Псалм расцветающей плоти

Псалм расцветающей плоти
(A Psalm for Flowering Flesh)

Некоторым девушкам суждено быть толстыми.
Даже когда она стройная, мягкие очертания уже просматриваются. Мощные крепкие кости, способные держать немалый груз. Плавный изгиб бедер, которые еще не раздались в полную ширь. Плотная, безукоризненная кожа, способная растянуться и служить надежной оболочкой для плоти. Легкая мягкость рук, легкая пухлость щек — все это уже здесь, уже видно опытному взгляду. И лишь полыхающий обмен веществ юных лет сжигает жир, не позволяя ему откладываться в запас.
Но после очередного дня рождения — девятнадцатого ли, или уже после двадцати с хвостиком, дело индивидуальное, — обмен веществ щелчком уходит на одно-два деления вниз. Она не стеснена в средствах, а следовательно, частенько питается в кафешках и регулярно пропускает с друзьями-подругами по кружечке пива или паре бокалов вина. Ничего необычного, никаких резких перемен. Так, чуть округлившиеся плечи, чуть попухлевшие руки, чуть упитанный симпатичный животик. И — слишком легко и естественно скользнуть глубже, ведь слои жирка медленно растут и безмолвно накапливаются. Роскошные бедра ее начинают тереться друг о дружку. Телеса ее с каждым шагом чуть заметнее колышутся. Ягодицы, которые всегда были примечательно округлыми, становятся еще примечательнее, как и завлекательно вздернутые груди. Но именно в эти дни все входит в единый ритм, все ее выпуклости танцуют в вечном вальсе с земным притяжением.
Бедра, ягодицы, животик, груди, руки, даже щеки — каждая часть ее, каждая клетка ее роскошного тела радуется и подпрыгивает от малейшего движения, особенно увеличиваясь в объемах. И когда резинка ее треников начинает врезаться в ставшую мягкой талию, она осознает, что же с ней происходит. Осознает, но отрицает очевидное. Она по-прежнему прекрасна, спасибо большое, да и вежливого внимания к ней становится лишь больше. Больше комплиментов на свиданиях, а будучи честной сама с собой, она и чувствует себя более… женственной. Кожа ее становится мягче и в то же время плотнее, талия и бедра раздаются вширь, расцветают, всяким движением своим исполняя десятитысячлетние гимны исконной женственности.
И лишь одежды ее говорят «все, дальше нельзя» — а сердце и гладкая плоть расцветают, раскрываются, растут. Она — расцветающий бутон, волна жизненной силы наступающей весны, которую не остановить и не удержать. Пышные, круглые, сочные, набухающие плоды ее распирают жалкую ткань.
О, она совершает обычные в таких случаях действия. Бесполезные диеты, полуискренние походы в тренажерный зал, совершенно неинтересные статьи о здоровом образе жизни. Все это не для нее, расцветающей — нет в мире силы, способной ее остановить.
И тут приходят злые слова, отравленными каплями от неприятных чужаков и фальшивых друзей вливаются они в ее уши. Ты набираешь вес. Ты слишком толстая. Ты была такой хорошенькой. Вся твоя красота скрыта в этих жирах. Тебе надо похудеть. Теперь никто тебя не захочет. Ядовитые, обжигающие слова, жалящие душу и сердце.
Однако ее жиры стали ее броней. Мягкие слои сала ослабляют и поглощают любой удар. Она сильная. Она красивая. Она большая. И красота и размер ее вовсе не являются взаимно противоречивыми. Она красивая именно потому, что большая, а вовсе не несмотря на.
Кости ее легко выдерживают возросший вес, как и задумано исходной ее конституцией. Мыщцы обрастают женственной плотью, сплав силы и мягкости. Кожа блестит, очи сияют. Движения уверенные и величественные.
Голод становится ее частью. Она наслаждается каждым деликатесным блюдом в полной мере. Она чувствует каждую крупинку соли, сахара и прочих приправ, которые помогают расти ее роскошно расцветающим выпуклостям. Она цаетет, изобильная, заполняя пространство одним присутствием своим.
Она жаждет жизни и жаждет любви. И когда звезды сходятся, сушу захлестывает приливом страстей.
Она направляет твои руки в ночи, создавая карту ее округлостей под безлунными небесами. Вспаши землю и засей почву, борони поле и воздай должное урожаю. О, сколько же в ней рожденной для наслаждений податливой плоти, облеченной нежной как шелка кожей.
Ласковая, как лучи весеннего рассвета, направляет она тебя исследовать ее процветающее хозяйство. Руки твои ласкают плоды, а кончиками пальцев ты исследуешь складки и долины. Пальцы утопают в податливых жирах. Легкая, как полет мотылька, дрожь ее говорит: пора. Пора стать одним.
Язык и кожа, жир и плоть, кости и сало. Ты един с нею, ты един в ней. Роскошные выпуклости, тучные и изобильные, обволакивают тебя, когда ты утопаешь в ее мягких объятиях. Ее так много, изобильной и гладкой, и волны исполненной страсти вздымаются и опыдают, горячей периной, поглощая члены твои. Каждый кусочек тела ее ощущает тебя, когда ты ощущаешь ее.
Дыхание к дыханию, вместе, единым порывом, и усталая дрема сменается темнотой, в которой нет места снам.
А потом наступает заря, и ее неверный свет скользит по холмам и долинам ее ландшафта плоти. Она реальна, она мираж. Твоя ладонь снова утопает в ее складках, теплых и манящих, защищающих от утренней прохлады. Ласково перебираешь ее волосы, медленно и нежно гладишь податливую плоть, позволяя спящей красавице еще немного понежиться в мирных снах. Краткий миг. Целую вечность.
Через час ее уже не будет рядом.
Возможно, она создана для тебя. Возможно, это лишь случайная встреча. Но с тобой или без тебя, она продолжит расти, и плоть ее будет петь песнь вечно распускающегося цветочного бутона...