Настоящие подруги

Настоящие подруги
(Beste Freundinnen gehen durch dick und duenn)

Тами, моя лучшая подруга, полулежит на диване пузом кверху и продолжает поглощать пудинг, хотя после ужина наверняка объелась так, что встать не может. Я так точно не могу, вон, даже штанишки трещат. Впрочем, у меня ведь и опыт обжорства поскромнее, чем у Тами.
Вообще-то мы обе были вполне себе стройными. Были, ага. Это сейчас нас обеих надо сажать на строжайшую диету… вот кому надо, тот пусть и садится, ага.
А начиналось-то все так банально...

Новый год мы с Тами встретили во Франкфурте, снимая вскладчину небольшие апартаменты. У обеих работа с утра до вечера, толком и словечком не переброситься. Встречались только за ужином, когда обе наконец освобождались. Вот и решили, что ужин надо готовить сытный — хоть раз в день поесть по-настоящему, без этих офисных перекусов чем попало, — и хотя бы раз в неделю выбираться на люди, разгружать нервы. Сказано — сделано: чем бы ни питались в течение дня, а вечером готовили полноценный горячий ужин, вместе или по очереди, экспериментируя с разными кулинарными рецептами из традиционной, сиречь — сытной кухни.
У меня работа была хоть и офисная, но «на ногах», постоянная беготня туда-сюда. Тами же трудилась «пятой точкой», весь день не покидая кресла, а выходить проветриться в зимнюю сырость и холод ей не хотелось совершенно. Неудивительно, что с таким расписанием у нее на бедрах начали накапливаться лишние калории — и я как лучшая подруга это заметила почти сразу. И сама уж не знаю, почему — пришла в щенячий восторг.
Далее последовало вполне логичное решение слегка увеличить количество этих самых калорий, и в очередную закупку продуктов я взяла побольше обычного, отдавая предпочтение «нездоровым» продуктам, всякому жирному и сладкому. Забила буфет конфетами, а холодильник продуктами, и начала «практиковаться в выпечке», так я объяснила это Тами. Испекла шоколадный торт, «который ты обязательно должна попробовать», вафли «специально для тебя», тирамису на десерт «очень уж ты сегодня подзадержалась на работе». Тами с неизменной благодарностью встречала выставленные на стол вкусности и совершенно не беспокоилась насчет своей фигуры, а вкусности — что ж, они отправлялись в ее желудок, как и следовало. Девушкой она была не слишком высокой, метр шестьдесят два, а весила «всю сознательную жизнь» не более пятидесяти четырех кило. К каковым моими усилиями, я так прикинула, добавился за все это время еще пяток. Тами потихоньку округлялась в бедрах, тесные джинсы врезались в мягкую плоть, а животик после обеда казался небольшим мячиком; я смотрела на все это и радовалась как ребенок.
Через некоторое время Тами получила недельку отпуска. Я, увы, освободиться не могла и продолжала работать, но ввиду погоды — сплошные дожди и ветер, а Тами терпеть не могла сырость и холод, — она весь день сидела дома и отдыхала. Что ж, отдыхала она как следует — сготовит себе полноценный обед, тут же его и съест, а потом ужинает вечером вместе со мной, разумеется, ни в чем себе не отказывая. И конечно, вволю уплетает конфеты и выпечку, судя по оберткам в мусорном ведре.
Дома-то она сидела в мешковатых спортивках и свитере, так что последствия такого режима оставались незамеченными, но вот когда мы в пятницу вечером отправились поужинать в ресторанчик и Тами влезла в винно-красную юбку и черную облегающую блузку, — тут-то правда и вскрылась, к вящему моему удовольствию. Я даже удивилась, как это она во все эти шмотки втиснулась, юбка на сочных бедрах только что не трещала, а над поясом «спасательным кругом» вздувалась полноценная складка сала. Тами, похоже, ничего не замечала, и мы спокойно отправились в италянский ресторанчик. Где, празднуя первый за месяц «выход в свет», заказала столько, что хватило бы на троих: сливочно-томатный суп, жирную ветчину с дыней и громадную тарелку лазаньи, а потом еще и мои спагетти-карбонара доела, потому как я свою порцию не осилила. Куда в нее только столько влезло? Я понимаю, тренировки, и каждый вечер на тарелке у Тами было все больше, но не настолько же! На десерт последовали две натуральных мискис мороженым шести сортов, и лишь после этого Тами обессиленно отвалилась от стола, а живот ее раздулся как мяч, блузка и юбка трещали по швам. Мы расплатились по счету, Тами, придерживая обеими руками живот, с видом глубоко беременной добралась до дому и тут же скрылась у себя в комнате, вернувшись уже в спортивных трениках и просторной футболке, которая больше уже просторной в области живота не была. Треники сидели в облипку, демонстрируя круглые окорока и мясистые бедра. С глубоким «уффф» Тами плюхнулась на диван, что-то звонко треснуло. Озадаченная, она подскочила, отчего ее телеса недовольно заколыхались, осмотрела диван, потом себя — мы обе заметили одновременно, что ее штаны лопнули сзади по шву.
— Черт, — только и сказала она.
Я подошла и успокоила ее — ничего, бывает, штаны-то старые, да и наверняка не от самого знаменитого кутюрье, такие все равно долго не живут.
— Нет, — у Тами в глазах стояли слезы, — это все я. Сама виновата, так растолстеть...
Я продолжала уверять ее, что вовсе она не толстая — вранье, конечно, но Тами это помогло наконец улыбнуться и сообщить, что для окончательного успокоения ей нужно срочно скушать печенюшку… или две. Остаток вечера мы провели в гостиной перед телевизором, Тами благополучно уплетала хрустики, печенье и конфеты, которые всегда стояли на столике — и живот у нее, кажется, стал еще круглее.
На следующее утро она объявила, что садится на диету. Я не возражала, но продукты для готовки и прочие сладости закупались в прежнем объеме. Тами составила план, согласно которому полноценных приемов пищи у нее будет только два в день — утром и вечером, — а днем только легкий салатик. Режим продержался ровно два дня, на третий же, вернувшись с работы, я обнаружила Тами на диване в окружении целой горы фантиков, оберток и пустых коробок. Обхватив вздувшийся живот, она стонала: все, хватит, так дальше невозможно!
Я по-дружески намекнула, что раз эта диета не работает, надо попробовать иначе, и предложила всегда иметь в запасе особый витаминно-протеиновый коктейль, который потихоньку и пить «когда невмоготу». Разумеется, коктейль этот смешивала я — и делала его максимально калорийным. Попробовав коктейль, Тами решила, что он очень даже неплохой, и теперь в холодильнике всегда имелась бутыль на литр или два «для подкрепления». Составленный распорядок выдерживался достаточно четко — еще бы, в литре моего коктейля калорий было больше, чем в двух «плановых» трапезах! Так что Тами ела меньше прежнего, но нисколько не худела. Правда, и не поправлялась, ведь от прежнего обжорства она вроде как отказалась...
Однако ей требовались новые шмотки. Она, конечно, каждое утро утверждала «ничего, скоро похудею», но как Тами втискивалась в свои чертовски тесные джинсы, знал один лишь Господь Всеведущий. В общем, благо вскоре у нее был день рожденья, я презентовала ей новые широкие брюки и просторное платье с хитрой подгонкой по фигуре, заблаговременно поменяв ярлычки с размерами. А еще испекла большой торт, ради которого Тами согласилась на денек «отставить диету в сторону», посасывая коктейль.
Подарки ей дико понравились, тут же все примерила — как на нее сшито, всего на размер больше обычного (ага, на самом деле на три), а какая свобода в движениях! Опять же на праздничном столе к завткаку Тами ожидала гора конфет, шоколадки и шоколадно-кремовый торт, на обед — приготовленный мной же «деревенский» обед, рассчитанный на усталого дровосека, на полдник — остаток торта, а ужинать мы отправились в китайский ресторанчик на углу, где обе налопались до отвала и наклюкались до косоглазия. Домой мы брели вперевалку и зигзагом, и войдя в апартаменты, сразу плюхнулись на диван.
— Надо нам почаще устраивать такие вот праздники живота, — вздохнула совершенно счастливая Тами.
— А как же твоя диета? — сонно поинтересовалась я.
— А диета подождет, — был твердый ответ.

Спустя два месяца наступил первый по-настоящему теплый день. Лето вступало в свои права, и мы с Тами решили пойти поплавать. Натянув бикини, я обнаружила, что низ мне категорически тесен — тесемки глубоко врезались в плоть, неизвестно откуда взявшийся животик сантиметра на полтора нависал над трусиками, а мясистые бедра заметно увеличились в объеме. Фигура-груша, в общем — талия осталась почти такой же узкой, и бюст по-прежнему неполного первого размера (не то что у Тами).
Натянула шортики и маечку, вышла в коридор — и столкнулась с Тами, облаченной в новый сарафанчик.
— А ты поправилась, — только и отметила она.
Мне оставалось лишь вздернуть бровь. Вот кто бы говорил, а? После дня рождения Тами просто забила на все на свете диеты и располнела еще сильнее. На той неделе сама призналась, что в ней уже восемьдесят шесть кило. Самой заметной частью тушки у Тами было пузо, выпирающее тремя тяжелыми складками: на верхнюю опирался бюст, нижнюю она кое-как утрамбовывала в штаны, но самая большая, средняя, утрамбовываться никуда не желала и изображала этакий спасательный круг, пухлый и сочный, и где-то под этим кругом безнадежно скрывался пупок с модным пирсингом. Пополнели руки и ноги, вырос второй подбородок, а щеки стали пухлыми и розовыми.
В бассейне Тами сбросила сарафанчик, оставшись в цельном купальнике, и сказала, что пока прогуляется за жареной картошкой; я разделась и легла позагорать, задумчиво пощипывая собственное бедро. Что ж, вот и я встала на эту тропу… разумеется, меня пока спасает беготня на работе, я ж не Тами, которая все время сидит и не двигается, но обильное калорийное питание отозвалось и на моей фигуре. И все же… все же я, прекрасно понимая, что и почему, не видела совершенно никаких причин менять сложившийся распорядок.
Тами принесла картошку с жареными колбасками, и мы честно поделили тарелку на двоих. Окунулись, освежились мороженым, потом немного прожарили наши жиры на майском солнышке — а когда проголодались, отправились в ближайший МакДональдс, где и набили животы до отказа.

Дней через десять подошло время отпуска — на этот раз мы с Тами договорились взять его вместе; но как назло, внезапно сорвался дождь, и мы весь день сидели дома, в который раз нагуливая жирок. Снова и снова я гладила свои телеса — выше талии я почти не изменилась, верно, но вот живот, раздавшиеся вширь бедра и тяжелые окорока могли бы принадлежать куда более корпулентной персоне.
— Тебе бы получше следить за фигурой, — ехидно заявила Тами и запихнула в рот целиком очередной кекс, а потом облизала пальцы. Прекрасно зная, что сама она целыми днями только и делает, что валяется на диване и лопает все подряд.
К вечеру распогодилось, и я спросила подругу, не хочет ли она покататься со мной на велике.
— Тебе полезно, толстушка, — кивнула она, — езжай.
Сама, разумеется, с места не сдвинулась, а вместо этого заказала себе большую пиццу, которую целиком и схомячила еще до моего возвращения. Обжора.

Через три недели наступил мой день рождения. В гости приехали родители, несколько удивившись, как это я так поправилась. Тами они вообще узнали с трудом. Неудивительно, если посмотреть на фото прошлой зимы, я сама нас там не всегда узнаю.
Уехали они где-то после полдника, им еще добираться, а завтра на работу — мы же с Тами остались вдвоем за накрытым столом, и взялись за дело всерьез. Жареный сыр, запеканка с тунцом, жаркое, торт со взбитыми сливками и еще много всяких вкусностей… Я, обессиленно отвалившись от стола, оглаживаю вздувшийся живот, но Тами с ложкой наперевес продолжает поглошать шоколадный пудинг, явно не собираясь оставлять ни капли. Массивное пузо выпирает из расстегнутой блузки, спортивные штаны, купленные несколько недель назад, лопнули по шву.
— Мы конкретно растолстели, — отмечает она.
Факт. Растолстели. И все равно будем и дальше есть и есть, набивая желудки до отказа — а это что-то, особенно в случае Тами...