Нужный подход
Нужный подход
(Teasing)
Я вошел в магазин и сразу увидел ее — она помогала покупателю выбрать цифровую камеру. Келли Драйанд, экс-звезда группы поддержки в нашей «Закатной пуще». Все тот же золотистый волопад волос ниже плеч. В колледже я любовался ей, так сказать, издалека — Келли обожала выставлять напоказ свою подтянутую стройную фигурку. Традиционная картинка: все девицы хотят быть на ее месте, а все парни просто ее хотят. Впрочем, попадалась мне и пара девиц, которые разделяли как раз последнее устремление.
После школы я следил за Келли уже через сеть — она периодически выкладывала в журнал свои фотки, как правило, «я на очередной вечеринке». Судя по публике, вечеринки были достаточно высокого класса, и Келли блистала там даже ударившись в готику (впрочем, долго она в этой сфере не задержалась, сохранив на память лишь привязанность к «теням» в палитре макияжа).
На прошлой неделе я заглянул в этот магазин электроники, намереваясь поменять аудиоколонки у себя в машине. Рассматривал товар, и тут из-за стенда выглядывает знакомое лицо. Навряд ли она меня увидела — а если и увидела, скорее всего не узнала. Сама же Келли выглядела почти так, как раньше.
От шеи и выше.
Здесь стоит сделать отступление. Меня всегда тянуло к, скажем так, пышечкам. В колледже я встречался с девицами разных пропорций, но моим любимым вариантом были и оставались экс-«звездочки», набравшие после школы килограммов так десять… или двадцать. Я собственно почему следил за фотками Келли — при такой разгульной жизни практически нереально сохранить девичью стройность. Увы, но в отчетах за последние пару лет снимок «во весь рост» практически не было, а лицо у Келли практически не округлилось.
Так вот, тогда, на той неделе, я уже собирался было подойти поздороваться, авось вспомнила бы. Шагаю к краю стенда, а Келли как раз развернулась ко мне спиной и общается с другим клиентом. Вот тут-то у меня челюсть и отвисла.
Пониже спины у девушки, когда-то весьма спортивной, теперь округлялся более чем пышный задик, форменные брюки едва не трещали. Заправленная за слишком тесный пояс синяя рубашка-поло подчеркивала роскошные складки на боках. Потом она повернулась в профиль — демонстрировала что-то там на соседнем стенде, — и открылся отменный ракурс на округлый животик, нависающий над поясом и обтянутый рубашкой достаточно плотно, обозначая очертания пупка; пополнели и груди, размера так до третьего, а то и до четвертого, но оставались вполне подтянутыми.
В общем, будем говорить прямо — мечта эротических фантазий. Тут простого «привет» маловато. Я быстро развернулся, пошел к кассе, расплатился и убрался из магазина. Мне нужно было время подготовиться, разработать нужный подход...
И вот, через неделю, я наконец продумал все. Раз уж нарисовалась такая роскошная возможность воплотить в жизнь мои заветные фантазии, грех оставлять дело на волю случая.
— Привет, Келли, — проговорил я, подходя к ней.
Девушка развернулась, сперва удивленно, а потом вся просияла.
— Господи-боже, Шон! Каким ветром? Как у тебя дела?
— Попутным, — ухмыльнулся я; Келли явно была рада встрече со школьным приятелем. — А дела в полном ажуре, работаю на «Альянс Интернешнл» — сразу после колледжа устроился.
— Классно. Мне, как видишь, повезло меньше. Но тут тоже неплохо, осенью думаю пойти на курсы повышения квалификации.
— Тоже дело. А местечко у тебя вполне пристойное. И наверняка рядом хорошо кормят, да?
Келли чуть покраснела — а я даже не пытался как-либо скрыть взгляд, которым фактически сканировал ее с головы до пят. Рабочая униформа была ей тесновата, что еще больше подчеркивало пополневшие формы девушки.
— Ну, я после школы немного поправилась...
— Ага, вижу, — хихикнул я.
Келли, явно ошарашенная столь нетактичным заявлением, даже завертела головой, пытаясь найти повод прервать столь неуютную беседу.
— Килограммов так… на пятнадцать, да? — продолжал безжалостный я.
— Вроде того, — тихо отозвалась она, пытаясь прикрыть животик, чтобы тот не так выпирал из тесной рубашки.
— Тебе идет.
— Что, правда? — Вот теперь девушка совсем смутилась. Точно по плану.
— Правда-правда, так приятно округлилась. — Я подался чуть поближе. — Вон, даже животик отрастила.
Протянул руку и погладил обсуждаемое место. Келли подалась назад и инстинктивно втянула животик, а я шагнул вперед, совершив наглое вторжение в ее личное пространство. Девушка определенно была сбита с толку — она не могла понять, издеваюсь я над ней или действительно любуюсь новыми формами.
— А всему виною пицца и пиво, так? — улыбнулся я. — Они всегда оставляют следы вот тут вот.
Я легонько ущипнул ее за мягкий бочок. Удивленная, Келли отпрыгнула назад, но я снова шагнул вперед, держать практически вплотную. Возмущенное дыхание вздымало внушительный бюст девушки весьма завораживающим образом; теперь она на грани, пора менять тактику.
— Классно выглядишь. Даже лучше, чем прежде, — сказал я.
Молчание. Ага — Келли Драйанд, королеве красоты, теперь достается не так много комплиментов, каких ее пополневшая фигура более чем заслуживает. Похоже, план работает.
— Я… зачем ты пришел, Шон?
— Честно? Увидеть тебя.
— Но ты же сам все сказал. Я теперь не такая… стройная, как в школьные годы.
— А что, если мне по душе фигуры, так сказать, поосновательнее? — ухмыльнулся я. — Кстати: как насчет обеда?
Я по глазам видел, что она мне не доверяет. Думает, я хочу ее где-то кинуть по-крупному. Закусила губку — прикидывает варианты; сколько угодно, милая, ты все равно ничего так вот сразу не просчитаешь.
— Ну… ладно, — наконец отозвалась она. — У меня перерыв на обед через двадцать минут.
— Договорились. Я угощаю.
— Я не знал, чего тебе захочется, вот и взял всего понемножку, — объяснил я.
Келли, широко раскрыв глаза, замерла у стола и неверяще рассматривала гору снеди. Бургеры, жареная картошка, пицца, пара китайских блюд...
— Не стесняйся, — я махнул рукой. — Не сомневаюсь, СЕЙЧАС тебе, чтобы насытиться, пары морковок не хватит.
Чуть покраснев, девушка села. Пыталась изобразить «ладно, я только чуть-чуть попробую, вежливости ради» — но я-то видел, что вся эта высококалорийная снедь для нее дело вполне привычное. На пару с ее аппетитом мы уболтали Келли съесть сперва одну тарелку, потом другую… Пока она расправлялась с остатками кисло-сладкой курятины, я сбегал к автомату и вернулся с солидной порцией мороженого.
— Ты что, я и так объелась, — простонала Келли.
— Чушь, — отрезал я. — Для мороженого местечко всегда найдется. Поторопись, а то растает. Пойдем, на ходу доешь.
Мы шагали, Келли активно облизывала мороженое, а я любовался ее животиком, который после солидного обеда стал еще круглее. И как еще штаны по швам не лопнули? На полдороге до магазина электроники девушка начала икать. Я хихикнул: от каждого «ик» ее переполненный животик колыхался туда-сюда.
Тем не менее, с мороженым было успешно покончено еще до порога магазина. Кто б сомневался. На щеках Келли полыхал румянец, глаза затуманились, она с трудом дышала.
— Оххх… мне (ик) дурно… — простонала она, потирая пузико.
— Расстегнешь штаны, будет полегче, — предложил я. — Что-то они тебе тесноваты.
— Но я не могу (ик) ходить в расстегнутых штанах! — обиделась девушка.
— Запросто. Прикрой сверху рубашкой, никто и не заметит.
— Нельзя, — вздохнула Келли. — Дресс-код (ик). Рубашка должна быть заправлена (ик) за пояс, нарушителей карают.
— Жаль, жаль. А то так она очень уж заметно подчеркивает твой животик. Кажется, что он выпирает вперед сильнее, чем груди.
Келли снова попыталась втянуть пузо. Бесполезно. Застонала и обхватила себя обеими руками.
— Меня всю распирает, — пожаловалась она.
— С маленькими обжорками такое случается, — весело сообщил я. — Рекомендую пилюли для пищеварения.
— Издевайся (ик), издевайся. — Она сверкнула глазами. — Мне пора работать.
— Ладно. Еще увидимся.
Она уже входила в магазин, но я не мог отпустить ее, не дав на прощание последний совет:
— Поаккуратнее, если придется доставать товар с нижней полки. Наклонишься, штаны точно лопнут по швам!
Через пару дней я снова заглянул. На сей раз ограничился комплиментами, слегка притормозив со шпильками — не хотел отпугивать Келли, слишком рано, один, даже самый сытный обед, мало что решает. Лучше растянуть удовольствие, потихоньку-полегоньку, но под моим чутким руководством девушка может поправиться — и не на килограмм-другой, а заметнее.
Так что несколько раз в неделю мы встречались за обедом. Моя контора была рядом, Келли привыкла, что заказ делаю я, и старалась прикончить свою порцию полностью. Наверное, пыталась доказать себе самой, что ее в этой жизни все устраивает, а чье-либо мнение волнует крайне мало. Впрочем, меня мало интересовали ее мотивы — я просто наслаждался, наблюдая, как девушка пытается впихнуть в себя все больше и больше (заказывал-то я, и предназначенная Келли порция с каждым разом отнюдь не уменьшалась).
— Мне нужна (ик) новая одежда, — как-то сообщила она. Мы как раз возвращались с обеда.
Я с подчеркнутым вниманием осмотрел ее фигурку. Да, пожалуй, с того первого раза талия раздалась сантиметров на пять. Келли шагала, чуть отклонившись назад, и поглаживала раздувшееся пузо свободной рукой.
— Вон как раз «одежда для беременных», — кивнул я.
Ее левый кулачок с удивительной силой врезался мне в плечо.
— Сволочь! — Впрочем, сказано это было без особой обиды. Девушка уже привыкла, что я подшучиваю исключительно по-доброму. А я наслаждался — мало того, что рядом со мной полнеющая на глазах красавица, так я еще и могу обсуждать это прямо с ней!
— Извини, не подумал, — я склонил голову, она удивленно взглянула на меня. — Джинсы для беременных тебе могут не подойти, задница не влезет.
Келли гневно пискнула и снова ударила меня в плечо. Как бы синяк не выскочил. Мы прошли еще немного, вид у девушки был понурый.
— Да ладно тебе, сама знаешь, мне твоя задница очень даже нравится.
Я потянулся шлепнуть ее по крупу, она ловко отбила мою руку в сторону; губы девушки тронула легкая улыбка. Только не отпугивать, нежнее, нежнее… очень уж мне нравится весь этот расклад.
Когда мы прощались под магазином, я сообщил, что охотно прогуляюсь с ней в выходные по одежным рядам. С минуту Келли изучала меня, пытаясь понять, я серьезно или как, но в итоге согласилась.
— Как по-твоему, я в этих джинсах толстая?
Я с трудом сдержал смех. Ну какой мужчина не мечтал бы оказаться на моем месте, чтобы дать правдивый ответ! Ткань обтягивала восхихительно округлые ягодицы Келли, ни единого сантиметра запаса.
— Да, — просто ответил я.
Девушка показала мне язык и продолжала изучать себя в зеркале. Это был уже четвертый магазин, а мы все не могли подобрать нужных вещей. К счастью, Келли не сдавалась.
— Какой это размер? — спросил я, стараясь не выглядеть очень уж любопытным.
Молчание.
— Пятьдесят второй.
— Ого, — хихикнул я. — Может, пора заглянуть в «большие размеры»?
Ответный взгляд мог заморозить зимнюю стужу. Келли развернулась спиной к зеркалу и принялась за традиционную женскую «магазинную гимнастику», без которой решительно невозможно определить «как я в этом выгляжу». Я же любовался ее широкими бедрами, нависающим над поясом животиком, и тем, как от резких движений колыхались ее ягодицы.
— Что ж, наверное, сойдет, — вздохнула она. — Идем перекусим, а то я проголодалась.
— Давай так, — предложил я, — я плачу за штаны, а ты за это за обедом сыграешь в мою игру.
Девушка, вздернув бровь, взглянула на меня. Она безусловно видела, что я что-то задумал, и пыталась прикинуть, стоят ли возможные варианты новых джинсов на халяву. Я не слишком удивился, когда она сдалась.
Через двадцать минут мы остановились у ресторанчика «ешь-сколько-влезет». Я велел ей занимать столик и ждать.
— Ну и что за игра? — с подозрением осведомилась она.
— Называется «сколько сможет съесть Келли», — ухмыльнулся я.
— Вот чуяла же, что надо отказаться, — проворчала девушка и расстегнула пояс на одну дырку. Я поторопился к стойке, чувствуя все возрастающее возбуждение. Похоже, мои надежды сбываются — Келли заранее приготовилась не просто как следует покушать, но объесться сверх всякой меры.
Несколько минут, и я вернулся с полным подносом жареной курятины, яичницы с ветчиной, тушеной свинины, картофельного пюре и жареной картошки, макарон «альфредо» и булочек. Мы болтали о том о сем, Келли поглощала еду быстро, но без особой спешки. Когда она расправилась примерно с половиной порции, я поднялся «за добавкой». Девушка вздохнула и расстегнула пояс еще на одну дырку.
Вторую «добавку» она ела уже явно через силу. Я встал, обошел стол и опустился на банкетку рядом с ней. Положил ладонь на раздувшийся живот; Келли на миг оторвалась от тарелки с лазаньей; я принялся медленно поглаживать ее животик кругами, она тихо застонала.
— Ну же, давай, ты справишься.
Глубоко вздохнув, Келли потянулась и расстегнула пояс уже окончательно. Потом расстегнула и пуговицу на джинсах, после чего переполненное пузо стало выпирать еще заметнее.
— Это новые штаны? — уточнил я.
Она кивнула.
— Надо было взять на размер больше.
Гневный взгляд получился бы эффектнее, но ей пришлось прикрыть рот рукой, сдерживая отрыжку. Упустив момент, девушка продолжала есть, тяжело дыша, но вот наконец опустела и последняя тарелка.
— К десерту готова? — я легонько ущипнул ее за бочок.
— Да я же сейчас (уфф) лопну… — простонала она, откидываясь на спинку.
Живот округлой сферой гордо выпирал из-под стола. Блузка в сине-белую горизонтальную полоску туго обтягивала его, не скрывая ни грамма.
— Вид у тебя для этого самый подходящий, — согласился я, — но я точно знаю, у толстушек вроде тебя всегда найдется местечко для десерта.
Келли тихо застонала, сражаясь со следующей отрыжкой. Я предпочел перевести это как «ладно, пусть будет десерт». Во всяком случае, я уж точно решил, что десерту — быть. С трудом сдерживая зловещий хохот Темного Властелина, я нагрузил полное блюдо ломтями пирога, торта и ватрушки. И добавил солидную порцию мороженого.
— Ты смерти моей хочешь? — всхлипнула Келли, увидев все это.
— Кушай, сладкая моя, — я поцеловал ее в щеку.
Девушка явно смутилась, и я сменил тон на более привычный:
— Вперед, обжора моя маленькая, действуй, — и погладил ее вздувшееся пузо.
Келли сделала все, что могла. Но минут через двадцать стало ясно, что прикончить десерт ей уже не под силу; взгляд остекленел, челюсти с трудом пережевывали кусок торта, девушка почти отключилась.
— Ты молодчина, — проговорил я.
— Не могу (ик) больше… ни кусочка (ик)… — выдохнула она, шарообразное пузо чуть колыхалось с каждым «ик».
— Ничего, — успокоил ее я, — ты и так чудесно справилась. Скоро нам, пожалуй, снова придется прогуляться за шмотками, особенно если ты и дальше будешь так лопать.
Келли только застонала, шевелить языком сил у нее не было. Еще минут пятнадцать спустя она все же сумела встать и с моей поддержкой добраться до машины. Пояс она застегнула на последнюю дырку, но джинсы так расстегнутыми и оставила.
— На следующих выходных будет ярмарка. Ты идешь?
— Пошла бы, да не с кем, — ответила Келли, искоса поглядывая на меня. Я даже удивился: ей так хотелось услышать приглашение.
— В девять за тобой заеду. — Девушка улыбнулась, но улыбка поблекла, когда я добавил: — И надешь что-нибудь посвободнее, я хочу, чтобы ты перепробовала все, чем там будут угощать.
Ухмыляясь, я шагал по улице. Скорее бы суббота!
— Ой, смотри, домашние плюшки! — воскликнула она.
Я-то беспокоился, что придется долго уговаривать ее покушать, но Келли вела себя как ребенок на первой в жизни ярмарке, наслаждаясь разнообразнейшими видами, звуками и — особенно — вкусами. Мы всего два часа бродили по рядам, а девушка уже успела умять внушительную порцию буррито, кукурузный сандвич, тянучку, вареную кукурузу, тушеную свининку и слоеное мороженое.
На ней были шорты (она покраснела, признавшись, что вместо пояса там резинка) и ярко-синяя блузка. Келли покраснела еще сильнее, когда я сказал, что в этой блузке у нее глаза просто сияют. В общем я даже не соврал, хотя мне больше понравилось другое — короткая блузка заканчивалась на талии, а значит, ближе к вечеру из-под нее должен хотя бы частично показаться роскошно округлившийся от местных вкусностей животик.
— Хорошо, плюшка, идем, — фыркнул я.
Келли решила взять плюшки с яблочной начинкой, так что я отдал хозяйке семь баксов. Мы шагали по рядам, девушка потихоньку поглощала булочки, то и дело роняя крошки на внушительный бюст. Потом я купил ей большой стакан сока, чтобы утолить жажду.
— Вкусно… уффф… (ик) — сообщила Келли и покраснела.
— Ну, что дальше?
— Дальше пора передохнуть, — сказала девушка, поглаживая округлое пузико.
— Что, уже уходим?
— Нет, но давай-ка на минутку зайдем сюда, — она показала на пустой прилавок.
Я как джентльмен пропустил ее вперед, девушка быстро осмотрелась и что-то такое подправила у себя в области пояса.
— Все, можно двигаться, — проговорила она.
Я присмотрелся к раздавшейся талии.
— Что, резинку пришлось переналадить?
— Так свободнее, — ответствовала Келли.
— Ага, значит, ты отдохнула и готова к новым подвигам?
— Давай их сюда!
Я поймал ее на слове. Пицца, крендель, рожок мороженого, мороженое с сиропом, три пончика, шаурма. После второго мороженого Келли заглянула в дамскую комнату и снова переналадила пояс (я заметил, что там остались лишь две дырки). Шаурму она доедала уже через силу, тяжело дыша, а из-под блузки начала проглядывать полоска раздувшегося пуза.
— Ну, что дальше? — спросил я с интонацией Злого Властелина.
— Уффф… дальше мне надо присесть, — простонала она.
Мы нашли свободную скамейку, на которую Келли и шлепнулась, откинувшись назад и со стонами поглаживая пузо. Я встал позади, приобнял ее за плечи и зашептал на ухо:
— Похоже, моя обжорка, ты накушалась до отвала. Слишком объелась, чтобы двигаться, да? О, с каким удовольствием ты сейчас сняла бы этот дурацкий пояс и рсстегнула шорты, но что люди подумают? Они будут показывать пальцами и смеяться над маленькой кругленькой пышечкой, которая так объелась, что ей пришлось расстегнуть штаны и вывалить толстое пузо на всеобщее обозрение...
Я ласково погладил оголившуюся плоть, заволоженный ее шелковистой гладкостью.
— Я сейчас лопну, — простонала Келли. — Меня просто распирает...
— Колобочек ты мой маленький, — усмехнулся я, поглаживая указательным пальцем ее пузико. Остановился прямо над пряжкой. Чуть надавил — не-ет, желудок так переполнен едой, что и не шевельнется. Тогда я положил на живот всю ладонь, скользнул под блузку и начал ласково поглаживать, кругами, от пупка и вокруг, ее пузо было таким тугим и гладким… Келли снова застонала, но теперь уже больше от удовольствия, чем от боли. А меня все сильнее охватывало возбуждение… да и ее тоже, судя по всему.
Но вскоре девушка аккуратно отстранила мою руку.
— Это очень приятно, но ты прав — что люди подумают? Уже начинают коситься. — Она стиснула мою ладонь. — Давай пока просто прогуляемся, легче станет.
Так вот, рука в руке, мы и гуляли по ярмарке. Я ухмылялся, глядя, как Келли шагает — плечи чуть назад, ладонь на животе.
— Что такое? — спросила она.
— Вид у тебя как у беременной.
— Если б только вид. Распирает, как будто там действительно ребенок.
— А я предлагал отовариться в магазине для беременных, — пошутил я.
На сей раз Келли тоже фыркнула.
Мы еще пару часиков шатались там и сям, а потом на глаза попался киоск с большой вывеской — СОСТЯЗАНИЕ ПО ПОЕДАНИЮ ПИРОГОВ.
Я остановился и с широкой ухмылкой развернулся к Келли.
— Нет, — прямо сказала она.
— Давай, весело же, — не согласился я. — И ты обожаешь пироги.
Келли открыла рот, явно собираясь возразить, но потом задумчиво взглянула на меня.
— Ладно.
— Правда?
— Да, но при одном условии.
— Каком условии?
— В пятницу вечером ты назначаешь мне свидание. По-настоящему.
— Ты правда этого хочешь?
— Угу.
— Договорились, — улыбнулся я. — А теперь вперед, зарабатывай свое свидание.
Коротко улыбнувшись, девушка шагнула к столику регистрации. Я уселся среди зрителей и ожидал начала; через минуту Келли устроилась за столом среди участников. Приятный сюрприз: среди дюжины участников, кроме Келли, имелось еще три симпатичных девицы — одна довольно толстая, вторая — вполне упитанная, а третья просто тощенькая.
Перед каждым поставили тарелку со средних размеров пирогом с черником. Ударил стартовый гонг. Странно, но половина участников не одолела и первой порции, хотя пироги были не слишком крупными. Упитанная девица сдалась, когда на тарелке осталось совсем чуть-чуть — наверное, она сегодня, как и Келли, уже немало покушала. Второй пирог был персиковым, и я заметил, что и толстая девица несколько замедляет темп. Она усиленно потирала свой внушительный живот, когда перед ней поставили третий (яблочно-карамельный) пирог, но осилила лишь треть, икнула и сдалась.
В общем, до четвертого пирога добрались только Келли и тощая. Келли явно мутило от пережора, она с трудом сидела на стуле с потерянным взглядом. Соперница ее — милашка с короткими темными волосами — выглядела ничуть не лучше, и толпа жадно наблюдала, как обе участницы медленно одолевают кусок за куском. Левая рука Келли нырнула под стол, она что-то там подправила в области пояса, и вдруг словно обрела второе дыхание. Вскоре ее тарелка опустела. У тощенькой еще оставалось немного, и тут она позеленела совсем, прижала ладонь ко рту и сглотнула — а затем отодвинула почти пустую тарелку и махнула: все, финиш.
Менеджер помог Келли встать, взял ее левую руку и поднял вверх, объявляя победительницей. Толпа громко захлопала, но вряд ли Келли что-то слышала: поднятые над головой руки вздернули блузку вверх, и стало видно, что она расстегнула и пояс, и шорты. Скрывая отрыжку, девушка прикрыла рот ладонью, а свободной рукой на автомате взяла предназначенный чемпиону приз (медаль и подарочный купон в местную кондитерскую).
Все так же на автомате она сошла со сцены в мои объятия. Краем глаза я заметил, как многие тихо посмеиваются, глядя на пышечку, которая обожралась так, что штаны не сходятся.
— Надо срочно лечь, — выдохнула Келли мне в ухо.
К счастью, рядом оказалась пустая лужайка, и я успел занять уголок в тени большого вяза. Келли лежала на спине, обеими ладонями поглаживая переполненное пузо. Каждые несколько секунд она громко икала — и стонала, потому что от встряски желудок болел. Ее уже не заботили расстегнутые шорты и прочие мелочи.
Покемарив с часик, девушка немного пришла в себя, и мы потом еще немного погуляли по ярмарке, но на еду она уже не смотрела. Ну, почти.
В понедельник утром мне на телефон свалилась СМСка:
«доволен? штаны закрепила резинкой. не смею попросить новые. так растолстела, а все из-за тебя».
На следующей неделе я, заглянув в магазин, воочию убедился, во что Келли обошлось обжорство на ярмарке. Штаны трещали по всем швам, девушке наверняка пришлось надеть мини-бикини — обычные трусики были бы видны под растянутой до предела тканью. Когда она потянулась, чтобы поставить какую-то коробку на верхнюю полку, рубашка спереди сама собой выскочила из-за пояса.
Я тихо и незаметно подобрался сзади, потянулся, скользнул ладонью под подой рубашки и сгреб нежную плоть пузика.
— Аййй! — завопила она, разворачиваясь и встречая мою ухмылку. — Шон, ну что ты делаешь! — покраснела она.
— Проверяю, не пропали ли даром те пироги, — ткнул я ее в мягкое пузико. Девушка попыталась его втянуть — естественно, ничего не получилось; вздохнула и расслабила остатки пресса, отчего освобожденный животик радостно округлился.
— Меня уже два раза спрашивали, когда буду рожать, — призналась Келли, поглаживая пузо.
— Охотно верю, — кивнул я. — Встречались мне дамы на восьмом месяце, у которых живот был поменьше.
— Не смешно, — сверкнула глазами Келли. — Из-за тебя каждый раз, когда я наклоняюсь, молюсь об одном — чтобы пуговица выдержала.
Я сделал шаг назад и внимательно посмотрел на нее. Почти скрывшаяся под внушительным пузом, пуговица держалась из последних сил. Даже молния начала расходиться.
— Да я вообще понять не могу, как ты в эти штаны втиснулась. Почему тебе не дадут форму на номер больше?
— Я утром попросила Бренду. Она обещала выдать 56й, большего размера на складе просто нет. Если я еще поправлюсь, придется делать спецзаказ.
Я фыркнул.
— Думаешь, ты еще поправишься?
Невинно-чистый взгляд и улыбка.
— А это тебе виднее.
Я тихо переступил порог второй спальни, которую переделали в студию. Она наклонилась над столом, что-то черкая в тетрадке, светлые завитки свисали прямо вниз. Из-под слишком тесной блузки, задравшейся вверх, выпирали две внушительные складки бледной плоти; легкие джинсы трещали по швам под напором массивных ягодиц. Ухмыляясь, я шагнул вперед и ущипнул ее за пышный бок.
— Эй! — развернулась она вместе со стулом. — Ты это чего задумал?
А я просто улыбался, глядя, как раздражение пропадает с ее лица, сменяясь уверенной улыбкой; закинув пухлые руки за голову, девушка потянулась, зная, что я не свожу с ее жадного взгляда. Выгнула спину, что еще сильнее подчеркнуло совершенно не нуждающиеся в подчеркивании роскошные груди, едва сдерживаемые чашами 100-сантиметрового бюстгальтера усиленного четвертого размера. Подол блузки давно убежал вверх, открывая сантиметров двадцать мягкого, круглого пуза. Что меня особенно восхищало — даже когда она откидывалась назад, внушительный живот все равно не отрывался от ее тяжелых бедер. Девушка изрядно раздалась вширь.
Как следует потянувшись, она одернула блузку вниз; на пальце искрой сверкнул бриллиант.
Моя маленькая обжорка.
То, первое свидание с Келли переросло во второе, потом в третье… Я периодически подшучивал над ней, когда она перерастала очередные штаны, но в один прекрасный момент понял, что просто люблю эту девушку. А она перестала обращать внимание на размер штанов, радостно улыбаясь комплиментам. Месяц мы встречались «просто так», потом все это переросло в более серьезный вариант, а через полгода я просто сделал ей предложение (спрятав кольцо в пироге, само собой). После чего Келли переехала ко мне и теперь работала на полставки, занимаясь параллельно на курсах повышения квалификации.
За эти месяцы мы очень сблизились. Она призналась, что отправляясь в колледж, совершенно не верила в «синдром семерки» — а я утешил ее, что колледж может и полная чушь, зато на курсах повышения квалификации она у меня за один только семестр набрала килограммов десять. Келли время от времени сообщала, что надо бы сесть на диету — но оба мы знали, что это пустые слова. Особенно учитывая, что говорила она это лишь после особо сытной трапезы.
— Ужин готов, — сообщил я.
— Это хорошо, — улыбнулась она, — а то я умираю от голода!
Где-то через час после ужина я сидел за компьютером в гостиной.
— Эй, красавчик, — промурлыкало из дверей.
Я развернулся и чуть со стула не упал. Время от времени Келли нравилось потакать моим «слабостям». Сейчас она втиснулась в джинсы, которые были хороши килограммов так пятнадцать тому назад, а сейчас обтягивали ноги как вторая кожа и жалобно трещали по швам. Застегнуть их, разумеется, девушка и не пыталась — между пуговицей и петлей раздувшимся пляжным мячом выпирало внушительное пузо (за ужином она себе, как обычно, ни в чем не отказывала). Я иногда шутил, что с таким пузом ей стоит подумать о карьере модели в журнале для беременных.
Кроме джинсов, на Келли была белая кофточка с пуговицами сверху донизу, но застегнуты были лишь две средних, да и те держались на честном слове. Полы кофточки обрамляли массивное чрево, а обнажающий двадцатипятисантиметровое декольте ворот, поддерживая тяжелые груди, изображал бюстгальтер (лифчика на девушке явно не было).
— Я тут подумала — как насчет десерта в постели? — пропела Келли медовым голоском.
Это ж как меня добил ее вид, что я в упор не заметил — в руке у девушки большая тарелка с творожником. А на меня совсем не похоже упускать такого рода подробности...
Келли развернулась и заскользила в сторону спальни, завораживающие полушария ее ягодиц покачивались — идеальный танец соблазнительницы. Я, как привязанный, шел за ней, что было нелегко — мои джинсы также вдруг стали изрядно тесными, хотя и в несколько другом месте. У кровати я избавился от них, но Келли потребовала оставить трусы… пока.
И я скормил ей пирог, кусок за куском...
— Хм, вроде все, — наконец проговорил я, собирая пальцем с тарелки остатки мягких крошек.
Келли удовлетворенно застонала, вылизывая мой палец.
— Может, еще что принести? — предложил я.
— Ох нет (ик)… хватит.
Я поставил пустую тарелку на тумбочку и еще раз полюбовался видом моей обжорки. Две пуговицы с кофточки оторвались, не выдержав напора раскармливаемого пуза. Пышные груди тяжелыми полусферами возлежали на груди, затвердевшие соски устремились в потолок. Пузо вздымалось горой бледной плоти, слегка сияя от испарины: умять целый творожник на полный желудок та еще задача, даже для моей маленькой обжорки.
Стон, еще стон, потом Келли громко рыгнула и ей стало легче.
— Я обжора, — признала она, чуть покраснев.
— Обжора, — согласился я.
Найдя в себе немного сил, она оторвала голову от подушки, глядя на раздувшееся пузо.
— Я так растолстела… Ты меня все еще любишь?
Год назад я удивился бы такому, а сейчас мой ответ был искренней правдой.
— Толстая ты или худая, я всегда буду тебя любить.
Келли улыбнулась.
— Наверное, все же толстая. Вопрос только, насколько...