Не дотянуться

Не дотянуться
(Can't Reach)

Она далеко не сразу признала, что, возможно, слишком растолстела.
Первый звоночек, каковой она беззаботно проигнорировала, был, когда она не смогла дотянуться до верхних полок на кухне. Там всегда стояли всякие штуковины, которые используются не каждый день, но все же бывают нужны. Раньше она, когда нужно, вставала на цыпочки и кончиками пальцев как раз дотягивалась куда надо. Но — то было раньше, а сейчас ее живот упирался в краешек буфета, отодвигая ее чуть назад, и соответственно чтобы дотянуться до полки, теперь нужно было еще сантиметров этак десять, на такое ей банально не хватало роста. Проблему «здесь и сейчас» она решила, изобретательно подцепив нужную банку половником и попросту поймав ее в полете, в конце концов, не такая уж великая сложность, а на будущее просто заказала на кухню небольшую складную лесенку, и вуаля.
Второй звоночек был, когда она сидела на диване. Раньше, чтобы взять с кофейного столика дистанционку от зомбоящика, надо было просто чуть наклониться вперед. И вот внезапно это «чуть наклониться» оказалось недостаточным — не дотягивалась. Слишком много стало ее самой. Пришлось, ерзая, сдвинуться на краешек дивана, раздвинуть располневшие ноги, чтобы между ними поместился объемистый живот, и уже тогда — наклониться, доставая пульт. Переключив на нужный канал, она положила дистанционку на диван рядом с собой; да, потом наверняка придется ее выкапывать из-под подлокотника и тучного бедра, но это все равно проще и удобнее, чем вот так вот всякий раз выбираться из уютно продавленной на диване ниши просто чтобы взять пульт со столика.
Третий звонок прозвенел заметно позднее. Она лежала в кровати, одна, уютно разметавшись под покрывалом, и промеж бедер у нее знакомо и сладко заныло. Она потянулась пухлой ладонью… и не дотянулась. Странно, нахмурилась она, вроде ж все как всегда, попробовала под другим углом — и тут не вышло. Сменила руку. То же самое. Ладно, пузо у нее действительно изрядное, и она попыталась одной рукой отпихнуть его в сторону, чтобы второй достать куда нужно. Но и тут не дотянулась. Дело ж не только в пузе — у нее и руки ниже плеч изрядно располнели, и складки сала в области груди сильно выросли, а это тоже мешало… в общем, банально не дотягивалась. Кое-как ерзая, стискивая промеж бедер подушку, пользуясь собственным весом как рычагом, той ночью она сумела достичь разрядки, но это было гораздо дольше и совсем не так, как собственными пухлыми опытными пальчиками. В общем, первым делом на следующее утро она заказала вибратор с длинной рукояткой и тщательно изучила инструкцию по использованию.
А четвертый звоночек, после которого она, окинув себя мысленным взором и задавшись наконец вопросом, не слишком ли я растолстела, был за кухонным столом. Ее спутник как раз приготовил сытный завтрак, каковым оба собирались насладиться, и она потянулась за бутылочкой с сиропом. Еще месяц назад до этой бутылочки посреди стола она спокойно доставала, даже не задумываясь. А вот сейчас — не смогла. Опустила взгляд и осознала, что упирающееся в край стола пузо фактически мешает ей придвинуться к столу сколько-то ближе. Попыталась его втянуть и наклониться — не тут-то было. Ближе некуда физически.
— Эммм… — кашлянула она, — не подашь мне кленовый сироп?
Она почти ожидала услышать шутливое «что, сама не дотянешься? вот же он, прямо тут». Почти ожидала и худшего, сама она уже мысленно ругала себя, нет, ну это ж надо, так растолстеть, что до середины стола уже не дотягиваюсь!
Он же просто улыбнулся и переставил бутылочку прямо к ее тарелке.
Ну и ладно. Она плеснула себе в тарелку примерно вдвое больше, чем следовало бы, и принялась поедать гору блинчиков, вымакивая их в сиропе, а потом сгрызла все четыре обжаренных сосиски. Но пока она ела, она снова мысленно задавалась все тем же вопросом: а что, если она растолстеет еще больше? Когда уже и до собственной тарелки дотянуться не сможет — что тогда? Ответ пришел сам собою — тогда, собственно, вот это самое пузо, выросшее за годы обжорства, и станет для нее персональным столиком. Размышлять об этом с набитым ртом не хотелось, и мысли эти нырнули куда-то в подсознание. Но — остались, и они наверняка вынырнут вновь, когда прозвенит следующий звоночек, когда она обнаружит, что слишком растолстела и теперь не может дотянуться еще до чего-нибудь...