​Семейство

Семейство
(The Family)

Небольшой отель в живописной местности. До шоссе — пара верст через холмы и лесополосы, так что машин отсюда не слышно и не видно. Прекрасный вид, большой открытый бассейн, внутри — роскошная обстановка, а ради здешней кухни знатоки и за двести верст приезжают пообедать. Дорогое удовольствие, но в посетителях недостатка нет. Я как хозяин этого заведения хорошо вложился сюда лет пятнадцать назад, и вложения мои давно и с лихвой окупились.
И вот как-то в пятницу вечером в вестибюль входит семейство, пять человек, и направляются к стойке на предмет зарегистрироваться. Так, судя по базе данных, в прошлом году они у нас уже останавливались, но тогда лишь вдвоем, видимо, родители, а сейчас прибыли всем семейством. Пока родители заполняют необходимые бумаги, девочки перетаскивают багаж из машины. Старшеклассницы, а может, уже студентки, так сразу не поймешь, но занимает сия компания три одноместных комнаты и двухместный сюит.
Чуть погодя все заполненные данные отображаются в базе. Родители — Джеймс и Нора, ему сорок, она на два года младше; девочки — Джулия, Нэнси и Элен, соответственно восемнадцать, шестнадцать и четырнадцать лет от роду. Делаю пометку «младшим алкоголь не предлагать», а то мало ли.
На следующий день, увидев, как семейство спускаются к завтраку, предлагаю составить им компанию за своим столом. Вежливо болтаем о том, о сем. Действительно, в том году Джеймс и Нора заглянули сюда по наводке друзей, убедились, как у меня хорошо, и вот нынче решили устроить приятные выходные для всей семьи, благо у дочек пасхальные каникулы. Аппетит у всех здоровый, девочки потом еще бегают за добавкой к десертной стойке.
Вскоре вижу их у бассейна. Джеймс свое спортивное прошлое давно оставил позади и подоброс мясцом, то и дело пытается втягивать живот, но дело это гиблое. У Норы при стройных ножках и почти точеном лице — обильный бюст и каскад складок сала на спине. А вот дочки-очаровашки явственно похожи мордашками на маму, и в то же время с четко выраженным индивидуальным сложением. Старшая, Джулия, мягко-пышно-упитанная везде; у Нэнси небольшие грудки, выпукло-круглый животик и мясистые бедра; младшая же Элли может похвастаться очень солидным для своих лет бюстом и не менее круглым задним фасадом, но особо полной не назвать. Все семейство с удовольствием загорает, играет в теплой воде бассейна и вообще видно, что это любящая и крепкая семья.
Дальше у меня, как всегда, много дел, и я вижу семейство вновь уже только когда они выписываются из гостиницы в воскресенье после обеда. Им тут очень-очень понравилось — пейзажи, обстановка, а уж еда так вообще, — и они обещают непременно воспользоваться моим гостеприимством снова, не в этом году, так в следующем.
Действительно, вскоре по электронке приходит извещение, мол, хотим забронировать номера на осенние каникулы.
И в конце октября семейство прибывает вновь. Конечно, как почти уже постоянных клиентов, приглашаю их в бар пропустить по стаканчику перед ужином, аппетита для; и вот стою у стойки, смотрю, как они входят — честно скажу, узнал только потому, что семья из пяти человек в отеле в данный момент гостит только одна
Отец, Джеймс, за эти полгода отрастил изрядное брюшко, такое не очень-то скрыть под свитером, впрочем, он и не старается. Нора и младшая, Эллен, еще больше расплылись в груди и категорически раздались в поясе. Но вот Джулия и Нэнси, честно скажу, удивили. Джулия стала вся тучная и расплывшаяся, везде — мягкое сало, а Нэнси обзавелась пузом невероятного для ее скромных лет обхвата, при том, что грудь с весны почти не выросла. Пока мы с родителями болтаем, девочки устраиваются за столом; Эллен с немалым трудом втискивает свои бедра промеж подлокотников, а пузо Нэнси заполняет коленки более чем наполовину.
Дальше на тех выходных у меня вновь много дел — впрочем, как обычно, — и составить компанию гостям мне не удается. Но я вновь случайно ловлю у бассейна старших сестер. Джулия и Нэнси как раз собраются поплавать, сидят на скамеечке, и Нэнси что-то роняет на землю — резинку для волос, наверное. Наклониться и поднять не может — пузо мешает, — и приходится ей сперва встать, а потом, опираясь на скамейку одной рукой и расставив ноги пошире, нагнуться и кое-как дотянуться второй рукой, и пузо при этом свисает ниже колен. Выпрямляется, вся красная от натуги, а я лишь качаю головой: это ж надо, в шестнадцать с хвостиком — ну хорошо, почти уже в семнадцать — отожраться минимум килограммов до ста сорока, и большая часть именно в пузо и ушла...
Затем сестры плюхаются в бассейн и расслабляются, в воде их лишний вес и солидные обхваты им не помеха.
А на вечер семейство заказывает праздничный ужин — оказывается, у Джеймса как раз день рождения, вот и решили отметить здесь. Спускаются в ресторан они при полном параде, и парадные одежки явно всем им маловаты. Четыре перемены блюд от моих поваров, плюс четыре же обильных десерта. Я еще прошу шеф-повара выйти к гостям — надо ж кому-то принимать благодарности клиентов и делиться секретными рецептами вкуснейших блюд.
Из-за стола после ужина они выбираются с трудом. А Нэнси и вовсе встать не может, обменивается улыбками с младшей сестрой, Эллен похлопывает ее по громадному пузу. Определенно объелась. И судя как по общему поведению, так и по трещащему по швам платью — не в первый раз. Только минут через двадцать, собравшись с духом, наконец вперевалку уходит в номер.
В воскресенье во второй половине дня семейство благополучно уезжает, а на вопрос, когда их ожидать в следующий раз, Джеймс лишь пожимает плечами, мол, как карта ляжет.
Карта ложится так, что весь следующий год от них ни слуху, ни духу, и лишь в начале мая раздается телефонный звонок, и Джеймс, представившись, интересуется, будут ли свободные номера на выходных примерно через месяц, и желательно — на первом этаже. Номера в первые выходные июня месяца забронировать можно, отвечаю я, но на первом этаже у меня жилых комнат попросту нет, увы. После недолгого молчания соглашаются все-таки на второй этаж, а я на тот момент как-то не сообразил, зачем им требовался именно первый.
И вот пятница, вечер, июньская жара — и меня зовут из вестибюля, мол, кое-кому из наших гостей требуется помощь с заселением. Выхожу и едва верю собственным глазам. Семейство вместо традиционного фордовского «универсала» прибыло на полноформатном микроавтобусе «шеви-экспресс», четверо как раз уже выгрузились. Что родители, что дочки — судя по объемам, уже под двести кило живого веса, легкие летние одежки насквозь промокли от пота.
Мать, Нора: массивное круглое лицо, два подбородка, за которыми толком и не видно шеи, неохватный бюст и почти такой же неохватный живот, массивные складки сала на спине и на боках. Отец, Джеймс: брюхо метрового диаметра, весь тучный и краснолицый. Старшая дочь, Джулия, ей должно быть около двадцати — совершенно квадратная «что вдоль, что поперек», судя по походке, ей очень и очень сложно передвигать расплывшиеся ноги. Рядом с ней Эллен, младшая, ей лет шестнадцать, но по объемам практически мамочкина копия, чуть поменьше бюст, зато бедра такой ширины, что я даже усомнился, протиснется ли она в двери. Протиснулась, привычно чуть повернувшись боком.
Но где же средняя дочь, Нэнси? Тут же понял, что ей-то помощь и нужна, она все еще в машине. При поддержке отца и старшей сестры с трудом выбирается через боковую раздвижную дверь, несколько минут отдувается, держась за машину, и только потом с чуть виноватым видом говорит «здрасьте». Сказать, что ее разнесли — это ничего не сказать, там за двести пятьдесять кило точно, а то и все триста уже будет. Футболка размером с палатку, так и липнет к тучному телу; груди по-прежнему небольшие, во всяком случае, таковыми выглядят, но пузо совершенно немыслимых объемов, свисает ниже колен.
Да уж, понятно, почему они хотели номера именно на первом этаже. Чтобы не подниматься по лестнице, лифта-то у меня в отеле не возится… Увы — тут я им помочь ничем не могу. Донести багаж куда надо — пожалуйста, заказать в номера обслуживание — тоже без проблем, но и только. Пока они регистрируются, бедняжка Нэнси, пыхтя, начинает подниматься на второй этаж, шаг за щагом, опираясь на мраморные перила, останавливаясь на отдохнуть. Минут десять спустя, когда я ухожу отвечать на телефонный звонок, она одолела четыре ступеньки.
Вечером на ужин прибывает один из моих старых приятелей. Семейство, вижу, как раз в процессе ужина — если точнее, четверо, мать и две дочки отодвинулись подальше от стола, иначе бюст-живот мешаются. А где третья дочка, которая Нэнси, все ли в порядке? Подхожу, спрашиваю — все хорошо, но Нэнси, мол, предпочла себя не утруждать и заказала ужин прямо в номер. (Я потом по общему чеку посмотрел: на ее долю пришлась ровно половина того, что взяло себе на ужин остальное семейство.)
На следующий день вижу всех пятерых у бассейна. Вернее, «у» — только родители, дочки расслабленно дрейфуют в теплой воде, и официанты раз в несколько минут подтаскивают к краю бассейна то лимонад, то очередную тарелку вкусняшек. Так-то есть прямо в воде правилами у нас не поощряется, но тут особый случай. На стандартный складной шезлонг Нора не умещается, да он ее и не выдержит, пришлось достать из запасов древний деревянный лежак, этому вес без разницы. Ну да, чтобы встать, ей приходится перекатиться набок, потом на четвереньки, и лишь потом, с опорой, потихоньку перетечь в вертикальное положение. Джулия и Эллен выбираются из бассейна примерно так же, через ступени лягушатника, не рискуя с обычной лесенкой — не факт, что хватит сил, а если и хватит, скорее всего застрянут...
Нэнси так весь день в бассейне и лежит. А вечером отказывается лезть наверх и, глядя большими-большими очами, просит что-нибудь придумать. Хвала небесам, что сейчас лето и даже ночью не холодно, я добываю у себя из кладовки четырехместную палатку из славного своего туристического прошлого, расставляю сбоку под навесом (гостям из окон не видно), внутрь — тот самый деревянный лежак и кучу полотенец и подушек, и ложе для бедной девочки готово. В благодарность все три дочки меня целуют, а потом прямо у этой палатки для них ужин и накрываем, чтобы Нэнси не отрывалась от коллектива.
В воскресенье днем семейство покидает отель, мы прощаемся как лучшие друзья, помогаю им загрузиться в микроавтобус; Нора — на переднее сидение, которое ей тесновато, но хоть как-то, а мы с Джеймсом впихиваем Нэнси, которая едва проходит в раздвижную дверь. Бедняжки.
«Шеви» уезжает.
Больше от них ни слуху, и духу. Ни в отеле, ни вообще.