Месть фитнессу

Месть фитнессу
(The Perfect Trainer Gets Fat)

Либби со вздохом забросила в рот очередную пластинку чипсов, утихомиривая урчащий желудок. Никогда она не ела так много, как в этот последний месяц.
Жизнь у этнической пуэрториканки прежде была безоблачной. Родилась в Южной Каролине, где и прожила следующие счастливые двадцать два года. В школе — отличница, с друзьями-подругами — все лучше некуда, и даже с родителями сохранила прекрасные отношения, редкость для ее поколения. В школе и в колледже — душа компании. У нее было все, о чем многие могут только мечтать… кроме денег. Нижне-средний класс, выходцами из какового были ее родители, роскошной жизни позволить себе не может. В школе и колледже Либби уже подрабатывала, оплачивая постоянно растущие счета. Кажется, с каждым годом ее расход увеличивались, а она нигде не шиковала. Квартплата, медстраховка, мобилка, автостраховка… счета, счета, счета. Как следствие, стресс. А возникшее напряжение Либби, так уж сложилось, привыкла заедать, на сытый желудок любая проблема кажется менее существенной.
Но сейчас ее все достало. И делу отнюдь не способствовало то, что Либби работала фитнесс-тренером в тренажерке, которая закрылась почти месяц как.
Услышав шум, она отвернулась от ноутбука. В комнатку вошла ее со-квартирница, Вероника.
— Пойдем перекусить, или что-то заказать на нас двоих? — поинтересовалась та.
При слове «перекусить» желудок Либби громко и одобрительно заворчал. Как будто аппетит ее рос пропорционально тяжести стресса. Плотный завтрак — Вероника испекла солидный омлет, плюс потом Либби подзаправилась пончиками, — и основательный обед, громадный двойной бургер с картошкой на сале и шоколадный коктейль. И почти опустевший пакет чипсов, которые она потихоньку жевала весь день. И при этом Либби уже голодная. Мрак. Впервые в своей сознательной жизни она поправилась, мало того, очень хорошо это чувствовала — но отказаться от еды физически не могла. На голодный желудок Либби даже не уснет, это она знала по собственному печальному опыту. А с бессонницей она завалит все экзамены, Вероника и все ее друзья получат положенные дипломы, а Либби… не надо о грустном.
— Закажи, только не сильно калорийное.
Вероника лишь улыбнулась.
— Через полчасика доставят.

«Наконец-то мисс идеальная фигура перестала быть идеальной!» — подумала Вероника, вспоминая, сколько раз та гнала волну на других за то, что «позволили себе растолстеть». Либби нередко потешалась над такими — не то чтобы зло, но насчет шпилек не стеснялась, указывая на растущие животы или бедра знакомых и не очень персон. Сама она, конечно, ни за что и никогда такого себе не позволит, она для этого слишком идеальна, а кроме того, растолстеть могут себе позволить только богатые. Вот Вероника и посмеивалась, глядя, как подруга в кои-то веки набирает вес. Сама она, как и подобает студентке, за эти годы несколько поправилась — вечеринки и полное отсутствие времени и желания сгонять сало на тренажерах, — при том, что изначально образцом стройности не была, и от Либби доставалось и ей. Иногда.
Теперь пуэрториканка на эту тему молчала как рыба об лед.

Махнув Веронике, Либби опустила взгляд на собственный живот. Коснулась мягкой плоти, поиграла вставленным в пупок колечком. Нет, решила она, пора наконец узнать, во что ей обошелся этот месяц без тренажерки. Она работала фитнесс-тренером, в основном с начинающими, объясняя, как правильно пользоваться теми или иными агрегатами и разумно дозировать нагрузку. Помимо зарплаты, работа эта помогала Либби держаться в форме, благополучно нивелируя все ее «заедание стресса». Но некая посетительница тренажерки с изрядным избытком веса умудрилась сломать беговую дорожку, упала и получила травму. И тут же вкатила заведению иск на возмещение ущерба, так что их закрыли на пятьдесят дней и обязали заменить старые агрегаты на новые, с большим лимитом веса. Либби знала, что в обновление оборудования владелец не собирался вкладывать ни цента; но это его трудности, а вот ей самой еще целых двадцать дней придется обойтись без занятий. Платный абонемент в другом спортзале она позволить себе точно не могла, а просто бегать трусцой или заниматься спортом «на дому», благо все возможные упражнения пуэрториканка знала от и до… оно бы и хорошо, однако прямо сейчас Либби слишком была занята подготовкой к выпускным экзаменам и поисками нормальной работы.
Она добралась до ванной и, глядя на свое отражение, втянула пухловатый живот. Что ж, лишний вес в наличии, однако выглядит она все равно высший класс. Отприродно смугло-коричневая кожа, длинные черные волосы с оранжевыми прядками, большие карие глаза и полные губы. При росте метр шестьдесят четыре она прежде весила пятьдесят три кило, можно сказать, идеальные пропорции… были. Сейчас крепкие руки ее покрылись слоем мягкого жирка. Груди остались какими были — второй размер. А вот в поясе Либби раздалась изрядно. Как и в бедрах, в прежние свои штаны сорокового размера она едва втискивалась. Закусив губу, пуэрториканка встала на весы, мысленно взмолившись всем святым вместе взятым, чтобы цифры на экране оказались не слишком высоки.
Пятьдесят восемь.
То есть она каким-то образом набрала целых пять кило всего за месяц! Либби живо вспомнились все ужины, когда Вероника готовила или заказывала весьма калорийную снедь, и она радостно съедала все, счастливая, что хотя бы обучение в колледже родители ей оплатили. Вздохнув, она убрала весы на место и вернулась к ноутбуку, продолжив заниматься. Но в подкорке всплыл вопрос: а сама-то Вероника насколько за это время поправилась? Килограммов на восемь, не меньше, так ведь? Сделала мысленную пометку: как следует изучить фигуру подруги. Что поможет ей отвлечься от ее собственных проблем в этой сфере.

Вероника принесла две большие пиццы и салат.
— Вот, специально для некоторых любителей здорового питания. Да ладно тебе, когда зубришь, всегда жрать хочется, по себе знаю.
Либби решила, что салат плюс несколько ломтиков пиццы будет самое то. А заодно, пока ели, просканировала подругу профессиональным взглядом фитнесс-тренера. Как и сама пуэрториканка, Вероника относилась к расовой категории «смесков» — наполовину итальянка, наполовину незнамо кто, она и походила на итальянку, только очень смуглую, лишь на тон светлее Либби. Карие глаза, черные волосы, покрашенные в радикально блондинистый цвет, серебряное колечко в ноздре. Рост метр шестьдесят шесть, фигура изначально пышная, примерно шестьдесят четыре кило, но за первые три курса Вероника, как ни странно, почти не пополнела — а вот за последний год раздалась как за все эти три вместе взятых, где-то до семидесяти восьми, и выглядела вполне упитанной. Классические пропорции «перетянутого снопа» притягивали к ней взгляды парней и сейчас, и теперь. Бюст вырос с четвертого номера до полноформатного пятого, лицо округлилось и обзавелось зачатками второго подбородка, руки пополнели, живот стал перманентно выпуклым и выпирал как вперед, так и в стороны, отчего складки на боках под тесной розовой футболочкой стали еще заметнее. Впрочем, как и нижняя часть живота, которой было явно тесно, а под натиском раздавшихся бедер джинсы сорок четвертого размера откровенно трещали. Вероника же спокойно доедала большую пиццу: поесть она любила и своих растущих пропорций не стеснялась.
Пялясь на подругу и беспокоясь о ее будущем, Либби сама не заметила, что собственную большую пиццу слопала целиком, причем еще раньше, и еще очистила миску салата, обильно приправленного соусом и тертым сыром. Вероника лишь фыркнула:
— Надо же, ты проголодалась сильнее, чем я думала! Что ты там мне всегда говорила насчет здорового питания? На себя посмотри...
Либби покраснела. Опустив взгляд, заметила, что ее собственный живот активно выпирает из-под очень тесной маечки. Особенно после ужина, такой объемистый, нависающий над поясом шортов.
— Черт, я правда не знаю, что со мной творится. Наверное, все это экзамены… и я никуда пристроиться не могу после выпуска, как ты… ну и тренажерка все еще закрыта из-за какой-то жирной твари. Господи, да она так раскоровела, что под ней тренажер сломался. Представь себе, это ж как разжиреть надо...
Вероника медленно поднялась и обняла подругу.
— Да ладно, не бери в голову. Да, я тоже поправилась. И все наши — кто пять кило набрал после школы, кто все десять. Пари держу, ты еще и самая стройная из всех. И на работу ты обязательно устроишься, и платить тебе будут больше, чем мне, и удовольствия будет приносить тоже больше.
Лицо Либби просветлело.
— И все равно, я такой толстой никогда не была. — Приподняла маечку, полностью обнажив вздувшийся округлый живот. — И такого пуза отродясь не имела.
Вероника демонстративно задрала собственную футболку.
— У меня все равно больше! Правда, не паникуй. Снова устроишься в тренажерку и сгонишь все лишнее. Сейчас у тебя дела поважнее: экзамены на носу.

Либби нервно натянула форменное трико, не обратив внимания, что на ее раздавшейся фигурке оно стало до смешного тесным. Пуэрториканка набрала за минувшие дни еще «несколько» кило, потому как выпускные благополучно сдала, активно отпраздновав сие событие в компании друзей и даже семейно. А праздники такого рода непременно включали много-много выпивки и закусок. Что плохо сказывается на объеме талии. Она много ела, литрами выдувала пиво (единственный напиток, который Либби искренне любила), а потом ела еще, чтобы избавиться от похмелья.
Еще она активно моталась в поисках новой работы и прошла несколько собеседований. Финансист-счетовод-бухгалтер нужен в любой конторе, каких вокруг было немало.
Под старой маечкой живот вздувался натуральным пузырем, а в шорты сорокового размера она вообще не втиснулась. К счастью, нашлись спортивки сорок четвертого — Вероника одолжила, — эти кое-как, но налезли. Либби надеялась, что Грег, так звали босса, не будет ее слишком уж сильно шпынять за то, что она поправилась. Увы, по ее виду ей бы не вести секцию по похудению, а самой в такую записаться...
Босс в восторг ожидаемо не пришел.
— Либби, какого дьявола с тобой случилось? Что ты с собой за полтора месяца сотворила? Ни следа мышц, зато пивной живот во всей красе!
— Я… могу объяснить...
Объяснения не требовались.
— Я не зверь и могу понять пару-тройку лишних кило, но не до такой же степени! В общем, у тебя есть месяц, чтобы вернуться в прежнюю форму. То есть вот этого пуза быть не должно! Кроме того, ты не можешь быть тренером, пока не похудеешь. Извини уж, но многие клиенты не захотят иметь примером для подражания толстопузую тренершу, которую легко принять за беременную.
Прикусив губу, Либби кивнула: где-то босс был прав. Ее живот только рос и рос. А Грег, ткнув пальцем в означенное место, презрительно покачал головой.
— Столько сала… это очень, очень плохо. Либби, прошу, сбрось все лишнее! Я понимаю, выпускные, вечеринки и все такое, но это уже перебор. Чтобы ты и так распустилась, такого я не ожидал.

Либби как могла старалась заниматься дома, но домашняя разминка не перекрывала потребляемого ею потока калорий. Вероника всегда притаскивала после работы целые пакеты вкусняшек — пончики, конфеты, пирожные, да хоть бы и сандвичи, в любом раскладе к «здоровому питанию» не отнесешь, и часть этого неизменно предназначалась для Либби. Та не хотела обижать лучшую подругу и от подкормки не отказывалась. Не помогало делу и то, что Либби места себе не находила, поскольку так и не могла найти себе работу. Собеседования шли одно за другим, и раз за разом ей сообщали «к сожалению, у вас нет должного опыта», после чего следовал визит в закусочную — подкрепиться от переживаний, откуда ж выпускнице колледжа тот опыт взять! Еда стала ее защитой от жестокого мира. Депрессия буквально высасывала силы. Она теряла все, еда осталась единственной отрадой. Раньше Либби не знала, что такое отказ, а сейчас получала его минимум дважды в неделю.
Раньше она всегда получала желаемое, для этого нужно было лишь достаточно потрудиться. В школе и колледже у Либби были спллшные «отлично», потому что пахала за учебниками и конспектами как проклятая. У нее всегда были лучшие кавалеры, потому что она занималась спортом и правильно питалась. У нее всегда было много друзей, потому что она относилась приветливо ко всем… кроме разве что толстых. И сейчас полоса отказов словно превратила Либби в новую персону. Да, она пыталась заниматься спортом «на дому», и пару раз встречалась с прежними друзьями — но чувствовала, как отдаляется от них, ведь они все работают и встали на ноги, а она уже почти месяц как тыкается туда-сюда — и все без толку. Месяц… скоро пора возвращаться в тренажерку. Она надеялась, что босс не очень на нее разозлится...

— Либби, я велел тебе похудеть, а ты вернулась еще толще, чем была! На весы, живо!
Именно это Грег гневно и заявил, едва увидев ее. Весов Либби последние недели сторонилась как чумы, зная, что цифры на экране еще глубже вгонят ее в депренссию. Сорок пять дней назад она весила пятьдесят восемь кило — и не могла врать самой себе: с тех пор она лишь поправилась.
— Босс, у меня есть одна мысль. А что, если я сделаю одну из этих рекламных серий для похудания «до» и «после», вот нынешняя я — это «до», а потом похудею и через пару месяцев мы уже можем отснять меня в ракурсах для варианта «после».
Босс с каменным лицом кивнул.
— Мысль неплохая. А еще разденься — нам нужно измерить твои точные обхваты. И делать это мы будем в главном зале, чтобы весь клуб видел твой прогресс.
Облаченная в джинсы и новую футболку Либби не могла не согласиться, что даже в одежде по размеру ее объемы вполне заметны. Она прикусила губу:
— А может...
— Нет, не может. Или так, или никак.
Прикрыв глаза, пуэрториканка стянула свежекупленную мешковатую футболку, шлепки и на удивление тесные джинсы сорок шестого размера, опять-таки одолженные у Вероники. Осталась лишь в тесном лифчике (третий номер) и таких же тесных трусиках. Грег смотрел на нее как на таракана.
— Прости, сам своим глазам поверить не могу, что ты так раскоровела! Ты ж даже не пышнотелая, а просто жирная!
Либби хранила молчание, пока они шли из служебных помещений в зал, где на тренажерах потели клиенты, а тренера показывали им пример. Она сразу заметила, что ее старая подружка Джин сегодня работает, и глаза тощей блондиночки округлились, когда та увидела Либби, да еще в таком виде.
Грег хлопнул в ладоши и громогласно заявил:
— Вот это вот Либби. Она плохая девочка, которая не может перестать жрать и все время толстеет. Мы сейчас ее взвесим и измерим для рекламы.
Народ смотрел, как они шли к весам, и Либби не могла не отметить, что с каждым шагом ее бедра, ягодицы и живот чуть колышутся. Она действительно изрядно поправилась, и сейчас все ее жиры выставлены напоказ перед всем фитнесс-клубом. Причем клиенты, сделав перерыв в занятиях, также подошли поближе.
— Так, начнем с измерений. Прежние твои обхваты у нас сохранились, было семьдесят один-шестьдесят один-семьдесят девять, параметры всем на зависть. Посмотрим, что мы имеем сейчас… начнем сверху.
Взяв портновский сантиметр, Грег ловко обвил им пышные груди Либби. Она знала, что перешла в следующий размер, но вот насчет обхватов как-то раньше пуэрториканка не задумывалась.
— Восемьдесят. Само по себе совсем неплохо, но увы, надо спуститься в область талии — и я сразу могу сказать, что там стало слишком много.
Опустив сантиметр в район пояса, он обвил лентой живот Либби. И шлепнул — не больно, но звонко.
— А ну, не втягивать! Нам нужны точные цифры.
Пуэрториканка выдохнула, отчего живот еще сильнее выпятился вперед двумя складками сала — каждая была больше, чем весь ее живот месяц назад. А еще он раздался вширь, образовав такие же складки на пухлых боках.
— Восемьдесят четыре. Надо же, со всем твоим обжорством талия раздалась на тридцать три сантиметра. Ну, теперь пойдем еще ниже...
Грег скрупулезно обвил мерной лентой ее бедра в самой выпуклой точке и недобро рассмеялся:
— Сто два! Ну тебя и расперло. А теперь посмотрим, сколько это будет в килограммах — встань на весы, будь так любезна.
Поднимаясь на платформу, Либби слышала шепотки:
— Господи, как же она расплылась!
— Я никогда не позволю себе настолько разжиреть...
— Поверить не могу, что она так разожралась всего за два с половиной месяца!
Когда Либби увидела цифры, сердце ее остановилось. Не. Может. Быть.
— Наша спортивная Либби весила пятьдесят три кило и имела тринадцать процентов жировой ткани, что даже для профессиональных спортсменов ниже нормы. И вот два с половиной месяца спустя… она располнела до семидесяти восьми килограммов, сколько там сплошного сала получается? Это не говоря о том, что процент жировой ткани вырос до тридцати пяти процентов. Более чем вдвое против того, что было. Либби, у тебя есть объяснения? Как ты сумела разжиреть на двадцать пять кило за такое короткое время?
Либби словно окаменела, а сердце ее колотилось как бешеное, пока Грег щелкал ее пышное тело с различных ракурсов. Народ перешептывался и хихикал.
— Э… я собиралась похудеть и сделать тем самым хорошую рекламу нашему фитнесс-клубу...
Грег расхохотался.
— Ах да, совсем забыл тебе сказать: мы действительно сделаем рекламную серию и используем там твой образ, только фотки «после» у нас уже есть — того периода, когда ты еще была стройной. Так что больше надобности в такой жирной корове у нашего клуба нет. Поэтому катись-ка ты отсюда, да поживее. Для твоего же блага надеюсь, что ты усвоишь урок и прекратишь жрать как не в себя, а теперь — прочь! Там, кажется, в «МакДональдсе» свободная касса?
Тренажерка взорвалась смехом, а Либби расплакалась, словно ребенок. Как Грег мог так с ней поступить? Как Джин могла сидеть и смеяться вместе со всеми этими? Почему мироздание так на нее ополчилось? Ведь раньше все были к ней добры… и вот несколько месяцев — и над ней издеваются за то, как она растолстела. Словно в одном из тех дурацких шоу со слоноподобными дамочками поперек себя шире...
Она молнией метнулась в кабинет Грега за одеждой, все еще всхлипывая. Услышала отдаленный смешок. Протерла глаза. Рядом стояла Джин, улыбка на тонких губах.
— Да, Либби, я тут подумала — вряд ли мы в ближайшее время увидимся. Ты не пойми меня неправильно, многие после школы слегка раздались вширь, это бывает, но вы с Вероникой совсем уже сорвались с нарезки. Почему, вам виднее, факт есть факт. А пришла я просто чтобы сказать тебе это в лицо, и еще: Грег, может, и думает, что ты перестанешь жрать, а вот я сомневаюсь. Ты еще Веронику однажды перещеголяешь, она хоть и толстая, но ты жиреешь быстрее!
— Да заткнись ты! — проорала пуэрториканка сквозь слезы и выскочила вон. Уже сидя в своем стареньком авто, она окончательно расклеилась. Почему ее старая приятельница вдруг стала такой злой? Неужто вся ее прежняя компания такая? Кроме как о том, кто сколько весит, их ничего и не интересует? А потом вспомнила: как они все смеялись над теми, кто поправился, над толстыми людьми… и особенно — над своими же знакомыми, которые слишком активно предались чревоугодию, вот как сама Либби сейчас. Возможно, не такими уж и хорошими друзьями они были. Так, если подумать.

После унизительной сцены в фитнесс-клубе Либби еще глубже сорвалась в штопор депрессии. Почти месяц даже из дому не выходила. Следовательно, питалась только тем, что приносила Вероника. Которая, разумеется, покупала для Либби исключительно калорийные вкусняшки. Пуэрториканка сидела перед зомбоящиком, жевала и оплакивала свою прошлую жизнь. Либби привыкла есть, когда ей было грустно. От обильной еды она толстела. От того, что толстела, чувствовала себя еще хуже — и соответственно ела еще больше. Порочный круг саморазрушения привел к тому, что она выросла вообще из всех своим одежек и теперь носила только одолженное у Вероники — причем не старые ее шмотки, а как раз нынешние.
Вероника втайне ликовала, видя, как Либби ест и толстеет, сколь сладкой оказалась месть за прежные шпильки в ее адрес именно по этому поводу. Вот только образовалась проблемка: оплачивать аппетиты пуэрториканки становилось все сложнее, учитывая, что та сметала все подряд и готова была, казалось, есть еще и еще. Вероника-то хотела, чтобы Либби толстела и дальше, но вот оплатить такое количество еды ее зарплаты уже не очень и хватало. Это не говоря уже об одежках, которые, Вероника вынуждена была признать, и ей самой стали тесноваты. Составляя компанию Либби за ежевечерней обжираловкой, плюс перекусы на работе — в общем, Вероника уже весила больше девяноста, и Либби где-то так же.

Как-то вечером Вероника, придя домой, застала Либби, как обычно, на диване. Рабочий день у Вероники выдался жуткий. В столовой у них поставили бесплатный «шведский стол» всякой итальянской снеди, бери сколько хочешь; кто позволил себе лишь одну порцию, кто две или три — ничего особо редкого, вермишель с соусом, чесночный хлеб и мясистая лазанья, — но Вероника увлеклась и слопала целых пять. Упиваясь вкусом и процессом, она в упор не видела, как ее живот раздувается с каждой ложкой, и от почти опустевшей тарелки номер пять ее оторвал лишь громкий треск. У ее рабочих брюк две пуговицы вырвало с мясом, обнажив разбухший от обжорства живот. К счастью, народ в компании собрался понимающий, подобный конфуз для них самих бывал не в новинку, однако от крайнего смущения Веронику это не спасло.
И вот она глядела, как Либби поедает мятное мороженое прямо из коробки. Пуэрториканка была облачена в старую футболку и джинсы сорок восьмого размера из шкафа Вероники, причем джинсы были ей откровенно в облипку — в бедрах Либби изрядно раздалась. Пузо также выпирало из тесной футболочки, как всегда, перманентно набитое тысячами калорий, оно выглядело еще более объемистым, чем на самом деле.
— Либби, я начинаю беспокоиться насчет тебя. Я понимаю, тебе нужен был перерыв, но счета-то накапливаются.
Либби издала утробный стон.
— Ну и что мне, по-твоему, делать? Я слишком разжирела и не могу найти работу. А что, кстати, с твоими штанами случилось?
Вероника вздохнула.
— У меня работа есть, а я, между прочим, пока еще потолще тебя. Что до штанов — вот как раз сегодня в столовке объелась, они и треснули. — Она надеялась, что чистосердечное признание слегка снимет с Либби бремя вины за собственное чревоугодие.
Пуэрториканка лишь кивнула и снова принялась поглощать мороженое. Через две секунды заметив:
— Ты бы все же следила за собой. Не хотелось бы, чтобы ты превратилась в бегемотиху.
И громко икнула.
Вероника лишь пожала плечами и ушла: вот как подруга может шпынять ее за лишний вес, когда сама уже толстая? А главное, как решить финансовый вопрос по все тем же статьям расходов — еда, жилье, одежда. У себя в комнате Вероника переоделась в домашнее — некогда свободные спортивки и мешковатую футболку, — включила лаптоп и прошлась поиском по списку возможных вакансий для персон с лишним весом. Большая часть все равно предполагала обилие работы, для чрезвычайно разленившейся за последнее время Либби не подойдет. И тут ей на глаза попался практически идеальный вариант...

— Кулинарный критик? Ты что, хочешь, чтобы я стала еще толще? — возмутилась Либби, потянувшись за чипсами. Мороженое она только что доела, но это не останавливало ее от процесса дальнейшего заполнения раздувшегося пуза. — Я и так разжирела...
— Все остальные варианты включают ручной труд, а мы обе знаем, что ты стала слишком ленивая. И тебе однозначно нужен хоть какой-то заработок, чтобы оплачивать аренду — она дешевле не станет. А учитывая, что ты и так весь день только и делаешь, что ешь...
Либби облизнула губы. Соленые.
— Где-то ты права. Ну хорошо, попробую подать резюме туда, — и не без труда поднялась со стула.
Вероника обняла подругу. Не без труда — разбухшие пуза их терлись друг о дружку...

Неделю спустя

Либби ехала в офис, разрываемая волнением и восторгом. Волновал ее тот факт, что на этой работе она неизбежно поправиться. Согласно требованиям, в теченье рабочего дня ей предстояло попробовать от пяти до десяти полноценных трапез — включая гарнир и десерт. Не сразу, конечно, в течение шести часов, но все же. А за каждое дополнительное блюдо обещали надбавку, как за сверхурочные. Восторг же вызывало собственно предвкушение всей этой еды. Пуэрториканка и так сегодня впервые за многие-многие недели морила себя голодом, уже полдень, а у нее до сих пор крошки во рту не было. Ну, почти, четыре пончика на завтрак она все же съела, но по сравнению с ее обычной дюжиной пончиков плюс полной сковородки яичницы с ветчиной и пары литров шоколадного молока это даже на перекус не тянет. Так что под голодное урчание желудка она вспоминала вводную от нового босса:
«У нас под крылом два десятка разных рестораций быстрого питания, где подают различные варианты блюд — тако, бургеры и так далее. Мы постоянно стремимся улучшить качество еды и создать новые калорийные блюда для клиентов. Это стратегия с дальним прицелом. Мы предлагаем им все более сытные и калорийные блюда, они на них подсаживаются и набирают вес, а от этого все чаще обращаются к нам же, заказывая все новые порции — а мы на них зарабатываем все больше! Так что готовься к тому, что ты изрядно поправишься, как и наша клиентура...»
Либби аж зажмурилась, представляя, как вся та компашка из тренажерки, которая смеялась над ней, подсаживается на калорийную снедь и расплывается горами сала… ведь ее контора фактически курирует все заведения быстрого питания в округе!

— Привет, Либби! Рад тебя видеть. Это Мэнди, она поможет нам следить за твоими достижениями. Она же будет приносить тебе все блюда, которые ты должна съедать. Вопросы?
Либби покачала головой.
— Хорошо. И помни: тебе нужно ежедневно взвешиваться. Это чтобы определить, от каких блюд больше полнеют. Приятного аппетита, колобочек, — кивнул босс и удалился. Даже обидно: начальник остается подтянутым и стройным, а сама Либби неизбежно раздастся вширь… но такова жизнь.
А Мэнди — молодая, лет двадцати пяти, высокая, почти метр восемьдесят, с кукольно-голубыми глазами и длинными светлыми волосами, — лишь спокойно протянула ей руку и проговорила:
— Рада познакомиться, Либби. Сегодня у нас в меню бургеры!
Пожав коллеге руку, пуэрториканка мимолетно позавидовала: у той был весьма обильный бюст, чуть ли не пятого размера, но лишь небольшой животик. Это она здесь начала поправляться, или как? Впрочем, там будет видно.
От Либби сегодня требовалось оценить пять вариантов бургер-меню. С различными видами мясной и сырной начинки, под разными соусами, и даже хлеб отличался составом. У некоторых бургеров, кроме котлеты, в бутербродный слой входила и ветчина. А в перерывах между бургерами Либби жевала жареную картошку — также с разными вариатами добавок: сыр, чили, ветчина, а где-то все вместе. И еще пять ломтей разных тортов на десерт. После всего этого ее расперло, она даже джинсы расстегнула где-то на четвертом бургере. Она буквально чувствовала, как все эти калории превращаются в жиры, откладывающиеся в привычных уже местах на ее тушке. И такой будет ее дальнейшая жизнь.
Да, «стать поперек себя шире» — на такой работе очень даже реальная перспектива...

Три месяца спустя

Либби зевнула, в очередной раз подыскивая то, во что могла утрамбовать свои растущие как на дрожжах телеса. С каждым днем ее фигура очертаниями все сильнее приближалась к идеальной шарообразности. Наконец, натянув на раздавшиеся бедра спортивки пятьдесят второго размера, она откопала футболку пятьдесят четвертого — впрочем, пузо в последнюю влезло лишь частично. Оно вообще раздулось до такой степени, что выпирало даже из комбинезонов для беременных. Вот что бы сказали в тренажерке о ее фигуре сейчас, интересно? Конечно, похохотали бы и потыкали пальцами, но сама Либби наконец приняла себя-толстую. Она знала, что разжирела как свинья. Она знала, что на работе каждый день обжирается до отвала — профессиональные требования, можно сказать. Из-за всего этого она и весит уже более ста сорока кило — ну и пусть.
Пуэрториканка вперевалку добралась до кухни и увидела, как Вероника запихивает пончик в рот.
— Эй, мне оставь! Тебе уже хватит, обжора. Ты и так толстая, куда тебе еще пончики? — заявила Либби и пузом вперед двинулась к столу, случайно зацепив складку сала, выпадающую из-под подола блузки подруги. У той с одеждой были аналогичные сложности, хотя и не столь отчаянные.
— Мррф. Прости, но очень уж вкусные, не оторваться. Сама же притащила с работы, так что толстая я из-за тебя, вот, — ответила Вероника, отодвигаясь в сторону.
Либби хихикнула.
— Толстой ты была и до меня, вот не надо. И с самого начала это как раз ты мне таскала вкусняшки и готовила сугубо сытные и калорийные блюда, так что это я из-за тебя растолстела. Впрочем, оно и к лучшему, ведь ты же мне и сосватала лучшую работу в мире!
Теперь пончиками занялась она, уплетая с обеих рук. Домой она вчера притащила четыре коробки, но Вероника уже успела на завтрак слопать две. В каждой по двенадцать пончиков — из фирменных «повышенной калорийности». Либби наслаждалась как сладкой выпечкой, так и видом раскормленной подруги, которая старалась застегнуть джинсы.
Вероника также успела перебраться через статридцатикилограммовый рубеж, но выглядела все-таки не такой расплывшейся: ее лишние килограммы распределялись более-менее равномерно по всему телу. В чем Либби была виновата довольно опосредовано: Вероника безнадежно подсела на продукцию свежеоткрытых в округе рестораций быстрого питания, из которых им в конторе регулярно подгружали «шведский стол» — и сама она, и ее коллеги словно не замечали, что каждый день съедают все больше и от этого растут вширь как на дрожжах. Собственно, вот эти самые джинсы Вероника купила лишь недавно — и уже не могла их застегнуть. А все ее футболки под напором массивного пуза тут же превращались в обрезанные маечки.
Довольная Либби наблюдала, как лицо подруги краснеет от натуги, пока она пыталась застягнуть молнию на джинсах. Сколько ни втягивала пузо — не выходило.
— Не думаю, толстушка, что эти джинсы тебе удастся нормально надеть.
Вероника вздохнула, впустив кислород в легкие, живот ее чуть раздался вширь — и пуговицу на джинсах с громким треском вырвало нафиг.
— Ну все, довольно. Ты права. Нам обеим пора в тренажерку. Мы слишком растолстели. В смысле, мне надоело каждую неделю покупать новые шмотки! Вот сегодня, скажем, суббота, и мы весь день только и будем, что жрать.
— Не, без меня, — отмахнулась Либби.
Вероника немедленно отобрала у нее пончики, запихнув себе в рот сразу два, а саму Либби пихнула на диванчик и плюхнулась сверху всей своей тяжестью.
— Эй, больно, между прочим, ты тяжелая! И перестань жрать мои пончики!
— Тогда пошли в тренажерку, — потребовала Вероника.
— Ну ладно, ладно...

Не без труда утрамбовавшись в малолитражку, разжиревшие подруги добрались до фитнесс-клуба, где Либби некогда работала тренером. На входе их поймал все тот же Грег, бывший начальник Либби и владелец клуба, все такой же спортивный и подтянутый — мощные руки, рельефный пресс (ради демонстрации последнего он в данный момент был в одних штанах, без верха). Поздоровавшись, он захихикал, как ребенок:
— Ого! Либби, тебя ж просто не узнать! Натуральная гора сала, у тебя даже лицо как шар. Тебе что, специально делали инъекции жировых клеток, или ты просто жрешь как целое стадо свиней?
— Ого! Грег, я и не знала, что ты умеешь так хихикать!
Хозяин клуба фыркнул.
— Что ж, обычно я таких коров, как вы, в зал не допускаю, но на сегодня сделаю исключение. Только, пожалуйста, не ломайте мне там тренажеры!
Либби и Вероника направились к беговым дорожкам; агрегаты оказались неожиданно загружены в смысле очереди к ним. Посетителей в тренажерке вообще обнаружилось больше, чем полгода назад, да и сами они выглядели поупитаннее, хотя конечно до подруг всем им было очень и очень далеко.
А Либби и Вероника, наконец дождавшись своей очереди, включили дорожки в режим ходьбы и очень скоро вспотели, совсем выбившись из сил — с их габаритами даже обычная ходьба уже представляла собой нелегкое испытание. Тем не менее, они прибавили темп… и буквально через пару минут аппарат под Либби громко хрустнул и она оказалась на полу. Дорожка не выдержала ее тяжести! Причем это видел весь клуб — народ, разумеется, обернулся на шум и расхохотался, показывая пальцами на это дело (забыв, что многие из них тоже не образцы стройности). Вероника, разумеется, спрыгнула со своего агрегата и помогла подруге подняться. Пуэрториканка не ушиблась, поскольку приземлилась почти точно на ягодицы, из которых вышли замечательные подушки, но глядя на разбросанные вокруг детали тренажера, она могла с большой уверенностью предсказать, что фитнесс-клубу опять грозит закрытие.
А народ «шептался», не понижая голоса:
— Она такая толстая, что сломала аппарат.
— Да это же Либби! Она была здесь тренером, я еще помню ее во-от такой худенькой, — подала голос Джен, критически оценивая разломанный тренажер. Рослая блондинка, когда-то тощая как доска, похоже, также не избежала общей участи и обзавелась небольшим, но заметным животиком, да и щеки ее солидно так округлились.
— Это ж надо так раскороветь! Когда-то она помогла мне скинуть десять кило, а сейчас гляньте только на нее! Все, что мы скинули, к ней прилипло… — Это заявила еще одна дамочка, которая также не осознавала, что с тех пор, как Либби оставила работу в тренажерке, она сама набрала те десять кило с изрядным гаком, судя по ее массивным бедрам и расплывшимся окорокам.
Весь этот «шепот» Либби слышала, но он ее не задевал. Она привыкла. Как привыкла к собственным обильным телесам.
— Вероника, пошли отсюда. Я проголодалась, и я слышала, что открылась новая ресторация. Да и тренажерка эта, скорее всего, закроется не далее как завтра.
Вероника кивнула, с опаской поглядывая на тренажер, с которого только что слезла сама.
— Ты права, ненадежная у них техника. Да и спорт нынче стал слишком утомительным.
Их желудки в унисон заурчали, и Либби рассмеялась. И рассмеялась еще громче, когда урчанию этому радостно ответили желудки прочих посетителей фитнесс-клуба, так что народ вслед за подругами направился к выходу. Они же хорошо попотели на тренажерах, правильно? И они ведь далеко не такие толстые, как Либби.
А Грег тихо шипел им вслед:
— НЕНАВИЖУ ТОЛСТЫХ!
Как и Либби, он уже видел скорые убытки в своем нелегком бизнесе...