Новая девушка
Семейный совет начался в гостиной. На веранде довольно громко посапывала Настя. Было ясно, что грандиозный обед сломил ее силы. Костя оказался на перекрестке сразу двух пристальных взглядов — мамы Галины Александровны и бабушки — Веры Андреевны. Так уж получилось — в семье Шаровых женщины составляли большинство.
— И что же ты думаешь? — спросила мама.
— Я вам уже сказал, — ответил Костя — думаю жениться.
— Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что делаешь — вздохнула бабушка
Конечно, домашние Кости уже привыкли к тому, что все его подруги — девушки очень крупные, как правило, тяжелее 100 кг. Но Настя все же была особенной. Костя специально готовился, прежде чем привести ее на дачу — проверял ступеньки, ведущие на веранду, отбраковывал недостаточно прочные, на его взгляд, кресла. Было ясно, что в гости ждут человека исключительно весомых достоинств. Впрочем, не эти детали придавали напряженность ожиданию: Костя четко дал понять, что на этот раз все исключительно серьезно и привезет он не «знакомую», а невесту. Фотографий не показывал, говорил, что Настя не любит сниматься.
— Как вы хоть познакомились? — допытывалась бабушка
— Обыкновенно — подчеркнуто ровным голосом отвечал Костя, — я шел по Тверскому бульвару, а она сидела на лавочке и ела мороженое.
— Должно быть, самую большую порцию — подколола внука Вера Андреевна.
— Почему обязательно самую большую — тихо ответил Костя и слегка покраснел, словно что-то представил, — обычный рожок.
Дальнейших подробностей вытащить из него не удалось. Впрочем, Костя никогда не отличался разговорчивостью, так что женщинам оставалось только по-своему готовится к встрече. Генеральная уборка — само собой, но, учитывая обстоятельства, особое внимание уделили столу: сварили борщ, настрогали салатов, пожарили курицу, бабушка напекла пирожков — и с мясом и с капустой и с яблоками и даже с вишней. Надо сказать, что предыдущие подруги Кости были, как правило, девушками стеснительными и за столом проявляли крайнюю умеренность, неожиданную при их фигурах. Периодически они вспоминали о «диетах», на которых то ли уже сидят, то ли вот-вот сядут. Но, как объяснил сам «без пяти минут жених», рассчитывать на такое поведение со стороны Насти не приходилось. Более того, когда день «Х», наконец, наступил, Костя, критически оценив сделанные на кухне приготовления, специально съездил в город, и привез какое-то невероятное количество шашлыка и сырников, которые, по его словам: «Настя просто обожает».
— Куда же ты только? Она у тебя просто кит какой-то. — всплеснула руками бабушка.
— Она не кит, а самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал. Она просто очень любит поесть и мне это нравится. — отрезал Костя и, уже с улыбкой, добавил, — кстати, киты вообще не могут широко пасть открыть, они планктоном питаются, так что это явно не про мою Настю.
И вот новый джип Кости — темно-вишневый, большой, с пузатыми боками, словно специально приспособленный для таких девушек, как Настя — въехал на участок и остановился у самого крыльца, где Галина Александровна и Вера Андреевна уже выстроились для торжественной встречи. Выйдя из машины, Костя не спеша прошел к правой задней двери. Семья тщетно пыталась что-то рассмотреть за тонированными стеклами. Наконец дверь открылась, и Настя предстала перед взорами любопытной публики. Впрочем, не сразу. Сначала, в ответ на поданную Костей руку, снаружи показалась другая рука — очень полная и при этом очень нежная. Потом на землю опустилась ступня, заботливо обернутая мягкой туфлей без каблука. И наконец, героическим усилием, Настя вынесла свое тело из уютных кожаных объятий салона и с шумным вздохом поставила его на землю.
— Здравствуйте, — сказала она негромко, еще немного задыхаясь, обнаружив при этом голос довольно низкий, но удивительно приятный, глубокий и даже завораживающий.
Ответа пришлось ждать долго — мама и бабушка, забыв о всяких правилах приличия, разглядывали свою новую знакомую. Посмотреть было на что: все прежние Костины девушки показались бы по сравнению с Настей выпускницами хореографического училища. Сам Костя — юноша высокий, отнюдь не щуплый, да и не так, чтобы худенький — выглядел рядом с ней подростком, хотя она была все же чуть пониже его. Сама природа позаботилась, чтобы Настя стала очень крупной девушкой, одарив ее широкими плечами и очень широкими бедрами. Даже если бы какая-нибудь проклятая диета уничтожила бы большую часть столь любимого Костей тела, не оставив Насте ни капли так называемого «лишнего» веса, она все равно осталась бы очень далека от пресловутых «90-60-90». Но Настя, к радости ее возлюбленного, ко всем диетам относилась с величайшим презрением и потому достигла своих нынешних габаритов.
Как бы их описать? Можно одной банальной фразой: «самая полная девушка, которую вы когда-либо видели». А можно долго рассматривать огромную и при этом удивительно пропорциональную фигуру Насти. Она крепко стояла на полных, круглых, как колонны, ногах, упакованных в удобные эластичные телесного цвета брюки. Чуть выше колен силуэт Насти расширялся, и изумленному взгляду уже трудно было сразу охватить расстояние между роскошнейшими бедрами. Объемистые, как наполненные добрым вином меха, они служили фоном для колоссального живота, который победно устремлялся вперед, словно желая опередить свою хозяйку на несколько шагов. Этот огромный массив плоти делился на три яруса: нижний, должно быть с немалым трудом, был упрятан в брюки, верхний обтянут какого-то нереального размера топиком, ну а средний — просто не мог подчиниться никакой одежде и свободно дышал свежим воздухом. Впрочем, не так уж и свободно, потому что живот нес на себе тяжелый груз — грудь, невероятную фантастическую грудь, не дававшую Косте покоя ни днем ни ночью. Несмотря на то, что формально вырез топа был вполне скромным и открывал лишь относительно небольшую часть принадлежащего Насте богатства, однако и этого хватило бы, чтобы посрамить самую могучую оперную диву прошлых веков. Ну и, наконец, лицо, удивительно нежное и почти детское, обрамленное пышной копной рыжих, слегка вьющихся волос, привольно раскинувшихся на широких плечах. Круглые массивные румяные щеки все же не затмевали других черт лица, разве что нос немного терялся между ними, а вот карие глаза широко смотрели на мир с немного ленивым и добродушным выражением. Яркие пухлые губы подчеркивали на удивление небольшой рот, чего нельзя было сказать о подбородке, представлявшем собой целый каскад мягких уютных складок.
— Добро пожаловать — чуть ли не хором выдавили, наконец, домашние Кости — проходите.
Чтобы пройти на веранду Насте потребовалось определенное время. Ее тело перемещалось в пространстве медленно и плавно. Реакция ступенек крыльца на многопудовые шаги показала, что Костя не зря колдовал над ними с инструментом. В последний момент всем показалось, что у гостьи будут проблемы с прохождением в дверь, но Настя вовремя, и не без ловкости, сделала нужный маневр и оказалась внутри.
Здесь уже все было готово для гостеприимного приема. Почти половину веранды занимал богато накрытый стол, к которому Костя придвинул старый, но крепкий кожаный диван. Настя сразу направилась к нему — стулья, стоявшие с другой стороны стола, даже не удостоились ее взгляда. Прежде чем она села, Галина Александровна и Вера Андреевна успели рассмотреть потенциальную невестку сзади и убедиться, что она права в своем выборе — такие формы не уместились бы и на двух сдвинутых стульях. Костя, поднявшийся на веранду вслед за Настей, наблюдал, как она садится с не меньшим вниманием, хотя он-то, в отличие от мамы и бабушки, успел подробно изучить любимую попу, в том числе и без всякой одежды.
Опустившись на диван, Настя тут же чудесным образом превратила его в кресло, причем даже не самое просторное, так как бедра почти уперлись в подлокотники. Простор нужен был и животу, который глубоко врезался в столешницу, так что Насте пришлось его даже поправлять руками, удобнее размещая на коленях. Тут только она заметила, что хозяева еще на ногах и всплеснула руками:
— Что же это я, даже приглашения не дождалась, сразу села. В свое оправдание могу только сказать, что немного устала в дороге, да и проголодалась слегка — тут Настя с плохо скрытой жадностью посмотрела на вкусно пахнущие разносолы.
— Да что за церемонии, Настя — неожиданно добродушно воскликнула бабушка — кушай детка, мы же тут все свои.
И Настя не заставила просить себя дважды! Прежде чем остальные успели разместиться за столом, она уже наполнила свою тарелку всевозможными грибочками, салатиками, ломтиками сыра и колбасы. Но это было только начало. Первая тарелка опустела почти мгновенно. Костина мама взялась ухаживать за Настей, но быстро обнаружила, что едва с этим справляется, — еду надо было подкладывать снова и снова. Ненастная толстушка ела быстро, но как-то удивительно аккуратно. Казалось, что еда просто тает от ее взгляда, не оставляя ни крошек, ни пятен на скатерти. Она напоминала огромного ребенка — воплощенный идеал родителей, мечтающих, чтобы их чадо <хорошо кушало>. Бабушка, оценив ситуацию, сбегала на кухню и принесла тазик с разогретыми сырниками — она даже не стала тратить время, чтобы выложить их на красивое блюдо. И правильно: положив Насте пять сырников, Галина Александровна взяла себе один, чинно разрезала его ножиком, поднесла вилку ко рту и застыла в изумлении: Настя протягивала ей абсолютно пустую тарелку.
— А-а-бажаю сырники — выдохнула она — я бы еще съела, у вас они такие вкусные.
Тут все поняли, что тактику надо менять. Костя ушел по шашлычным делам — нагревать заранее припасенные в мангале угли. Ну а мама с бабушкой бросили все силы на кормление Насти. Они действительно оставили «церемонии» и перестали пытаться наполнить ее бездонную тарелку. Теперь очередное блюдо просто ставилось перед Настей, а после опустошения заменялось на новое. За столом образовался мощный центр притяжения — своего рода торнадо, куда вместо домов и машин затягивало еду. Три глубокие тарелки борща и курица несколько успокоили стихию, но до полного насыщения было еще далеко. Все же Настя сбавила темпа и могла уже вести светскую беседу.
— Думаю, что мой аппетит не стал для вас сюрпризом, Костя ведь, наверное, что-то обо мне рассказал. Ему это нравится, что меня, признаюсь, несколько удивляет. Вообще он у вас просто замечательный.
Тут появился и сам замечательный Костя с первым шампуром готового шашлыка. Он полностью пошел в тарелку Насте. Честно говоря, следующие тоже. Еды было столько, что к тому времени все уже были сыты, хотя по сравнению с Настей, клевали, можно сказать, как птички. Но и прожорливая барышня стала, наконец, изнемогать.
Чай с пирожками и тортом шел уже с некоторым трудом. После каждой пары кусков Настя несколько раз глубоко вздыхала, словно делала специальную гимнастику для сохранения аппетита. Это средство помогало — в какой-то момент Вера Андреевна обнаружила, что еды дома не просто нет, а вообще нет. В ход пошла даже пицца, которую Костя на всякий случай купил по дороге. Однако когда неудобный момент наступил, и мама с бабушкой уже о чем-то шепотом совещались, Настя — то ли искренне то ли из чувства такта — вдруг опустила руки на живот, вернее — на бока, и простонала:
— Все, не съем больше ни кусочка — я сейчас лопну!
Учитывая обстоятельства, это было весьма кстати. Лишь Костя посмотрел на свою девушку с легким сожалением, он был готов бесконечно наблюдать над тем, как она ест.
— Ну что ж — сделала приглашающий жест Галина Андреевна — может пройдем в гостиную, пообщаемся?
— Да, конечно — с готовностью отозвалась Настя и даже попыталась встать, но ее обширное тело запротестовало, оно явно было расположено немного отдохнуть. — Ох, я пожалуй переусердствовала, у вас все так вкусно было, прямо как у меня дома (чувствовалось, что в устах Насти это высшая похвала) можно я минут пять отдохну, а потом к вам присоединюсь?
— Можно — подмигнув маме, ответила Галина Александровна — пойдемте.
Все трое покинули веранду почти на цыпочках — Настя заснула, едва задав свой вопрос. Она сладко засопела, а ее рот трогательно приоткрылся. Костя напоследок бросил на нее влюбленный взгляд, а его мама и бабушка как-то одновременно и с удивлением поймали себя на мысли, что совершенно не могут сердиться на эту большую-пребольшую девочку.
Семейный совет начался в гостиной. На веранде довольно громко посапывала Настя. Было ясно, что грандиозный обед сломил ее силы. Костя оказался на перекрестке сразу двух пристальных взглядов — мамы Галины Александровны и бабушки — Веры Андреевны. Так уж получилось — в семье Шаровых женщины составляли большинство.
— И что же ты думаешь? — спросила мама.
— Я вам уже сказал, — ответил Костя — думаю жениться.
— Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что делаешь — вздохнула бабушка
— А знаешь что Костя, — вдруг сказала Галина Александровна — она мне нравится. Мне кажется, что все у вас получится.
Костя только слегка кивнул — он едва сдерживал радость от этих слов
— Вот только — слегка нахмурилась мама — одно меня тревожит.
— Что? — напрягся Костя.
— Прокормим ли? — с серьезным видом спросила Галина Александровна.
— Прокормим — облегченно выдохнул Костя и все трое тихонько засмеялись. Доносившееся с веранды сопение плавно превращалось в мелодичный храп.