МакДональдсовкое медитативное
МакДональдсовкое медитативное
(Mcdonalds Farewell)
Ты сворачиваешь на узкую проездную дорожку, чуть шорхнув покрышкой по бровке. Тело твое колышется, когда авто останавливается у терминала заказа. Экран оживает, и женский голос с той стороны бесстрастно-вежливо интересуется:
— Будете использовать клиентские бонусы?
Ты мысленно прикидываешь — пожалуй, не стоит. Ей и так слишком мало платят, заставляя слишком много работать.
— Нет, спасибо, не сегодня.
— Хорошо, что будете заказывать?
Ты на миг замираешь. Ты отлично знаешь, чего хочешь — ты почти каждый день заказываешь именно это, — и все равно всякий раз, прежде чем произнести эти слова, тебе нужно мысленно настроиться.
Четыре номера семь плюс две больших картошки, два больших лимонада, четыре сандвича с курятиной и два яблочных пирога. Пропищав все это, ты краснеешь.
Пауза, на той стороне вбивают твой космический обеденный заказ на шестьдесят пять баксов.
— Проверьте, на экране все правильно?
— Да, — слова застревают у тебя в горле.
— Хорошо, подъезжайте к окошку, — скука и ничего больше.
— Х-хорошо, с-спасибо!
Ты пытаешься изобразить благодарный тон, но сама понимаешь, что получается не очень. Бросаешь это дело и просто заводишь машину, пора двигаться дальше.
В первом окошке симпатичный вьюнош спортивного вида, перепроверяя, верен ли твой заказ, вслух повторяет его. И ты подтверждающе пыхтишь «да», что особенно колоритно звучит, когда он упоминает четыре бургера и четыре куриных сандвича, а за спиной у него проходят две такие же стройные симпатяжки-коллеги. Вся красная, ты подтвеждаешь заказ, и тучная рука твоя колышется, когда ты через окно тянешься к терминалу кредиткой. Бровь его чуть приподнимается, когда податливое сало заметно так шуршит о краешек опущенного окна. К счастью, неловкое мгновение быстро заканчивается, он быстро кивает, мол, оплачено. И хорошо: ты предпочитаешь отвращение или даже жалость — безразличию, с которым взгляд его скользит по тебе. Полностью давая осознать, кто ты есть. Кто и, главное, почему. Для него и таких, как он — все равно, что никто. И сотворила это с собой ты сама, собственной слабовольной обжорливой натурой.
У следующего окошка по тебе скользят несколько взглядов нескольких сотрудников заведения, которые собирают твой колоссальный заказ. И вот перед тобой вырастает знакомая стройненькая девчушка, и ты съеживаешься (морально) от ее таких правильных и воздушных пропорций. Зная, как она тебя ненавидит за всю ту лишнюю работу, которую ты вынуждаешь ее делать. От контраста между вами желудок твой содрогается во внезапном приступе голода. Запах содержимого коричневых пакетов, которые вот-вот появятся, лупит тебя без малейшей жалости.
— Четверной обед с добавками, — бесстрастно произносит она, и ты отлично знаешь, что это — тебе и о тебе, и ты слабо киваешь, автоматически поглядывая на еду. Ты очень, очень стараешься избавиться от этой дургой привычки. — Вот. — И вручает тебе картонную подставку с двумя стаканами лимонада, более ничего не сказав.
Ты ждешь, затаив дыхание, ожидая, что тебе принесут весь заказ и ты наконец-то попрощаешься и уедешь, но нет. Она вновь пренебрежительно окидывает тебя взглядом, от упирающегося в рулевое колесо громадного пуза до свисающего почти до груди двойного подбородка. Высокомерно, сверху вниз. А потом разворачивается, возвращаясь к своим тайным делам внутри. От ее взгляда натруженное сердце твое ноет; вновь и вновь тебе напомнили, как жалко ты выглядишь, расплывшаяся и разжиревшая. Заказ твой застрял где-то там, но ты не осмеливаешься даже задать ей вопроса. Просто ждешь, покорная своей судьбе.
Раньше ты пыталась с ней общаться, однако она оставалась столь же неподатливой; ты ей явно не нравишься. И нет смысла врать, что это заказ на группу, она, как и весь постоянный персонал этого заведения быстрого питания — впрочем, не только этого, — в курсе, сколько еды ты регулярно сметаешь, почему и доросла до нынешних гаргантюановых пропорций...
Окно вновь открывается, и она бесстрастно требует:
— Пройзжайте вперед на желтый слот.
— Э… да, конечно, прошу прощения, — пыхтишь ты и пристраиваешь лимонад на соседнее сидение. Окошко закрывается, а ты проезжаешь несколько метров вперед. Желтый слот парковки огражден дополнительными перилами, ты ждешь и не можешь не думать об очевидном.
Все они знают. Не слепые. Уже по постоянно увеличивающимся размерам твоих заказов все понятно. Ладно три бургера, большая картошка и лимонад, это более-менее стандартный вариант, но по сути восемь сандвичей? Одной только картошки — почти под днеаной «рекомендованный лимит калорий», две тысячи с небольшим. А уж все остальное...
Ты сидишь в машине, истекая предвкушением трапезы, в желудке голодные колики — ты последние два часа почти ничего не ела, — а промеж ног уже свербит при одной мысли о бумажных пакетах, коричневых, насквозь знакомых, скользких от масла. Ты ждешь ее прощальных слов. Слов, которые подразумевают, что она вскоре вновь тебя увидит. И мысленно добавит к твоей тушке еще и эти калории. Когда заказывает кто-то другой — пусть даже твой кавалер, когда он ведет машину, а ты рядом, — этого тона нет и близко. Ты никогда не слышишь его и в отношении тех, кто встал в очереди к окошку впереди или позади тебя.
Прощальные слова эти — не подарок, нет. Они словно преследуют тебя в каждом «Макдональдсе», в каждом заведении быстрого питания. Каждый раз ты ищешь все новые места, но и там тебя ждет то же самое. Именно от этого твои штаны, даром что из эластика, трещат по швам, а самые просторные футболки закатываются выше пупка, утонувшего в жирах. Знать бы, это твоя личная фишка, или у других то же самое...
Выложить, что ли, этот вопрос на тематический форум? Но — нет, ты скорее сгоришь от смущения, чем позволишь себе хотя бы подумать о таком. Даже как анонимный пользователь.
В зеркале заднего вида отображается следующая машина. Там клиент получает обычного размера заказ без задержки и едет себе дальше. Ты вновь краснеешь, видя, как за этой машиной продвигается вторая, а потом и третья. А ты вынуждена ждать, пока они там раскочегривают духовку, чтобы удовлетворить твою растущую слабость, чтобы удовлетворить тебя, обреченную на ожирение...
— Эй.
Ты чуть не подпрыгиваешь на сидении, видя, как та самая девчушка, стройные ножки и свинцовый взгляд, держит четыре больших бумажных пакета. И едва успеваешь их перехватить, когда она просовывает пакеты тебе в окно.
— Приятного аппетита. До скорой встречи.
И уходит, миг, и она уже скрывается внутри, а ты словно примерзла к сидению. Мысленно повторяешь услышанное. Словно и мозги у тебя обленились и заплыли салом, как все остальное. Медленная, неуклюжая. Вполне соответствует тому факту, что ты уже набрала более центнера с твоего первого появления у этого заведения.
Пакеты горячие, твоя пухлая рука отчетливо чувствует это. Крепче сжать, так и обжечься можно. Ты почти стонешь от возбуждения, неуклюже поворачиваясь в слишком тесной кабине, чтобы устроить и их на соседнем сидении. Хорошо хоть, мерзкая девчонка ушла и не смущает тебя своим присутствием еще сильнее.
Теперь можно вывернуться и скорее, скорее ехать домой, где ты наконец-то сможешь все это слопать, обожравшись до отвала...