Прочная основа
Прочная основа
(Solid base)
— А тебя не беспокоит, — спросил я у своей барышни, — что отношения наши по сути основаны на еде?
Она покосилась на меня, продолжая жевать жареную картошку.
— О чем ты? Мы — это не только еда.
— Ну да, конечно. — Я указал на тарелки у нас на коленях, места им там, учитывая наши внушительные животы, было явно маловато. Потом указал на пустые картонки и пакеты вокруг. — Только вот во всем, что мы делаем, так или иначе задействована еда.
Она улыбнулась и выразительно огладила свой раздувшийся живот. Штаны она давно уже расстегнула, но теперь еще и приспустила, иначе объемы не умещались.
— Где-то ты прав.
Я похлопал по собственному выпирающему животу, волна прокатилась ниже на бедра.
— И тебя не беспокоит, что мы оба все толстеем и толстеем?
Она захихикала.
— Это называется — «толика лишнего веса от совместной жизни». И значит, что нам уютно быть вместе.
Я легонько погладил ее живот.
— И тебя совершенно не беспокоит, что мы оба уже подсели на еду? Даже после нынешнего ужина у меня все мысли о десерте.
— О, вроде бы в холодильнике был пирог… — Она моргнула. — Нет, я его на полдник слопала. — И сверкнула находчивой улыбкой. — Ну, давай закажем что-нибудь, кондитерская в двух шагах.
Я вздохнул, потирая раздувшийся желудок, авось легче станет.
— Ну да, вариант...
Она ласково коснулась моего плеча.
— А что, тебя это как-то беспокоит?
— Знаешь, иногда… — Я нахмурился, пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях. Времени для этого потребовалось больше, чем я полагал изначально. — Мы ведь молоды, независимы, и детей пока нет. Разве нам не положено...
— Что — положено? — приникла она ко мне, такая мягкая и теплая.
— Ну, не знаю. Предаваться какой-нибудь движухе.
— Если ты хочешь какой-нибудь движухи — я готова. — Она развернулась ко мне, о, этот ее взгляд, снизу вверх, двумя пронзительно-ясными омутами. Черт, когда она на меня вот так вот смотрит, я таю. Пусть сейчас там скорее загадочно-озадаченное выражение. — Вопрос, чего именно хочешь ты.
Я замер.
— Ну, даже не знаю...
— Вот именно. — Она взяла меня за руку, и меня, как всегда, пробрало, словно ласковой молнией. — Все, чего ты захочешь, мы можем как минимум попробовать. Просто надеюсь, что ты и правда хочешь именно этого. В любом случае, давай обсудим это попозже, потому как прямо сейчас я тоже хочу десерт.
Я не мог не фыркнуть.
— Твоя правда. Как всегда. — Кряхтя, потянулся к телефону; переполненный желудок сильно мешал.
Барышня моя первой выхватила аппарат и поколдовала над экраном.
— Ну вот, готово. — И положила его обратно на столик, к россыпи журналов. — Кстати, ты ошибся, — подмигнула она, — мы — это не только еда.
— Да?
В очах ее плясали искорки, а потом она чуть приподнялась и поцеловала меня. Губы ее уже сейчас были невероятно сладкими, а какими же чудесными они станут после десерта.
— Да, — подтвердила она спустя вечность, прервав поцелуй. — Мы оба еще чертовски соблазнительные.
Руки ее обвили мою шею, раздувшийся живот соприкоснулся с моим. У меня внутри все вздрогнуло. Когда она вот так вот прижимается ко мне, я словно растворяюсь, растекаюсь ручейком. И плевать на все.
И мы снова слились в поцелуе. Это было потрясающе.
Она вздохнула, приникнув к моей груди.
— Я с удовольствием завалила бы тебя прямо сейчас, но… десерт вот-вот принесут. Будь лапочкой и встреть курьера у дверей, ладно? А то я слишком облопалась, чтобы встать.
Я еще раз поцеловал ее, набираясь сил, чтобы скатиться с дивана и вперевалк дотащиться до порога. Заказала она, мягко говоря, много. Больше, чем под силу слопать даже нам.
Впрочем, мы все равно расправимся с этим заказом. Может, в два приема, но не впервой уже так случалось, глаза боятся, а желудки работают.
Вернувшись к дивану, я ахнул.
— Что? — с невинным видом вопросила моя красавица, накручивая на палец прядь волос. Слишком облопалась, чтобы встать. Но не слишком облопалась, чтобы за эти две минуты стащить с себя все одежки, лежащие кучкой на полу. Голые груди лежали на выпуклом животе, ноги как бы скромно скрещены.
— Ну? Так и будешь на меня пялиться, или все-таки принесешь мой десерт?