Морячка

Морячка
(Marine vrouw)

Я флотский, потомственный и со стажем. Недавно женился. Миранда не работает — я зарабатываю более чем достаточно на двоих. При своем росте метр шестьдесят она спортивная и подтянутая, сроду не весила больше пятидесяти двух кило, а поскольку работать ей не надо, Миранда активно занимается собой и каждый день бегает в тренажерку.
Живем мы в небольшой деревушке под Ден-Хелдер.
И вот мне выпадает долгий рейс на полгода; с Мирандой мы вынужденно общаемся лишь по Скайпу. И вот как-то она, расстроенная, сообщает, что ее любимая тренажерка обанкротилась, что-то там не рассчитали с кредитами — и все. А тренажерка-то в нашей деревушке была единственная. А машины у нас нет и никогда не было за ненадобностью, велика достаточно, так что добраться до какой-то другой тренажерки для Миранды теперь целое дело.
… Полгода проходят, я схожу на берег, Миранда встречает меня у трапа, одетая в коротенькую юбочку и еще более коротенькую маечку. И растаяв в моих объятиях, плачется: она теперь не может блюсти прежний режим и поправилась аж на пять кило. Я, признаться, этого не заметил, мне не до того. Но вижу, насколько ее это расстраивает, и утешаю как могу.
Хорошо все-таки вернуться домой после долгого отсутствия. Мы вместе, как можем, вознаграждаем себя за вынужденное длительное расставание, отмечаемся во всех окрестных кафешках.
Но через некоторое время мне снова нужно в море, теперь «всего» на три месяца. Общаюсь с Мирандой по Скайпу когда могу. Ей очень скучно: меня нет, тренажерки нет, лежать и плевать в потолок она не приучена.
Через три месяца Миранда снова встречает меня в порту; и теперь я вижу, что она действительно поправилась. Джинсы на пару размеров меньше, чем
надо бы, как только втиснулась, и бюст подрос в объеме. Да, признается она, я растолстела, целых шестьдесят четыре кило! При ее росточке и отсутствии спортивной нагрузки выходит уже немало.
Тем же вечером мы отправляемся в ресторан, отпраздновать мое прибытие; всегда, сколько помню Миранду, она ограничивалась основным блюдом, ни закусок, ни десертов. Сегодня она заказывает тарелочку морепродуктов на закуску, а после солидного стейка с гарниром — полную вазочку мороженого «белая дама».
Две недели у меня отпуск, мы расслабляемся, пересматриваем сериалы. Каждый день Миранда покупает пакет чипсов — никогда не видел, чтобы она их ела, а теперь привычно сметает пакет хрустиков за вечер.
Через четыре месяца моя Миранда весит уже семьдесят кило и выглядит весьма упитанной. Так дальше нельзя, решает она и твердо садится на диету, и действительно, за следующие пару месяцев сбавляет до шестидесяти пяти.
А потом мне снова выпадает дальний рейс на полгода.
Шесть месяцев спустя Миранда снова встречает меня в порту. От прежней стройной девушки уже ничего не осталось. На ней эластичные спортивки, обтягивающие упитанные ноги, которые трутся друг о дружку при ходьбе. И футболка явно слишком тесная, когда она садится, подол задирается, приоткрывая край живота. На сей раз она тему собственного веса не поднимает, и я осторожно интересуюсь:
— Ты немного поправилась.
— «Немного» можешь убрать, — отвечает она.
— И сколько теперь ты весишь?
— Этим утром влезла на весы — восемьдесят один.
— Это за полгода-то? Как же так?
— Обзавелась новым хобби. Пеку пироги.
— А заодно и вторым хобби — ты их ешь.
Реплика моя ее удивляет, и я, не желая портить праздничную атмосферу, спускаю вопрос на тормозах.
Через несколько дней я понимаю, как Миранда ухитрилась так располнеть. Каждый день из духовки извлекается новый пирог, который она и съедает. Но вкусный, не могу не признать.
Следующие несколько месяцев Миранда продолжает поправляться. Вместе отправляемся в город за новыми одежками. У Миранды есть несколько знакомых одежных точек, где она обычно отоваривается. Заходим в первую — пролет: все, что она примеряет, слишком маленькое, а бОльших размеров там не держат. Во второй то же самое. У Миранды, вижу, уже явно мурашки по спине бегают: а если и в третьей так же?.. Тут мы проходим мимо торгового центра, я вижу отдел — «Большие размеры», — и пихаю ее туда. Продавщица, разглядывая Миранду, замечает: тебе подойдет только то, что у меня тут из маленьких, но ничего, найдем. И действительно, подбирает.
По дороге домой не могу не поинтересоваться:
— И сколько же ты сейчас весишь, что приходится закупаться в больших размерах?
— Теперь уже и не знаю, — отвечает она.
— Ладно, дома проверим.
Дома Миранда разоблачается и влезает на весы. Живот покрыт полосками растяжек, а бюст, некогда скромного второго размера, сменили тяжелые свисающие сиськи, в ладонь едва умещаются. На экране — 93, Миранда сама с трудом верит.
— А все потому, что у нас закрыли тренажерку.
— Нет, милая, это из-за твоего нового хобби с пирогами.
— Ну, может быть, но мне правда нравится печь.
— Да, но не обязательно же лопать их в таком количестве.
— Тоже правда, — вздыхает она. — Ты на меня сердишься?
— Нисколько. Но притормози пока, ладно?
Она клятвенно обещает.
А потом мне снова в море. На три месяца, и все-таки я волнуюсь: пока меня нет, Миранда от скуки снова может сорваться.
… Возвращаюсь. В порту Миранда меня не ждет. Еду домой один и обнаруживаю супругу сидящей на диване в обществе тарелки с кусочком пирога. На ней только маечка, явно слишком тесная, из которой выпирает шарообразное пузо. Она с трудом встает мне навстречу, целует, обнимает. Пузо наощупь тугое как барабан.
— А ведь кто-то обещал притормозить с пирогами.
— Ну прости, не удержалась.
— Ладно, уже неважно. Я все равно рад тебя видеть, но интереса ради: сколько ты весишь-то?
— Без понятия. Взвеситься?
— Да, мне любопытно.
Мы поднимаемся на второй этаж. Миранда пыхтит от натуги: взбираться по лестнице ей теперь нелегко. Сбрасывает майку, оставшись лишь в слишком тесных трусиках красного цвета.
На весах — 101.2.
Ты и правда сильно растолстела, сообщаю я очевидное. А чего сидишь-то полуголая?
Оказывается, ей банально нечего надеть — все слишком маленькое.
Назавтра отправляемся за покупками: Миранда с трудом втиснулась в треники и маечку. Даже лифчик не надела — в четвертый размер сиськи уже не влезают. Обновляем гардероб, и она клятвенно обещает, что это в последний раз, нынешние одежки ей очень-очень нравятся и вообще хватит.
Приближаются рождественские праздники. Во всех магазинах выкатывают полные коробки сладкого. Миранда пробует все и в итоге домой уходит, придерживая руками туго набитое пузо, на котором снова прорастают полоски растяжек. В январе, обещает она, сяду на диету, так что я молчу: договорились, что первого января она взвешивается и далее твердо держит себя в руках, чтобы похудеть обратно до ниже сотни.
Сказано — сделано: первого января, после новогодней обжираловки, Миранда влезает на весы. Сто восемь. Ничего так отпраздновали. Я клянусь, что похудею, повторяет она.
И, о великое чудо, не проходит и двух месяцев, как ей это удается: на весах теперь девяносто восемь, по лестнице не то чтобы взбегает, но поднимается вполне уверенно, и купленный гардероб везде впору и не жмет.
А потом мне снова в море, снова на полгода. Возвращаюсь, втайне надеясь, что Миранда удержится в рамках. Когда вижу ее у трапа, надежда испаряется. На ней легонький сарафан, изрядно тесный, и из-за этого подол куда сильнее, чем планировалось, обнажает толстые ножки. Целую ее, обнимаю — вся пышная и мягкая. Идем к машине.
— Не так быстро, — просит она, — все-таки сто шестнадцать кило тащить нелегко.
— Сколько-сколько? — переспрашиваю я.
— Ну да, утром взвесилась, подумала, ты наверняка захочешь знать точно.
— Это ж примерно по три кило в месяц получается?
Дома нас уже ждет большой праздничный пирог. Я отрезаю себе ломтик и… глазом не успеваю моргнуть, как все остальное отправляется в желудок моей женушки. Она с трудом дышит, затем с моей помощью стягивает сарафан через голову, обхватывает громадное пузо обеими руками.
— Охх… даже немного больно… — осторожно оглаживает. — Переборщила.
— Погладить, чтобы стало легче? — предлагаю я.
Медленно, кругами ласкаю ее желудок, и через некоторое время боль утихает и живот становится мягче.
… и так и продолжается. Раз, а то и два раза в день Миранда объедается настолько, что ей больно и приходится мне ласкать и гладить ее пузо, пока не успокоится. Ладно, думаю, столько не виделись, пусть понежится, не буду портить ей настроение глупыми вопросами о диетах.
Лето в разгаре, у меня отпуск. Едем на курорт. «Все включено», само собой. Миранда покупает несколько новых купальников — старые, понятное дело, давно уже ей слишком малы.
И на курортном кулинарном изобилии она окончательно срывается с нарезки. Четырехразовое питание, не считая перекусов между делом, и каждый раз после еды она валяется в номере пузом кверху и стонет «на хрена я так обожралась», а мне приходится массировать ее растянутый желудок.
Ноги ее так разбухли и раздались вширь, что передвигается она исключительно вперевалку и очень-очень медленно. Как-то у нас в корпусе выходит из строя лифт, и на наш целый второй этаж приходится добираться по лестнице. Я к концу этой эпопеи аж испугался, что у Миранды будет сердечный приступ, так она пыхтела и стонала, вся взмокшая. Где та спортивная девица, какой она была лишь пару лет назад?..
К счастью, лифт починили быстро.
В последнюю неделю пребывания на курорте, однако, я замечаю, что новый купальник Миранда натягивает с изрядными усилиями — тоже стал маловат. А в последний день она вообще его не надевала, мол, и так после еды желудок давит, а тут еще это...
Да уж, «это». По возвращении с курорта я таки снова загоняю ее взвеситься. Сто двадцать пять кило.
Следует взглянуть правде в глаза. Миранда никогда уже не похудеет, не с таким поведением, а будет исключительно толстеть. Потому как после курорта проходит несколько недель, а она продолжает питаться в том же режиме. Ей еще труднее ходить и даже вести домашнее хозяйство уже непросто.
Ну, для последнего обстоятельства можно и служанку нанять, деньги есть.
Однако оставлять Миранду одну я больше не хочу — мало ли что. Море морем, но ее я люблю сильнее, и перевожусь на берег.
Год спустя Миранда весит уже сто пятьдесят два кило. Плюс сто с тех пор, как тренажерка в нашей деревушке обанкротилась. Когда-то она легко пробегала десять километров, сейчас ей и километр вперевалку пройти — подвиг, а лестница на второй этаж все равно что подъем на Эверест...