Настоящая и подлинная история Сансы Старк

Обед был великолепен. Густой суп из ячменя и оленины, нежный молодой поросёнок, щука в сметане, осенние груши в меду, сладкие печёные яблоки и белый сыр. Санса ела неторопливо, давая себе время распробовать каждое блюдо. Петир наблюдал за ней с довольной улыбкой.

— Как тебе обед, Алейна?

Она аккуратно промокнула губы салфеткой.

— Прекрасно, отец, как и всегда. А вы почему не едите?

— Я не голоден. Но я с радостью посмотрю, как кушает моя милая дочурка.

Санса покраснела от удовольствия. Какой он заботливый! Богатство её «отца» позволяло осуществлять любые её желания. Платья, драгоценности, экзотические фрукты, чистокровная дорнийская кобыла или личный повар — для лорда-протектора Долины не было ничего невозможного, если речь шла о его единственной дочери. Петир баловал её так, как никогда не баловали родители, и Сансе это очень нравилось.

Началось всё с лимонных пирожных. В Долине лимоны не росли, их надо было везти издалека. Санса уже и не надеялась отведать любимого лакомства, когда в Лунные Врата из Чаячьего Города прибыл караван с целой горой лимонов. По словам купцов, лорд Бейлиш приобрёл фрукты в Дорне и нанял специальный корабль, чтобы доставить груз в Чаячий Город как можно быстрее. Каждый раз, наслаждаясь нежным пышным тестом с кисло-сладкой начинкой, Санса вспоминала о Петире.

Персонального повара Петир ей выделил месяц назад. Черноволосый носатый браавосиец почти не говорил на общем языке, но готовил просто пальчики оближешь. Из-за него Санса каждый раз съедала больше, чем изначально намеревалась. И все блюда, как назло, сытные и калорийные. Ложиться спать с отяжелевшим животом вошло у неё в привычку.

Слизывая с пальцев прилипшие крошки, Санса почувствовала на себе жадный взгляд Петира. Почему он так смотрит?

— Ты наелась, моя дорогая?

Санса оглядела пустые тарелки. Неужели это она одна всё съела? К удивлению примешивалась какая-то странная гордость. Осторожно, словно боясь спугнуть робкого зверька, она коснулась своего животика. Он был плотный и тугой, как барабан. Кругленький и приятно выпуклый, он бесстыдно выпирал вперёд, натягивая шёлк платья. Потихоньку (только бы Петир не заметил!), Санса принялась его гладить.

— Не желает ли миледи добавки?

Ей понадобилось секунд десять, чтобы выйти из транса и осмыслить услышанное. Добавки? Он что, шутит?

— Благодарю вас, отец, я вполне сыта.

По правде говоря, я просто обожралась.

— Как насчёт пары лимонных пирожных?

Оооо! Это меняет дело. От такого Санса отказаться просто не могла.

— Ну разве что пару, — вздохнула она, делая вид, что покоряется судьбе. На самом же деле её охватило нездоровое любопытство. Сколько ещё сможет вместить её животик?

Петир позвонил в колокольчик. Вошедший слуга поставил перед Сансой поднос не с парой, и даже не с тройкой, а с целой дюжиной лимонных пирожных!

Это был вызов. Вызов, который она просто обязана принять!

Санса приступила к делу. Она широко расставила бёдра и обхватила края стула коленками, чтобы дать животику больше пространства. Попка отъехала назад и упёрлась в спинку стула, служа животику своего рода противовесом. Санса жевала и глотала, глотала и жевала. Маленькие острые зубки раздирали массу теста на мелкие кусочки. Сладкая глазурь таяла на языке. Лимонный сок добавлял пикантную нотку.

Доев последнее пирожное, Санса блаженно откинулась на спинку стула и тихонько отрыгнула. Ей было очень хорошо. Отяжелевшие мысли шевелились в голове медленно и лениво. Время словно остановилось. Уютный полумрак маленькой гостиной, ровный треск пламени в камине и бессильно бьющаяся в окно метель. Санса была согласна просидеть так всю зиму.

— Дорогая Алейна, я очень рад, что моё скромное угощение пришлось тебе по вкусу.

— Спасибо, отец.

— Не желает ли миледи, чтобы её проводили до спальни?

Санса подумала и решила, что да, желает. Она так объелась, что подняться по крутой винтовой лестнице будет трудновато.

— Да, отец. Я немного устала.

— Тебе нужно хорошенько отдохнуть, моя милая. Твой папочка с удовольствием проводит тебя до твоей уютной спаленки и уложит тебя в твою мягкую постельку.

Чтобы подняться со стула, ей пришлось приложить усилие. Животик настойчиво тянул её обратно. Встав рядом с Петиром, Санса впервые осознала, что смотрит на него сверху вниз. Она всегда была высокой для своего возраста, намного выше Арьи, а сейчас уже начала обгонять взрослых мужчин. Опираться на кого-то меньше её ростом (и, со стыдом подумала Санса, весом) было немного странно, но Петир оказался сильнее, чем она думала. Она положила руку ему на плечи, а он придерживал её за животик. В данный момент эта часть её тела была самой выпирающей и хвататься за неё было удобнее всего. Санса задумалась: а что если она будет так есть и дальше? Её животик ещё больше округлится, станет ещё приятней на ощупь. Петир будет провожать её до спальни каждый день…

Уже забравшись под одеяло, Санса поняла: именно этого он и добивается. Вот почему он кормит её так сытно, вот почему он смотрит на неё так внимательно. Он хочет, чтобы я растолстела!

Эту волнующую мысль стоило обдумать получше, но сейчас Санса чувствовала себя слишком усталой. Мысли ползли еле-еле — кровь отлила от головы и прилила к животику, переваривавшему необычайно плотный обед. Санса закрыла глаза и мигом провалилась в сон.

***

Проснулась она поздно. Утреннее солнце ярко освещало комнату. На тумбочке у изголовья кровати стоял поднос с булочками и остывающей кружкой чая. Пряный аромат корицы щекотал Сансе ноздри.

— У тебя ресницы во сне дрожат, — сказал Петир.

Он что, наблюдал, как она спит? Санса не успела задать вопрос вслух: её животик очень некстати заурчал. Петир рассмеялся.

Реклама:

Скрыть

— Так и знал, что ты проголодаешься. Подкрепись пока булочками, а через час тебя ждёт настоящий завтрак.

Когда Петир ушёл, Санса первым делом откинула одеяло и посмотрела на свой животик. По сравнению со вчерашним вечером он уменьшился, но всё ещё был заметен. Санса слегка ущипнула себя за бочок. Под кожей чувствовался пока ещё тонкий слой жира. Она встала с постели и, не одеваясь, подошла к зеркалу. Оно было в полный рост. Оттуда на Сансу смотрела высокая красивая девушка, но назвать её стройной при всём желании было нельзя. Толстой, впрочем, тоже. В меру упитанная — вот подходящее определение. Просторные платья до пят, которые Санса носила по причине зимних холодов, скрывали это большую часть времени, а на лице излишек веса отразился не так уж сильно. Разве что щёчки стали чуточку круглее. Вот почему слуги ничего не замечают. Или замечают, но не говорят?

До вчерашнего дня Санса предпочитала о своём весе не думать. Иначе бы ей пришлось отказаться от множества вкусняшек, на которые так щедр Петир. Но если она угадала верно и Петир откармливает её с умыслом, это меняет дело. Петиру она обязана. Он её благодетель, он вырвал её из лап Ланнистеров и привёз в безопасное место. Как послушная и благодарная дочь, Санса сделает всё, что он хочет. Да, именно так. Она потолстеет ради Петира. Так она ему ответит, если он вдруг её спросит. Но сейчас, наедине с собой, она может признаться… может признаться, что просто любит хорошо покушать!

Санса крутанулась перед зеркалом, успев отметить круглую розовую попку, и с размаху прыгнула обратно в постель. Кровать жалобно скрипнула под её весом. Санса хищно улыбнулась и запихнула первую булочку целиком в рот.

Расправившись с подносом, Санса ещё немного посидела в постели, рассеянно поглаживая ласково урчащий животик. По всему телу расходилось приятное тепло. Санса высунула из-под одеяла длинную ногу и пошевелила маленькими розовыми пальчиками. Надо бы одеться.

После смерти тёти Лизы Петир отдал Сансе весь её гардероб. Но большинство тётиных платьев давно вышли из моды, и вдобавок не подходили ей по росту. Санса нарисовала несколько эскизов, а Петир нашёл портного, воплотившего их в реальность. Четыре тёплых платья из зелёной и коричневой шерсти, два парадных из голубого и кремового шёлка. Манжеты и ворот Санса украсила вышитыми пересмешниками. Отчасти маскировка, отчасти благодарность.

Для завтрака она выбрала голубое платье с глубоким вырезом. Ей хотелось подразнить Петира. В уши она вдела опаловые сережки, пальцы украсила двумя кольцами с изумрудами. Серебряное ожерелье с сапфирами обернулось вокруг шеи. Хватит, пожалуй. Петир подарил ей две шкатулки с драгоценностями, но если она наденет всё сразу, то будет выглядеть смешно.

Неторопливым шагом Алейна Стоун спустилась в столовую.

Робин был уже там. Её болезненный кузен уныло ковырялся в тарелке с ненавистной ему овсянкой. Вчера он тоже ел овсянку. И позавчера. Это было наказание — за то, что три дня назад разбросал кашу по столовой. Но, возможно, дело не только в этом. Петир хотел лишний раз подчеркнуть разницу в своём отношении к Робину и к Сансе, а заодно и к их матерям. Дочь любимой Кейтилин наслаждается деликатесами, а сыну нелюбимой Лизы остаётся лишь овсянка — таков, по мнению Сансы, был скрытый посыл.

Как будто она нуждается в скрытых посылах! Санса знала, как Петир её ценит. Знала она и то, что мейстер Колемон по приказу Петира регулярно даёт Робину «сладкий сон», постепенно увеличивая дозу и тем самым обрекая мальчишку на гибель. Ничего не поделаешь. Спорить с Петиром глупо: он все равно не отступится от задуманного, а Робина не очень-то и жалко. Его вечное нытьё и капризы порядком надоели Сансе. И вообще, Робин такой слабый, что и без Петира наверняка умрёт, разве что чуть позже. Петир всё делает правильно.

Потрепав обречённого Робина по голове, Санса направилась к Петиру.

Лорд-протектор завтракал яичницей с беконом. Его дочери подали вареные яйца, поджаренный хлеб с маслом, кувшин горячего молока, баранью отбивную с грибами и пышущий жаром мясной пирог.

— Сегодня ты выглядишь особенно прекрасно, Алейна.

— Спасибо, отец.

Несколько минут прошло в молчании. Петир доел свою яичницу и начал смотреть на Сансу. Санса методично расправлялась с завтраком, наслаждаясь растущим ощущением тепла и сытости по мере того, как её животик наполнялся пищей. От обильной горячей еды и близости ярко пылавшего камина Санса вся раскраснелась и даже немного вспотела.

— Тебе не жарко?

— Немного жарковато, — её вдруг осенило. — Не распустить ли мне платье?

Петир просиял, и Санса поняла, что угадала. Конечно же, он протопил камин и велел подать еду погорячее специально.

— Нет-нет, Алейна, не утруждай себя. Твой папочка всё сделает сам.

Он подошёл к ней сзади. Его ладони обхватили её груди. Медленно-медленно он распустил шнуровку её платья. Его пальцы играли с её сосками, сначала через ткань, а потом и напрямую.

Пару минут спустя Санса решила, что с него хватит. Сделав вид, будто только что заметила происходящее, она с притворным возмущением воскликнула:

— Ах, отец! Вы распустили моё платье слишком сильно!

— В самом деле? — изобразил удивление Петир. — Как же я рассеян! Сейчас я всё исправлю.

Ущипнув напоследок её грудь, Петир уменьшил её вырез до самой грани приличия. Тонкий шёлк едва прикрывал её напрягшиеся сосочки.

Санса решила сыграть на обострение.

— Отец, вам не кажется, что я слишком много ем? Боюсь как бы не растолстеть.

Ну давай. Скажи мне, что хочешь этого!

Голос Петира стал бархатным.

— Милая моя Алейна, тебе не стоит об этом волноваться. У тебя молодой растущий организм. Девушкам в твоём возрасте нужно хорошо питаться, чтобы вырасти здоровыми и красивыми.

Да-да. Хорошо питаться я люблю. И я выросла, во всех смыслах. Дальше, дальше!

Петир перебирал её волосы.

— Боги щедро наградили тебя, Алейна. Они дали тебе не только красоту, но также отменное здоровье и прекрасный аппетит. Ешь сколько хочешь, моя дорогая. Не стоит стыдиться того, что приносит радость.

Ну же! Милый Петир, не останавливайся! Скажи всё до конца!

— Даже если ты наберёшь немного веса, ничего страшного. Небольшая полнота только добавит тебе привлекательности. Не всем мужчинам нравятся худышки.

— А вам, отец?

Петир поцеловал её в макушку и нежно убрал прядь волос за ушко.

— Ты знаешь, моя дорогая, как я любил твою мать. Настоящая красавица и истинная леди… но будь она чуточку поупитанней, я бы любил её ещё больше.

Вот и ответ. Санса довольно улыбнулась и принялась поглощать еду с удвоенной энергией. Взгляд Петира сделался мечтательным.

— Не желает ли миледи после завтрака совершить верховую прогулку?

Санса удивилась и обрадовалась. Нечасто Петир удостаивал её таким вниманием. Обычно он был слишком занят многочисленными делами, чтобы проводить с ней много времени. Санса привыкла кататься на своей кобыле в одиночку. Общество Петира было безусловно приятно, но одна мелочь Сансу беспокоила.

— Не знаю, отец, смогу ли я залезть в седло после всей этой еды.

— Конечно, сможешь. Ты крепкая и сильная девушка, а свежий воздух и физическая нагрузка помогут твоему животику побыстрее всё переварить.

Ах вот как. Выходит, это тоже часть плана? Чтобы она сильнее проголодалась и за обедом съела ещё больше?

— Я с удовольствием прогуляюсь с вами, мой дорогой отец.

***

Когда Санса вышла во двор в костюме всадницы, Петир присвистнул. И было отчего. Она не ездила верхом уже две недели (половину дней шла метель, половину ей было просто лень), и за это время привычный костюм стал ей тесен. Высокие кожаные сапоги плотно облегали икры. Шерстяные бриджи обтягивали зад. Пуговицы камзола угрожающе натянулись, силясь вместить подросший животик. А чтобы застегнуть ремень, Сансе пришлось проделать в нём новую дырку.

— Миледи Алейна, вы выглядите потрясающе.

— Надеюсь, лошадь меня выдержит.

Петир расхохотался и смачно шлёпнул её по попе. Санса взвизгнула. От шлепка Петира по всему её телу прошла приятная волна. Отбросив сомнения, она запрыгнула в седло и пришпорила кобылу. Застоявшаяся лошадь радостно рванулась вперёд.

Обычный маршрут Сансы имел двадцать миль в длину и шёл по кругу. Петир догнал её на полпути, когда утомившаяся кобыла перешла на шаг.

— Здесь нас никто не подслушает. В наших планах кое-что поменялось, моя дорогая.

Санса кивнула. Конечно, Петир позвал её на прогулку не просто так. Она гордилась тем, что сумела заслужить его доверие.

— Я передумал выдавать тебя за Гарри Наследника.

Двадцатилетний Гарри был двоюродным племянником Робина, а Наследником его называли потому, что из-за отсутствия у Робина братьев и сестёр Долину наследовал именно он.

— Почему, отец?

— Три причины. Первая: он слишком самостоятелен и неуправляем. Будь Робин покрепче здоровьем, я предпочёл бы сохранить ему жизнь, но, как видишь…

Санса внимательно слушала.

— Вторая причина: события развиваются быстрее, чем я предполагал. Ланнистеры слабы как никогда. Их с Тиреллами союз держится на волоске. Штормовой Предел захвачен претендентом, называющим себя Эйгоном Таргариеном, чудесно спасшимся сыном Рейгара и Элии. Есть основания полагать, что дорнийцы поддержат его притязания. Если мы будем ждать смерти Робина, то рискуем упустить выгодный момент.

Ни первая, ни вторая причина не показалась Сансе убедительной. О характере Гарри и проблемах Ланнистеров было известно и раньше, так почему же Петир поменял планы именно сейчас?

— А третья причина, отец?

Петир подъехал поближе и дёрнул поводья её кобылы, остановив её. Затем наклонился к Сансе через седло и поцеловал в губы.

Санса задохнулась от внезапного счастья. Как же долго она этого ждала! Поцелуй длился целую вечность, но все равно кончился слишком рано.

— Ах, отец! — только и смогла пролепетать Санса.

— Третья причина, — как ни в чём ни бывало продолжил Петир, — заключается в том, что я хочу жениться на тебе сам.

Жениться на ней!

— Но лорд Тирион…

— …так и не консумировал брак. Любой септон с лёгкостью признает ваш союз недействительным.

— Но когда Робин умрёт, Долина будет для нас потеряна?

Петир пожал плечами.

— Тем больше причин поторопиться. Ланнистеры дали мне Харренхолл и титул верховного лорда Трезубца, а ты, как дочь Талли, имеешь право и на Речные земли тоже. Таким образом, у нас будут три королевства из семи. Достаточно, чтобы свергнуть ослабевших Ланнистеров и сесть на Железный Трон.

После чего Робин и Долина станут уже не нужны, мысленно закончила Санса. От планов Петира у неё захватило дух.

— Я буду королевой?

— Да, любимая. Ты будешь королевой.

— А когда мы поженимся?

Петир улыбнулся и взял её за руку.

— Если ты согласна, моя дорогая, я начну подготовку к свадьбе сегодня же. Думаю, за месяц я управлюсь. А ты, — тут он положил ладонь ей на животик и слегка сжал, — позаботься об этом.

Ловкие пальчики Петира расстегнули пару пуговиц её камзола (животик сразу почувствовал себя свободнее) и проникли под шерстяную рубашку. Твёрдая мужская ладонь уверенно, по-хозяйски легла на округлую выпуклость девичьего пузика, принялась тискать и поглаживать. Санса поплыла.

— Оооо, Петир! Даааа, вот тааааак…

— Сегодня будет обед из семи блюд. Будь хорошей девочкой и скушай всё до последнего кусочка. Ты сделаешь это для меня, моя дорогая Алейна?

— Дааааа…

Петир внезапно убрал руку. Санса почувствовала себя обманутой. Это что, всё? Он больше не будет гладить её животик? Игриво щипать её жирок?

— Когда я надену на тебя свой плащ, ты должна весить не меньше ста двадцати кило. Справишься?

Ста двадцати? Эээ… а сколько она весит сейчас?

— Я… я постараюсь.

Петир рассмеялся.

— Я пошутил, милая. Не хочешь торопиться — не надо. Но если ты сумеешь добраться до нужной цифры вовремя, я подарю тебе кое-что особенное.

Кое-что особенное? Особенней всех её нарядов и украшений?

— Мне… наверное, мне понадобятся весы. И… побольше еды?

Петир серьёзно кивнул.

— Весы в кладовой. Повар приготовит тебе любую пищу в любых количествах. Но если тебе нужен совет…

— Да, отец?

— Налегай на сладкое и мучное, а также на мясо. Обязательно ешь перед сном. Подольше спи и побольше гуляй. И каждый день сообщай мне о своём прогрессе.

— Да, отец.

— Вот и договорились. А теперь… кто доберётся до замка первым? Наперегонки!

Не дожидаясь ответа, Петир пустил своего коня в галоп. Ох уж эти мужчины. Все они в душе мальчишки.

Санса тронула поводья и пустила кобылу средней рысью.

***

Хоть она и старалась щадить бедное животное, к моменту её возвращения (Петир дождался её за пять миль до замка, так что вернулись они вместе) кобыла тяжело дышала, а её морду покрывала пена. Сколько же всё-таки я вешу? Надо сходить в кладовую и узнать. Но сначала — ванна.

Пока слуги таскали горячую воду, Санса заглянула на кухню. Утомлённая кобыла хрустела в стойле овсом, а утомлённая Санса подкрепилась большим куском холодного кабаньего мяса и запила его кружкой пива. Камзол она сняла. После того, как Петир его расстегнул, застегнуть пуговицы обратно уже не получалось. Но штаны на людях снять было нельзя, и они неудобно сдавливали её бёдра и попу. К неудобству примешивалось лёгкое возбуждение. Специально носить тесную одежду… интересно, как понравится это Петиру?

Вошедший слуга с почтительным поклоном известил миледи, что ванна готова. Сбросив пропотевший наряд, Санса с наслаждением погрузилась в горячую воду. Сквозь клубы пара она разглядывала своё тело. Гладкое, розовое, ухоженное. Сразу видно, что его хозяйка — настоящая леди, никогда не утруждавшая себя работой. И хорошо питающаяся, да. Как и подобает её высокому положению в обществе. Если план Петира удастся, скоро оно станет выше некуда.

Мысль о Петире потянула за собой свежее воспоминание о его ладони на её животике. Санса принялась гладить себя. Начала с коленок, поднялась по бёдрам, обхватила ладонями упругие ягодицы. Облизнулась от удовольствия. В низу живота нарастала знакомая тяжесть. Пухлые ладошки переместились на животик. Какой он симпатичненький, какой кругленький, какой женственный!

— Я буду заботиться о тебе, обещаю, — прошептала она. — Я буду много и часто кушать, чтобы ты всегда был сыт и полон!

Из ванной Санса вышла завёрнутая в большое пушистое полотенце. Прошлёпала мокрыми ступнями по полу и плюхнулась задницей в кровать. Внутри кровати что-то хрустнуло. Да, кроватка! Ты имеешь дело с большой девочкой!

Чтобы не растерять банное тепло, Санса оделась в тёплое шерстяное платье с высоким стоячим воротом. В неотопляемой кладовой довольно-таки холодно.

По дороге она встретила плотника и сказала ему про кровать. Пусть посмотрит, что там не так. Чтобы к ночи всё было в полном порядке. Плотник поклонился миледи Алейне и побежал исполнять поручение.

Отыскав весы в углу кладовой, Санса на секунду замешкалась. Она пыталась вспомнить, когда взвешивалась в прошлый раз. Кажется, это было ещё в Винтерфелле. Тогда в ней было метр семьдесят четыре росту и семьдесят два кило весу. С тех пор она выросла до метра восьмидесяти семи, а вес сейчас узнаем. Встав на левую чашку весов, на правую Санса принялась ставить гири.

Чашки уравновесились на девяноста девяти килограммах. За месяц ей надо набрать ещё двадцать один, то есть по 700 граммов в день.

До обеда ещё оставалось время, и Санса решила провести его в библиотеке. Она вернулась к любовному роману, начатому на прошлой неделе. Действие происходило в Браавосе, и автор тоже был браавосиец. Санса мысленно поблагодарила мейстера, переведшего роман на общий язык. Без его трудов она никогда бы не узнала трагическую и прекрасную историю любви куртизанки с удивительным именем Распустившийся Лотос к жестокому убийце без лица, прятавшим под тысячей масок нежную и ранимую душу. Уронив слезу над финалом (все умерли), Санса вздохнула и удивлённо уставилась на черноту за окном. Что, уже вечер? Надо скорее бежать, чтобы не пропустить обед!

Утренние булочки давно переварились, как и весь завтрак. От кабанятины с пивом не осталось и следа. В животике Санса ощущала лишь сосущую пустоту. Семь блюд, говорите? Да она двадцать семь съест — настолько она голодна!

Санса резво вскочила и бросилась к обеденной гостиной, но на полпути остановилась. Чуть не забыла! Она же хотела переодеться в тесное платье, чтобы полюбоваться реакцией Петира!

Санса развернулась и побежала к себе.

Она успела как раз вовремя. Петир уже садился за стол. Обменявшись с ним поцелуями (два лёгких в щёчку, один глубокий в губы), Санса уселась поудобнее и деловито приступила к процессу насыщения. Сегодня она лакомилась уткой, пирогом с голубями, свининой со сладким перцем, гусем в яблоках, супом из бобов и говядины и кроликом в сливках. Чуть в стороне лежал десерт: овсяные бисквиты и медовые коврижки. Чтобы утолить голод, хватило утки и голубей. После свинины животик Сансы туго натянулся. Санса помассировала его, чтобы снять напряжение и освободить место для гуся.

— Как твои успехи, дорогая?

Санса сразу поняла, о чём речь.

— Сто пять.

— Неплохо, — сказал Петир. — Но если ты хочешь получить особенный подарок, тебе придётся постараться.

Жирный гусь отнял у неё целый час, но в итоге полностью исчез в её животике. Суп она проглотила между делом, почти не заметив. Впереди был кролик и десерт. Утомлённая Санса решила сделать перерыв. Тяжело отдуваясь, она сменила позу: раздвинула пошире ножки, отодвинула назад попку, выпрямила спинку и выпятила животик. Ткань платья угрожающе натянулась. Петир смотрел на её животик не отрываясь.

— Сядь поближе к папочке, моя дорогая. Хочу кое-что шепнуть тебе на ушко.

Сансе захотелось покапризничать. Они притворилась, будто пытается встать и не может.

— Ай-яй-яй! Моя дочка так хорошо покушала, что её очаровательное пузико не даёт подняться её очаровательной попке? Придётся папочке тебе помочь.

Петир приподнял её за подмышки, развернул и сел на освободившееся место.

— Раздвинь ножки пошире, моя дорогая, и садись к папочке на коленки.

Выдержит ли стул, подумала Санса, усаживаясь на Петира верхом. Стул выдержал. Не выдержало кое-что другое. С оглушительным треском платье Сансы лопнуло по обоим боковым швам и упало к ножкам стула двумя бесформенными лоскутами.

— Ах ты моя проказница! — восхитился Петир, щипая её за бочок. — Ты специально надела это платье, чтобы сделать папочке приятно?

Надела-то специально, но на такой эффект не рассчитывала. Из одежды на Сансе остались только кружевные трусики и лифчик.

— Да, папочка.

— И теперь ты сидишь на коленках у папочки почти совсем голенькая.

— Вам не тяжело, папочка? Я ведь большая девочка. Большая и тяжёлая.

— Это приятная тяжесть, Алейна.

Бёдра Сансы плотно обхватили талию Петира. Пятки упёрлись в пол. Попу Петир поддерживал на весу обеими руками. Животик упирался Петиру в грудь, прижимая его к спинке стула.

— Вы хотите, чтобы я стала ещё тяжелее, папочка? Отрастила животик, округлилась в боках, отъела попку?

— А ты, моя милая Алейна?

— Я сделаю всё, чтобы вас порадовать, милый папочка.

Этот ответ Петира не удовлетворил.

— Нет, милая Алейна, скажи мне, что ты хочешь сама. Хочешь ли ты… много кушать… сладко спать… быть королевой…?

Каждая пауза сопровождалась коротким лизком в грудь.

— Хочу, — шепнула она.

— Честность заслуживает награды, — усмехнулся Петир. — Ты хотела узнать про подарок, Алейна? Наклонись поближе… вот так.

Его дыхание с запахом мяты щекотало её ушко.

— Корона, Алейна. Корона последней королевы из династии Таргариенов, та, которую король-попрошайка продал за бесценок. Он продал, а я куплю. О цене я уже договорился. Корона Рейлы станет твоей, Алейна.

— А если я не наберу нужного веса в срок? Что мне носить, когда я стану королевой?

— Тогда я куплю тебе другую корону, попроще. Но мы ведь этого не хотим?

Санса помотала головой. Корона вещь важная.

— Вот и славно. А теперь, когда мы так хорошо обо всём поговорили, почему бы нам не сделать друг другу приятно?

— Доедай обед, дорогая, а я пока схожу за запасным платьем.

— Я буду кушать голая? А вдруг кто-нибудь войдёт?

— Минуту назад это тебя не беспокоило.

Санса лукаво усмехнулась.

— Минуту назад вошедший увидел бы вместе со мной и вас, мой дорогой отец. Уверена, вы подумали об этом заранее и приняли меры.

Петир игриво шлёпнул её по попке.

— Как всегда проницательна. Что ж, Алейна, ты права. Я велю слугам не беспокоить тебя до моего возвращения.

Оставшись одна, Санса первым делом метнулась к зеркалу. Улыбнувшись своему раскрасневшемуся и довольному отражению, Санса сняла лифчик, бросила на пол мокренькие трусики и уселась за стол в чём мать родила. Её животик был по-прежнему полон, но шалости с Петиром отчасти пробудили совсем было уснувший аппетит. Сейчас кролик присоединится к утке, гусю, голубям и хрюшке, уютно устроившимся в её животике. К утру её неутомимое пузико всё переварит, чтобы покрыть тело хозяйки ещё одним слоем очаровательного жирка.

***

Ко дню свадьбы Санса отъелась до ста двадцати пяти килограммов. Маленькой пташкой её уже никак не назовёшь. Скорее она походила на крепкую упитанную кобылку. Лорды за глаза говорили, что дочь лорда-протектора распустилась и совсем не следит за собой. Гарри Наследник так и вовсе обозвал её толстухой, вызвав всеобщее возмущение своей бестактностью. Но Петиру её тело нравилось, и самой Сансе — тоже.

Ей нравилось, что её полнота и высокий рост привлекают к ней внимание. Мужчины пялились на её грудь и провожали взглядами её зад. При ходьбе её ягодицы совершали круговые движения. Уверенно выпирающий животик наводил на мысль о шестом месяце беременности.

От верховых прогулок она отказалась. Незачем мучать бедное животное, да и верховой костюм стал окончательно ей мал, а заказывать новый она не захотела. Она гуляла пешком по двору, наслаждаясь свежим морозным воздухом и доносившимися из кухни запахами. Аппетит её заметно вырос. Она съедала по дюжине блюд за обед, по полдюжины на завтрак, а ещё был полдник, ланч и лёгкий перекус перед сном. Спала она долго, часов по десять. Могла бы и по двенадцать спать, если бы не голод, каждый раз выгонявший её из тёплой уютной постельки. В библиотеке Санса нашла ещё несколько любовных романов, и проводила свободное от еды, сна и прогулок время за чтением.

Бедняжка Робин тем временем совсем исхудал. Теперь он казался ещё более хилым и болезненным. Санса, наоборот, окрепла, округлилась и налилась румянцем. Его макушка едва доставала до её пупка, ну и весила Санса раза в четыре больше. Однажды Робин сильно оскорбил её из-за её полноты. Санса здорово рассердилась и отвесила кузену такую оплеуху, что легковесный Зяблик кубарем скатился с лестницы. Потом он долго ныл и канючил, пытался жаловаться слугам, но он всем давно надоел, поэтому никто его не слушал. Санса больше не жалела его, а только презирала. Смешно даже думать, что тётя Лиза хотела их поженить.

Другое дело Петир. Он тоже ниже Сансы, но не так уж сильно, сантиметров на десять. Точный вес Петира Санса не знала, но по её прикидкам там было фунтов сто двадцать или около того. Рядом с ним Санса чувствовала себя крупной, сильной и увесистой. А Петир тащился вовсю: тискал её попку и животик при каждом удобном случае, нахваливал её пышную фигуру и радовался каждому съеденному ей кусочку. При такой мощной мотивации набирать вес было легко и приятно.

***

— Лорды и леди Долины! — хорошо поставленный голос Петира наполнил собой септу. — Я собрал вас всех в этот прекрасный день, чтобы открыть вам правду. Миледи Алейна, которую вы все считали моей дочерью, в действительности ей не является. Я скрыл её настоящее имя, чтобы защитить её от могущественных врагов. Пока Серсея была у власти, она дорого бы заплатила за информацию о её местонахождении. Лорды и леди Долины, перед вами Санса Старк, дочь лорда Эддарда Старка и леди Кейтилин Талли, законная наследница Севера и Речных земель!

Про Речные земли он загнул, подумала Санса, развязывая чепец и распуская по плечам огненно-рыжие волосы (тёмную краску она смыла). Дядя Эдмар ещё жив, и двоюродный дедушка Бринден, возможно, тоже. Но собравшиеся были так потрясены новостью, что на маленькое преувеличение никто не обратил внимания.

— Он говорит правду, милорды. Я действительно Санса Старк.

— Почему мы должны тебе верить? — крикнул кто-то.

Ответ на этот вопрос они с Петиром подготовили заранее. Санса подумала, что и сам вопрос наверняка подготовлен, а задавший его человек — нанятый Петиром провокатор.

— Лорд Ройс, — обратилась она, — вы видели меня в Винтерфелле, когда гостили у моего отца. Вы узнаёте меня?

Таков был план. Их слова должен был подтвердить человек, которого никто не мог заподозрить в симпатиях к Мизинцу. Бронзовый Джон задумался.

— Гм. Ты и впрямь похожа на дочь Старка… но это было давно. Я не уверен.

— Вы ездили на охоту с моим отцом, добыли двух оленей и кабана. А ваш оруженосец подрался с моим братом Роббом, и сиру Родрику Касселю, нашему мастеру над оружием, пришлось их разнимать.

— Седьмое пекло! — воскликнул лорд Джон. — Всё верно! Это и впрямь она!

Подождав, когда возбуждённый шум утихнет, Петир вновь взял слово.

— Это ещё не всё, милорды. Вы знаете, что год с лишним назад леди Санса была насильно выдана замуж за карлика, Тириона Ланнистера. Но знаете ли вы, что данный брак не был осуществлён и, следовательно, может быть аннулирован в любой момент?

— Леди Санса девственна, — подтвердила одна из септ. — Мы осмотрели её и убедились, что невинность леди сохранена.

Санса умеренно покраснела. Ей пришлось пройти через эту унизительную процедуру, чтобы Петир смог жениться на ней и сделать её королевой. Так было надо.

— Таким образом, — возвысил голос Петир, — леди Санса, девушка взрослая и расцветшая… — («и разожравшаяся», услыхала Санса чей-то громкий шёпот), — полностью свободна и может вступить в брак, с кем пожелает. Леди Санса, — повернулся он к ней. — Кого бы вы желали в мужья?

В серо-зелёных глазах Петира, обычно насмешливых, плескалась невысказанная тревога. Он никогда не верил никому до конца. Всегда сомневался. Ей понадобится немало времени и терпения, чтобы излечить душу любимого от недоверия.

— Ну конечно же, милый Петир, я хочу тебя!

В глазах мужчины сверкнуло торжество.

— Вы слышали! Леди Санса, перед богами и людьми я прошу вас стать моей женой!

Сердечко Сансы забилось часто-часто.

— Я согласна, — прошептала она. Поняв, что её не расслышали, она крикнула громче: — Я согласна!

***

Здесь же, в септе, они обменялись поцелуями (не в первый раз, так что ничего особенного) и брачными клятвами. Петир снял с её плеч волчий плащ и укутал в плащ с пересмешниками. Санса уже проходила эту церемонию с Тирионом, но сейчас всё было иначе. Её новый муж — не карлик и не Ланнистер. Он любит её и заботится о ней. И она его любит. Не как Джоффри: то было всего лишь глупое детское увлечение. Её чувство к Петиру выдержало проверку временем, оно настоящее и зрелое. Они подходят друг другу. Ей нравится его голос, такой бархатный и сексуальный. Его пальцы, ласкающие её столь умело. Его блестящий ум. Его многочисленные подарки, доказательство его любви. И еда. О, как ей нравится еда!

На свадебном пиру Санса отвела душу. Вгрызалась в сочные фрукты, уплетала нежнейшую свинину, отведала жирной баранины и ещё более жирного гуся, умяла два салата, с орехами и с устрицами, опустошила две тарелки супа, тарелку каши, съела три пирога и выпила четыре бокала сладкого арборского. Голова Сансы закружилась. Стараясь быть незаметной, она просунула руку под стол и принялась поглаживать наполненный животик. Ладонь Петира легла поверх её, переплелась пальцами, и они продолжили ласкать её объёмистую выпуклость уже вместе. Другой рукой Санса отправила в рот лимонное пирожное. Ням-ням!

Настало время провожания. Чтобы отнести её на брачное ложе, понадобилось шесть крепких мужчин. Раздевая её, они громко смеялись и рискованно шутили, но Санса едва замечала их. Она думала только о Петире.

В спальне имелось большое зеркало. Санса встала перед ним и залюбовалась собой. Какая она большая, здоровая, упитанная! Рядом с ней Петир казался худеньким подростком. Она закрутилась перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон.

Густые рыжие волосы до середины спины. Круглое лицо с мясистыми щёчками и двойным подбородком. Толстые руки, широкие бёдра, крепкие икры. Пышная грудь и откормленная попка. И животик! О, этот животик! Главный источник её радости и причина её полноты. Санса очень любила своё маленькое (впрочем, уже не маленькое) пузико и наполняла его вкусняшками так часто, как могла.

— Ты хорошая девочка, Алейна, — шептал он ей на ушко. — Хорошая девочка, которая хорошо кушает, чтобы порадовать своего папочку.

Оставаясь наедине, они продолжали играть свои старые роли. Санса про себя называла эти роли Заботливый Папочка и Объевшаяся Дочка.

— Ах, папочка, я так рада, что сумела угодить вам, — прощебетала Объевшаяся Дочка. — Но это полностью ваша заслуга. Вы так вкусно меня кормите, что я просто не могу удержаться!

— Ах ты моя хрюшка, — умилился Заботливый Папочка. — Моя пухляшка так любит кушаньки, что даже перевыполнила план! Что ж, уговор есть уговор. Корона Таргариенов твоя. Закрой глаза… а теперь открой.

На голове Сансы красовалась тонкая золотая корона с сапфирами, бриллиантами и драконами.

— Настоящая королева, — шепнул Петир.

— Королева, — прошептала Санса.

— Сыто ли ваше королевское величество? — лукаво улыбнулся Петир. — Как себя чувствует королевский животик?

— Ах, папочка, я так объелась! Мой животик переполнен. Он такой плотненький, такой тяжёленький!

— Тебе это нравится, не так ли?

— Да, папочка! Я ужасная обжора. Люблю, когда моё пузико полно вкусняшек. Люблю его гладить. Люблю представлять, как всё там переваривается и становится частью меня.

Вот я и стала женщиной, думала Санса, обнимая Петира и прижимая его к своему тёплому упитанному боку. У меня есть муж, любящий муж, а скоро будут и дети. Они вырастут высокими и красивыми, как я, и умными, как Петир. Кошмар Королевской Гавани навсегда остался в прошлом. Настоящее прекрасно, а в будущем её ждёт трон и много-много вкусняшек!