Плоды прогресса

Плоды прогресса
(How to Grow Her)

Искать ее пришлось долго. В интернете попадалось немало девиц, но в итоге они или динамили развлечения ради, или оказывались парнями.
В общем, я сидел в баре, где мы договорились встретиться, потягивал корону с лаймом и боролся с собственными нервами. Рядом кто-то заорал — я аж подпрыгнул, но мужик просто клял на все лады мазилу-питчера (по ящику как раз передавали бейсбол кого-то с кем-то). Дрожащими руками я зачерпнул горсточку орехов с солеными крендельками из миски, какая стоит, наверное, на стойке в каждом баре по всему свету.
— Привет.
Я развернулся и дыхание мое замерло. Передо мной стояла хорошенькая брюнеточка. Стройная, но с заметным уже животиком — явно намекая, что покушать любит и нечасто себе в этом отказывает. Так, прикинем все прочее. Фигура у девушки — точно как я искал: невысокая, так что отложенные килограммы быстро станут заметны, и все еще стройная, то есть разница «до» и «после» выйдет разительной, как только девушка начнет поправляться на всю катушку, а именно таким и было мое намерение относительно нее. По пропорциям ближе к очаровательной груше, так что бедра и задний фасад станут вскоре совершенно сногсшибательными; ну а мне больше всего по душе живот, и небольшая, но заметная округлость у нее на талии свидетельствовала, что в этой области девушка также не отстанет.
— Ты не собираешься предложить мне сесть? — спросила она, мягко и ласково.
— Ой, прости. Садись, пожалуйста, — выдавил я, пытаясь придти в себя.
Махнул бармену, она указала на мой бокал с пивом, и со сверхъестественной быстротой перед нами появился еще один.
— Знаешь, для меня это впервые, — признался я.
— Для меня тоже. Покушать я люблю, — ответила она, погладив свой маленький животик, отчего у меня в штанах сразу стало тесновато. — Я всю жизнь пыталась избавиться от этого вот, но однажды встала перед зеркалом, взглянула на себя в профиль, увидела, как это пузико округляется, погладила его, почувствовала, какое оно мягкое… и подумала, что мне это нравится и нечего бороться с собственным «я». Вот тогда-то я и решила, что хочу потолстеть. Какое-то время занималась этим сама, но ведь это сексуальная фантазия, и...
— И, — повторил я, чувствуя себя болваном. Но карты пора было выложить на стол.
— Почему ты хочешь раскармливать меня? — спросила она.
— Ты и теперь чертовски хорошенькая, — заявил я, — но можешь стать совершенно сногсшибательной, если чуток прибавить там и сям.
Она рассмеялась.
— И что же ты со мной намерен делать?
Тут я уже чувствовал себя увереннее. Я достаточно шарился на соответствующих разделах, чтобы понять суть процесса.
— Что ж, как ты верно заметила, это сексуальная фантазия, и я хочу, чтобы раскармливание доставило удовольствие нам обоим. Во-первых, никаких больше физических нагрузок. Я серьезно, нам надо заткнуть твой обмен веществ. Отныне ты пешком не ходишь, разве только в ванную или к холодильнику.
Она нервно рассмеялась, и я понял, что ее возбуждает, когда я беру на себя управление. Что ж...
— Никаких лестниц, только лифт. У тебя сейчас вполне еще приличная форма, и простым добавлением калорий тут ничего не добиться. Если ты просто будешь съедать два обеда в день, у тебя полгода уйдет на то, чтобы поправиться на пять кило. Так не годится: я хочу, чтобы к этому сроку ты уже стала моей славной маленькой толстушечкой.
Она покраснела. Клянусь, я почти вдыхал ее возбуждение!
— Итак, только высококалорийное питание с обилием жиров. Завтрак и обед в МакДональдсе или подобном заведение, минимум два сэндвича и большая картошка или порция драников. И с утра до вечера что-нибудь грызть там и сям. Я хочу, чтобы ты постоянно чувствовала себя сытой. Не так чтобы из ушей лезло, но как только появилось местечко — что-нибудь скушай. Плюшки, печенье, пирожки, много сладкого и газировки. Просто поддерживай тонус, а вечером мы общими усилиями загрузим тебя уже по максимуму, чтобы все эти калории усвоились во сне.
Чуть позднее ослабим диету и добавим здоровой пищи — овощей там, фруктов, — чтобы не подорвать здоровье. Но пока — только сладкое и жирное, чтобы обмен веществ замедлился и ты смогла быстро набирать вес.
К этому моменту девушка уже тяжело дышала.
— Ты сделаешь меня толстой и красивой? — спросила она, касаясь моей руки.
Я кивнул и положил ладонь на ее пузико.
— Мы сделаем его больше, много больше.
— Когда начнем?
Сейчас же! — мысленно возопил я.
Поболтав о погоде, политике и о мире во всем мире, мы немного пришли в себя и спустя приличествующее время покинули бар.
Быстро оказались в моих апартаментах. Едва дверь закрылась, девушка доказала, что не стыдится собственного тела. Стоя передо мной, она стащила футболку через голову, потом расстегнула джинсы и стянула и их тоже. На боках пламенели красные отметины, доказательство недавно набранного веса.
— Скоро тебе понадобятся новые штаны, — заметил я.
— Как скоро? — хитро прищурилась она.
— К завтрашнему утру, — заявил я и сгреб ее в объятия. Исследуя языком внутренность ее рта, я чувствовал, как девушка вся тает, прижимаясь ко мне, и почти уже не стоит на ногах.
— Любишь подчиняться? — поинтересовался я.
— Угу, — радостно согласилась она. — Я стану такой толстой, какой ты хочешь меня видешь. Я хочу доставить тебе удовольствие. — И теперь уже сама потянулась ко мне и поцеловала. Губы ее были горячими и мокрыми, а длинные ресницы щекотали щеку как бабочки.
Вид девушки, одетой лишь в лифчик и трусики, был отрадой для утомленного взора. Пышные грудки выпирали из чашек бюстгальтера, лямки которого немного врезались в бока. Трусики под тяжестью пузика сдвинулись несколько ниже положенного, полностью открывая зачаток грядущего изобилия.
— Покажи, как тебе оно нравится, — хрипло проговорил я.
Она ласково погладила свой животик, сгребла складочку мягкой плоти и поиграла ей, оглаживая себя обеими ладонями. Я едва не до крови прикусил губу, когда она шлепнула по животику и он заколыхался.
Хорошо, что я забежал вперед паровоза и припас коробку плюшек.
— Садись, — велел я.
Девушка в предвкушении опустилась на диван.
— Я хочу, чтобы ты съела их, все.
— Но тут же двенадцать плюшек! — выдохнула она.
— Ты начинай. Как понадобится помощь, скажешь.
Я смотрел, как снедь переправляется в ее жадный ротик укус за укусом, как она жует и глотает. Чтобы кушать было легче, я принес девушке литровую колу.
Семь плюшек отправились по предназначенному им адресу.
— Не могу, — выдохнула она. — Я хочу поправиться, но мне столько не осилить.
— Ты только жуй, крошка, — я обнял ее и уложил. — Об остальном позабочусь я.
Девушка легла, я взял плюшку и поднес к ее губам. В ожесточенном сражении хлебобулочное изделие было уничтожено. Следующую плюшку я разломал на небольшие, на один укус, части.
— Все, это уже потолок, — выдавила она.
— Но как же ты станешь моей маленькой толстушечкой, если не будешь кушать? Я хочу, чтобы за эту неделю ты поправилась хотя бы на два кило. — Я коснулся ее живота, а потом поднял ладони на пару сантиметров повыше. — Через неделю ты вырастешь вот настолько вот. А потом я буду отодвигать ладони все дальше, а ты просто будешь заполнять их.
Застонав, она стиснула мою ладонь — «еще!». Усмехнувшись, я взял еще одну плюшку, и пока девушка жевала, я стянул с нее трусики.
— Крошка, я хочу, чтобы ты всегда сгорала от желания. А я — единственный, кто способен это желание утолить. Каждый вечер ты будешь объедаться как сегодня, и мы начнем кормить тебя в постели. Я хочу, чтобы «еда» и «секс» стали для тебя синонимами, чтобы ты всегда хотела есть и заниматься любовью. Я утолю твое желание, крошка.
Глубоко вдохнув, она взяла мою руку и направила к себе между ног. Я нашарил ее щелочку и медленно покружил, обводя бугорок клитора. Девушка прекратила жевать.
— Пока не доешь, никаких оргазмов, — строго заметил я.
Она зарычала, я улыбнулся и поднес к ее губам следующую плюшку, которую она и атаковала с новообретенной яростью.
— Сколько там еще? — спросила девушка.
— Тебе незачем знать, сколько еще. Ты будешь кушать, пока я не скажу «хватит».
Однако я не хотел причинять ей боль или доводить до того, чтобы она удрала прочь, вопя во все горло. Я опустил ладони ей на живот, поглаживая мягкую плоть.
— Говори еще, — простонала она, заерзав на диване.
— Мы сделаем тебя роскошной и пышной. Этот вот животик будет расти, а я буду постоянно играть с ним. Мы поставим тебя на весы и к концу недели я хочу увидеть плюс два кило. Через месяц ты станешь совсем другой. А еще через два месяца живот будет гордо шествовать впереди тебя. Какой у тебя размер?
— Сорок второй, — выдохнула она.
— Значит, тогда будет как минимум сорок шестой. А я с нетерпением жду пятидесятого. «Большие размеры» — самое то для тебя. — Я стиснул ее бока, потом сгреб за бедра. — Потому как вот это хозяйство ни за что не потерпит меньшего… — Ладони мои скользнули к ее ягодицам. — Ну что, доела?
Осталась последняя плюшка.
— Не лезет… — взмолилась она.
— Влезет. Ты не станешь роскошной и пышной, если не будешь кушать. Давай, крошка, упаковывай в желудок поплотнее, чтобы животику было на чем расти.
Девушка ринулась на плюшечный бастион и победоносно захватила его, а я встал и принес ей еще стакан лимонада.
— Вот это моя хорошая девочка. — И я поцеловал ее в середину лба. Потом сел рядом и стал поглаживать ее пузико, стараясь не переусердствовать с переполненным желудком. — Пари держу, за сегодняшнюю ночь ты поправишься как минимум на четверть кило.
— А насколько ты хочешь, чтобы я поправилась? — спросила девушка и тоже принялась поглаживать раздувшийся животик.
— А насколько хочешь поправиться ты сама? — поинтересовался я.
— Ну, я невысокая. Где-то до семидесяти.
— Семьдесят? — усмехнулся я. — Так это ж всего килограммов на двадцать от нынешнего. Нет, я бы сказал, что надо дойти хотя бы до девяноста и посмотреть, что получится.
Девушка глубоко вздохнула, а я скользнул в нее пальцем. Она напрягла мышцы и задвигалась туда-сюда, потом я ввел в нее второй палец, снова нашарил клитор и обвел по кругу.
— Ну же, пышечка моя, скоро ты станешь вся кругленькая и мягкая, колобочек мой румяный.
Она резко вдохнула.
— Давай, моя пышная крошка, доходи, как следует, давай, еще и еще, а потом мы еще чуть-чуть подкормим твое пузико, чтобы ты стала еще более пышной. А потом настанет день, когда ты уже не будешь пышечкой — ты станешь толстушкой. Хочешь стать моей толстушкой?
— Да! — завопила она, погружаясь в волны наслаждения.
Еще несколько секунд девушка стонала, а потом скорчила хитрую гримаску.
— Кажется, я проголодалась.
Я стащил собственные штаны, и заработал ее горячий язычок. Я стиснул ее бока.
— Когда закончим, я снова покушаю, — проворковала она. — Я сделаю все, что ты скажешь. Сделай меня своим румяным колобочком.
— Ты станешь моей великолепной толстушкой, да! — простонал я, выплескиваясь гейзером страсти.
Девушка погладила свой вздувшийся животик, и у меня снова засвербело в паху.
— Давай попробуем выйти на три кило в неделю, — подмигнула она.

За два месяца она набрала семь кило. Если быть реалистом, весьма недурственно. Джинсы сорок второго размера, которые девушка носила на нашем первом свидании, давно ушли в небытие.
Мы практически жили вместе, просто не хотелось расставаться. Впрочем, порой было весьма занятно выйти поужинать в ресторан, где она прижимала мою ладонь к своему животу, поглощая заказанные блюда. После этого мы летели домой быстрее ракеты.
Самый любимый этап процесса ждал нас в конце недели. Измерение. В первый раз мы записали обхват ее талии, бедер, бюста, окружность ляжек и предплечий. И видеть, как эти цифры увеличиваются, было истинным наслаждением.
— 76, — сказал я, убирая сантиметр с талии.
Девушка надула губки.
— Ну почему так медленно?
— Что бы там ни твердила реклама, нельзя за одну ночь похудеть на двадцать кило. И поправиться тоже нельзя. — Я поцеловал ее. — Для девицы твоего росточка ты определенно становишься пышной.
Это подняло ей настроение.
А еще я измерял один очень интересный параметр (сам придумал): она наклонялась, стараясь достать пальцами рук до пола, а я считал все получившиеся складочки на ее теле. Чистое наслаждение.
— По-моему, эта новая, — довольно проговорила она. — Вот тут...
Я погладил роскошную, мягкую плоть.
— Ну что, растут? — спросила она.
— Определенно, — отозвался я.
Девушка выпрямилась и сама начала перебирать свои многочисленные складочки.
— Поскорее бы эти 76 превратились в 106...
Я сгреб ее в объятия.
— Так и будет.
Следующим вечером, когда я вернулся с работы, меня застала изумительная картина. Девушка спала на диване, одетая лишь в трусики и футболку, завязанную узлом под грудью. Да, даже будущая мама не ласкает так свой живот. На кофейном столике лежала пустая коробка из-под большой пиццы.
Когда я вошел, она открыла глаза и тихо застонала. Воплощенная страстность, ей даже шевелиться не понадобилось, как моя одежда начала сама куда-то испаряться. Девушка поднялась, я улыбнулся, и она, погладив свое пузико, удовлетворенно опустила взгляд и заявила:
— Толстеет.
Все, дальше я сдерживаться не мог. Я завалил ее на диван; пахло от девушки грезами, потом и чуть-чуть пепперони.
— Ты просто чудо, — сообщил я, раздвигая ее ноги и сбрасывая свитер. Губы мои слились с ее губами, язык скользнул внутрь, она хихикнула и развила поцелуй еще глубже.
Потом мы на миг прервались — вдохнуть воздуха.
— Тебе это нравится? — спросила девушка, такая милая, невинная и… вкусная.
— Отдайся мне, — велел я, и она без пререканий откинулась на спину и развела ноги. Девушка погладила свои груди, потом живот, и прошептала:
— Сделай меня еще больше.
Я наклонился и поцеловал ее живот, потом еще и еще.
— Расти, — велел я ему.
Девушка рассмеялась.
— Ты давно кушала?
— Часа два назад, — ответила девушка. — И уже немного проголодалась. Но… я хочу и дойти, вместе с тобой.
— А чего ты хочешь больше? — спросил я.
— Даже не знаю. — Она казалась смущенной.
Так, этот этап пройден, удовлетворенно подумал я. Переходим к следующему.
Кое о чем я раньше боялся и намекнуть. Но, возможно, теперь пора.
— Я не просто хочу довести тебя, — сказал я. — Я хочу тебя трахнуть.
Девушка снова смутилась, а я принес пакет; увидев эмблему «Хастлера» [порножурнал и секс-шоп], она ухмыльнулась. Я извлек тесемку.
— Я хочу войти в тебя, — я поцеловал ее в шею, — и задать тебе хорошую скачку, а потом разверну и возьму сзади. А потом укушу твою толстую попу.
— Обещаешь?

Еще месяц. Плюс двенадцать кило от начальной отметки. Девушку было не узнать.
Такая маленькая — не завтра и не послезавтра, но настанет день, когда она будет похожа на шарик на ножках; от одной этой мысли я кипятком писал и стремился с работы домой.
Я вернулся раньше обычного; она еще не успела выбраться из офисной униформы. Юбка туго облегала ее живот и раздавшиеся бедра. Надо бы переходить на следующий размер, но нам обоим нравилось именно так.
Я подошел к ней сзади, чтобы одной рукой ласкать ее груди, а другой — живот.
— Знаешь, одна из девиц на работе сегодня меня обижала, — проговорила она.
— Как же? — Я отвел в сторону ее волосы, чтобы поцеловать в шейку.
— Она спросила — отдаю ли я себе отчет в том, что толстею? Только представь себе! Уверена, когда я покраснела, она решила, что это от смущения, а не от гордости.
А потом она сказала, что если я срочно не изменю свою жизнь, ни одному мужчине не захочется даже видеть меня, и о сексе я могу забыть.
Пришлось прервать поцелуй: давненько я так не хохотал.
— Бедная несчастная девочка, — я поцеловал ее в кончик носа.
— Прогрессирую на глазах, а? — она погладила свой живот.
— Весьма заметно, — согласился я. — Ты становишься настоящей пышечкой, это точно. Твоя фигура уже изменилась… и первое, о чем теперь подумает всякий, кто тебя увидит — о лишнем весе.
— Правда?
— Правда. — Я поцеловал ее и расстегнул молнию на юбке.
— Когда будем кушать? — Девушка облизнулась.
— Прямо сейчас. У нас со вчера осталась вермишель.
— Я тут кое-что посмотрела в сети.
— Да?
— Лапша очень хорошо впитывает растительное масло. Почти как губка воду. Может, добавим в вермишель где-то четверть чашки? Калорий станет на порядок больше, и я поправлюсь еще быстрее.
— Уверена? — Я надеялся, что ответ будет «да».
— Да. Хочу, чтобы он стал больше. — Девушка стиснула с боков свой живот. — А то медленно растет.
Вид у нее был как у маленькой девочки, которой не дают поступать по-своему.
— Ах вот как. — Я поцеловал ее в щеку, потом перешел к губам. Она закатила глаза. — Значит, моя крошка хочет стать толстой?
— Да… — простонала она.
— И кругленькой? — Я наклонился к ее шее.
— Да, — она погладила себя по животу, снова и снова погружая ладони в мягкую плоть, — как шарик.
— И мягкой?
— Как подушка, — шепнула она, и я поцеловал ее в губы.
Опрокинув девушку на кровать, я сорвал с нее трусики, даже не раздев полностью. Она уже сгорала от желания.
— Давай, детка, дойди, покажи, как сильно тебе это нравится. Ты хочешь стать очень-очень-очень толстой?
— О боже, да! — выкрикнула она, взрываясь от наслаждения.
Я сделал то же самое, даже не касаясь себя.