Особое блюдо
Алевтина отложила вилку, довольно вздохнув. Паста с грибами была восхитительной, и она съела целую тарелку. «Ну, все, я наелась,» — сказала она подруге, Маше, поправляя свои обтягивающие джинсы.
«Я тоже,» — ответила Маша, похлопывая себя по животу. «Может, прогуляемся по парку? Погода отличная.»
Они вышли из кафе, наслаждаясь прохладным вечерним воздухом. Внезапно их окликнул официант, махая руками.
«Девушки, подождите! Вы выиграли! У нас сегодня акция — розыгрыш специального блюда! И вы стали победителями!»
Алевтина и Маша переглянулись в недоумении.
«Какое блюдо?» — спросила Маша.
Официант расплылся в улыбке. «Наше фирменное! „Обжорный рай“! 12 килограммов самых разных вкусностей! От салатов до десертов! На двоих!»
Алевтина почувствовала, как ее лицо вытягивается. 12 килограммов? После плотного ужина? Она посмотрела на свои тесные джинсы и почувствовала легкую панику.
«Ой, знаете, мы только что поели...» — начала она, надеясь, что можно отказаться.
Но официант был неумолим. «Нельзя отказываться! Это же приз! И он уже готовится! Шеф-повар лично старается!»
Маша, с горящими глазами, потянула Алевтину за рукав. «Ну что ты! Это же бесплатно! И интересно! Давай попробуем!»
Алевтина сдалась. Она знала, что Маша не отступит. И, честно говоря, любопытство тоже брало верх.
Вскоре перед ними возник огромный поднос, заставленный горами еды. Салаты, жареная картошка, куриные крылышки, пицца, бургеры, пирожные, мороженое Алевтина ахнула. Это было безумие.
«Ну что, поехали?» — весело сказала Маша, хватая вилку.
Алевтина взяла себя в руки и тоже начала есть. Салаты были легкими и освежающими, но после них пошли более тяжелые блюда. Жареная картошка, куриные крылышки Алевтина чувствовала, как ее живот начинает округляться.
«Маша, может, помедленнее?» — пробормотала она, с трудом прожевывая очередной кусок пиццы.
Маша, увлеченная едой, только отмахнулась. «Некогда! Надо все съесть! Не пропадать же добру!»
Алевтина продолжала есть, хотя каждый кусок давался ей с трудом. Она чувствовала, как ее джинсы врезаются в живот. Дышать становилось все тяжелее.
«Маша, мне плохо...» — прошептала она, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Но Маша была непреклонна. «Еще чуть-чуть! Вон, смотри, осталось только мороженое и пирожные!»
Алевтина с ужасом посмотрела на оставшуюся гору сладостей. Она чувствовала, что сейчас лопнет. Но отказаться она не могла. Это было бы невежливо. И Маша бы ее не поняла.
Она взяла ложку мороженого и с трудом проглотила. Живот раздулся до невероятных размеров. Ремень пришлось ослабить на несколько дырок. Но джинсы все равно давили, и Алевтина украдкой расстегнула верхнюю пуговицу. Бока предательски вывалились над поясом штанов, образуя пышные складки.
Она продолжала есть, как робот, механически отправляя в рот ложку за ложкой мороженого, кусочек пирожного за кусочком пирожного. Каждый глоток, каждый жевок отдавался болью в переполненном животе. Она чувствовала, как ее лицо горит, а пот проступает на лбу.
Маша, наконец, откинулась на спинку стула, довольно улыбаясь. «Ну вот, почти все! Осталось совсем чуть-чуть!»
Алевтина посмотрела на остатки еды на подносе. Там еще оставалось несколько пирожных и немного мороженого. Она понимала, что физически не сможет съесть ни кусочка.
«Маша, я больше не могу,» — прохрипела она, чувствуя, как слезы подступают к глазам. «Мне очень плохо.»
Маша посмотрела на Алевтину с удивлением. «Но как же так? Мы же должны все доесть! Нельзя же оставлять!»
Алевтина покачала головой. «Я не могу. Я сейчас лопну.»
Маша вздохнула. «Ну ладно, ладно. Не буду тебя заставлять. Сама доем.»
И Маша принялась за остатки десерта, уплетая пирожные одно за другим. Алевтина наблюдала за ней с ужасом и завистью одновременно. Как Маша могла столько есть?
Наконец, Маша отложила вилку, победно улыбаясь. «Все! Мы сделали это!»
Алевтина застонала. Она чувствовала себя ужасно. Живот был надут, как барабан, дышать было тяжело, а в голове стучало.
«Мне нужно домой,» — прошептала она. «И срочно.»
Маша, все еще полная энергии, предложила: «Может, прогуляемся немного? Это поможет переварить еду.»
Алевтина представила себе прогулку в таком состоянии и содрогнулась. «Нет, спасибо. Я лучше сразу домой.»
Они попрощались, и Алевтина, с трудом переставляя ноги, поплелась в сторону дома. Каждый шаг отдавался болью в животе. Она чувствовала, как ее джинсы врезаются в кожу, а бока вываливаются еще больше.
Добравшись до дома, Алевтина первым делом сорвала с себя ненавистные джинсы. Она почувствовала огромное облегчение, когда освободила свой раздувшийся живот. Она посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Она выглядела, как беременная на девятом месяце.
Алевтина приняла горячую ванну, надеясь, что это поможет ей немного расслабиться. Но даже теплая вода не могла облегчить ее страдания. Она чувствовала себя отвратительно.
Она пообещала себе, что больше никогда в жизни не будет столько есть. И что в следующий раз, когда ей предложат бесплатную еду, она вежливо откажется. Даже если это будет «Обжорный рай».
Лежа в постели, Алевтина пыталась заснуть. Но ее живот продолжал бурлить и урчать. Она чувствовала себя, как воздушный шар, готовый лопнуть в любой момент.
Наконец, ближе к утру, она заснула. Но ей снились кошмары о горах еды, тесных джинсах и неумолимой Маше, заставляющей ее есть, есть и есть.
Утром Алевтина проснулась с ощущением, будто ее переехал каток. Живот все еще был вздут, хотя и не так сильно, как накануне. Голова раскалывалась, а во рту был отвратительный привкус. Она с трудом поднялась с кровати и поплелась в ванную.
В зеркале на нее смотрела бледная, опухшая девушка с мешками под глазами. «Никогда больше,» — прошептала она своему отражению, проводя рукой по округлившемуся животу.
Она пропустила завтрак, не в силах даже смотреть на еду. Вместо этого она выпила чашку травяного чая и решила прогуляться. Свежий воздух, как она надеялась, поможет ей прийти в себя.
Она надела свободное платье, чтобы не чувствовать давления на живот, и вышла на улицу. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо, и Алевтина почувствовала себя немного лучше.
Она медленно шла по парку, наслаждаясь тишиной и покоем. Вчерашнее безумие с едой казалось дурным сном. Она решила, что ей нужно пересмотреть свои отношения с едой и научиться говорить «нет», когда она чувствует, что наелась.
Внезапно она увидела Машу, сидящую на скамейке и уплетающую большой кусок пиццы. Алевтина остановилась, не зная, что делать. Ей не хотелось разговаривать с Машей после вчерашнего. Она чувствовала, что Маша подтолкнула ее к перееданию.
Маша заметила Алевтину и радостно замахала ей рукой. «Алевтина! Привет! Как ты себя чувствуешь?»
Алевтина неохотно подошла к скамейке. «Не очень,» — призналась она. «У меня ужасно болит живот.»
Маша пожала плечами. «Ну, это пройдет. Зато было весело! Ты видела, сколько еды мы съели?»
Алевтина вздохнула. «Маша, я думаю, что это было не очень весело. Я чувствовала себя ужасно. И я думаю, что ты должна была остановиться, когда я сказала, что мне плохо.»
Маша нахмурилась. «Ну, я просто не хотела, чтобы еда пропала. Это же бесплатно! И потом, я думала, что ты просто притворяешься.»
«Притворяюсь?» — возмутилась Алевтина. «Маша, я чуть не лопнула! Я расстегнула джинсы, потому что не могла дышать!»
Маша покраснела. «Ну, ладно, ладно. Прости. Я не знала, что тебе так плохо. Но ты же сама ела!»
Алевтина замолчала. Маша была права. Она сама ела. Она могла остановиться. Но она не сделала этого. Она поддалась давлению и своему любопытству.
«Я знаю,» — сказала она, наконец. «Я сама виновата. Но я думаю, что нам нужно поговорить о том, как мы относимся к еде. Я не хочу больше так себя чувствовать.»
Маша посмотрела на Алевтину с удивлением. «Ты хочешь поговорить о еде? Но еда — это же просто еда! Что тут обсуждать?»
Алевтина вздохнула. Она понимала, что Маша не поймет ее. Но она должна была попытаться.
«Маша, еда — это не просто еда. Это то, как мы себя чувствуем, когда едим. Это то, как мы относимся к своему телу.»
Маша продолжала жевать пиццу, глядя на Алевтину с недоумением. «Я не понимаю, о чем ты говоришь. Но если тебе так хочется, мы можем поговорить. Только давай не будем говорить о еде, когда я ем. Это как-то не очень аппетитно.»
Алевтина задумчиво посмотрела на оставшуюся в коробке пиццу. Маша явно была чрезмерно сыта, ее живот выпирал и казался неестественно круглым даже в свободной кофте.
«А у тебя еще пицца осталась?» — неожиданно даже для себя спросила она.
«Ты же не хочешь себя плохо чувствовать?» — напомнила Маша.
«Не хочу — вздохнула Алевтина. — Но, кажется, я снова успела проголодаться...»