...не влюбляйтесь в метро

Люба шла по вечерней улице, стараясь не привлекать к себе внимания, но это было сложно. Каждый шаг давался ей с трудом, а попытки втянуть живот, выпирающий над поясом джинсовой юбки, казались безнадежными. Ах, если бы она только не послушала Вику! Этот дурацкий совет завязать блузку красивым узлом на груди, открыв талию на всеобщее обозрение, теперь казался ей настоящим проклятием. У Вики талия была, узкая, осиная, как у газели. А у Любы… у Любы талии отродясь не водилось.

И эта джинсовая юбка! Сама по себе она была хороша: в меру длинная, приятного нежно-салатового цвета, который так шел Любе. Но Вика, с ее вечным стремлением к идеалу, настояла, чтобы Люба взяла юбку на размер меньше. «Ты же ради меня начнешь срочно худеть!» – весело заявила она, и Люба, не желая показаться слабой, согласилась. Поначалу юбка просто была слегка маловата, но в последние дни попытки утрамбовать туда живот превратились в настоящую пытку.

Но, пожалуй, хуже всего было то, что сегодня на работе угощали бесплатными пончиками. Проголодавшаяся Люба, поддавшись искушению, взяла целый десяток. Теперь она еле дышала, а живот, набитый сладким тестом, отказывался втягиваться даже на миллиметр. Каждый вздох давался с трудом, а юбка, казалось, вот-вот лопнет.

Люба остановилась у витрины магазина, пытаясь оценить масштаб бедствия. Ее отражение в стекле выглядело… не очень. Живот, как на зло, заметно вываливался над поясом юбки, а блузка, завязанная на груди, лишь подчеркивала этот контраст.

Вздохнув, она медленно направилась к метро, разглядывая прохожих и играя в свою излюбленную игру. Люба всегда любила представлять, кто из идущих навстречу мужчин мог бы стать ее мужем, как они смотрелись бы вместе, какие у них были бы общие интересы. Это помогало ей отвлечься от повседневной рутины и немного пофантазировать о будущем.

Пока что ей не везло. Сначала навстречу пронеслась шумная группа подростков, их смех и крики заглушили все остальные звуки. Люба отвернулась, не желая даже на секунду представлять себя в их компании. Затем прошел неопрятный старик, его одежда была мятой, а взгляд – пустым. Люба ускорила шаг, стараясь как можно быстрее миновать его.

Ближе к метро показался накаченный парень со спортивной сумкой через плечо. Он шел уверенно, его мышцы напрягались под обтягивающей футболкой. Люба брезгливо поморщилась. Качков она не любила. Как и любое упоминание спорта. В ее голове сразу возникли образы фитнес-клубов, строгих диет и бесконечных тренировок. Не с ее фигурой, не с ее весом… Она чувствовала себя неуклюжей и неловкой рядом с такими атлетичными мужчинами.

Она направлялась к эскалатору, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Не следовало ей столько есть. И надевать настолько тесную юбку.

Люба вздохнула, стараясь прогнать навязчивые мысли. Она вспомнила, как в детстве мечтала о романтических встречах, о том, как будет гулять с любимым по парку, держась за руки. Но реальность была далека от этих мечтаний. Она чувствовала себя неуверенно, и каждый взгляд прохожих казался ей осуждающим.
Заняв свободное место в вагоне, Люба оглянулась вокруг. Но подходящих кандидатов не было. Какой-то школьник с наушниками в ушах, несколько женщин, обсуждающих что-то на повышенных тонах, и седовласый дедушка, который медленно читал газету, не обращая внимания на окружающий шум.


Да и если бы здесь вдруг материализовался прекрасный принц, на нее он бы точно не обратил никакого внимания. Никто не захочет общаться со скучной девчонкой, чей вес вот-вот достигнет трехзначной отметки.

И тут в вагон зашел ОН. Люба замерла, словно кролик перед удавом. Он встал прямо напротив, и она не могла отвести взгляд. Высокий, светловолосый, голубоглазый. И, что немаловажно – достаточно полный. Округлый живот выпирал, туго натягивая кофту. Такой парень точно не стал бы шпынять Любу за лишние килограммы!

В голове у Любы мгновенно пронеслись картины счастливого будущего. Вот они вместе выбирают обои для новой квартиры. Вот он, смеясь, помогает ей готовить ужин. Вот они гуляют по парку, держась за руки. Он смотрит на нее с обожанием, а она… Она чувствует себя любимой и желанной.

Люба покраснела и опустила глаза. Она чувствовала, как щеки горят, а сердце бешено колотится в груди. Неужели это судьба? Неужели ее игра, наконец, привела к чему-то реальному?

Она украдкой взглянула на него снова. Он смотрел в окно, задумчиво нахмурив брови. Люба заметила, что у него доброе, открытое лицо. И ямочки на щеках, когда он улыбается.

И тут, как гром среди ясного неба, в голове Любы всплыла строчка из песни Йовин: «Не влюбляйтесь в метро и не стойте столбом». Она почувствовала, как щеки заливает краска. Кажется, она нарушила оба правила разом. Влюбилась, не успев даже заговорить, и сидела, не смея дышать, уставившись на незнакомца.

Он поднял взгляд и их глаза встретились. Люба замерла, ожидая чего угодно – равнодушия, легкого удивления, или, может быть, даже ответной улыбки. Но он лишь слегка кивнул, и в его голубых глазах мелькнула искорка, которая заставила сердце Любы забиться еще быстрее. Это был не просто взгляд, это было признание. Признание того, что она существует, что она здесь, и что она видит его.

Вагон тронулся, и Люба почувствовала, как ее слегка качнуло. Она инстинктивно схватилась за поручень, и ее рука оказалась совсем рядом с его рукой. Она не смела пошевелиться, боясь спугнуть этот хрупкий момент. Он тоже не отводил взгляда, и в его глазах читалось что-то похожее на любопытство, смешанное с легкой растерянностью.

«Может, он тоже играет в эту игру?» – промелькнула мысль. – «Может, он тоже ищет кого-то?»

Она представила, как они выходят вместе из метро, как он предлагает ей проводить ее до дома, как они говорят обо всем на свете, и как он, возможно, даже не заметит, что она немного полновата. Он, такой большой и добродушный, наверняка был бы добрым и понимающим.

Следующая станция. Двери открылись, и несколько человек вошли, а другие вышли. Люба не отрывала глаз от него, боясь, что он исчезнет так же внезапно, как появился. Но он остался. Он даже слегка улыбнулся, когда кто-то толкнул его, и эта улыбка была такой теплой и искренней, что Люба почувствовала, как ее собственная улыбка расцветает на лице.

Она вспомнила, что ей нужно выйти на следующей. Сердце сжалось. Как же так? Всего несколько минут, а уже нужно расставаться? Она не могла просто так уйти. Это было бы слишком глупо.

Внутри нее проснулся какой-то детский восторг. Она достала телефон, решив запечатлеть этот момент. Это было так неожиданно, так приятно. Как бы выбрать кадр? Только лицо, чтобы передать эту открытость и доброту? Или еще часть фигуры, чтобы показать эту приятную полноту, которая так успокаивала? Она прицелилась, пытаясь поймать в объектив и его сияющие голубые глаза, и этот милый, округлый живот.

В этот самый момент вагон снова качнуло, на этот раз сильнее обычного. Телефон выскользнул из ее пальцев и полетел вниз, к полу.

А это уже было проблемой. Собственно, наклониться она вполне могла, но не после настолько плотного ужина, который она себе позволила, и уж точно не в такой тесной юбке, которая сейчас казалась ей настоящей тюрьмой. Она уже начала неуклюже тянуться, чувствуя, как краснеют щеки от смущения и неудобства.

Но парень опередил ее. С удивительной для его комплекции ловкостью он наклонился, поднял телефон и, улыбнувшись ей той самой, обезоруживающей улыбкой, вежливо подал его обратно.

«Держите,» – сказал он, и его голос был таким же теплым и мягким, как и его внешность.

Люба взяла телефон, чувствуя, как ее сердце бьется где-то в горле. В его глазах не было ни тени насмешки, только искреннее участие. И в этот момент она поняла, что этот случайный попутчик, этот полный парень, уже покорил ее. И не только своим видом, но и своей простотой и добротой.

Люба не могла отвести от него взгляд. Она чувствовала, как внутри нее разгорается что-то теплое и радостное, словно она вновь стала той самой девочкой, которая верила в чудеса. Парень, казалось, не замечал ее смущения и продолжал стоять напротив, слегка покачиваясь в такт движению вагона.

«Как вас зовут?» – спросила она, стараясь звучать непринужденно, хотя в душе у нее все бурлило от волнения.

«Меня зовут Артем,» – ответил он, и его голос был таким же мягким, как его улыбка. «А вас?»

«Люба,» – произнесла она, и в этот момент почувствовала, как ее имя, произнесенное вслух, стало звучать по-новому, словно обретая новую жизнь.

Сердце ее колотилось в груди, как пойманная птица. Оказалось, Артему выходить на той же станции, что и ей. Невероятное совпадение! Или, может быть, судьба? Люба радостно семенила за ним, стараясь не отставать, но и не выглядеть слишком навязчивой. Каждый его шаг, каждый поворот головы вызывал в ней волну восторга. Неужели ей так повезло? Неужели этот случайный разговор в переполненном вагоне метро приведет к чему-то большему?

Она так боялась, что он сейчас свернет в подъезд дома, который виднелся впереди, и их разговор, такой легкий и непринужденный, навсегда оборвется. Мысль о том, что она больше никогда не увидит его улыбку, не услышит его смех, сжимала ее сердце ледяной рукой. Она уже приготовила в голове несколько фраз, чтобы задержать его, но слова застревали в горле.

Но вот он остановился, обернулся и, улыбнувшись той самой улыбкой, которая уже успела ее покорить, предложил:

«Может, зайдем куда-нибудь? Кофе выпьем?»

Люба чуть не подпрыгнула от радости. Это было бы просто чудесно! Если бы не одно «но». Она только что, буквально полчаса назад, обожралась на пончиками на работе. Теперь ее желудок был наполнен до состояния «еще кусочек и лопну». Чувство легкой тошноты и тяжести не покидало ее.

Но ради Артема она была готова на все. Абсолютно на все. Даже на то, чтобы впихнуть в этот переполненный до боли желудок еще немного вкусняшек. Она представила, как они сидят за столиком в летнем кафе, он рассказывает ей что-то интересное, а она, несмотря на переполненность, с удовольствием будет слушать, изредка откусывая от аппетитного пирожного.

«Конечно!» – с энтузиазмом ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно, а не как у человека, который вот-вот лопнет. «Я только за!»

В глубине души она надеялась, что в летнем кафе, где, скорее всего, подают легкие десерты и прохладительные напитки, порции будут небольшими. Или, может быть, она сможет заказать только чай. Да, чай – это отличный вариант. Или лимонад. Главное, чтобы это не было что-то слишком сытное.

Она шла рядом с ним, чувствуя, как ее щеки заливает румянец. В голове крутились мысли о том, что она скажет, как будет себя вести, чтобы не выдать свое состояние. А главное – как ей удастся справиться с этим внезапным, но таким желанным продолжением их встречи, не показав, что ее желудок находится на грани бунта. Но ради Артема она была готова рискнуть. Ведь кто знает, может быть, именно этот вечер станет началом чего-то особенного. И ради этого можно и потерпеть легкое недомогание.

Они вошли в летнее кафе, увитое плющом и пахнущее жареным мясом. Артем, казалось, чувствовал себя здесь как дома. Официанты приветливо кивали ему, а один даже подмигнул. Люба надеялась, что в таком уютном местечке порции будут скромными, почти диетическими. Она мысленно представляла себе крошечный салатик или фруктовый десерт.

Но когда официант, с широкой улыбкой, протянул ей меню, надежды рухнули. Цены были вполне демократичными, но размеры блюд… Это было что-то невероятное. Сет шашлыков, судя по описанию, потянул бы на килограмма два, не меньше. А плошки с гарниром, казалось, были рассчитаны на весь ее офис, включая бухгалтерию и отдел маркетинга.

Люба судорожно сглотнула. «Неужели это специально для Артема?» — промелькнула мысль. Может, он здесь постоянный клиент, известный своей богатырской силой и бездонным желудком?

Артем, не подозревая о ее внутренних терзаниях, уже выбирал блюда.

«Я возьму сет шашлыков, а тебе что?» — спросил он, глядя на нее с ожиданием.

Люба лихорадочно соображала. Отказаться? Но это было бы невежливо, да и Артем мог обидеться. Заказать что-то маленькое? Но тогда он наверняка предложит ей попробовать его шашлык, а это означало верную гибель.

«Я… я тоже шашлык,» — выдавила она, стараясь не смотреть на официанта.

Когда принесли заказ, Люба едва не потеряла сознание. Гора мяса, увенчанная зеленью и луком, возвышалась над столом, словно Эверест. Рядом стояли две огромные плошки с картофелем и овощами.

«Приятного аппетита!» — пожелал официант, и удалился, оставив Любу один на один с ее гастрономическим кошмаром.

Она посмотрела на Артема. Он с аппетитом уплетал шашлык, не замечая ее страдальческого взгляда. Люба взяла вилку и, стараясь не думать о переполненном желудке, отрезала небольшой кусочек мяса.

Люба кивнула, чувствуя, как легкое чувство вины за свое первоначальное нежелание уступает место удовольствию. Она даже попробовала немного картофеля, который оказался нежным и рассыпчатым. Разговоры с Артемом текли легко и непринужденно, он рассказывал забавные истории из своей студенческой жизни, а Люба делилась своими мечтами о путешествиях. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в нежные розовые и оранжевые тона, и Люба чувствовала, что этот день становится по-настоящему особенным. Она даже смогла съесть небольшой кусочек фруктового салата, который Артем предложил ей попробовать. Он, конечно, съел свою порцию шашлыка с невероятной скоростью, но при этом не выглядел переевшим.

«Ты так мало ешь,» — заметил он, когда Люба отодвинула тарелку.

Люба поняла, что не хочет разочаровывать парня. К тому же поесть она любила всегда. Желудок должен осилить, просто обязан. И она накинулась на еду, словно голодала неделю.

С каждым новым куском, который она с трудом проглатывала, Люба чувствовала, как ее внутренности растягиваются до предела. Она старалась не думать о том, что еще полчаса назад ее желудок был полон до отказа. Сейчас же, под пристальным взглядом Артема, она чувствовала себя героиней какого-то странного кулинарного подвига.

«Вот это другое дело!» – улыбнулся Артем, наблюдая за ее стремительным поглощением еды. Его глаза светились искренним одобрением, и это придавало Любе сил. Она жевала, глотала, запивала водой, стараясь не показывать, как тяжело ей дается каждый следующий кусочек.

Она уже почти справилась с шашлыком, когда Артем, довольный ее аппетитом, предложил: «Может, десерт? У них тут потрясающий медовик.»

Люба почувствовала, как ее глаза расширяются от ужаса. Медовик? После такого количества мяса и гарнира? Но Артем смотрел на нее с такой надеждой, что она не могла отказать.

«Конечно,» – выдавила она из себя, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – «Я просто обожаю медовик.»

Когда официант принес огромный кусок медовика, Люба почувствовала, как ее желудок издает тихий, жалобный стон. Но она снова улыбнулась Артему и взяла вилку. Ради него она была готова на все. Даже на то, чтобы пережить этот кулинарный подвиг и, возможно, провести остаток вечера в обнимку с туалетом. Но в этот момент, глядя на его счастливое лицо, она думала только о том, как ей повезло, что он пригласил ее в кафе. Даже если это кафе оказалось настоящим испытанием для ее несчастного желудка.

Люба взяла ложку, и каждый ее шаг к медовику казался ей шагом на эшафот. Сладкий аромат меда и крема, который обычно вызывал у нее восторг, сейчас казался зловещим предвестником скорой катастрофы. Она отрезала крошечный кусочек, стараясь сделать это как можно незаметнее, и поднесла ко рту. Вкус был восхитительным, но каждый проглоченный миллиметр превращался в тяжелый камень в ее и без того переполненном желудке.

Артем, казалось, не замечал ее мучений. Он оживленно рассказывал о своих последних поездках, смеялся, и Люба изо всех сил старалась поддерживать разговор, кивая и улыбаясь, хотя внутри нее все кричало от переполнения. Она чувствовала, как ее щеки горят, не только от волнения, но и от напряжения, которое она испытывала, пытаясь сохранить видимость аппетита.

«Ты такая милая, когда так увлеченно ешь,» – сказал Артем, и Люба почувствовала, как ее сердце сжимается от смеси благодарности и отчаяния. Она действительно старалась. Старалась изо всех сил, чтобы соответствовать его ожиданиям, чтобы быть той девушкой, которая с удовольствием уплетает гигантские порции и не отказывается от десерта.

Юбка туго натянулась на животе, грозя вот-вот лопнуть, но Люба продолжала есть. Медовик был восхитительным, нежным, с тонким ароматом меда и легкой кислинкой сметанного крема. И Артем смотрел на нее с нескрываемым обожанием, его глаза светились теплом, а на губах играла улыбка.

Она улыбнулась ему в ответ, чувствуя, как внутри все бурлит – и от переполненного желудка, и от счастья. Это был, пожалуй, самый вкусный и самый сложный десерт в ее жизни. И она была готова съесть его до конца, лишь бы увидеть этот взгляд Артема еще раз.

Артём улыбнулся, наблюдая за Любой. Она уплетала медовик, словно это было её любимое лакомство в мире. Артём был рад видеть, как она наслаждается каждым кусочком.

А затем пуговица на юбке все-таки не выдержала и со звоном покатилась по плитам пола. Люба замерла, чувствуя, как краска стыда заливает ее лицо. Она представила, как Артем сейчас разочарованно вздохнет и подумает, что она обжора.

Но Артем быстро сообразил. Он не засмеялся, не смутился, а просто снял с себя свою теплую кофту и набросил ее на Любу. «Прохладно сегодня, — сказал он, подмигнув ей. — Накинь, чтобы не замерзла.»

Люба поняла, что он не разочарован в ней, и даже почувствовала, что без давящей юбки в животе стало больше места. И взяла еще добавку мороженого, хотя желудок отчаянно молил о пощаде. Ванильное мороженое с кусочками шоколада было просто божественным.

Артем был счастлив. Он смотрел на Любу, на ее румяные щеки и блестящие глаза, и понимал, что она – именно та, кого он искал.

Когда же Люба, наконец, отложила ложку, то поняла, что не может подняться. Еда, которую она с таким аппетитом поглотила, теперь ощущалась тяжестью в животе. Ноги словно отказались ее слушаться, и Люба с тревогой посмотрела на Артема.

— Кажется, я переела, — призналась она, пытаясь встать, но тут же села обратно.

К счастью, Артем, заметив ее затруднение, помог ей принять вертикальное положение. Он поддержал ее за локоть, и Люба, опираясь на его руку, медленно встала. Вот только она была не уверена, что сможет добраться до дома. Ноги отказывались держать ее, а еда, которая еще недавно казалась такой желанной, теперь ощутимо просилась наружу. Каждый шаг давался с трудом, и Люба с тревогой думала о том, как ей удастся преодолеть оставшееся расстояние.

Артем, видя ее состояние, не стал ее торопить. Он предложил ей посидеть еще немного, но Люба, чувствуя, как ее начинает мутить, лишь покачала головой. Она хотела оказаться дома, в своей постели, где никто не увидит ее жалкого состояния. Артем, словно прочитав ее мысли, предложил свою помощь. Он обнял ее за талию, и они медленно, шаг за шагом, двинулись к выходу.

Артем, заметив ее затруднения, с доброй улыбкой предложил:

— Может, зайдем ко мне? Я живу этажом выше. Там можно немного отдохнуть, а потом посмотрим фильм.

Люба растерялась, но, учитывая, что она еле передвигала ноги, согласилась, и они медленно направились к его квартире. Не так она хотела провести первое свидание, не в таком виде. Но что уж поделать…

В квартире Артема было чисто и уютно. Он предложил Любе сесть на диван, а сам пошел ставить фильм. Люба, все еще ощущая тяжесть в желудке, с облегчением опустилась на мягкие подушки. Она чувствовала себя немного неловко из-за своего переедания, но Артем, казалось, совершенно не обращал на это внимания. Он устроился рядом, и вскоре на экране появились титры.

Фильм оказался интересным, и Люба постепенно забыла о своем дискомфорте. Она даже смогла немного расслабиться, чувствуя себя в безопасности рядом с Артемом. Он иногда бросал на нее взгляды, и в этих взглядах не было ни осуждения, ни разочарования, только теплота и интерес. Люба поняла, что ее страхи были напрасны. Артем принял ее такой, какая она есть, со всеми ее маленькими слабостями и любовью к еде.

Внезапно раздался звонок в дверь. Артем улыбнулся: «Кажется, моя маленькая хитрость сработала.» Он открыл дверь, и на пороге стоял курьер с большой коробкой пиццы. Аромат свежей выпечки заполнил комнату, и Люба почувствовала, как ее сердце замирает.

Она посмотрела на Артема, на его добрые глаза, на эту вкуснейшую пиццу, и поняла. Она оказалась в настоящем раю. И сейчас, возможно, она умрет от обжорства, но это будет самая счастливая смерть на руках самого прекрасного парня на свете. Люба улыбнулась, чувствуя, как счастье переполняет ее.