Проучить Артема
Артем расплылся в довольной улыбке, обводя рукой просторный зал ресторана. «Я угощаю!» — заявил он, словно провозглашая манифест. «На день рожденья надо оторваться по полной! Можно взять что угодно? Да, плачу за всех!»
Яна фыркнула, закатив глаза. «Тоже мне, богатей выискался,» — прошептала она мне на ухо. «Слушай, давай реально все съедим, чтобы не хвастался.»
Я вздохнула. «Тяжело будет.» Артем, конечно, парень неплохой, но иногда его показная щедрость раздражала.
«Все!» — настаивала Яна, ее глаза горели азартом. «Вот как не в себя есть после диеты. Все, что подают, то и едим. Без остановки.»
Я поколебалась. Идея была безумной, но в ней было что-то привлекательное. В конце концов, когда еще выпадет шанс безнаказанно объесться до отвала?
Первым делом мы заказали ассорти закусок. Артем, довольный произведенным эффектом, подмигнул официанту. Яна, не теряя времени, набросилась на тарелку с сырами, а я принялась за брускетты с томатами и базиликом.
Закуски сменялись салатами, салаты — горячими блюдами. Артем, казалось, наслаждался нашим аппетитом, заказывая все новые и новые порции. Яна ела с маниакальным упорством, не пропуская ни одного кусочка. Я старалась не отставать, но уже чувствовала, как желудок протестует.
К третьему часу пиршества я начала сдаваться. Яна, к моему удивлению, держалась бодрячком, уплетая огромный кусок стейка. Артем, слегка побледневший, вяло ковырялся в тарелке с десертом.
«Может, хватит?» — прошептала я Яне, чувствуя, как подступает тошнота.
«Ни за что!» — прошипела она в ответ, не отрываясь от еды. «Он же сказал, все! Вот пусть и платит за все!»
Все – значит, все. Паста карбонара, стейк рибай, лосось на гриле, утка по-пекински. Я чувствовала, как мои джинсы ощутимо врезаются в живот. Пришлось незаметно ослабить ремень на одну дырочку. Яна же, казалось, только набирала обороты. Она уплетала все с таким аппетитом, словно не ела неделю.
Артем уже не улыбался. Он сидел, скрестив руки на груди, и наблюдал за нашим гастрономическим безумием с нарастающим ужасом.
«Может, хватит?» — робко предложил он, когда официант принес огромную пиццу с морепродуктами.
«Ни в коем случае!» — отрезала Яна, хватая кусок пиццы. «Ты же сам сказал – оторваться по полной!»
После пиццы настала очередь десертов. Торты, пирожные, мороженое, фруктовые салаты – все это летело в наши желудки, словно в бездонную пропасть. Я чувствовала, что вот-вот лопну. А живот Яны напоминал настоящий шар. Она с трудом дышала, но продолжала упрямо жевать шоколадный эклер.
Мы продолжали есть, хотя переполненные животы умоляли о пощаде. Артем, кажется, начал подозревать неладное. Он нервно проверял счет на карте, изучал цены в меню и явно нервничал, хотя еще продолжал заказывать новые блюда.
Яна стянула юбку ниже на бедра и расстегнула нижние пуговицы блузки, пытаясь хоть немного освободить себя от тесной одежды. Я еще сильнее ослабила ремень, который уже больно впивался в живот.
В какой-то момент я поймала взгляд Яны. В ее глазах читалась смесь ужаса и решимости. Мы обе понимали, что зашли слишком далеко. Но отступать было поздно. Мы должны были довести дело до конца.
Когда Артем заказал огромный торт, украшенный взбитыми сливками и шоколадной крошкой – я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Но Яна, словно почувствовав мое колебание, подмигнула мне и взяла в руки вилку.
Он был очень вкусный, но живот был уже совсем полон. Я жутко обожралась и не могла даже нормально дышать. Пришлось расстегнуть джинсы в надежде, что под ремнем пуговицы не будет заметно.
Яна уже просто лежала на стуле, юбка скрылась под шарообразным пузом, блузка сползла под грудь, не налезая на огромный живот. Она тяжело дышала и стонала от переедания.
Мы ели торт, медленно и мучительно, стараясь не смотреть друг на друга. Артем молча наблюдал за нами, его лицо выражало полное недоумение.
Яна застонала, откинувшись на спинку стула. «Больше не могу,» — прошептала она, и в ее голосе слышалось искреннее отчаяние. Она выглядела как надутый воздушный шарик, готовый вот-вот лопнуть.
Я чувствовала себя не лучше. Каждый вдох давался с трудом, ребра словно сдавливало тисками. Даже расстегнутые джинсы давили немилосердно, и я боялась, что они просто треснут по шву.
Но, несмотря на все эти мучения, мы продолжали есть. Это было какое-то безумие, гастрономическое самоубийство. Торт был слишком хорош, чтобы остановиться. Казалось, что каждый кусочек – это вызов, который мы просто обязаны принять.
Вилка снова и снова отправляла в рот кусочки шоколадного блаженства. Мы ели медленно, мучительно, с перерывами на стоны и вздохи. Каждый глоток воды казался пыткой, каждый вздох – подвигом.
Наконец, последний кусочек торта исчез. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием. Яна лежала на стуле, как выброшенная на берег килька. Я чувствовала, что сейчас просто взорвусь.
«Знаете,» — сказал Артем, почесывая затылок. «Я думал, вы просто немного поедите. А вы… вы как будто соревновались, кто больше в себя впихнет.»
Яна и я переглянулись.
«Ну, ты же сам сказал — оторваться по полной,» — пожала плечами Яна.
Артем вздохнул. «Да, сказал. Но я не думал, что вы воспримете это так буквально.»
Он снова помолчал, а потом вдруг рассмеялся.
«Ладно, ладно,» — сказал он, вытирая слезы от смеха. «Вы меня сделали. Признаю. Больше не буду хвастаться.»
Мы тоже начали смеяться, несмотря на боль в животах. В этот момент мы поняли, что наша месть, хоть и была немного безумной, все-таки сработала. И, возможно, даже пошла Артему на пользу.
«Только в следующий раз, когда я буду угощать,» — сказал Артем, все еще посмеиваясь. «Мы пойдем в боулинг. Или в кино. Что-нибудь, где нельзя есть.»
Мы кивнули, соглашаясь. В конце концов, даже у самых отчаянных мстителей есть предел. И наш предел, похоже, был где-то между стейком и огромным тортом.
Домой мы шли уже втроем, смеясь и обсуждая самые нелепые моменты этого вечера. Артем, кажется, даже начал испытывать к нам какое-то уважение. А мы с Яной, несмотря на переполненные животы и чувство вины, чувствовали себя победителями. Мы преподали Артему урок. И, возможно, даже себе. Никогда не стоит недооценивать силу женской солидарности… и безграничную вместимость желудка.