров ниже, но лет с тринадцати уже весила больше, чем ты. А сейчас, когда я, скажем так, улучшила свои параметры, с «мелкой» ты промазала… — Нора поерзала на сидении, пытаясь устроиться получше. Увы — стулья в «Риальто» были с подлокотниками, и эти самые подлокотники врезались в ее тучные бока. Как бы еще не застряла, озабоченно подумала Лиза...
Словно читая ее мысли, Нора отозвалась:
— Уфф, сидеть, конечно, лучше, чем стоять, но надеюсь, я отсюда все-таки смогу выбраться. Жутко узкие у них стулья, я тебе скажу.
Когда она села, шорты ее съехали чуть вниз, и пузо естественным образом выкатилось вперед, на коленки, плотно стиснутые узким стулом. Что столь же естественным образом подпихнуло бюст чуть вверх, и Норе пришлось буквально ловить его на лету, чтобы не вывалился из декольте. Вид, вероятно, не предполагался столь откровенным, но уж как получилось.
— Что ж, мы в последний раз когда виделись-то — месяцев девять назад? Да, на мамином дне рождения. И да, ты и там появилась заметно покруглее прежнего, — припомнила Лиза.
— Ага, именно так. Я как раз за полгода до того окончательно послала подальше все диеты. Ты ж помнишь, мама мне еще в подростковые года ставила на вид, мол, не должна девочка весить семьдесят кило! Ну, тогда ей худо-бедно удавалось держать меня в ежовых рукавицах, хоть мне и не по душе были все эти ограничения. Долго она меня держала, даже когда я уже жила отдельно, но в один прекрасный день я решила — хватит. Буду есть то, что мне нравится, и сколько захочу сама. На мамин день рождения во мне уже было восемьдесят два, специально взвесилась, а дальше я продолжала в том же духе.
— В том же духе — это больше есть и толстеть. Вот так вот просто? Или есть еще причины? — поинтересовалась Лиза.
— По сути — просто, ты права. Я люблю хорошую еду — и особенно люблю, когда ее много. Говорят «не могу остановиться» — так вот, я могу, но категорически не хочу. Мне нравится объедаться. Каждый день. А на выходных я устраивала себе праздник живота и лопала, считай, сутки напролет, пока не отрубалась… а потом, очнувшись, продолжала есть, и так еще и еще… мне просто жутко нравится, когда меня распирает от обжорства.
— Ну, не могу сказать, что мне это чуждо, — заметила Лиза, — Я, когда плотно поем, тоже чувствую себя так тепло и уютно… но ты же не ходишь, а перекатываешься с боку на бок, и пыхтишь как паровоз!
— Ну и подумаешь, — пожала плечами Нора, — просто от парковки сюда далековато топать было, вот и запыхалась.
— А где ты припарковалась? — поинтересовалась Лиза.
— Там, у ратуши. Дороговато, но ближе не было.
Лиза прикинула, что до ратуши тут метров двести от силы. Как-то оно для «далековато» не очень.
— А что у тебя такие подушки сала все время колышутся, разве не мешает?
— Вовсе нет, напротив, потрясающее ощущение! Когда все мои жиры вот так вот колышутся — считай, у меня при каждом движении массаж. А учитывая, что пузо и бедра как раз массируют мои тайные местечки, массаж выходит очень даже эротический.
— То есть твой жир дает тебе еще и эротическую разрядку?
— Ага, — радостно подтвердила Нора. — Я от него просто прусь. И от себя, что я такая большая и толстая, и так выделяюсь из толпы. Я наслаждаюсь всеми своими роскошными тучными жирами — это я, это все мое! Плюс наслаждаюсь-то теперь не я одна, Юлиус тоже считает, что я роскошная, такая мягкая и податливая, он говорит — это как большие сиськи, только на все тело!
Лиза фыркнула и уточнила:
— Юлиус — это твой нынешний парень?
— Да. Мы уже почти восемь месяцев вместе.
— И с тех пор ты активно набираешь вес.
— Да я сама начала еще до того, сказала же. Но с Юлиусом получается гораздо активнее, — призналась Нора.
— Что ж, так бывает: с началом плотных отношений многие женщины начинают поправляться, это вполне понятно, им незачем больше соревноваться с другими и они расслабляются...
— Ни фига я не расслабилась! — возмутилась Нора. — Юлиус обожает толстушек, он сам мне это постоянно повторяет. И он очень милый и заботливый, он будет любить меня хоть толстую, хоть тощую...
— В твоем случае, — улыбнулась Лиза, — выбор скорее между толстой и очень толстой.
— Конечно, я еще на первом свидании заявила ему, что всегда голодная и еды мне, чтобы насытиться, нужно много. А он принялся водить меня ужинать каждый вечер по таким заведениям, где я могла налопаться до отвала, что и делала. А ему это нравилось.
— Та еще картинка, моя маленькая кругленькая сестренка уплетает за обе щеки все, до чего дотягивается, с победно-сияющим видом глядя на своего парня, а тот тает и подкладывает ей еще добавки...
— Именно так! Я ем, он кормит. Сперва в ресторане, а потом дома, на диване. И когда я обжираюсь до отвала, он меня раздевает — чтобы все мои телеса могли свободно раздаваться вширь, так он говорит.
— И вот так ты его соблазняешь, своим сочным салом? — рассмеялась Лиза.
— Точно! Вот именно это я и делаю! Когда лежу голая на кровати с раздувшимся пузом, он, считай, весь мой, а потом я съедаю еще пару шоколадок, и мы уже набрасываемся друг на друга — и конечно, я продолжаю есть и в процессе...
— Ты ешь шоколад, пока вы занимаетесь любовью? Ну ты и обжора...
— Ага, в этом-то и прелесть! Я сверху, он кладет шоколадки мне в рот, я наслаждаюсь вкусом шоколада сверху и сама знаешь чем снизу. Так что потом я вся такая сытая в обоих смыслах...
— Мрак! — покачала головой Лиза. — Но раз уж вам обоим нравится...
— Еще как нравится. Мне никогда еще не было так уютно. И он тоже говорит, что со мной ему хорошо как ни с кем. Так что мы уже месяца полтора как окончательно стали жить вместе, — радостно подтвердила Нора.
— И после этого ты стала толстеть еще быстрее, так? — предположила Лиза.
— Эт-точно! Сама я едва успела перейти за девяносто, хотя старалась как могла. Выходило примерно полтора кило в неделю. Когда мы сошлись с Юлиусом — стало получаться почти два. А теперь уже больше трех.
У Лизы в голове закрутились колесики калькулятора.
— Это же в тебе сколько, под сто сорок кило сейчас? — выдохнула она. — Моя мелкая сестренка стала настоящей бочкой сала! И это при том, что в тебе и метра шестидесяти нет...
— Метр пятьдесят восемь, и выше уже никогда не стану, — согласилась Нора. — И ста сорока тоже нет, утром было сто тридцать восемь. Но — гарантирую тебе, долго ждать не придется.
— Что ж, раз вам обоим так нравится — в добрый путь, — согласилась Лиза. — Мне, правда, кажется, что Юлиус не захочет, чтобы ты остановилась на ста сорока...
— Как ты догадалась? — фыркнула Нора. — Еще как не захочет. И главное, что не захочу я! Мы с ним решили, что я постараюсь есть как можно больше и объедаться как можно чаще, чтобы толстеть еще быстрее.
— То есть моя мелкая сестренка находится в стадии активного роста.
— Именно! Мне нравится расти! Вверх не получится, зато вширь, если постараться, очень даже можно! Я даже с работы ушла, чтобы полностью посвятить себя этому делу. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. С небольшими перерывами на сон. Ну и занятия любовью, конечно, — хихикнула Нора.
— Мелкая, жирная, ненасытная! — со смехом припечатала Лиза. — Но можете ли вы себе это позволить в плане доходов?
— Да, мы все распланировали. На питание уходит примерно восемнадцать сотен евро в месяц — шестнадцать с хвостиком на меня, конечно. Юлиус зарабатывает достаточно хорошо.
— И как я понимаю, он не только зарабатывает, но еще и делает все закупки, плюс, вероятно, готовит?
— Угадала. Каждый вечер. Роскошнейшая вермишель с маслом, пудинг и целая гора мороженого, — сообщила Нора.
— Ну тогда понятно, откуда три кило в неделю, — улыбнулась Лиза.
— Ага. Моя мечта сбылась: я лопаю сколько влезет и толстею. И да, уже сейчас больше трех кило в неделю, скоро выйду на три с половиной...
— Бьешь все рекорды. И вот что, сестренка: я тебе слова против не скажу! Раз у тебя такая мечта, пусть Юлиус тебя раскармливает. Вот только как с одеждой быть? Эта-то на тебе уже, честно говоря, трещит...
— Одежда — это да, это сложности. Но учитывая, что я теперь почти все время сижу дома, на диване — просторной кофточки и эластичных спортивок мне хватит надолго. И к черту все эти тесные лифчики и неудобные трусики!
— И Юлиусу опять же удобнее тискать тебя, да и все прочее можно без всякой прелюдии с раздеванием.
— Ага, все одно он не фанат стриптиза и кружевных визерунчиков. Килограммов тридцать назад мы уже поэкспериментировали — без толку. Что его действительно возбуждает, так это когда я просто покручу перед ним своими жирами, — усмехнулась Нора, — ну и конечно, когда он меня кормит, от этого у нас обоих крышу сносит.
— И вы оба в выигрыше, — резюмировала Лиза, — ты наслаждаешься своими жирами, а он — раскармливая тебя.
— И в постели все великолепно, причем чем меня больше, чем больше я облопаюсь — тем лучше, — добавила Нора, — так что мы оба хотим, чтобы я стала гораздо толще.
— А ты не боишься, что однажды станешь слишком жирной и ленивой, чтобы думать о чем-то, кроме как «что бы еще такого слопать»? — поинтересовалась Лиза.
— Есть такая возможность. Тогда я точно скажу прощай всем выходам «в люди» — в кино, в ресторан, даже на семейные праздники мне особо уже не выбраться будет. Не в чем будет, даже если и захочу, никакие брюки и лифчик на меня уже не налезут.
— Ну, все-таки на мамином дне рождения я бы хотела тебя видеть, — заметила Лиза, — есть такие платья, балахонистого вида, даже ты влезешь с запасом.
— На этот день рождения — точно влезу, — задумчиво согласилась Нора. — Да, до него не так далеко осталось, успею подобрать одежки, достойные моего роскошного тела.
— О нынешних твоих этого не скажешь, — рассмеялась Лиза.
— Я в курсе! Но это шестьдесят второй, бывают и побольше размеры. Ну, шорты придется поискать. Вот только мне почему-то просторно-балахонистая одежда видится только как домашний вариант, чтобы я могла вволю объедаться и мое пузо, большое и мягкое, могло свободно выпирать вперед и свисать промеж раздвинутых ног, а не как сейчас, сражаться за каждый сантиметр пространства.
— Да уж, втискиваться на этот стул — для тебя нелегко, — посочувствовала Лиза. — Надо было подобрать местечко поудобнее.
— Да ладно, бывает. Но дома намного лучше. Когда я сижу, расслабленная, нигде ничего не давит, я могу есть и есть, и пузо все раздувается и раздувается, и так я с каждым следующим днем могу впихивать в себя чуть больше, чем в предыдущий, и оттого-то я и толстею так быстро!
— План хороший, — согласилась старшая сестра. — Но тогда ты вскоре сможешь лишь недвижно лежать во время занятий любовью и позволять Юлиусу делать все самому.
— Ну… честно говоря, в последнее время поза наездницы стала и правда утомительной. И колени болят. Уже бывало так, что я в процессе просто плюхалась на Юлиуса, растекаясь по нему всей тушкой, а потом он переворачивал меня на спину, и я лежала и пыхтела, пока он работал.
— Вот что значит — разжирела, — рассмеялась Лиза.
— А ты не смейся! Я расстроилась, между прочим, но на следующий раз Юлиус предложил новую позу: я на боку, голая, разумеется, под головой три подушки, пузо и сиськи свободно выплескиваются вперед, а Юлиус с ложки скормил мне четыре упаковки пудинга, мне только глотать и оставалось...
— Мило, — оценила Лиза. — Я б и сама не отказалась, но знаю же, что дальше будет...
— Было классно, — подтвердила Нора. — Я, конечно, за ужином, как всегда, обожралась по самое не могу, но пудинг такой нежный и сочный, что я не могла отказаться, а Юлиус все кормил меня, в конце я уже только рот открывала, а он ласково гладил мой переполненный желудок, и в конце концов таки впихнул все. А потом помог мне перевернуться на спину и раздвинуть ноги — я и пальцем пошевельнуть не могла, так обожралась — и он обеими руками приподнял мое пузо и...
— Ого! Ты хочешь сказать...
— Да! Зарылся лицом промеж бедер, под моим жирным животом, и языком довел меня до вершины я уж не знаю сколько раз, я все равно не могла шевелиться, только пыхтела и стонала.
— Это таки любовь, — восхитилась Лиза. — Не поверила бы, что такое можно вытворять с женщиной, в которой под сто сорок кило.
— Можно еще и не такое! — подтвердила Нора. — И это просто великолепно! Я обожаю, когда меня распирает, а Юлиус без ума от моих жиров, постоянно гладит и тискает меня. Мы как раз недавно решили заняться раскармливаниием меня не от случая к случаю, а на регулярной основе, начали в выходные: я весь день лежу на диване и ем, прямо как древние римляне, фантастическое ощущение — Юлиус приносит мне миску пудинга или чего-то вроде, а я подношу ее ко рту и всасываю все из миски прямо в рот. Лучше всего работает с чем-то полужидким, типа пюре, ту же вермишель Юлиус перед тем, как сварить, покрошил на мелкие кусочки. А когда в меня уже не лезет, он подходит, гладит мое вздувшееся пузо и скармливает все остальное, и лежа в меня, получается, влезает больше, чем сидя. Знаешь, сработало: плюс два кило с вечера пятницы до утра понедельника.
— Впечатляет. Это плюс не только к весу, но и к качеству отношений, я бы сказала.
— Да, плюс со всех сторон. Мы когда все это оценили, решили раскормить меня примерно килограммов до трехсот. Ну, для начала до ста пятидесяти, оно совсем недалеко, моими нынешними темпами — меньше месяца. Юлиус сказал, что когда я доберусь до ста пятидесяти, меня ждет какая-то награда. Наверное, хочет устроить мне праздничный ужин в каком-нибудь ресторанчике.
— Или собирается сделать тебе предложение. Мужчины порой такие странные...
Нора застыла с открытым ртом.
— То есть как — предложение? Жениться на мне?.. Я об этом даже и не думала!..
— Для этого и есть старшая опытная сестра, — рассмеялась Лиза. — Ну а что же еще? Он любит тебя, он может и хочет заботиться о тебе, он охренительно тебя трахает. Чего тебе еще нужно-то, сестренка?
— Ну… да, ты права. И он помогает мне стать такой толстой и жирной, какой я сама бы еще долго не смогла. И мне это нужно! Так что мне уже не терпится увидеть на весах сто пятьдесят...
— Что ж, желаю тебе всего самого наилучшего. И надеюсь только, что вы нигде не перегнете палку...