Мемуары толстушки

Мемуары толстушки
(The memoirs of a fat gal)

Знаете, я ведь была худенькой. По мне сейчас не скажешь, но правда была. Два года назад, заканчивая школу, я весила всего-то сорок три кило. При росте метр шестьдесят. Для модели-манекенщицы мелковата, но пропорции те самые, еще не кожа да кости, однако довольно близко к тому.
Вот только мне самой эти кожа-да-кости не нравились категорически. Я всегда хотела иметь сочную задницу и подпрыгивающие сиськи-арбузы, чтоб штаны и лифчики трещали. Странно, наверное, я выглядела, восхищенно пялясь на всех пышек в школе, тогда как они наверняка завидовали моим мослам.
Вы, наверное, спросите, почему ж я тогда просто не ела больше, наверняка это решило бы мои проблема? Так ведь ела! Пыталась впихнуть в себя сколько могла. Не получалось. Может, качество школьной столовки виновато, там и одну-то порцию осилить — подвиг, но ни на что иное у меня карманных денег тупо не хватало.
После школы я решила не поступать в колледж сразу, а попробовать годик условно-взрослой жизни, найти пусть временную, но работу. Нашла. Со своим полным средним, но без опыта — в местной забегаловке быстрого питания. Тут-то мои старые мечты набрать вес и вернулись, я смотрела на регулярных наших посетителей, упитанных и раскормленных, и вновь преисполнялась зависти, а еще чего-то нового. И во время обеденных перерывов принялась набирать себе удвоенную порцию, благо персонал кормили бесплатно и в количестве не ограничивали. Сперва было тяжко, второй бургер решительно отказывался влезать в желудок — то есть я съела бы его, конечно, но за краткое время перерыва просто не успевала. Однако с каждым днем в заготовленную коробочку «на потом» отправлялась все меньшая его часть, и вот наконец однажды свершилось, я слопала все. А когда это сдало не подвигом, а вполне регулярным моментом, я еще и десерт к обеду начала добавлять. Коллеги, может, и гадали, с чего это на меня такой жор напал, а я лишь радовалась, что два двойных бургера, большая шипучка и молочный коктейль для меня теперь не «ого-го», а вполне себе обычная трапеза. Помню их замечания, мол, это ж надо, как тебе повезло, можешь столько лопать и оставаться худенькой...
Первой, кто заметил, что не такая уж я теперь и худенькая, была мама. Вес тогда подбирался к пятидесяти, и она сказала, ты поправилась, но тебе это очень идет, наконец-то стала хорошо кушать. Я, конечно, оставалась по-прежнему стройной, однако между костями и кожей уже наросло чуток мясца. Ноги и руки стали потолще, бедра — чуть пошире, а живот чуточку помягче, но он все равно оставался плоским, как и грудь, увы.
Миновал год, я поправилась до шестидесяти кило, с одной стороны, это «уже целых шестьдесят», и я точно не кожа да кости, а с другой — «всего шестьдесят», видя себя в зеркале и рисуя поверх подсказанный мне фантазией образ, я точно знала, мне до него еще расти и расти! И нынешний мой стиль жизни помочь мне больше, чем уже помогал, просто не мог.
А еще я сдала вступительные в колледж, выбрав, как все нормальные дети, выбирающиеся из-под родительской опеки, тот, что подальше, через три штата. Надо же, не я одна такой выбор сделала; там в общаге обитала девчонка из нашего городка, на год старше меня, она уже перешла на третий курсе. Так-то знакомы мы с Ли были шапочно, однако в колледже она единственная, кто еще помнил меня-тощую. Организовав несколько нехитрых перестановок, Ли договорилась, чтобы меня подселили к ней; я не возражала, человек, который знает, как тут все устроено, мне на первых порах точно не повредит.
Еще я наткнулась в какой-то диетической брошюрке на фразу «не ешьте перед сном, все эти калории переходят в жир». О, подумала я, мне как раз так и нужно, так что каждый вечер уже в кровати я съедала что-нибудь вкусненькое. В морозилке у нас с Ли хватало места для пяти литровых коробок мороженого, и после пары тренировок как раз одну такую коробку я перед сном и уплетала.
Кажется, именно этого моему организму и недоставало, чтобы наконец перестроиться на нужные рельсы. Я сама не заметила, как поправилась на пять кило. Дома у меня на это четыре месяца ушло, а тут за четыре недели. Еще я начала встречаться с мальчиком; себе я по-прежнему казалась слишком худой, но его мои имеющиеся округлости вполне устроили. С ним я позволила себе лишиться девственности и поняла, что прежде была полной дурой, и секс — это великолепно, особенно когда потом еще и подкрепиться можно. Через месяц я перевалила за семьдесят, толстая не толстая, но животик уже заметно так начал выпирать, и все штаны трещали по швам. Мой кавалер явно начал задаваться вопросом, с чего это я так толстею, однако ни разу не посмел задать его вслух, слишком уж ему нравилось со мной трахаться.
Я же постоянно увеличивала размер порций, ибо разница между полным желудком и не совсем полным — для меня это было теперь как между полным и пустым, я реально начинала чувствовать голод, как только в животе освобождалось немножко места. Кавалер мой наконец решил, что я слишком толстая (ну да, семьдесят пять кило на тот момент было), и бросил меня. Вспоминая это, теперь я лишь улыбаюсь — сам дурак, — но тогда я реально впала в депрессию, кроме пар, никуда не высовывалась, а Ли, утешая меня, начала приносить мне всякие вкусности прямо в комнату. Ими я, естественно, и утешалась.
Недельки три спустя, когда весы показали восемьдесят, депрессия как-то сама собой сошла на нет, я чувствовала, что вот наконец-то я достаточно толстая и соблазнительная. Угу, особенно в старых своих футболках, которые теперь едва пупок прикрывали. В зеркале я видела, что грудь наконец-то подросла, во всяком случае, под футболкой там как раз нечто игриво колыхалось, а уж бедра в обхвате чуть ли не утроились в сравнении с моими школьными временами. С трудом втиснулась в последние штаны, которые налезли и сумели застегнуться под животом, попыталась одернуть футболку пониже, а Ли, посмотрев на все это, покачала головой и, сцапав меня за мягкую складку пониже пупка, которая явно торчала наружи, заметла: сестренка, нам срочно нужно сходить в магазин за обновками. От ее прикосновения у меня аж ноги подкосились, тело мое решительно жаждало большего.
Обновки были прикуплены «с запасом», но через пару месяцев я начала перерастать и их, перевалив за девяносто. Тут-то мне и пришло извещение, вернее, приглашение на свадьбу: старший брат женится, церемонию решили провести у нас в городке — так-то он несколько лет как на Западном побережье обитает, но тут уже решили собрать весь семейный клан. Собственно, поэтому мне и удалось не приехать домой на зимние каникулы, родители посетовали, что с деньгами напряг и самолет они мне сейчас оплатить не смогут, а автобусом с двумя пересадками «долго и небезопасно». Они-то о свадьбе и расходах еще тогда знали… Но сейчас — без вариантов, я должна приехать домой и повидаться с семьей. Которая меня последний раз видела более тридцати кило назад. Я впервые почувствовала, что смущаюсь собственных габаритов. Когда на меня пялились одноклассники или незнакомцы — сколько угодно, меня это даже заводило, а вот что-то еще скажет родня… В общем, я сложила в сумку и такие шмотки, в которых можно спрятаться, и такие, где, напротив, прятать особо ничего не получится. А там посмотрим, что надеть.
Почти новобрачный, забирая меня из аэропорта, объемистой фуфайкой не обманулся и припечатал:
— Тебя раза в два разнесло, или уже больше?
Поскольку сказал братец это с привычной широченной улыбкой, я ответила тем же, приподняв фуфайку и похлопав по самой выпирающей своей гордости:
— В колледже хорошо кормят.
Мы посмеялись, всякое смущение испарилось, я вновь почувствовала себя дома.
Дома, правда, воссоединение с семьей вышло не столь радужным. Мама челюсть уронила от удивления, когда увидела меня. Ступор продолжался секунды две, но по ощущениям — как десять минут; затем обняла меня, улыбнулась и сказала: добро пожаловать домой, солнышко. И никаких более комментариев.
На свадьбу я решила заявиться в платье, которое нынче ни разу не скрывало моих выпуклостей. Мама выглядела смущенной, подружки невесты (которые меня небось еще по школе помнили) перешептывались, но вслух высказался лишь отец, заявив:
— Черт, тебе точно пора на диету, ангелочек!
Я ответить не смогла, готовая провалиться сквозь пол. Спас меня братец, поинтересовавшись:
— На диету? А ты хочешь скинуть вес?
— Да нет, — отозвалась я.
— Ну так и не приставай к ней, пап. Сам-то не образчик стройности, но мы ж тебе на эту тему ни слова не говорим.
Нет, старшему брату и положено защищать младшую сестру, но я от него такого не ожидала. Отец, однако, так легко не сдался, попробовал выложить другой козырь:
— Но ты ведь такой хорошенькой раньше была...
— Бать, заткнись, пожалуйста. На своей свадьбе правила устанавливаю я.
Дальше ничего особенного уже не произошло. Ну разве что я, разумеется, слопала сколько физически смогла, но платье по шву так и не разошлось (а надежда была, да). Вперевалку дотопала до маминой машины, на обратном пути мы помалкивали. Когда мы проезжали мимо моей прежней забегаловки, возникла мыслишка остановиться и затариться вкусняшками на ночь, но я не рискнула, а вдруг мама начнет ту же канитель, что и отец.
Следующим утром в аэропорт меня отвезли брат с женой. Они и сами улетали в медовый месяц, а меня ждал колледж, вот и подбросили по пути. И перед посадкой в самолет я на минутку осталась с братом наедине.
— Ты не против поговорить вот об этом? — указал он на мой живот.
— Да легко, — отозвалась я.
— Твоя нынешняя фигура тебя устраивает?
— О да, — ответила я. И добавила: — И в планах — продолжать в том же духе!
Братец улыбнулся.
— Ну тогда я рад за тебя.
Обнялись и попрощались.
За центнер я перевалила еще до окончания второго семестра. До каких пор я намерена толстеть — понятия не имею, но пока в планах, как я честно и сказала, лопать в свое удовольствие и набрать вес, покуда не решу, что хватит. А сейчас я собой довольна. Соблазнительная, толстая и счастливая, я такая, да.