Пропажа Меган

Пропажа Меган
(Megan)

Андре:
Встречались в конторе, она работала этажом ниже. Толком я ее тогда не знал, «дочка какой-то маминой знакомой», у нас таких десяток на дюжину. Пересекались на пару слов, симпатичная, но ничего особенного. Пышные каштановые волосы до пояса разве что, а так обычная худенькая девица, ничем не выделялась из фона.
А потом она появилась в клубе, которым управляет мой приятель. Просто пришла однажды и спросила — к вам можно? Заплатила за вход и болталась там часа два. Смешная такая, но время провела неплохо. Впрочем, снова же, ничем не выделялась среди прочих девчонок. Пару раз брала в баре перекусить, это помню, но и все.

Роан:
Она и на следующий день пришла, и послезавтра. Всякий раз выкладывала деньги за входной билет и еще больше тратила на еду. Выпивку почти не заказывала, забавное дело, только закуску. Просто крутилась в зале, и мне так показалось, она положила глаз на Андре — впрочем, ничего между ними тогда точно не было.

Андре:
Где-то через неделю она начала все чаще заговаривать со мной, и то и дело попадалась мне по дороге в контору, словно поджидала. Милая девочка, но что она себе такого надумала, не знаю. В клубе, однако, она продолжает появляться, несколько раз ловил на себе ее взгляды.

Андре:
Дней через пять в таком вот режиме я решил сделать шаг навстречу и попытаться прояснить ситуацию. Увы, за меня это сделала коллега Лорен: заметив поджидающую меня Меган, Лорен на всю улицу заявила — о, а девочка-то в тебя втрескалась! Наверное, Меган тоже это услышала, потому что больше ее вот так вот на улице я не встречал.

Роан:
Примерно тогда я начал примечать, сколько Лорен ест — раньше-то за час это было раза два или три, а тут ее словно прорвало. И как раз тогда она сошлась с другой клубной молодежью, тоже большими любителями покушать.

Джон:
Она подошла к моей компании, и мы конкретно так подзаправились. Мы нередко тусовались, и она постоянно что-то жевала. Сперва это были мелкие чипсы или пакетик леденцов, но с каждым днем этих пакетов становилось все больше и больше. И она никогда ни с кем не делилась, лопала все сама.

Роан:
Это быстро отразилось на ее фигуре. Под футболкой стал выпирать «комок нервов», руки округлились, начал расти второй подбородок. И еще: перепробовав все, что подавали у нас в клубе, она выбиралась в магазинчик по соседству и заправлялась съестным еще и там. А потом возвращалась, в пухлых руках по паре больших пакетов, и уплетала все это без видимого напряжения, причем сама. Забавная картина, честно признаюсь, и разумеется, от этого она продолжала полнеть.

Джон:
Помню, как-то мы сидели, она, как обычно, ела, а потом вдруг попыталась встать — и у нее сзади треснули штаны. А она просто пожала плечами, плюхнулась обратно и продолжила набивать живот. И такое с ней только на моей памяти случалось раз несколько, однажды мы все услышали какой-то странный хруст — оказалось, у нее под футболкой лопнул бюстгальтер, не выдержал напора растущих сисек.

Андре:
Где-то через месяц после того, как Меган начала поправляться, ее в клубе уже никто не видел без чего-то съестного в руках. Постоянно что-то да жевала, и очевидно было, что девушке это нравится, она вся светилась.

Джон:
И она стала куда веселее, чем была раньше. Улыбается, все дела. Иногда, когда она думала, что ее никто не видит, этак похлопывала себя по животу и смотрела, как он колышется под футболкой. А живот-то все рос, уже, можно сказать, дорос до целого пуза, и ей вроде как нравилось его поглаживать, если не уплетала что-то с обеих рук — свободная всегда находилась где-то там. Второй подбородок был уже явно заметен. Я тогда и не знал, что тут думать.

Роан:
Помню, как-то она идет, пузо торчит из-под футболки — а ей все равно, заплатила за целый поднос всяких вкусностей и вернулась за столик к приятелям. Люблю таких девочек, они мне делают кассу.

Андре:
За пару месяцев она изрядно изменилась, судя по тому, что я наблюдал. Прежде всего изменилось поведение, она просто не могла не есть — однажды ничего съедобного под рукой не оказалось, и в ее глазах, клянусь, была настоящая паника! Фигура ее также стала другой — полноформатный двойной подбородок, солидный бюст и выпирающее еще дальше, чем этот бюст, вечно набитое пузо, ну и бедра тоже заметно раздались вширь.

Джон:
Тот еще моментик был, она так садится — и ее окорока заполняют весь стул и чуть свешиваются с обеих сторон! Она аж сияет от гордости, словно рекорд поставила, и тут же решила это дело отметить конкретной обжираловкой. Тогда она гордо заявила, что носит теперь пятидесятый размер.

Роан:
Да, где-то после этого она и стала сидеть сразу на двух стульях. Уж не знаю, нравилось ли ей это, но есть девочка стала куда больше. Приближалось рождество, она лопала как не в себя и толстела на глазах, вся такая пышная, сплошное сало, куда ни глянь. Не думаю, что она это нарочно, но спрашивать и рисковать, что обижу любимую клиентку, не стал. По виду так у девочки все было хорошо, с Джоном она болтала постоянно.

Джон:
На рождественских праздниках ее просто расперло. Она пригласила меня в гости двадцать третьего декабря, я пришел. Оказалось, дома она тоже лопает как не в себя — по всей квартире валялись обертки от шоколадок и чипсов, а также пустые банки от взбитых сливок и колы. Она извинилась за беспорядок, мы поболтали о том о сем, поиграли в видеоигры — и она все это время не переставала жевать. Пузо на коленках, окорока шириной на пол-дивана — и рада от того, как ее прет. Четыре часа мы сидели, четыре часа она лопала без перерыва, и наверняка, когда я ушел, она продолжала в том же духе.

Андре:
Она пришла на новогоднюю вечеринку. Что-то она для себя решила на рождество — пузо выпирало еще сильнее прежнего, второй подбородок обогнал в объемах первый, два стула ей по ширине были уже почти как раз. Большая грудь, объемистые бедра. Четвертая стадия ожирения, по науке вроде так.

Джон:
Четвертая стадия ожирения, так она гордо объявила мне и похвасталась пузом — вот, мол, что значит непрерывное обжорство в течение долгого периода! Велела — похлопай, мол — полюбовалась, как она вся колышется, ее явно с этого перло. Как всегда, много и вкусло лопала, чем калорийнее, тем лучше. Обняла меня на прощание, я почувствовал, какая она вся стала мягкая.

Роан:
Я думал, раз уж она сама понимает, не может не понимать, насколько разжирела — пора бы и притормозить. Как бы не так. Наоборот, продолжала набирать вес. Входит вся такая вперевалку, едва в двери протискивается, запястья в перетяжках, как у младенца, сплошное сало. Как-то я стоял за стойкой, и расплачивалась она прямо со мной — так вот, шеи у нее под вторым подбородком уже видно не было. Настолько корпулентных барышень вживую никогда не видел.

Джон:
Так продолжалось весь год, мы много болтали, а она все хвасталась, как толстеет. К концу года, когда Меган пропала, она была просто необъятная. Сказала, что носит джинсы семьдесят шестого размера. Верю: когда сидит, окорока уже свешиваются с боков двух стульев, пузо едва умещается на коленках, начал расти третий подбородок. Колоссальные объемы даже по моим меркам. Но вот она пропала, и больше мы ее не видели...