Однажды в "Шнуре"

Однажды в «Шнуре»
(Meeting at the Stone's Throw)

Арикс шагнул внутрь корчмы, на ходу очищая обувь. К его сапогам, сшитым из татуированной эльфийской шкуры — здесь, на Севере, такой материал и работа вне закона, но кому какое дело? — грязь почти не прилипала.
Взглядом окинул зал. «Шнур» — имя это дал корчме первый ее хозяин, ветеран-пращник, ибо у него на родине так звалось расстояние «бросок камня» — нередко служил местом сбора для искателей приключений. Так называемых. Профи здесь были редкостью, в основном здешние «отряды» состояли из мясистых крестьянских сынков с дрекольем или прадедовским ржавым мечом, воришек, которые не смогли удержаться в уличных шайках, и бесприютных ведьм и чародеев — которые, если повезет, однажды даже сумеют сжульничать в карты и не попасться.
Арикс холодно ухмыльнулся. По крайней мере драконы будут накормлены.
Он откинул капюшон черного плаща, открыв точеное лицо, серебристо-голубые глаза и волосы черные, словно океанская пучина. Тут же рядом нарисовалась молоденькая подавальщица.
— Добрый вечер, сударь. Желаете что-нибудь выпить?
— Пока нет, милая, спасибо, — ответил Арикс. — Здесь должна быть одна моя… знакомая. Гномка, рыжая такая?
— О, она здесь — вон, прямо у стойки! — Девушка внезапно вздрогнула. — Боги всемогущие, да вы, наверное, замерзли! Даже не думала, что снаружи сегодня такая холодрыга!..
Это не снаружи, понял Арикс, это внутри. Один из изъянов чернокнижного ремесла: чуть ослабишь присмотр, и вокруг тебя все покрывается инеем, а то и хуже. Он мысленно пнул себя за недосмотр и восстановил равновесие. Простой народ не слишком благосклонен к черной магии.
А потом повернулся к стойке. И — да, там, окруженная шумной компанией выпивох, которые словно повсюду следовали за нею, была Талисса.
Перепутать ее с кем-то невозможно, даже сзади. Водопад вьющихся медно-огненных локонов до середины спины. Туго облегающие тело рубаха и штаны из черной кожи в заклепках. На правом и левом бедре — ножны, в которых, как он хорошо знал, уютно отдыхают бритвенно-острые тесаки.
Так-так-так, заинтересованно присмотрелся Арикс, выход на покой для Талиссы обернулся к лучшему.
В их отряде она всегда двигалась первой — «чтобы первой встать на вашу защиту», так было заявлено — так что Арикс лет пять, пожалуй, имел возможность во всех подробностях созерцать ее задний фасад, подпрыгивающий в седле. И с закрытыми глазами мог назвать точный размер данной части фигуры давней подруги. Профессия обязывала иметь тренированный глазомер. И этот самый глазомер свидетельствовал, что расстояние между рукоятями тесаков Талиссы сейчас на добрую ладонь больше, чем в те годы.
— Лисс?
Она развернулась на табурете, радостно распахнув зеленые очи.
— Рикси, боги всевеликие!
Спрыгнула и летучим медвежонком повисла у него на шее, чуть не опрокинув на пол.
Потом отпустила, отступила на пару шагов и как следует осмотрела.
— Ох ты, потрясно выглядишь!
Низкий мурлыкающий голос содержал несомненные предвкущающие нотки. Такие же искорки вспыхнули в глазах, ярких, как полдневное солнце.
— А ты все такая же роскошная, как раньше, — объявил Арикс, смерив ее опытным взглядом.
И нисколько не соврал. Талисса Громорукая и раньше каждым эйриром своим источала мощь несокрушимого плодородия, а эйриров этих за минувшие годы прибавилось изрядно.
Собственно, он подозревал, что так и будет. Аппетит у Талиссы всегда был завидный, просто нелегкая дорожная жизнь, включающая в себя разборки с бандитами и охоту за чудовищами, поддерживала ее в отменной боевой форме. Но пара годков мирной жизни, и привычная диета из пива и двойных добавок всего на свете сделает свое черное дело.
Талиссе повезло. Невероятно повезло. Крепкому гномьему организму толика «лишнего веса» не в тягость, и фигура ее по-прежнему напоминала перетянутый сноп. Просто несколько более объемистый. Округлый. Кираса, правда, держалась на хозяйке из последних сил — наверное, Талисса влезла в доспехи в первый раз после того, как распался отряд. Чудо, что ей вообще удалось застегнуть ремни.
— Тысячи извинений за то, что заставил себя ждать, — проговорил Арикс. — Дабы искупить вину — ужин с меня, заказывай что хочешь. Ты ж, наверное, еще ничего не ела?
Он достаточно знал Талиссу, чтобы с уверенностью предполагать обратное — наверняка она развела уже пяток мальчиков посмазливее на купить девушке выпивку и закуску, — но знал он также, что от бесплатной еды она сроду не отказывалась. А еще Ариксу было любопытно, выдержат ли крепежные ремешки ее кирасы еще толику внутреннего давления.
Талисса его не разочаровала, заказав корзинку «чудовищных» ребрышек с жареными клубнями и кувшин пива.
— А не переборщишь? — с ноткой недоверия в голосе спросил он. — Ты же вроде всякий раз повторяла «не выбрасывать еду». Одно из «правил Талиссы для искателей приключений», верно?
— Да, правило номер четыре, — кивнула она.
— О, точно. Правило номер четыре. Между «хватай всю добычу, какую унесешь» и «не встречайся с красавчиком, если не хочешь с ним перепихнуться». Надеюсь, своим правилам ты по-прежнему верна.
Талисса воткнула нож в самый большой клубень.
— То есть ты думаешь, что я не справлюсь с этой дребеденью?
Есть. Попалась.
— Ну, посмотрим, — мирно отозвался Арикс, подцепив вилкой немного собственного яблочного салата. — Скажи лучше, что моя любимая мечница поделывает, оставив большую дорогу?
— Так, просто… — Прожевала, проглотила. — Шатаюсь по тракту от Бобрового моста, от одной корчмы до другой. Подрабатываю вышибалой.
— И хорошо платят?
— Да это я так, развлекаюсь, ты же понимаешь. Мне надолго хватит, работаю просто ради удовольствия.
— А я-то думал, ты уже все растратила на эль и симпатичных мальчиков.
— Не без того, — широкая улыбка на широком веснушчатом лице. — Но ты же помнишь, сколько мне причиталось за последний контракт. Осталось еще порядком.
— Ясно. — Арис снова забросил в рот немного салата, а Талисса принялась обгладывать очередное ребрышко. — Ну а я вернулся в Круг. На обучение вся моя доля и ушла.
— Как вся?
— Вся, и еще немного сверх того. К счастью, моим умениям всегда найдется законное применение, есть где подзаработать, просто надоело уже искать потерянные ключи и изгонять мелких бесов за гроши… Так что когда объявили коронный сбор для искателей приключений, тут же отправился сюда. Услышал, что тебя видели на тракте, и решил, что ты в той же лодке. Что ж, хоть кому-то из нас повезло.
Талисса швырнула обглоданное дочиста ребрышко через плечо; оно отскочило от лба одного из спящих пьяниц, перевернулось в воздухе и плюхнулось в его кружку.
— Думаешь. другие не придут?
— Не знаю, — пожал плечами Арикс. — Урт где-то на севере, как всегда, весь в махинациях. В том году писал мне, пытался подбить меня поучаствовать, по крайней мере финансово. Что с Мелочью — без понятия, как закрыли контракт, так я о ней больше и не слышал.
— И я. А уж Золотая Роща о нас, пожалуй, сама постаралась поскорее забыть. — Она приподняла кувшин. — За старых друзей.
Он коснулся своей кружкой края ее кувшина, Талисса кивнула и хлебнула прямо из горлышка. Арикс пригубил свой травяной отвар.
Еще час они болтали, вспоминая былое и обмениваясь новыми анекдотами. Талисса, свято блюдя «правило номер четыре», расправилась с каждой крошкой съестного. К вящему разочарованию Арикса, одежда гномки осталась без изменений, хотя растянутая кожа и похрустывала всякий раз, когда хозяйка шевелилась.
— Итак, — промурлыкала Талисса, накрыв его ладонь своей рукой, массивной и короткопалой, — в койку?
— Да, пожалуй, пора уже как следует взбить перины, — согласился Арикс, — если у тебя на уме именно это.
— А то, — кивнула она, похлопав себя по животу. Даже под толстой кожу боевого поддоспешника он заметно округлился. — После сытной трапезы, да когда есть с кем и ничто не отвлекает — всегда!
— У тебя или у меня?
— А ты уже снял комнату?
— Пока нет.
— Ну и не трать денег, у меня тут покои для новобрачных.
Он удивленно вздернул бровь.
— Там кровать попрочнее.
— Для женщины, которая зарабатывает на жизнь, выбрасывая пьяниц в окна, ты порой удивительно сообразительна, дорогая моя.
Тут позади них кто-то тихо кашлянул.
— Прошу прощения...
Тарисса и Арикс развернулись к новоприбывшей.
— Золотая Роща? — не веря собственным глазам, спросила Талисса. — Это правда ты?
Перед ними стояла стройная эльфийка в длинном плаще болотной зелени с пятнами молочной белизны. Волнистые волосы цвета слоновой кости, изящно-хрупкое лицо — но взгляд был направлен куда-то в пол, а нижняя губа дрожала.
— Такова была воля Эйлоры, — неуверенно проговорила она, а потом глаза ее — родники лесной прозрачно-серой воды с прожилками лещины и изумруда, — уставились прямо на них. — Пожалуйста — пожалуйста, позвольте мне идти с вами!
— Но — конечно, Рощица, если хочешь, — не без сомнений ответила Талисса. — Раньше ты, однако, была иного мнения.
— Да, как бишь ты нас тогда называла? — сказал Арикс. — «Банда воров, шлюх и мракоедов», так?
— «Мракобесов», — поправила Талисса. — Мракобесами она нас называла. Кое-кого, точнее.
— Простите меня, — взмолилась Золотая Роща, заламывая руки. — Я была молодой. И глупой. Мне ведь было всего двести семьдесят два года.
— А теперь, значит, двести семьдесят четыре.
— Именно, — кивнула эльфийка. — Больше я не критикую всех подряд без оглядки. Я прошла путями Богини и служу Ей, и если вы примете меня...
— О, конечно! Да, ты была той еще стервой, но с тех пор много пива отправилось в сортир! — весело заявила Талисса.
Золотая Роща задохнулась, кончики ушей у нее порозовели.
— Ну, в смысле, много воды утекло, — быстро поправилась гномка.
— Прошу вас, позвольте мне искупить свою вину, — проговорила Золотая Роща. — Пока мы снова не вверим себя щедрой Подательнице-Природе, позвольте мне заботиться о вашем пропитании.
— О, а я уже поел, — ответил Арикс. — Лисс?
Гномка замялась.
— Что, нашего скромного ужина тебе уже много? — невинным тоном поинтересовался Арикс.
— А, нет. Нет. Просто...
— Просто ты уже не так крепка, как прежде? Все нормально, Лисс, мы все понимаем, с возрастом все мы уже не те, верно, Рощица?
Талисса зарычала.
— Тебе следовало бы знать, никто из Громоруких никогда не отказывался от бесплатной закуски, стар ли, млад, неважно! Да моего прапрадеда как-то случайно похоронили живым, и когда его откопали, он сгрыз уже четверть гроба! Так что не смей недооценивать желудок истинной дочери гномов! — Решительно развернула салфетку и разложила на коленях — той их части, которую не прикрывал живот. — Тащите еду сюда!
— Что ж, я — я запасла несколько монет...
Золотая Роща добыла из-под плаща тощий кошель, который Арикс перехватил и одним тренированным движением опустошил на ладонь.
— На одну хорошую пирушку тут вполне хватит, — решил он и повысил голос. — Эй, там! Тащите сюда хорошего откормленного поросенка для нашей голодной подружки!
— Но я не хочу, чтобы из-за меня Рощица потом побиралась на дороге… — возразила Талисса.
— А половину оплачу я, — улыбнулся Арикс, — считай это моим извинением за сомнения в том, что у тебя желудок истинной искательницы приключений.
Когда перед ними плюхнулся поднос с горой дымящейся поросятины, Талисса широко открыла глаза. Чернокнижник всеми силами скрывал удовольствие.
На кону — ее гордость, и выход только один...
Гномка шевельнула челюстью, руки сжали нож и вилку так, как когда-то сжимали рукояти боевых клинков.
Прорубиться сквозь эту гору съестного.

— Уффф. — выдохнула Талисса. И громко икнула. — К черту. Не могу… ноги не двигаются...
— Ну еще чуть-чуть! — воскликнула Золотая Роща, вцепившись в руку гномки. — Почти пришли!
— Только не урони ее, — двумя ступеньками ниже отозвался Арикс.
— Ах, это все я виновата, — всхлипнула эльфийка, — я совсем не хотела, чтобы у тебя болел живот!
— Не болит… у меня живот… — едва шевеля языком, выдавила Талисса. — Просто не могу… — она снова икнула. — Не могу подняться… по лестнице...
Арикс подпихнул ее еще раз. и вот обожравшаяся гномка наконец встала на пол второго этажа.
— Ну, если ты в порядке… — неуверенно проговорила Золотая Роща.
— Да в норме я. Спок-ночи, — махнула рукой Талисса. — Боги всевеликие! Помоги мне снять эту броню, она ж меня расплющит!
Эльфийка пискнула и, зажмурившись, отступила в свою комнату, едва не протаранив лбом дверной косяк. Арикс с Талиссой на буксире сложным зигзагом вписался в покои для новобрачных.
— У меня хорошие новости, Лисс, ты все еще можешь пройти в дверь.
— Если ты еще можешь язвить, значит, можешь и помочь девушке, — отозвалась она, осторожно наклоняясь и пытаясь нашарить рукой на спине. — Не дотянуться...
Арикс развернул ее спиной к себе и перебросил всю рыжую гриву через плечо вперед. Неудивительно, что Талисса не могла ослабить ремни. Пряжки врезались в кожу и за несколько часов почти срослись с нею.
Да уж, пофантазировал он, еще бы одна порция… Впрочем, решил чернокнижник, не вышло бы, кираса-то гномьей работы, скорее у Талиссы бы ребра треснули. А жаль. Вздохнув, он вернулся к пряжкам… а подумав как следует, потянулся к сапогу за спрятанным там кинжалом.
— Ты это что задумал? — подозрительно вопросила она, нашаривая рукоять тесака.
— Вырезать тебя из брони, само собой. Иначе не выйдет.
— Но мне нужна эта броня!
— Потом поставишь новые ремни. Лисс, тебе нужна броня твоего размера, — он шлепнул ее по роскошной ягодице. — Так что, резать, или будешь спать в доспехах, как под Одинокой горой?
Гномка скорчила рожицу.
— Режь давай.
Клинок Арикса двумя уверенными касаниями взрезал ремешки, и кирасу словно взрывом сорвало с груди Талиссы. Мечница издала вздох облегчения.
— Благословенные боги!
Стряхнула куртку и мокрый от пота поддоспешник, сбросила ремни и плюхнулась на удобное мягкое ложе.
— Аххх… А теперь штаны.
— Я тебе что, слуга?
— Да сними же ты их. Седьмое пекло, этот пояс меня задушит.
— Ну ладно. Только знаешь, если я вскрываю подарок, то потом играю с тем, что внутри.
Взгляд сквозь полуопущенные веки, полуулыбка на пухлых губах.
— Давай чуть позже, а? У меня внутри сейчас ни на зерно свободного места нет, правда.
— Ах ты так, значит? — оскалился он. — Тогда сама штаны и снимай. А я пошел.
— Я тебе пойду! — нашарила Талисса метательный нож. — Серьезно, Рикси, сними их скорее, а то я в этой чертовой штуке уже задыхаюсь!
Чернокнижник опустился на колени у кровати. Впервые за два года он видел ее голой. И то, что он видел, ему нравилось. Тело Талиссы обрело пышную мягкость. Разумеется, хватало там и мускулов, но бледная мягкая плоть скрывала их, как скрывают грантную глыбу слои свежевыпавшего снега.
Снова пошел в ход кинжал. Одним укусом взрезать пояс, вторым — тесемки, которыми были стянуты впереди ее штаны. Талисса облегченно застонала, когда ее разбухший живот вдруг оказался на свободе.
— Как, лучше?
— Намного лучше, — погладила она освобожденное достояние. На веснушчатом выпирающей холме там, где был ее пояс, отпечаталась ярко-красная полоса. Арикс осторожно провел своими руками — ловкими, тонкими, затянутыми в черные перчатки — поверх пухлых пальцев гномки, а потом скользнул к нижней части ее живота, холодный шелк коснулся плюшевой мягкости...
— Я видел, как одним могучим броском копья ты пришпилила к скале взрослого взбешенного тролля. Я помню, как ты выбралась из бездонной пропасти, сложив лестницей кучу убитых гоблинов. На моих глазах ты вскарабкалась по отвесной скале, хотя на тебе были туфли на шпильках и дурацкое вечернее платье. Кто бы мог подумать, что небольшой ужин положит тебя на обе лопатки?
— Небольшой ужин? Две полных порции! Больших!
Он ласково отвел в сторону локон ярко-оранжевого пламени и шепнул на ушко:
— Это не считая всего, что ты слопала, пока меня не было.
— Ах ты крысеныш! Ты заранее все рассчитал, да? — И игриво толкнула его в плечо. — И все равно раскрутил меня на это!
Усилием воли Арикс погасил боль в плече — даже игривые толчки Талиссы могли дорого обойтись.
— Скажем так… я был полностью уверен в твоих способностях. Во всех отношениях.
Подпустил мускуса в последние слова, наклонился и поцеловал ее за ухом. Там, он помнил, у гномки имелось любимое местечко.
Она икнула.
— Лучше бы тогда ты не раскармливал меня, как праздничного каплуна. Я ж теперь едва пошевелиться могу.
— Тогда лежи и получай удовольствие.
Лизнул ее в щеку, протянул руку, огладил купол вздувшегося живота, накрыл ладонью полную грудь; почувствовав, как растет и твердеет сосок, принялся играть с ним, щекоча и теребя его шелковыми пальцами. Она прогнулась назад, затем повернула голову и вернула поцелуй, жадно вцепившись в него губами.
Свободной рукой он принялся стягивать с нее штаны. Оказалось это не так просто, пришлось временно прервать соблазнение и задействовать обе руки, иначе толстая кожа не слезала с обширных ягодиц. Затем он сорвал с нее трусики из тролльей шерсти и отбросил подальше, туда же улетели его шелковые перчатки, а потом он погрузил длинные умелые пальцы в бархатное тепло, ласково и уверенно лаская ее расщелину и скрытый внутри бугорок. Она часто и быстро задышала, прикусив нижнюю губу.
— Боги превеликие, этому тебя тоже учили в Круге?
— Телесные упражнения.
— Чего-чего?
— Заклинание можно послать в цель движением пальца. Все это знают, но мало кто использует. Мы порой тренировались целыми часами над самыми основами. Так что это весьма развило мне малую моторику.
— О, ты не шутишь!.. — извиваясь, она вывернулась из штанов и ногой отбросила их куда-то на шкаф. — Так. На спину, живо!
— Ты же вроде объелась?
— Ничего, местечко найдется. — И она сгребла его за грудки, а в следующее мгновение он уже лежал на подушках, а Талисса срывала с него мантию.
— Эй, поаккуратнее… аххх!
Но гномка уже оголила его торс, бледный и плотный, как мрамор, и покрывала его горячими поцелуями, опускаясь ниже, к мышцам живота, теплым игривым язычком скользнув к пупку. А потом расстегнула его ремень одними зубами — когда-то такое умение выручило весь отряд, — и через несколько секунд уже одним тяжелым прыжком оседлала его.
— Оххх! — он не ожидал, что она окажется такой тяжелой, у него чуть дух не вышибло. — Осторожнее!
— Что, слишком много женственности? — игриво вопросила она.
— О нет, — он едва мог вдохнуть, работая одной диафрагмой, — мне нравятся девицы, у которых на костях имеется немного мяса.
И скользнул ладонями по ее бокам, пощипывая мягкие складки.
Она ухмыльнулась.
— Наслаждайся, пока можешь. Снова выйдем на тракт, и я быстро вернусь в форму.
— Не знаю, не знаю, — ладони Арикса скользнули к ее ягодицам. — Мне ты нравишься именно такое. Наверное, стоит и дальше тебя раскармливать. Будешь моим личным колобочком гномьей работы.
— Не забудь, что этот колобочек будет единственной твоей защитой от всех чудищ Севера. Ты точно хочешь, чтобы я оставалась толстой и неуклюжей?
— Тогда за тобой легче будет спрятаться.
— Ну, разве что ты внезапно станешь локтя на полтора короче.
И она потерлась головой о его подбородок, заурчав, как довольная кошка.
Они целовались, ласкали друг друга, она вновь привыкала к его стройному и легкому телу, он наслаждался новыми мягкими изгибами, — а внутри у них разгоралось адово пламя страсти, и вот она, задыхаясь, направила его внутрь, а он радовался, прижимая к себе знакомые полусферы ее пышных грудей и незнакомую, но еще более приятную выпуклость ее плотно набитого живота, а она извивалась и трепетала от наслаждения.
Потом они достигли вершины — она, он, затем оба вместе, потом передохнули, освежились водой из кувшина для умывания, а потом снова вернулись к тому же занятию, не обращая внимания ни на то, как кто-то снизу колотил шваброй в потолок, ни на Золотую Рощу, которая в смешанных чувствах лежала в соседней комнате и опасалась даже пошевелиться… Усталые, измотанные, насквозь мокрые, лежали они, разметавшись на покрывалах, довольные и счастливые.
— Боги превеликие! — прижалась Талисса к его плечу. — Клянусь, все, что я вчера съела за ужином, у меня за ночь напрочь сгорело!
— Несомненно, — согласился Арикс, наблюдая за первыми рассветными лучами, которые неуверенно заглядывали в окно. — И я так понимаю, ты уже готова позавтракать?
Она улыбнулась, устало, но с предвкушением.
— А что. Подкрепиться как следует мне не повредит.