Его шедевр
Паоло Гамбетти был одним из малоизвестных художников XVII века. Он днями напролет трудился в своей миланской студии, вырезая скульптуры для заказчиков средней руки. На хлеб художнику хватало, но он чувствовал в себе силы на великие свершения, и в своем упорном труде ждал, чтоб судьба свела его с богатым и влиятельным покровителем. При финансовой поддержке такого сеньора художник мог совершенно свободно рисковать, расти в своем искусстве и создавать себе репутацию. Некоторые конкуренты Паоло смогли достичь бессмертия благодаря деньгам патронов.
Паоло уже начал разочаровываться в жизни и готовился умереть в безвестности, но однажды к нему на порог вошел Джузеппе Романа. Семья Романа сколотила огромное состояние на торговле специями, тканями, чаем и роскошной новинкой, известной как кофе. Состояние клана росло с каждым поколением Романа, и Джузеппе, в конце концов, стал олигархом и монополистом в нескольких портах.
Единственной проблемой синьора Романа была дочь Франческа. Эта дева обладала прекрасной внешностью и очаровательным обаянием. Ее украшали темно-карие страстные глаза, полные алые губы и густые вьющиеся каштановые волосы. Остроумная и образованная, Франческа могла поддержать любую светскую беседу.
Но бедняге Франческе было почти 16, и она все еще не была замужем — даже не помолвлена. По меркам 1642 года она считалась почти старой девой. Как могла столь красивая, очаровательная и образованная девушка оставаться невостребованной? Франческа была слишком худой. Ноги у нее были столь тонки, что люди за глаза повсюду звали девушку "полло" — курицей.
В семнадцатом веке женская полнота воспевалась. На протяжении столетий заботливые матроны, желающие счастья своим дочерям, пестовали их леность, малоподвижность и переедание. Упитанное, рыхлое девичье тело было принято за эталон красоты и женственности. Какой бы хорошенькой ни была Франческа, ни один юноша ее уровня не взял бы ее в жены, ведь ее тело было непривлекательным для мужского взгляда.
И вот Джузеппе Романа явился к Паоло Гамбетти. Он знал, что у Гамбетти была репутация человека с весьма скромным талантом. У него не было благодетеля, и распространился слух, что он возьмет на себя любой проект, чтобы поесть и обеспечить себя мрамором. У Романа было для него крайне нестандартное предложение.
Джузеппе заговорил:
— Синьор, моя семья самая богатая в Милане. Мы окружили себя всеми атрибутами богатства и власти. Наше влияние распространяется по всей Европе.
— Ты прервал мой акт творения, чтобы сказать мне что-то настолько очевидное? — раздраженно проговорил Гамбетти. Он ненавидел, когда богачи хвастались своими достижениями перед его носом.
-Я перейду к делу, — продолжил Романа - Я бы отдал многое, чтобы получить то, чего у меня нет.
— И это будет...? — сухо поинтересовался скульптор.
— Мое самое заветное желание — чтобы моя дочь Франческа вышла замуж.
Паоло отшутился:
— Синьор, я не могу вам помочь. У меня нет ни капли благородной крови, и я не достоин столь прелестной куроч… ой… девы, как твоя дочь.
— Я не прошу тебя жениться на ней, болван. Конечно, я знаю, что этого никогда не случится, — проревел купец, — Мне нужна твоя помощь — как художника.
Гамбетти некоторое время просто смотрел на потенциального заказчика. Как его художественные способности могли помочь в этой ситуации? О чем мог думать старик?
— Я хочу, чтобы ты создал произведение живого искусства, — сказал Джузеппе. — Я хочу, чтобы ты вылепил мою новую дочь.
Окончательно убедившись в безумии впавшего в горе Романо, Паоло медленно поднялся, повернулся и направился в свою студию.
— Пожалуйста, подожди! Выслушай все, что я хочу сказать, — послышались мольбы. — Я сделаю тебя богатым, если ты сделаешь для меня чудо. Только представь, как обессмертишь ты себя под моим покровительством!
— Хорошо, пожалуйста, продолжай.
— Я предлагал огромное приданое за руку моей дочери, но безрезультатно. Но достойных претендентов для руки «цыпленка» не нашлось. Все дворяне хотят себе женщину выдающихся, изобильных форм. Я просто не понимаю, почему у моей дочки живот плоский как доска. Ведь требовались две портнихи, чтобы измерить талию ее покойной матери. К сожалению, Франческа не унаследовала ее изысканную фигуру.
Паоло стал припоминать некоторые слухи. Романа действительно вел переговоры о том, чтобы отдать свою дочь за Сальваторе Лучези, сына самого влиятельного банкира во всей Италии. Приданое было астрономическим, но для семьи Романа проблемой была не его сумма. Однако было одно условие, которое могло положить конец всему этому соглашению. У Сальваторе была другая невеста — Реджина. Она, в отличие от Франчески, была объектом вожделения всего Милана. Ее раскормленная красота излучала обольстительную силу, затмевавшую любую женщину в одной комнате с Реджиной.
Отец Реджины — также богатый купец и конкурент Джузеппе Романа – устроил каверзу. Он устами дочери предложил Сальваторе устроить состязание: Франческа и Реджина встанут на разные стороны грузовых весов, и ту девица, чья красота перевесит, Сальваторе поведет к алтарю. Срок для проведения состязания – день шестнадцатилетия Франчески. Сальваторе же не станет ждать невесту вечно… Стоит ли говорить, что под платьем у Реджины в изобилии имелось все то, чего не хватало Франческе, и во всех нужных местах. Если бы Реджина встала на современные весы, то увидела бы цифру в 105 кило.
— Франческе исполняется 16 лет всего через семь месяцев, — вздохнул Джузеппе.
— Думаю, что смогу помочь. Я сделаю ваше ненаглядное дитя живым шедевром. Но при одном условии: Франческа должна переехать ко мне в студию через две недели.
У Паоло была секретная техника, на которую он очень рассчитывал.
Паоло в течение этих двух недель трудился над новой статуей. Он вылепил голову Франчески на теле Реджины. У нее был небольшой двойной подбородок, полные упругие груди-дыньки, мягкие руки, лишенные мускулатуры, и пухлые ладони. Ниже груди торс статуи спереди округлялся в вечно сытый, изнеженный живот. Складки спины начинались ниже лопаток, и каждая нижняя складка была толще и шире предыдущей. Наконец, рыхлые бедра статуи, не пропускавшие света меж собой, заканчивались ямочкой чуть выше колен. Реджина действительно была идеальной моделью для работы, которую собирался предпринять Гамбетти.
Франческа переехала в студию, и работа началась. Паоло заставлял гостью смотреть на статую по часу каждое утро и час перед сном. Он хотел, чтобы Франческа видела свое тело таким в своем воображении.
Однажды девушка решила прикоснуться к произведению искусства. Мрамор на ощупь был похож на плоть! Возможно, секрет этого чуда в том, что Паоло постоянно полировал камень странными промасленными тряпками. Откуда взялась такая власть над камнем? Когда Франческа дотронулась до статуи, «плоть» упруго задрожала. Она ощупала каждый сантиметр «будущей себя». Она почувствовала тяжесть грудей-стогов. Она подложила ладони под живот статуи, потерла его, помассировала, приподняла. Когда она отпустила его, он шлепнулся и затрепетал. Наконец, Франческа потерла рыхлую, изнеженную задницу широкими круговыми движениями. Покалывание в собственных чреслах Франчески подсказало ей, что делает толстую женщину такой желанной.
-Я вижу, ты раскрыла мою тайну, — Паоло появился как из ниоткуда, — Теперь ты понимаешь, почему я заставил тебя пялиться на статую столько часов. Теперь, когда ты прикоснулся к ней, ты быстрее примешь лучшую версию себя.
— Но как ты это сделал с камнем?
— Видишь эти тряпки? Они пропитаны зельем, которое околдовывает мрамор. Его древний рецепт я узнал от мастера, что научил меня ваять. Признаться, до встречи с тобой у меня никогда не было причин использовать его.
— А что будет, если его выпить? - спросила Франческа.
— Даже не думай! – воскликнул скульптор, — в этом зелье больше магии, чем ты можешь себе представить. Если ты проголодалась — пришло время трапезы.
С этими словами три повара устроили пир рядом со статуей. Весь стол размером почти два на два метра был заставлен едой. Шипело масло на корочке жареных целиком индеек, в золотых тарелках лежало, по меньшей мере, дюжина различных видов пасты, нагруженной толстым сыром, две дюжины буханок свежего, пышущего жаром хлеба, а также блюда из телятины в жирных масляных соусах.
— Я никогда не съем все это! — воскликнула Франческа.
-Просто попробуй, — застенчиво сказал Паоло.
Девушка помыла руки и начала. С первого же кусочка телятины с пармезаном она была в экстазе. Как ни богат был ее отец, повара у него работали паршивые – это Франческа поняла только сейчас. Все кулинарные шедевры на столе была сделаны тремя друзьями Паоло. Скульптор стоял рядом и с восторгом наблюдал, как его подопечная съела одну индейку целиком, слизала весь сыр со второй и опустошила пять тарелок с пастой. Не иначе как зелье творило чудеса!
Когда Франческа откинулась на спинку стула, то посмотрела на пустые тарелки с недоверием. Неужели она действительно все это съела? Впрочем, времени на рефлексию ей не дали: повара убрали пустые тарелки и принесли десерт в столь же обильном количестве. На столе поселились каноли, торты, шестислойные пирожные всех вкусов и сырники. Франческа ощутила второе дыхание! Паоло все это время молча следил за происходящим. Наблюдать за тем, как женщина так искусно сражается с едой, было доселе неведомым удовольствием. В нем разгорался грешный огонь.
Франческа встала из-за стола. Там, где раньше ее торс был впалым, теперь появилась зачатки мягкости. Ее ребра больше не торчали частоколом, а впалые щеки зарозовели. Девушка изучала статую еще час, водя руками по всем потаенным местам и сладостным округлостям. Вскоре ее срубил сон. Засыпая, Франческа раз за разом в уме прокручивала сцену, как под ней снижается чаша весов, а пышная Реджина взмывает в воздух. Последняя мысль перед сном – «как же я жду завтрака!».
К полудню Франческа проснулась, и ее уже ждал новый пир гаргантюанских масштабов. Там были тарелки с яйцами, шесть целых окороков, десять хлебцев с панчеттой (итальянский бекон), сладкие булочки, сдобный хлеб и кувшин сливок, чтобы запить все это богатство. Она прикончила все это, и сверху еще и десерт! Превозмогая резь в переевшем желудке, она любовно ласкала тело «будущей себя» в течение почти двух часов, сгорая от вожделения. К вечеру Франческа снова несла под кожей больше плоти, чем с утра.
Паоло и Франческа продолжали «ваяние» в течение двух с половиной месяцев. Иногда скульптор помогал друзьям-поварам и сам обслуживал подопечную. Франческа принимала от него угощения особенно радостно. С одинаковой страстью они наблюдали, как откладывается женственность в ее округлостях. Этот сладострастный процесс воспламенил в Паоло недопустимое желание к Франческе. Не вынеся напряжения, Паоло стал избегать своей подопечной. Он сказал, что ему поручили еще один заказ. Погружение в другие проекты было единственным способом погасить в штанах огонь, который пылал от вида толстеющих складок и форм красавицы.
Франческа любила проводить время около Паоло. Ей нравилось видеть вожделение в глазах интересного мужчины и восхищение ее внешностью. Она поняла то удовольствие от мужского внимания, в котором каждый день купается Реджина.
После ухода Паоло на новый проект одинокая Франческа заедала разлуку. Желудок привык работать без отдыха, а душа требовала успокоительных калорий от рассвета до заката. Каждый вечер, наевшись до неподвижности, Франческа в одиночестве сравнивала отражение в зеркале с роскошным телом статуи Реджины.
Через две недели Паоло отвлекся от нового проекта и осмотрел прогресс девушки.
— Я думаю, ты готова к состязанию с Реджиной как никогда. Я сообщу твоему отцу, чтоб начал конкурс.
***
Солнечным субботним утром в поместье Лучези – семьи потенциального жениха — собралась родственников и зевак. Реджина с отцом приехали чуть раньше, и она уже сидела на своем конце весов, ожидая соперницу. По контурам платья было видно, что Реджина явно не похудела за последние дни. Ягодицы были толще и шире, чем когда-либо в ее жизни. Прелестница ела большой торт деревянной ложкой, и крошки с завидной регулярностью падали в ее бездонное декольте.
Джузеппе, Паоло и Франческа подъехали в позолоченной карете. Когда Франческа вышла навстречу солнечным лучам, собравшиеся дружно ахнули: как «курочке» удалось более чем удвоить свой вес? Она подошла к своей стороне весов, слегка пошатываясь. Неудивительно – столько месяцев Франческа занималась только тем, что объедалась до отключки и спала! Платье, которое она надела на церемонию, было мучительно тесным. Десятки мужских глаз могли облизать взглядом каждый изгиб, каждую ямочку, каждую складочку. Реджина в глубине души перепугалась – перед ней замаячила перспектива поражения – а это нечто неслыханное для нее.
Франческа села на свою сторону весов, и вдруг нежданный порыв ветра на миг поднял платье и обнажил ее широкие бедра, растекшиеся по сиденью. Юный Сальваторе понял, что эта невеста ему нравится даже больше, чем ее конкурентка! Тем временем Франческа с огромным трудом оторвала от земли свои рыхлые ноги – с их новым весом это было нелегко. Платформа Франчески медленно пошла вниз, а Реджина также медленно поднялась в воздух, в удивлении застыв с тортом в руках. Вскоре Франческа ударилась о землю, и все видели, как нежен трепет жира под натянутыми шелками.
Джузеппе Романа и Марио Лучези пожали друг другу руки: свадьба состоится в шестнадцатый день рождения Франчески.
***
Настал торжественный день, и весь Милан собрался на свадьбу. Сам Папа Римский приехал на церемонию. Огромный собор застыл в ожидании.
Когда двери в задней части собора распахнулись, наступила ошеломленная тишина. В свадебном платье вошла женщина столь благородного телосложения, что она просто не могла быть Франческой Романа. Франческа на конкурсе была в два раза больше прежней себя – а невеста была намного шире ее! Трепещущие складки на каждом шагу раздирали шелковую ткань платья, растягивая до прозрачности все швы. Когда она подошла к алтарю, Сальваторе трясущимися руками приподнял фату.
И всё-таки перед женихом стояла Франческа. Три подбородка окаймляли ее лицо. Обширный вырез свадебного платья открывал вид на груди, похожие на арбузы, и лежали они на вершине горы плоти, бывшей ее животом. Сальваторе пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до губ невесты для поцелуя. Ходьба от кареты до алтаря и обратно измотала тело девушки. Шагая, Франческа посылал волны трепета по всему телу: живот высоко подпрыгивал, когда девушка поднимала колени; откормленный бюст проверял вырез на прочность и норовил вывалиться. Ниже груди свадебный наряд не мог скрыть колебания безразмерных бедер и ягодиц, и все мужчины в зале исходили вожделением. Наконец, Франческа уселась в карету, и ее девичьи ягодки заняли всю скамейку от края до края.
— Я не ела уже полчаса, — шепнула она жениху, залезая рукой ему в штаны, — надеюсь, у твоих слуг хватит мастерства, чтобы не дать моей красоте исхудать.
Сальваторе наслаждался похотью Франчески и ее внешностью. В спальне его ждало еще одно сладостное открытие: в одеянии Евы его супруга оказалась еще больше, чем выглядела на церемонии. И каждый новый месяц замужней жизни округлял ее и без того изобильные прелести.
***
Горожане удивлялись и гадали, какая магия превратила "курочку" в ожившую богиню любви и плодородия. Больше всего дивилась Реджина, которая никогда раньше не проигрывала состязание за сердце мужчины. Она знала о дружбе Франчески с Паоло Гамбетти, поэтому нанесла скульптору визит.
Естественно, Паоло не хотел выдавать секрет, который принес ему благодетеля в лице Джузеппе Романа. Реджина предложила ему то, перед чем до сих пор не мог устоять еще ни один мужчина, — еженедельные свидания с нею, первой красавицей Милана. Со временем Паоло показал ей статуэтку и зелье, и описал марафоны чревоугодия. Реджина прикоснулась к мраморной копии своего тела, почувствовала тепло юной плоти и податливость камня, похожего на настоящий жир. Паоло объяснил, что эликсир не только дарует камню иллюзию плоти; но и то, что человек, которого ваяют, приобретает сходство со статуей.
— Я поняла, как Франческе удалось победить в конкурсе, — сказала Реджина, не в силах оторвать руки от округлостей своей статуи, — Но ко дню свадьбы она стала намного упитаннее! Как?
В этом Паоло так и не признался, и лишь пожимал плечами. Реджина, однако, была не дура, и, когда он заснул, обессиленный ночью любви, она обыскала его студию, где нашла все ответы.
Среди друзей Паоло имелся исключительный вор, который пробрался в Палаццо д'Романа и украл для скульптора одну картину – это был портрет в полный рост. Женщину, изображенную на нем, Паоло использовал в качестве модели для новой статуи Франчески. На картине была несравненная мать Франчески.
***
Все следующие недели Паоло издали наблюдал, как молодой Лучези наслаждается своей новой женой и ее полнеющими формами. Желание Паоло к Франческе никуда не делось – оно лишь глубже запряталось, ожидая своего часа. Реджина знала это, тайно наблюдая, как Паоло ласкает телеса новой статуи Франчески. Картина сложилась: зелье, портрет матери Франчески, и страсть самого Паоло. Реджина поклялась, что воспользуется своим знанием, когда придёт время.