Мэнди
Мэнди
(Mandy)
Как бы обрисовал Мэнди любой при встрече? Экзотическая средневосточная красотка, кожа медового отлива и длинные волосы цвета воронова крыла. И фигура в самый раз для танца живота.
А Джессика глядела на подругу, которая как раз потянулась за следующим пончиком, и думала — так-то оно так, но что-то Мэнди в последнее время стала поправляться.
Подруги прохлаждались на веранде шикарного клуба, где шикующие персоны встречались, болтали, загорали и жевали бесплатные сладости. Размякший животик Мэнди слегка выпирал над резинкой тесных шортов, безжалостно врезавшуюся в мягкую плоть, и даже футболка, распираемая пышным бюстом, слегка обрисовывала округлость животика и пупок. А когда Мэнди развернулась в профиль, стало видно, что и задний фасад у нее округлился.
Джессика и Мэнди дружили с первых дней колледжа, где обитали в одном общежитии — Эта Лотта Пи. Само собой, соседки по общаге неустанно следили за объемом соседской талии и тем самым «помогали» друг дружке оставаться в форме. Шпильки и подколки — серьезная мотивация, не так ли?
На той неделе Мэнди сравнялось двадцать пять, и вполне ожидаемо было, что ее талия однажды начнет утрачивать девичью стройность. Но Джессика полагала своей святой обязанностью — сделать так, чтобы сие «однажды» не наступило как можно дольше.
— Ах, эти пончики! — пискнула Мэнди, запихивая в рот сразу парочку. — Обожаю, особенно те, что с мармеладом!
— Ты бы поаккуратнее, а то сама скоро будешь похожа на пончик с мармеладом, — пошутила Джессика.
Мэнди показала подруге язык и отправила в рот еще один пончик.
— Мммм...
— Я серьезно, Мэнди. Ты в последнее время заметно поправилась. Уже ведь не девочка, сама понимаешь — или будешь блюсти фигуру, или Джерри может сделать ручкой.
Джерри и Мэнди встречались вот уже несколько месяцев, сойдясь на встрече выпускников (Джерри был из «братского» общежития Таппа Кегга Брю). Джерри со студенческих лет почти не изменился и уже сделал Мэнди пару намеков насчет растущего веса.
— Мальчики не любят толстушек, — предупредила Джессика.
— Ну, до толстушки мне еще жрать и жрать — а сейчас я просто округлилась в нужных местах, вот! — Мэнди с гордым видом уперла руки в широкие бедра и выпятила и без того изрядный бюст. Девушку радовало, что большая часть новонабранных килограммов осела в правильных местах — груди пополнели, а ягодицы при ходьбе стали покачиваться, подчеркивая волнообразную походку.
— Ха! Большие сиськи и круглая задница мальчикам, может, и нравятся, но вот на твое жирное пузо вряд ли кто клюнет! Мэнди, я серьезно, это все для твоего же блага. Ты не просто полнеешь — ты растешь как на дрожжах, если так и дальше будет, глазом не моргнешь, как будешь натуральным бегемотом.
Мэнди плюхнулась в шезлонг, который под ее весом жалобно скрипнул.
— Джесс, я знаю, что поправилась. Но просто ничего поделать не могу — вот люблю покушать, и все тут. Всегда любила, но в последнее время мне все труднее и труднее сгонять жир. Сама не верю, как меня расперло. Пытаюсь сидеть на диетах и считать каждую калорию — без толку, день-два, а потом от голода на меня такой жор нападает, что никаких сил нет. Может, и ну их к лешему, эти диеты — не стоит оно того. Джерри должен понять, что у меня нет сил морить себя голодом. Ну, в смысле, если ему и правда нужна я, а не просто подружка, которая соответствует общепринятым критериям.
— Ага, конечно. Мэнди, смешная ты. Поэтому-то мне всегда и нравилась. Ладно, не беспокойся, я тебе помогу согнать лишние жиры, так что Джерри скоро тебя не узнает! Когда я с тобой закончу, ты снова будешь прежней стройной красоткой!
Джессика твердо держала слово и следовала за Мэнди как привязанная, отпуская едкие шпильки всякий раз, когда та пыталась чего-нибудь украдкой пожевать. Как в старые добрые общажные времена. Сутки такой вот жизни, и Мэнди буквально умирала от голода — хуже, чем на диетах! А Джессика даже временно поселилась у нее дома, мол, чтобы ты, подруга, ночами не жульничала!
Мэнди посмотрела на часы. Глубокая ночь, час двадцать, Джесс давно дрыхнет… а значит, сама она наконец-то может немного перекусить. Натянула попавшиеся под руку штаны — на случай, если вдруг все же столкнется с подругой, — но осталась в ночнушке, а что тут такого. И на цыпочках прокралась на кухню. Открыла холодильник — ничего, Джесс вечером вычистила все и спрятала подальше все мало-мальски калорийное; на полках осталась лишь пара бутылок диетической минералки с дурацкой рекламной этикеткой «один литр — одна калория» и коробочка тофу. Мэнди заглянула в морозильную камеру. Есть! С полки соблазняюще подмигивала полукилограммовая коробка мороженого.
Схватив добычу, девушка буквально вгрызлась в мороженое, запихивая ложкой в рот сладкий замороженый крем с такой скоростью, что пережевывать не успевала. Желудок недовольно заурчал.
— Ахх, — простонала она, — я просто вся извелась от голода. Поверить не могу, что Джесс уболтала меня на эту дурацкую диету. И ради чего? Мне порой кажется, что если Джерри не может принять меня такой, какая я есть, то зачем он мне вообще сдался?
— Мэнди!
Она подпрыгнула на месте и развернулась; все лицо в мороженом, шоколад с пухлых щек капает в вырез ночнушки, туго облегающей солидный бюст и округлый животик. А в дверях кухни стояла одетая в пижаму Джесс.
— Глазам своим не верю! — скрестив руки на груди, проговорила она. — Ты целый день трудилась, чтобы посреди ночи налопаться мороженого и спустить все успехи в мусорный бак! Мэнди, богом клянусь, у тебя что, совсем силы воли нет и ты только и думаешь, что о еде?
— Я… прости, Джесс, я просто… проголодалась… я...
— Да ты на себя посмотри! Ты постоянно обжираешься и именно от этого толстеешь на глазах! Мэнди, этому надо положить конец.
— Но я не могу! — простонала она. — Все такое вкусное!..
И разрыдалась, уронив лицо в ладони.
— Ну, ну, — Джесс обняла упитанную подружку, — пока еще не все так плохо. Я же сказала, что помогу, и от обещания своего не отказываюсь. Но, очевидно, пора переходить к плану Б. Итак, Мэнди, доедай мороженое.
Девушка ушам своим не верила.
— Доедать мороженое? Почему?
— Потому что основная трудность у тебя в том, что ты, как проголодаешься, принимаешься лопать все подряд. Так вот, я прикинула: если ты вот прямо сейчас до отключки обожрешься высококалорийной снедью, то потом и смотреть на нее не захочешь! И ни чипсы, ни печенье больше твоим диетам уже не угроза.
Мэнди призадумалась.
— Звучит логично. И тогда я смогу похудеть, как хочет Джерри.
— Именно! Так что начинай с мороженого, а я сейчас сбегаю принесу еще.
Джесс ушла, а Мэнди снова принялась запихивать мороженое в жадно распахнутый рот, окончательно перемазавшись в сладкой массе. Когда коробка опустела, девушка понимала, что похожа на натуральную свинью, да и животик под тонкой ночнушкой уже заметно выпирал — но ей по-прежнему хотелось есть! К счастью, подруга как раз вернулась и принесла то, что раньше лежало в холодильнике.
Схватив торт, Мэнди, не тратя времени и сил на церемонии с вилкой и ножом, попросту отломила кусок и жадно вгрызлась в него.
— Тебе, значит, это нравится? — улыбнулась Джесс. — Любишь лопать как не в себя, да?
Мэнди хватило лишь на приглушенное «ммм». Она проглотила торт и запихнула в рот еще горсть. Потом еще и еще… желудок раздулся, ее распирало изнутри, но зато она наконец-то почти наелась.
— Ахх, — выдохнула она, счастливо причмокивая. Погладила разбухший живот, недовольно нахмурилась. — Наверное, придется попотеть, чтобы согнать этот жир — но оно того стоило!
Джесс улыбнулась, поглаживая раздувшееся пузо подруги.
— Точно, Мэнди. Но ты кушай, не останавливайся, тебе ведь это нравится?
— Мммм… — кивнула девушка, запихивая в рот горсть печенья. И быстро нырнула в безудержный обжорный экстаз, а когда вынырнула снова, то почувствовала, что ее распирает как переполненную автокамеру.
— Ну же, Мэнди, ты сможешь, давай еще чуточку.
— Уфф. — Вот теперь она наелась и даже более того. — По-моему, на сегодня мне хватит.
— Что? Чушь! Вперед, толстушка, ешь дальше, ты едва начала!
— Не могу! — простонала Мэнди, обнимая обеими руками раздувшееся пузо. — Я так обожралась, что едва дышать могу!
Но прежде чем она смогла сказать еще что-нибудь, Джесс запихнула ей в рот очередную горсть печенья.
— Согласно плану, Мэнди, ты будешь обжираться, пока не отключишься! Ты у меня все до последней крошки запихнешь в пузо, которое раздуется как дирижабль! Жуй, пока не почувствуешь, что сейчас лопнешь!
— Но я… не могу… слишком… — выдавила Мэнди, которая действительно едва дышала. Как от обжорства, так и от того, что одежки были слишком тесными. Ночнушка предполагалась легко-воздушной и просторной, но раздавшиеся формы хозяйки она облегала как перчатка, под растянутой тканью просматривалась каверна пупка, а швы буквально трещали… вернее, уже не буквально, в прореху на левом боку уже выглядывала складка нежно-медового цвета, только Мэнди, в полуотключке от обжорства, этого не заметила. — Если б только… снять… эти чертовы штаны… а то ни кусочка… проглотить не могу...
Попыталась расстегнуть пуговицу, но разбухший живот так давил изнутри, что у штанов и полсантиметра выкроить не удалось.
— Не могу… снять! — удивленная, выдохнула Мэнди. — Я застряла… в собственных штанах!
— Ну-ка, дай я. — Джесс наклонилась и внимательно изучила раздавшуюся талию подруги. — Да, тебя конкретно расперло! Штаны такие тесные стали, что расстегнуть их теперь уже никак. Остается только один выход.
— Какой?
— Продолжай! — И она поднесла к губам Мэнди карамелевый батончик.
— Ты что, смеешься? Чем ты слушаешь! Меня так расперло, что я в штанах собственных застряла, а ты еще велишь «продолжай»? Да как же мне из них выбраться-то, разве что прямо на мне и лопнут...
— Точно! Мэнди, раз ты не можешь расстегнуть штаны, значит, тебе из них не выбраться, пока они сами не треснут по швам! Другого выхода нет.
— Ну ладно… — с сомнением проговорила Мэнди. — Подвинь сюда печенье.
И она принялась жевать. Еще. И еще. И еще. За печеньем отправился второй торт. Пузо раздувалось, свешиваясь над поясом, но штаны оказались до отвращения крепкими, пуговица успешно держалась, несмотря на невероятное давление изнутри.
— Не работает! — простонала девушка. — Не могу… ни крошки больше… в себя впихнуть… эти проклятые штаны скорее меня перережут надвое, чем треснут...
Швы, сдерживающие напор бедер, угрожающе потрескивали, а задняя часть растянулась практически до прозрачности под давлением могучих ягодиц.
— А мне кажется, они уже на пределе, — заметила Джесс. — Да и ты уже почти закончила все, что у тебя было съестного на кухне, остался пакет чипсов и полпачки печенья, и все.
Мэнди смерила взглядом громадный пакет.
— Нет… слишком… если еще съем хоть чуть-чуть, то взорвусь как вакуумная бомба.
Она с трудом пошевелилась и попыталась рассмотреть пояс штанов, но этому препятствовали как раздувшееся шарообразное чрево, так и арбузных габаритов груди.
— Поверить не могу, что я так растолстела! — простонала она. — Я толстуха, настоящая бегемотиха… а, к черту, дай печенье.
Мэнди с усилием прожевала печерье, сглотнула — и это стало последней каплей. Пуговица наконец уступила давлению разбухшего чрева и выстрелила через всю кухню, рикошетом отлетев от стенки; молния разъехалась сама собой, и девушка с облегчением вздохнула.
— Вот оно, счастье! — проговорила она. — А знаешь… вот так вот лопать, это для меня тоже счастье, самое настоящее. Спекся твой план, Джесс.
— Да нет же, все в порядке! Само собой, худой ты после сегодняшего обжорства не станешь, но дело и не в этом, просто ты сможешь похудеть...
— Нет, Джесс, я о другом. Сегодня я окончательно поняла: я люблю покушать. И плевать мне на диеты и похудания. Так что если Джерри это не устраивает — он может отправляться на все четыре стороны! А я пока пойду спать, набираться сил перед завтраком...