Раскармливание: краткий эпизод
Раскармливание: краткий эпизод
(Thoughts of a Feedee)
Просыпаюсь, потому как голодная. Еще и шести утра нет, но я-то последний раз ела аж четыре часа назад! С удовольствием бы лопала круглые сутки напролет; увы, спать иногда тоже надо. Чую ароматы теплого какао и жареной ветчины. Каждое утро, и нынешнее — не исключение, мой кормилец уже готовит мне первый завтрак. Как обычно, это полтора десятка сандвичей плюс шесть яиц и куча ветчины на сковородке. Увы, пока мне удавалось осилить лишь четырнадцать сандвичей, однако сегодня надеюсь справиться. Хочу, чтобы он мною гордился.
Выползаю из кровати — да, с каждым днем это все труднее, однако в этом мы обм видим повод для гордости, а вовсе не для сожалений — и вперевалку топаю в направлении кухни. По дороге, как всегда, прохожу мимо большого зеркала, и как всегда, задерживаюсь, дабы полюбоваться собой. Покрутиться туда-сюда-обратно. И, как всегда, вздыхаю: мало. Собственно, для этого зеркало здесь и висит, чтобы напоминало: меня еще слишком мало.
Кто-то омжет подумать — чушь, как такое может быть, если ты весишь раз в шесть больше, чем положено. Умом я понимаю, что да, я неимоверно разжирела, особенно за последние пару лет. А чувства твердят иное. Глядя в зеркало, я неизменно чувстввую: мало. Пузо должно быть гораздо больше и свисать еще ниже. Бока должны быть гораздо шире, и неважно, что на кухне стоит сделанный специально для меня стул метровой щирины, все равно — мало. Моя филейная часть спокойно может служить полкой для двух шестибаночных упаковок колы; а нужно — чтобы там встали два ящика двухлитровок! В зеркале я пока еще вижу собственные ступни, а надо, чтобы они полностью утонули в складках жира, что свисает со щиколоток. И так далее, о сиськах я уже молчу, в сравнении со всем прочим их, считай, и нет.
Каждый день мой кормилец повторяет, как он обожает мои округлости, и восхищается, как хорошо я набираю вес (за последний месяц почти пять кило получилось). Но мне самой — мало! Я часто кричу на него, мол, это ты виноват, старайся лучше! Когла ж я уже, наконец, растолстею по-настоящему?!
Пару лет назад, когда мы только познакомились, я уже была толстой. СОбственно, как и всю сознательную жизнь, лет с двенадцати так точно. И когда он сказал, что хочет, чтобы я стала потолще, я лишь пожала плечами: при моих габаритах плюс-минус двадцать-тридцать кило погоды не сделают. Ему нравится — ну и ладно, подумала я тогда. Но чем больше я набирала вес, тем больше мне самой это нравилось, тем тяжелее я становилась, тем активнее рос аппетит, тем больше усиливалось мое стремнелие растолстеть еще больше. И никаких пределов. От одной мысли об этом я возбуждаюсь, а вкупе с ароматами ветчины и яиц промеж ног у меня уже все мокро.
И я тяжело топаю дальше. Сам себя первый завтрак точно не съест!
Как и семь последующих трапез...