Рождественское пожелание

Рождественское пожелание
(Christmas Wish)

Боб вышел из церкви и зашагал по Восточной Центральной авеню. Уже шестой год он работал там, помогая священникам, чтобы окрестные бедняки хотя бы на Рождество разок по-настоящему пообедали.
Не то чтобы сам Боб был очень богат, но своим достатком он делился с теми, у кого не имелось и надежды на подобный. Это облегчало ему душу. И рождеством дело не ограничивалось — Боб старался помочь детям, лишенных подобных привилегий, отправиться на лето в лагерь, а также выступал одним из патронов «Клуба мальчиков».
Подходя к машине, он замедлил шаг. Ему нравилось это время года. Мягко падал снег, заглушая грубый визг дорожного движения, под ногами хрустела корочка снежного наста.
Он покрепче запахнул куртку, пытаясь спастись от мороза. Над церковью в честь рождественских праздников горели все огни. Боб был доволен — счета за электричество будут оплачены и его трудами, электрики как раз сегодня все подключили.
Он быстро шагал к машине. Дыхание паром вырывалось изо рта, на бороде оседал иней. С высоты колокольни доносился перезвон, созывающий верующих на вечернюю мессу. Боб остановился и взглянул на церковный пруд, где на льду каталась на коньках стайка детишек. Он улыбнулся — да, когда-то и он точно так же чертил лед стальными лезвиями… Боб уже потянулся к двери машины, и тут кто-то закричал. Кто-то звал на помощь!
Он развернулся. Один из детей как-то ухитрился проломить толстую ледяную корку и его затягивало под лед! Боб ракетой рванул с места, оскальзываясь и падая. Воды, он знал, там взрослому едва по шею, но для детишек и этого хватит, чтобы утонуть. По пути он проорал ближайшему ребятенку — живо позови отца Дамьена! — а потом обрушился в пруд, и от холода стало нечем дышать. Боб не видел ребенка. Он нырнул, погрузился под корку льда, но там было слишком темно. Снова и снова он нырял, пытаясь нашарить утопающего в ледяном мраке, холод замораживал мысли, руки и ноги коченели. Боб держался из последних сил, и тут нашел ребенка.
Встав во весь рост, он проломил лед и вытолкнул спасенного на берег. Подоспели другие, помогли, и вот он с ребенком на руках уже на твердой земле. Девочка, лет десяти, светлая головенка, очень хорошенькая, словно прикорнувший ангелочек.
Пульс, дыхание? Нуль. Боб начал было делать ей искусственное дыхание, но тут появились три священника и уже у них на руках он потерял сознание. Странно, но холода он не чувствовал, напротив, было тепло и уютно...

Когда Боб открыл глаза, он не знал, где оказался. Белые стены и легкий запах антисептики — значит, где-то в клинике. Он лежал в кровати под пятью одеялами, судя по весу. Наверное, гипотермия. Но никаких признаков переохлаждения Боб не чувствовал. Так, легкая сонливость.
Он дремал, периодически отключаясь, и тут появилась она. Невысокая, в коротеньком красном платьице с белой меховой оторочкой. Забавно, это что за клиника такая, где медсестры разгуливают в подобных нарядах? Длинные рыжие волосы девицы словно только-только из салона модных причесок, в зеленых глазах — озорные огоньки. Когда она подошла поближе, Боб услышал, как шпильки ее высоких черных сапог цокают по плиткам пола. Аромат духов товарным поездом ударили по его обонянию; душистый, с оттенком мускуса. В руках у рыженькой был объмистый гроссбух в черном кожаном переплете.
Он хотел было задать вопрос, но игривое контральто успело первым.
— Итак, ты Роберт Андерсон. Ну-ну-ну, Главный многое о тебе рассказывал.
Боб решил поддержать ее игру. Хочет изображать ангела — пожалуйста.
— Главный — это Господь? — невинно уточнил он.
Рыженькая вопросительно на него посмотрела, потом поняла.
— Да нет же, я не ангел. Я эльфка! А Главный — это Санта-Клаус.
Боб не сумел сдержаться и расхохотался. Господи Иисусе, ну каким же наивным надо быть, чтобы в такое поверить?
— Ну да. А я-то думал, у эльфов острые уши.
— Так и есть! — Рыженькая взмахом руки отвела в сторону роскошные локоны, продемонстрировав левое ухо. Заостренное, факт. И отчего-то Бобу захотелось игриво куснуть это маленькое миленькое ушко. — Видишь ли, Боб, я сюда явилась сообщить, что твой отважный поступок нынешним вечером впечатлил Старика, и он желает даровать тебе Рождественское пожелание. Все, что хочешь, все что угодно. Только предупреждаю: желать «долго жить и не болеть», или «крепкого благосостояния» не стоит. Ты это и так уже заработал своими благими делами. А сегодня ты заслужил особую награду. Так что проси, и будет дано тебе.
Боб уставился на рыженькую у своей кровати. Девица явно сбежала из крыла для умалишенных. Но откуда она столько о нем знает? Он задумался, какое бы «желание» высказать, чтобы поскорее от нее избавиться.
А рыженькая тем временем открыла гроссбух и начала перелистывать страницы, несколько раз при этом она переводила взгляд на него. Потом, кажется, нашла то, что искала, сказала «Ага!» и внимательно прочитала остаток страницы.
— Ну-ну-ну, кто бы мог подумать, — заметила она. — Придется, значит, помочь тебе с выбором. Согласно Книге, у тебя есть страсть, которую ты сам не позволяешь себе удовлетворить. Может, вместе мы справимся. Тут сказано, что ты любишь толстушек, но боишься, чтобы об этом стало известно.
Боб почувствовал, что краснеет. Откуда она это знает?! Даже его молодая супруга, Деб, с которой они уже почти год, не в курсе его тайных фантазий. Все журналы о толстушках, все кассеты — все спрятано в гараже, никто об этом не знает, ни одна живая душа. Да кто эта «эльфка», черт возьми, такая? Боб резко приподнялся — у него зашумело в голове, но он поборол головокружение.
А невысокая рыжая девица тем временем скрылась за стоявшей неподалеку ширмой. На прощание она обернулась и подмигнула ему; а потом все, что мог видеть Боб — это подошвы ее сапог. Он заметил, что цоканье шпилек чуть изменилось и стало тоном ниже, но тогда не обратил на это внимание. И когда девица обошла ширму и снова появилась в поле зрения, у Боба челюсть отвисла. За ширмой скрылась невысокая стройная девица килограммов этак пятидесяти, а вышла из-за нее роскошная пышка примерно под 120 кило!
Во рту у Боба пересохло. Девица и до того была симпатичной, а сейчас стала настоящей красоткой. Красное платье выросло вместе с ней и облегало пышные формы. Округлый животик выпячивался вперед, а ножки под коротким подолом стали заметно более пышными. Рыженькая улыбнулась, демонстрируя небольшой, но соблазнительный двойной подбородок и чертовски привлекательные ямочки на щеках. Она медленно прошлась перед ширмой, демонстрируя новообретенное телесное богатство.
— Что ж, похоже, теперь я привлекла твое внимание. Но право, даже не знаю...
И она снова скрылась за ширмой. Боб услышал, как она хихикает, но снова оказался застигнут врасплох, когда из-за ширмы буквально выкатилась эльфка, в которой теперь было уже под двести кило! Двигаясь вперевалку, она подошла к кровати, где застыл лишенный дара речи пациент. Даже сквозь пять одеял было заметно, что внимание его целиком и полностью отдано ей одной. Она медленно приближалась, пухлые губки растянулись в ехидной ухмылке.
— Ахх, я даже и не подозревала, НАСКОЛЬКО привлекательной буду себя чувствовать. Остаться такой навсегда, что ли?
Рыжая погладила свой громадный живот. Красное платье снова чудесным образом выросло, но и чудеса имели свои пределы: растянутая до предела ткань оставалась цела не иначе как личным попущением Главного. Второй подбородок заметно вырос, появился и третий; румяные щеки раздались вширь, а ямочкам на них позавидовал бы любой художник.
— Так, крошка, а теперь посмотрим, что мы можем сделать вот тут вот, — указала она на дикую эрекцию Боба. В этот момент своим инструментом он мог бы резать алмазы. Эльфка подалась вперед; даже ее сверхчеловеческий организм не был готов моментально поправиться на полтора центнера, и девушка изрядно запыхалась, но затуманенный взгляд ее мог бы дать фору любому сексуальному маньяку. Рыженькая приподняла одеяла с небрежной грацией официантки, убирающей салфетку с серебряного подноса. Боб жадно смотрел, как ее пышная рука колышется еще несколько секунд после того, как само движение завершилось, а эльфка с неменьшей жадностью взирала на открывшееся перед ней хозяйство и даже облизнулась.
— Вот это сон! — с полузакрытыми от удовольствия глазами простонал Боб.
— Сон, хмм? — услышал он. — Я тебе покажу — сон!
Боб открыл глаза, а рыжая девица выдохнула:
— Ой!..
В ней теперь уже было не двести кило, а все триста пятьдесят. С такими габаритами уже и ходить-то затруднительно. Красное платьице растянуто до прозрачности, и сам Санта-Клаус не мог сохранить его целым — ткань уже расходилась на самой большой из складок ее чрева. Бедра разбухли водопадом складок, сползающих на колени и нависающих над голенищами сапожек. Громадный живот свешивался сантиметров на тридцать ниже подола платьица. Лицо утонуло в розовых щеках и бесчисленных подбородках. Глаза закатились, девица закусила нижнюю губу, ладони перебирали складки раздувшегося живота, но даже и пупок находился далеко вне пределов досягаемости; пышная плоть предплечий колыхалась при каждом движении, а потом эльфку накрыла волна оргазма.
Восстановив дыхание, она посмотрела на Боба.
— Ну что, как насчет сотворить подобное с любой женщиной, какой только пожелаешь? Хорошее желание, правда?
Ладонь ее скользнула под одеяло и нашарила его твердую как камень плоть. Девица начала играть с его инструментом, и он закрыл глаза. Она повторила вопрос, и Боб, растекаясь лужицей от наслаждения, простонал:
— О да...

Через несколько минут он открыл глаза. В комнате никого не было. Боб решил, что все это — странный эротический сон. Проверил, как там простыни — нет, никаких следов на постели не осталось. Усмехнувшись, он сполз на подушки и мирно задремал.
Спустя несколько часов он проснулся, рядом сидел врач.
— Добрый день, мистер Андерсон. Рад, что вы снова с нами. Температура у вас нормальная, должен сказать, что вы уже вполне поправились, так что если желаете провести праздники с родными, мы вас выпишем прямо сейчас.
— Согласен, док, выписывайте. Кстати, а могли в моем случае появиться галлюцинации?
Врач с минуту поразмыслил.
— Полагаю, это возможно. Мне встречались упоминания о подобном при гипотермии. Похоже на обычную дремоту, были случаи и быстрого сна.
Меньше чем через час Боба выпустили на свободу. Встретил его один из братьев-прихожан. Он собирался подвезти Боба домой, но Боб настоял, что способен сам вести машину, ему бы только до нее добраться.
По дороге домой Боб с улыбкой вспоминал недавний сон и эльфку. Он успел к самому закату рождественского вечера.
Подходя к дверям, он сообразил, что ключа при нем нет. Наверное, отец Дамьен взял, чтобы не украли. Боб потянулся к кнопке звонка, и тут дверь распахнулась и его встретила Деб.
— Ой, любимый, а мне как раз позвонил доктор и передал, что тебя выписали. Я позвонила в церковь, там сказали, что ты едешь домой. Все в порядке? Заходи же.
Она вернулась внутрь, он вошел следом за ней. От макушки до пяток в Деб было едва 152 см, но зато фигурка что надо. Взгляд Боба не отрывался от ее ягодиц, колышущихся из стороны в сторону под тонким сатиновым халатиком. Когда Деб повернулась, он удостоил столь же пристального внимания ее молочно-белое декольте: несмотря на невеликий росточек и детское личико, бюст у Деб был столь роскошным, что любой журнал для мужчин счел бы для себя честью разместить ее на обложке.
Под халатиком на Деб была белая комбинашка. Боб купил ее для супруги на день рожденья с месяц назад, пытался угадать с размером — и промахнулся, комбинация оказалась чуток великовата. Мысли Боба сами собой устремились к «желанию», дарованному ему. Эх, вот бы раскормить Деб, чтобы она превратилась в такой сладострастный шарик! Нет, не сразу, пусть это продлится несколько часов, он растянул бы удовольствие… Улыбаясь, Боб поцеловал супругу и отправился наверх, принять душ.
— Милый, поторопись, пожалуйста — ты же помнишь, у нас сегодня вечеринка для всего моего клуба.
Неразборчиво что-то проворчав, Боб постарался покончить с душем побыстрее. Вытираясь, он заметил, что на боку остались ссадины от льдин. А потом увидел на кровати разложенное платье. Совершенно неимоверных габаритов, пышная алая ткань покрывала двуспальную «королевскую» кровать почти целиком.
Боб влез в костюм и спустился вниз. Деб сидела на кушетке, перед ней стояла раскрытая коробка с пиццей. Она встала, также собираясь пойти в душ, и тут Боб заметил, что комбинация сидит на супруге практически в облипку. Наверное, села при стирке; надо бы проверить, чтобы при следующей стирке не села еще раз.
Проходя мимо, Деб жевала последний ломтик пиццы, пробормотав «я только чуток перекусила». Провожая ее взглядом, Боб удивленно обнаружил, что комбинация сзади треснула по шву, а бедра раздались вширь.
Он смешал себе коктейль и сел. Не может быть. Не может женщина поправиться на десяток кило за несколько минут. Наверное, это все пост-эффект от переохлаждения. «Дар», ага, конечно.
В дверь позвонили. Он открыл. Прибыли две девицы в костюмах французских горничных. Одна темноволосая, другая рыженькая; спросили, где кухня, и принялись за дело. Брюнетка обменялась с Бобом парой фраз, устанавливая второй стол. Высокая, куда выше рыжей или Деб, с весьма длинными ножками, как у Джины Дэвис.
Тут Боб услышал, как Деб зовет из спальни.
— Любимый, не поможешь мне с поясом?
Он с удивлением обнаружил Деб, задрапированную в алую «палатку», скроенную в виде платья. Она пыталась собрать его в равномерные складки, как занавеску, и затянуть поясом.
— Это что такое?
— Подарок от Мэй-Ли. Забавно, правда? Она думала, что там китайский 7й размер — это наш 40й, — а оказался 7х, это я даже не знаю что на наши деньги. И похоже, там еще брак изготовителя, выточка вдвое шире, чем нужно бы. Так что понятия не имею, какого оно размера на самом деле.
Подол платья свисал до самого пола. Деб выглядела в нем еще тяжелее, чем раньше. Наверное, решил Боб, она поправилась, а я и не заметил… Деб спустилась к столу и принялась раздавать горничным указания, как накрывать блюда для вечеринки.
Снова позвонили в дверь. Боб открыл. Пришла Мэй-Ли. Соблазнительнейшая китайская куколка, черные волосы до колен и яркие голубые глаза. Отец у нее был миссионером, родители едва успели убраться из Китая после второй мировой. Родилась она, когда оба были пожилыми, и осиротела еще ребенком. Одетая в облегающее короткое платьице, Мэй-Ли выглядела совершенно роскошно. Войдя в комнату, она спросила, где разгружаться, подошла к столу и плюхнула на него два фирменных двуслойных торта. Идти по толстому ковру на каблуках ей было трудновато, но именно они делали ее на пять сантиметров выше Деб. Девушки завели беседу, а Боб подался на кухню. Пока он наливал себе чашечку кофе, рыжая горничная раскладывала закуски по тарелкам. Она украдкой схрумкала кусочек копченой куриной грудинки; Боб ухмыльнулся, она ответила виноватой улыбкой.
Он только-только вернулся в гостиную, как в дверь снова зазвонили. На пороге стояли две подруги Деб — Эрика и Линда, обе в пальто. Он принял у гостей подарки и поставил на стол; две внушительные торбы, в каждой по несколько контейнеров. «Джина Дэвис» перехватила торбы и уволокла на кухню, велев хозяину не отвлекаться. Боб подчинился и заметил, что Деб вернулась на кушетку и изображает королеву на общей аудиенции.
Мэй-Ли спросила у него, как он себя чувствует. Отвечая, Боб развернулся к ней и обомлел: под эластичным платьицем заметно округлялся живот. Он готов был поклясться, что Мэй-Ли раздается вширь прямо на глазах. Содрогнувшись, он переместился к барной стойке и смешал себе выпить.
Баюкая в ладонях бокал, Боб окинул взглядом комнату. Все девушки явственно толстели. У Линды на боках наливались складки, свешивающиеся над поясом джинсов, а рубашка Эрики растягивалась под напором внушительного бюста где-то пятого размера и не меньше 110 см в обхвате. Боб потер глаза. Невероятно, но факт. Он подошел к Линде и, проговорив «Счастливого рождества», обнял девушку, незаметно сцапав ее за пышные бока; Линда хихикнула.
Стол трещал под тяжестью разнообранейшей снеди. Здесь было достаточно, чтобы накормить целый полк. Боб взглянул на кушетку: королева Деб держала совет с придворными дамами, имея в одной руке ломоть шоколадного торта, а в другой эклер. Прожевав очередную порцию, она запихнула эклер в освободившийся рот. Потом Деб привстала и потянулась к столу, но Эрика знаком велела ей сесть обратно. Деб потянулась к поясу; Боб изумленно смотрел, как ее живот выпирает сверху и снизу. Деб ослабила пояс — похоже, не в первый раз, пряжка уже находилась у самого конца. Затем его супруга опустилась на кушетку, а Эрика подала ей очередную тарелку.
Боб переместился на кухню, пытаясь придти в себя. Там он обнаружил, что девушки из обслуги также по полной программе попали под его «дар». Особенно пострадала рыжая, униформа горничной буквально лопалась по швам. Большая часть набранного веса приходилась у нее ниже талии, из-под подола юбки выглядывал краешек ягодиц.
Он вернулся в гостиную. Дело в его отсутствие не остановилось, напротив, развивалось вовсю. Платье Мэй-Ли отчаяно сражалось с натиском ее растущего чрева. Блузка Линды уже лишилась нескольких нижних пуговиц, и живот выплескивался наружу через пояс джинсов. Он перевел взгляд на кушетку и чуть не рухнул. Пояс на Деб лопнул, пузо горой вздымалось перед ней. Лицо округлилось вторым подбородком. Она взглянула на него и улыбнулась; Деб по-прежнему что-то жевала. Эрика вперевалку подошла к нему и попросила принести сюрприз из передней; «сюрприз», что неудивительно, оказался громадным слоеным тортом. Боб не мог оторвать взгляда от громадного декольте девушки, которое делало еще завлекательнее отсутствие двух выдранных с мясом верхних пуговиц на рубашке.
Он как раз водружал торт на стол, и тут в дверь снова позвонили. Деб сползла с кушетки, жестом отослала сопровождающих к столу и вперевалку двинулась к двери. Изумленный Боб понял, что изгибы ее бедер становятся заметны даже под этим чудовищного размера платьем. Подол постоянно цеплялся за что-то между ее бедер. Деб открыла дверь двум опоздавшим подругам. Норма, высокая блоднидка, владела секцией аэробики, которую Деб время от времени посещала; судя по нынешнему виду Нормы, ей бы и самой не помешало зайти в собственный зал, Боб прикинул, что она весит около 90 кило. С Нормой пришла ее сестра Сьюзен, лучшая ученица секции и по совместительству модель. Похоже, что подрабатывать Сьюзен теперь предстоит для магазинов «Одежда для очень крупных людей».
Деб жестом велела обеим идти к столу, и обе ринулись к еде, словно целый год голодали. Возвращаясь на кушетку, Деб запнулась о подол и чуть не упала; выругавшись, она приподняла платье выше колен. У Боба челюсть упала, когда он увидел эти колени. Бедра у Деб теперь соприкасались по всей длине до колен, плоть колыхалась как желе, и на внутренней стороне бедер наливались новые складки.
Затем он несколько часов только и делал, что водил глазами туда-сюда. Эластичное платьице Мэй-Ли растягивалось до прозрачности под напором ее раздувающихся форм. Вид раскормленной куколки-китаянки действовал на Боба весьма положительно. Подбородки росли один за другим, надежным воротником скрывая ее шею, а Мэй-Ли только улыбалась. Живот ее, нависая над трещащим поясом эластика, внизу начал показываться из-под задравшегося подола.
Она покинула вечеринку первой, вперевалку направившись к двери. Боб поспорил сам с собой — сумеет ли девушка протиснуться в дверь? Сумела: повернулась боком.
За ней ушла Линда. Джинсы ее лопнули еще час назад, девушка задрапировалась в покрывало. Бедра в окружности перевалили за 250 см, она не шла, а перекатывалась с боку на бок. Момент, когда под напором бедер, обратившихся в массивные колонны складок, линдины джинсы разлетелись в клочья, навсегда запечатлелся у Боба в памяти. Протискиваясь боком в двери, она улыбнулась ему и подмигнула; а еще попыталась игриво качнуть бедрами.
Эрика и Сьюзен ушли вместе. Они еще собирались пройтись по ресторанчикам, а закончить ночь у Эрики — созвонились со своими парнями и готовились к вечеринке на четверых. Бюст у Эрики рос сообразно чреву, и если бы не оно, груди наверняка отвисли бы аж до колен. Лифчики ей придется шить по особому заказу, ни в одном каталоге подобных быть не может. Что до Сьюзен, моделью ей больше не бывать, с габаритами за триста — лишь чуть меньше Эрики — живот у нее свисал ниже колен.
Норма сидела в кресле у стола, который каким-то чудом почти опустел. Боб был уверен, что карьерные перемены предстоят и ей. Он сомневался, пройдет ли она в двойные двери во двор. В дверь салона аэробики — точно не протиснется. Пузо сидящей в кресле Нормы свисало до пола, бедра переливались через подлокотники, погребая сидение под собой. Она дожевывала остатки снеди на блюде, и ее многочисленные подбородки содрогались самым соблазнительным образом. Руки разорвали рукава платья и нависали над округлившимися плечами, запястья совершенно скрылись в складках плоти. Норма облизнула шоколад с толстых как сардельки пальцев, с помощью Боба каким-то чудом взгромоздилась на ноги, вперевалку прошла к двойным дверям и кое-как протиснулась, выйдя во двор.
Боб вернулся в кухню — сообщить горничным, что они свободны. Брюнетка, тяжело дыша, опиралась на спинку стула, но все-таки она была в лучшей форме, нежели рыжая — та сидела на полу, колени уже не держали ее громадного веса; остатки лопнувшей униформы терялись в многочисленных складках, а в руке у нее был последний эклер.
«Джина Дэвис» выдохнула:
— Я помогу Кристал… вот только сама отдышусь.
Боб кивнул и вышел обратно в гостиную. Взглянул на кушетку, и снова утратил дар речи от яростного желания. Весь вечер он наблюдал, как она растет вширь, потихоньку заполняя платье размером с палатку, но даже когда ткань начала трещать, Деб продолжала опустошать тарелки одну за другой. Многочисленные подбородки и громадные щеки мешали двигать головой, но она продолжала есть и есть. Потом швы один за другим начали лопаться, платье превратилось в ошметки, а Деб все сидела, ела и росла вширь. Вскоре после отбытия Нормы кушетка не выдержала и рухнула.
Подняться на ноги Деб ни за что не смогла бы. Боб подошел к ней и погладил ближайшую из складок. Деб передернула плечами, дожевывая то, что было у нее во рту; массивное тело содрогнулось от плеч до пяток. Боб сгреб в блюдо все, что осталось на столе съестного, и поставил на вздувающийся вверх холм пуза супруги — так Деб сможет дотянуться. И только-только он приступил к поиску новых эрогенных зон на ее теле, как в дверь позвонили.
Ругаясь, он открыл дверь. И обнаружил там эльфку — такую же громадную, какой ее запомнил. Хихикнув, она как-то протиснулась в комнату, окинула взглядом остатки пиршества, и развернулась к Бобу.
— Я ненадолго. Просто хотела проверить, как тебе понравился дар. Бедные девочки! Платье Мэй-Ли просто взорвалось, едва она добралась до дому. Приятели Эрики и Сьюзен нынешнюю ночь рискуют не пережить. Норму придется утром поднимать из постели башенным краном, а Линда уже села разрабатывать крой джинсов, которые сумеет натянуть на свои телеса. Ну а… Ого! — Эльфка наконец заметила Деб. Улыбнулась, посмотрела на Боба. — Что ж, утром для нее пришлют новую одежду. Она — твой рождественский подарок. И запомни, дар твой не иссяк, но используй его с осторожностью. Счастливого Рождества, Боб.