Наседка

Наседка

(Full Nest)

Раскинув руки, я искренне и радостно улыбнулась.

— Добро пожаловать. Я так рада, что все вы сегодня здесь.

— Ну конечно, матушка, — отозвалась Холли, чмокнув меня в щеку.

Ее дочь, Мадисон, просто обняла меня. С тех пор, как я видела ее в последний раз, она превратилась в прелестную юную барышню.

Волосы у Холли и Мадисон были светлее моей заслуженной седины, а кожа фарфорово-бледная.

Другие мои девочки тоже по очереди обняли меня. Восемь родных объятий. Очень и очень давно мне такого не перепадало.

— Хотела бы сказать всем вам, почему я решила собрать вас, — молвила я. Они внимали мне со всем рвением. Еще бы: все знали, о чем пойдет речь. — Все вы знаете, какой романтической я считаю историю нашей семьи. Когда я росла… ну, все вы часто слышали, какими мы были бедными. Для нас шикарными каникулами считалось, если получалось пересечь границу округа.

Народ привычно похихикал.

Я повернулась к Холли:

— А потом моя дочь отправилась в командировку в Бельгию, и следующее, что я о ней услышала — что она выходит замуж и теперь у нее там своя семья.

Холли родила мне еще двух внуков, но на этот семейный совет по ряду причин была собрана лишь женская часть семейства.

Затем повернулась к Канеко и ее близняшкам, обе были ровно на месяц младше Мадисон — кажется, Холли и Канеко соревновались, «кто раньше», дочка родила первой, зато японочка сразу двух. Выиграла, по-моему, я.

— Потом один из моих сыновей оказался в Японии — опять-таки в командировке, — и там влюбился и тоже завел собственную семью.

Кивнула Зире.

— Второй сын поехал путешествовать по Южной Америке, и вернулся оттуда с прекрасной женщиной.

Малыш Зиры опять же в этот раз остался дома.

И улыбнулась роскошной смуглянке с кудряшками-афро:

— Ну а Дани нарушила обычай и сама приехала сюда из Южной Африки, чтобы влюбиться в местного парня, моего сына.

Народ снова похихикал.

— И наконец, осталась Вашта, она из коренных американцев, племя сиу. — Я ухмыльнулась. — Учитывая, что я все еще не знаю, как вы с моим младшим вообще познакомились, история должна быть еще та.

Краснокожая девица с гордым профилем улыбнулась:

— На нашем третьем свидании я дала священную клятву никогда и никому этого не рассказывать.

У Дани и Вашты детей еще не было, но какие их годы — лет на шесть старше моей внучки Мадисон от силы.

— И вот я смотрю на вас и вижу чудесных женщин со всех краев света. Мои доченьки, все вы для меня родные, у каждой из вас свой взгляд на мир, уникальный и безусловно достойный внимания. Мадисон, Асука, Саэ — вам трем повезло родиться в такой семье.

Народ сделал соответствующие лица, продолжая внимать.

— Такое разнообразие культур безусловно лишь усилило семью, — продолжила я. — Но даже теперь я боюсь, что наследие мое умрет со мной.

И настроение, разумеется, изменилось. Зира кашлянула:

— Если я могу...

— Прошу, — подняла я руку, — позвольте мне договорить. Не так уж часто все женщины моей семьи собираются вместе, полагаю, таково уж проклятье тех, кто породил детишек-путешественников. Все мы знаем, почему вы здесь. Я недавно тоже кое-куда отбывала… не телом, скорее духом. — Я вздохнула. — Доживете до моих лет, тоже начнете задумываться о том, какое наследство оставите после себя.

Волнение их заполнило комнату как дым. Пора рубить узел.

— Слухи, которые до вас дошли — правда. Я недавно изменила свое завещание. В случае моей смерти, неважно, от каких причин, все мое состояние отойдет нескольким благотворительным фондам.

Ранее они только подозревали.

Теперь знали точно.

Холли, единственная из всех, оказалась достаточно храброй, чтобы спросить:

— Но почему, матушка?

— Все просто, дорогая моя девочка. Как я уже сказала, меня беспокоит, что со мной завершится мое наследие и моя культура. Я рада, что семья наша очень разнородная. Мне просто хотелось бы, чтобы и кое-какие старые нити остались вплетены в разноцветный гобелен.

Канеко крепче обняла своих дочерей.

— Матушка, прошу вас, — о, этот ее чудесный японский акцент, особенно когда она волнуется, — подумайте о ваших внучках. Есри мы обидери вас...

— О, я не обижена, совершенно незачем передо мною оправдываться, — ответила я. — В этом вопросе все очень просто. Это выбор сознательный, не эмоциональный. Ни одной из моих внучек не грозит голод, так что я лучше передам свои деньги тем, благодаря кому моя культура продолжит жить.

— Мы, конечно же, уважаем вашу волю… — начала Вашта.

— И все равно все вы смущены, что понятно. — Я вздохнула. — Что ж, позвольте прояснить мою озабоченность. Каждая из вас по тому или иному поводу получила в подарок кулинарную книгу с рецептами классической деревенской кухни. Я сама ее написала, сама сделала иллюстрации, сама отдала в печать. Кто-нибудь из вас может приготовить все эти блюда?

Восемь молчаливых взглядов.

— Кто-нибудь из вас готовил хоть одно из них — строго по рецепту! — за последние три месяца?

Восемь метающихся взглядов.

— Даже ты, Холли?

Она отвела взгляд, щеки ее запунцовели.

— Я уже говорила, что росла в бедности. Вырастить пятерых детей также было нелегко и финансовому благополучию не свособствовало. Тем не менее, я позаботилась, чтобы росли они сытыми и благополучными, в чем мне весьма помогли рецепты, полученные от моей матери, и от матери моей матери. Это не просто еда, это связь с моим прошлым, она-то и помогла мне вырастить мою семью. Да, теперь я богата, но старые рецепты вовсе не утратили своей ценности.

Я помолчала, давая любой из них возможность высказаться. Храбрости не хватило ни у кого. Даже не знаю, это к добру, или наоборот.

— Никто из вас не знает, как готовить мои семейне блюда. А судя по тому, какие все вы тощие, никто из вас не знает даже, как их есть. Так что увы, но я оказалась никуда не годной матерью и бабушкой.

Зира открыла было рот и медленно закрыла.

— Научитесь готовить со мной, — сказала я. — Научитесь ценить эту еду. Это значит — есть целенаправленно, не под телевизор, за компьютером или с пачкой рабочих бумажек. Сделайте это — и возможно, я буду удовлетворена состоянием своего наследия.

***

Следующие недели были исполнены разочарования, и в то же время — надежды.

Я по-прежнему жила в старом семейном доме, построенном некогда на большую семью. И хорошо, что здесь снова появились люди. Поселиться со мной не сочла правильным ни одна из моих девочек, а то было бы и вовсе идеально, но все они устроились в мотелях по соседстку, и хотя бы кто-то из них каждый день бывал у меня.

Знай я, что шантажом и чувством вины смогу выбить у своей семьи то уважение, которого заслуживает матриарх, я бы сделала это давно.

Но это было ужасно. Очевидно же, что кулинарную книгу многие даже не открывали. Внучки — точно. Зира, та, возможно, кое-какие рецепты в дело и взяла, потому что на кухне чувствовала себя почти так же свободно, как Холли. Увы, даже до ученика-кулинара обеим было еще работать и работать...

— Хотела поблагодарить вас, — однажды сказала красавица-латиноамериканка, — вы были полностью правы насчет важности еды. У меня с ней, оказывается, связано столько счастливых воспоминаний — например, большой семейный праздник с полным котлом бабушкиного локро. Вы натолкнули меня на мысль связаться с матерью и спросить, не осталось ли у нее рецепта.

— Я очень рада, дорогая моя, — отозвалась я. — А теперь смотри, как быть с этими помидорами...

Поправляя ее технику, думала я совсем о другом. Зира не первая из моих невесток упомянула о чем-то подобном. Либо они подлизывалиси ко мне, либо я все же сумела до них достучаться.

Все они старались, даже внучки, что удивительно. Но я понимала, что на освоение всех моих рецептов у них уйдут годы. Они словно никогда не готовили ничего всерьез.

У них нет инстинктов.

И это только полдела. Даже когда у них получалось нечто съедобное, они с крайней неохотой это ели. Я самолично наполняла их тарелки. Иногда слышала протестующее «я уже наелась» — как правило, от Мадисон или Саэ. Чушь, отвечала я, такая тростинка, как ты, наверняка привыкла вставать из-за стола полуголодной, как писали эти идиоты-домостроевцы в руководстве для аристократок, но это же в принципе неправильно! Будешь лучше кушать, станешь красивее, бедра покруглее ни одной женщине еще не вредили!

В общем, кормить их было полноценной работой.

Хвала господу, эта работа не осталась зряшной.

***

День был спокойным, сегодня пришли только Холли и Мадисон.

— Надеюсь, вы обе проголодались, — сказала я, — потому как у меня тут сготовлено на пятерых.

— Вообще-то, — начала Холли, — я хотела больше внимания уделить как раз процессу готовки.

— Вы обе хорошо работали, а значит, заслужили и хорошо покушать.

Мадисон надула губки.

— Мне и так уже штаны тесноваты...

— Это бывает, если кушать нормально, а не клевать как воробушек. Садись за стол.

Внучка не преувеличивала, ее шортики и правда казались тесноваты. Отлично. Она, конечно, все равно еще слишком тощая, но начало положено.

Я наполнила их тарелки вермишелью со сливочным соусом, игнорируя протестующие «хватит».

— Кушайте, я пока хлеб порежу.

Где-то посередине тарелки Холли икнула.

— Прошу прощения, — прикрыла она рукой рот.

— Не извиняйся, когда гости икают от сытости, для хозяйки это самый лучший комплимент. А кроме того, после этого в желудке освобождается немножко места, чтобы влезло что-нибудь еще. — Я положила ладонь на животик Мадисон и чуть нажала. — Ты как, внученька?

Та громко икнула, покраснев до ушей.

— Охх...

— Ну вот, видно, что стараешься, но осталось еще немало. Почему бы вам обеим не расстегнуть штанишки, животам посвободнее будет.

Они послушались, а я пока подложила обеим в тарелки добавки. Слишком уж они у меня тощие.

***

День был прохладный, но солнечный. Первой появилась Вашта.

— Здравствуйте, матушка, — чмокнула она меня в щеку. — Дани и Зира уже едут.

— Это хорошо, — ответила я, — я как раз надеялась, что сегодня будете все вы втроем.

— Да? — она чуть склонила голову набок. — А почему именно мы?

— Потому что я хотела раскрыть вам секреты идеального тирамису. — Смерила ее оценивающим взглядом. — Идеального, чтобы вас как следует откормить. Тебе это точно нужно.

У Вашты челюсть отвисла.

— Да я и так уже килограммов пятнадцать набрала, скоро совсем раскоровею!

— Все равно ты еще слишком худая, — я провела руками по ее бокам, гордая сиу предпочитала свободные платья, но скрывать пополневшую фигуру от меня совершенно не стоило. Изначально она действительно была как та тростинка — ни груди, ни бедер, — сейчас же кое-какие выпуклости у индианки вполне образовались. В основном в области животика, с правильного ракурса ее даже можно было принять за беременную.

Такой и должна быть женщина.

Вашта начала было возражать, но я покачала головой.

— Я знаю, ты голодна. Я вижу это в твоих глазах. Слушай свое тело. И начни есть раньше, чем тебя снесет ветром.

— Ну… пожалуй, что-то в этом есть...

— Вот и чудесно, — я обнала ее за пояс. — Иди на кухню и возьми себе чего-нибудь перекусить, а я пойду встречать других моих невесток.

Дани и Зира поднимались на крыльцо, как и положено основательным замужним женщинам, тяжело и чуть вперевалку. Дани надела нечто похожее на платье для беременных, светлая ткань потрясающе контрастировала с ее бронзовой кожей и черными завитками коротких волос. Зира облачилась в пышную юбку и модную блузку, последняя не могла скрыть выпуклости ее живота.

Обе они поправились — и, как и Вашта, раздались в поясе, обзаведясь выпуклыми женственными животами.

Я так ими гордилась.

Когда я поделилась с ними планами на сегодня, у Дани очи сверкнули.

— О, матушка, я просто обожаю ваши десерты! Рецепты у вас чудесные.

— Неудивительно, что меня так разнесло, — добавила Зира, пощипывая себя за сало на животе. — Ну да я не возражаю. Роберто в последнее время за мной так мило ухаживает. Наверное, ему нравится прижиматься к женщине помягче.

— Конечно, нравится! — улыбнулась я. — Он у меня тот еще балбес, но идиотом не был никогда. Девоньки мои, вы выглядите чудесно, хотя все равно кажетесь недокормленными. Так что пойдем, приготовим правильную еду и как следует покушаем!

***

Сегодня был чудесный день — все три мои внучки, а также их матери, у меня за столом. Я все утро простояла на кухне ради такого случая.

— Уфф, я объелась, — икнула Саэ, обхватив свой раздувшийся живот.

— Чушь, — отозвалась я, — вы все в последнее время прекрасно кушаете, и я прекрасно знаю, что там у тебя осталось еще достаточно места.

— Слушайся бабушку, Саэ, — заметила Канеко. — И ты тоже, Азука.

И улыбнулась мне, когда я вновь наполнила их тарелки.

Холли обняла Мадисон за пояс.

— Ты тоже, милая. Хочу, чтобы ты сегодня покушала как следует.

Мадисон демонстративно надула щеки и кивнула.

Я знала, что внучки мои не так рвутся в мой дом, как их матери. Знала, почему: сама ведь когда-то была молодой. Там, снаружи, у них своя жизнь и свои приключения, они познают себя и вообще на практике учатся жить.

Меня это вполне устраивало. Лишь бы они появлялись у меня, прилагали должные старания к кулинарным штудиям и съедали все, что будет в тарелках.

И так оно и было.

Поэтому за столом сейчас сидели пять весьма упитанных, не меньше центнера, особей прекрасного пола, и пять круглых пузиков уютно возлежали на пяти парах коленок, распирая очередное обновление гардероба.

— Лапша просто потрясающая, матушка, — мечтательно выдохнула Канеко. — Хотела бы я, чтобы и моя получалась такая же вкусная.

— У Азуки и Холли с лапшой природный талант, — заметила я. — Такому не научишь. Технология очень простая, но истинный вкус получается только у тех, кто готовит с любовью.

— О, спасибо, матушка, — сказала Холли.

— Спасибо, бабушка, — эхом отозвалась Азука, скрестив руки на животе. — Можно, я уже пойду?

— Но ведь ты еще не все скушала. Тебе нехорошо? — я потрогала ее лоб тыльной стороной ладони, потом положила в тарелку добавки. — Нет, вроде бы температура нормальная. Или тебе не нравится?

— Нет, все очень-очень вкусно! — И Азука схватила вилку и запихнула в себя еще лапши.

Я ласково ей улыбнулась: ты ж моя лапочка. Собственно, вот так вот и достигают правильных, здоровых пропорций. Самые важные в каждой трапезе первые кусочки, когда наслаждаешься вкусом «с чистого листа», и последние, которые «через силу», чтобы организму было с чего накапливать дополнительные килограммы.

Аппетит у них у всех заметно улучшился. Когда-то они с трудом одну порцию лапши могли осилить. Теперь спокойно съедали четыре, да плюс несколько ломтей свежего хлеба.

А вскоре я еще и десерт принесла, чувствуя себя правильной бабушкой.

***

Собраться сразу всем восьмерым было нелегко.

Холли и Мадисон снова приехали первыми и, поднявшись на крыльцо, перевели дух, прежде чем переступить порог. По очереди, вместе им в дверь было никак не протиснуться: примерно двести пятьдесят кило на двоих (и еще вопрос, кто толще), массивные груди, опирающиеся на внушительные пуза, и обширные женственные бедра.

— Еда на столе, — сразу порадовала я, когда обняла их.

— Спасибо, матушка, — ответила Холли.

Никто из них уже больше не сопротивлялся, они привыкли есть, когда выпадала такая возможность. И на кухне стали вполне пристойно хозяйствовать. Не идеально, тут нужны годы и годы, но я знала, что у себя дома они теперь частенько сами стоят у плиты.

Затем появились Канеко и ее дочки, с таким же трудом преодолев две ступени крыльца. Внучки предусмотрительно облачились в безрукавки и шорты с низкой посадкой, голое пузо — оно всегда посвободнее, а свобода им требовалась, потому как в обхвате пуза обе перекрыли Мадисон (как-то застукала их, когда мерились и, мысленно хихикая, поспешила спрятаться). Бюст у блондиночки был побольше, а вот в обхвате того места, где у друних барышень талия, Азука и Саэ ее обогнали.

Саэ обняла меня и, насколько могла, поспешила к столу, дабы подкормить вечно голодную утробу. Ее сестра старалась не отставать. Обменявшись к Канеко понимающими улыбками, я кивком отправила некогда стройную, а теперь лишь немногим уступающую своим дочерям японочку в том же направлении, и улыбнулась еще шире.

Дани, Зира и Вашта подъехали к дому одновременно. Массивное пузо Дани кое-как уравновешивал выросший в последнее время задний фасад, Зира вынуждена была сама чуть отклоняться назад, иначе пузо перевешивало — ее бедра сильно раздались вширь, но вот задняя часть почти не увеличилась. Вашта расплылась во всех местах примерно поровну, с небольшим преимуществом в области пуза. То ли под полтора центнера каждая, то ли уже за, не угадаешь.

Женщины таких объемом могут быть на девятом месяце, и по ним не видно. На самом деле Дани была на третьем, а Зира на восьмом; что до Вашты, она с ее-то характером небось сообщит о прибавлении в семье только когда ее сокровище сможет самостоятельпо проквакать «Ба!»

Вот теперь я была абсолютно уверена: наследие мое в надежных руках. Истинное пристрастие женской половины моего семейства к проверенным временем рецептам читалось в их обильных формах, в их глазах. Традиция передана и будет жить!

Все они устроились за столом, наполнили тарелки. Я знала, что им не терпится услышать объявление, но равно не терпится подкрепиться. Пусть сперва немного покушают.

— Спасибо всем вам, что приехали, — наконец проговорила я, положив всем добавки. На этот раз принимали ее охотно, как примут и вторую, и третью, и пятую. — И также благодарю вас за все прочее. Было истинным наслаждением обучать вас той кулинарии, на которой выросла я сама. И я горжусь всеми вами. Только посмотрите на себя! Вы были такими тощими и хлипкими, а теперь...

Восемь взглядов скрестились на мне.

— Ладно, ладно, затягивать не буду — знаю, что ваши желудки требуют насыщения. Так что позвольте пояснить вам, зачем собрала здесь сегодня вас всех...

Пауза. Всеобщее внимание.

Холли медленно расплылась в улыбке. Ты ж моя догадливая.

— Ты никогда и не меняла своего завещания!

Я улыбнулась ей в ответ.

— Ну конечно же, нет, ведь вы же моя семья! Я и не собиралась отдавать свои деньги никому, кроме вас.

Хор смешков и стонов.

— То есть все это было зря? — выпалила Азука.

— Как это зря? — возразила я. — Все это было для того, чтобы научить вас, как когда-то учили меня, чтобы мы стали ближе как семья… ну и конечно, чтобы вас как следует подкормить. Вы раньше были ужасно тощими, дунь — того гляди, сломается! А теперь — такие большие, здоровые, истинные женщины! Я никогда еще не была так счастлива.

— Кажется, это повод произнести тост? — Мадисон откупорила бутылку вина одним привычным движением. Там, в Европе, разрешают выпивку раньше двадцати одного года, и правильно, как по мне.

— Очень даже хороший повод, — согласилась я и достала набор парадных бокалов. — Всем нам тут есть что отпраздновать.

Вашта подняла свой бокал. Судя по тому, что у нее, как и у Дани с Зирой, плескалось едва на донышке «для запаха», с перспективой пополнения семейства я была права.

— За то, чтобы и дальше расти вместе!

Мы дружно выпили.