Линн и школьная столовка

Линн: пятнадцать лет, светлые волосы, синие очи, мягкий нрав и неизменная улыбка. У нее три подружки — Анника, Пия и Элла. Все они живут в небольшом гессенском городке и как раз собрались в девятый класс. Компания, как правило, обедала вместе в школьной столовке, и хотя еда там не ахти, но — съедобная, да и выбора особого ученикам не представлялось.
После летних каникул, однако, кое-что в школе меняется, в частности — подрядчик-владелец этой самой столовки. Народ, услышав об этом, понадеялся, что выбор и вкус блюд изменится к лучшему. Что ж — учителя, да и ученики, изрядно удивляются, увидев на витрине бургеры, куриные хрустики, жареную картошку и батарею разных соусов. Уж точно не «здоровое питание», каковое должно предлагаться в качестве школьного обеда.
— Американская зараза, — жалуется учительница, — для нас такое совершенно неприемлемо!
— Поэтому они такие толстые, — поддакивает ей вторая.
Линн с подружками стоят в очереди, постоянные эти жалобы им поднадоели. Но вот подходит и их черед, и она видит двух работниц столовой: обе и правда очень толстые, большие животы и задние фасады под стать. Это ж сколько надо есть, чтобы так растолстеть, думает она.
— Выглядит аппетитно, — сообщает ее подружка Элла, когда они все вместе устраиваются за столиком. — Надеюсь, и на вкус получше, чем было раньше.
— Но это же совсем не здоровая пища, — возражает Линн, — нельзя такой питаться.
— Ага, от такого толстеют, — добавляет Анника.
— А еще в этой снеди много жира и от него портится кожа, — вносит свою лепту Пия.
Несмотря на все сказанное, обед уничтожается в обычное время, тем более, еда и правда вкуснее, чем у прошлых хозяев. Но — нездоровая, это тоже правда.
— Нельзя больше тут обедать, — настаивает Линн.
— А где ж тогда? — вопрошает Анника.
— Другой столовой в школе нет, кафешки прямо тут, чтобы успеть за перемену — тоже, — вставляет Пия.
— И завтра-послезавтра тоже не появится, — добавляет Элла.
— Значит, самим что-то нужно придумать, — отвечает Линн.
И решает завтра же приготовить на всех четверых доброй домашней еды, и действительно утром встает на час раньше и становится к плите, а потом раскладывает на четыре контейнера — подругам и себе. Едят они отныне все так же в столовой, но свое.
Через неделю, однако, Элла и Анника становятся в очередь за блюдами из школьной столовой.
— Зачем вам эта жирная и нездоровая гадость? — злится Линн.
— Ты готовишь вкусно, — говорит Анника, — но и здесь тоже все вкусное, — и поливает кетчупом куриные хрустики.
— Я знаю, ты хочешь как лучше, — Элла обильно намазывает сырным соусом картофельные ломтики, — и специально каждый день готовишь на всех нас. Но пожалуйста, не нужно больше.
Линн оскорблена в лучших чувствах: она-то надеялась отвратить подруг от здешней снеди, для чего все эти усилия и были. Но не драться же с ними! Так что Линн и Пия продолжают питаться домашней едой, а Элла и Анника уплетают купленное со стойки.
— Не обижайся, — утешает Пия, — понятно же, сколько сил ты на все это тратишь...
Линн, однако, не сдается и продолжает приносить в школу четыре контейнера здоровой домашней еды, а уж кто хочет, тот пусть и ест. Сама она и Пия именно это и делают, но Элла и Анника твердо стоят на своем. И месяца через два в раздевалке после физры Линн отмечает, что обе они чуток раздались вширь, особенно в бедрах. Все от той нездоровой снеди, угрюмо думает она.
А еще Линн замечает, что и другие ученики, кажется, полнеют — не все, но как-то становится заметно, и похоже, это именно постоянные посетители школьной столовки. Заговаривать об этом с кем-то, даже с подругами, она считает невежливым, но готовит обеды уже только для себя и Пии. Раз им так нравится, пусть.
Увы, еще месяца три спустя Линн, подхватив какой-то вирус, долго валяется дома, и Пия теряет источник домашней еды, а сама готовить не умеет — и, раз выбора нет, также обедает тем, что подают в столовке. Она тоже отмечает, что у Анники заметно отяжелел задний фасад, даже чуть колыхаться стал, а Элла еще больше раздалась в бедрах. Линн была права, думает она, они поправляются. Пия берет жареную картошку с тремя разными соусами, «просто попробовать» — и, к ее удивлению, это и правда вкусно, пусть здоровым такое питание и не назовешь. Пока Линн болеет, Пия все так же обедает с подругами, пробуя разные блюда из столовки, и все такое вкусное, что не очень-то хочется ничего другого. И вот через две недели, когда Линн вновь возвращается к привычному распорядку, Пия отказывается от контейнера с домашней едой.
— Ты чего это? — вопрошает Линн.
— Пока тебя не было — я, по слабости натуры, уступила искушению, — покаянно отвечает Пия, — а еда тут и правда вкусная.
— Ты меня разочаровала, — вздыхает Линн над таким решением лучшей подруги.
— Не надо так, — вступает Анника.
— Просто сама попробуй, — добавляет Элла, — да, я знаю, мы поправились, но разве это плохо? — и выразительно покачивает тяжелыми бедрами.
Линн весь остаток дня размышляет над сказанным, а назавтра, ничего не приготовив, отправляется обедать вместе с подругами и берет в столовке бургер.
— Ну и как? — спрашивает Анника.
— Вкусно, — соглашается Линн.
— Ну вот, как мы и говорили, — улыбается Элла.
— Да, но это не значит, что я буду питаться так каждый день.
Анника и Элла обмениваются взглядами. Они совсем не против, чтобы Линн именно так и делала, и также стала чуток покруглее. Пия, которая уже подсела на здешнюю кухню, явно последует их дорогой, это лишь вопрос времени.
Линн, однако, сопротивляется, и назавтра снова приходит в школу с домашним обедом, уже только для себя одной, раз подруги столь решительно отказываются от здорового питания. Но… чем дальше, тем больше их зримый пример размывает ее убежденность, и в течение следующего месяца она периодически вместо домашней еды обедает куриными хрустиками или жареной картошкой. В конце концов, чего ради вставать на час раньше?
— Что, сдалась? — подшучивает Анника.
— Нет, — фыркает Линн, хотя и знает, что так и есть. Увы: хотела быть примером для подруг и вести их к лучшей жизни, а по факту следует за ними. Что ж, думает она, значит, и мне предстоит набрать вес.
Что и происходит. После отказа от здорового питания Линн потихоньку начинает полнеть, но не парится этим: в конце концов, это ее сознательное решение. Чуть округляются бедра, раздается вширь талия, тяжелеет бюст — ну, возможно, последнее лишь ее надежды. Догнать Эллу и Аннику, однако, не сильно получается, те уже изрядно располнели.
Впрочем, Линн обнаруживает, что ведь и за пределами школы есть нездоровый режим питания. Раньше она периодически позволяла себе чипсы или сладкое по вечерам, и на фигуре ее это не отражалось; но сейчас ей нравится лопать все это килограммами, уползая спать с раздувшимся животом — а вот от такого вес начинает расти заметно быстрее.
И вот потихоньку подходит к концу учебный год, и то ли из-за смены владельца школьной столовой, то ли по каким-то иным мистическим причинам, но изрядная часть учеников, и даже некоторые учителя, явно пополнели. И руководство школы принимает решение провести полный медосмотр как учащихся, так и педсостава. Сегодня — очередь девятых классов; мальчиками занимаются в спортзале, а девочек отправили в актовый зал, разделив его ширмочками на полдюжины «кабинетов». Длинная шебечущая очередь — тебе туда, тебе туда, — и вот Линн в свой черед входит в мини-кабинет с мягкими стенками.
— Линн Нойманн, — уточняет медсестра.
— Ага, — отвечает Линн.
— Разденься до белья, пожалуйста.
Девочка послушно стягивает джинсы и футболку и, встав перед медсестрой в одних трусиках и лифчике, встречает ее недовольный взгляд. Ну и чего так смотришь, думает Линн; а та за последние дни явно видела немало таких вот. Животик у Линн слегка нависает над трусиками, пополневшие бедра пока друг о дружку не трутся, но до этого осталось недалеко, а бюсту тесновато в чашках лифчика третьего номера.
— Встань вот тут под стенкой, — велит медсестра, Линн становится, линейкой отмечают ее макушку и замеряют рост. Она уже год как перестала расти, так что осталось все те же метр шестьдесят пять. Потом ее загоняют на весы, и вот тут Линн изрядно удивляется: уже семьдесят восемь кило! Медсестра ничуть не удивляется и переходит к следующему этапу — кажется, это называется «пальпирование», в смысле проверяет ее живот наощупь. Линн и не думала, что в ее мягких жирах палец утопает уже на три-четыре сантиметра… Финальная часть — измерить давление, и вот медосмотр окончен.
— Ну а вы сколько весите? — спрашивает Линн у подруг.
— Семьдесят пять, — отвечает Пия, у которой грудь также доросла до третьего номера, а живот состоит из трех складок.
— Семьдесят три, — гордо сообщает Анника, полтора метра в прыжке, филейная часть в два мяча и пополневший бюст.
— Восемьдесят два, — улыбается Элла, рост под метр восемьдесят, широкие тяжелые бедра и мягкий животик, но бюст как был, так и остался вторым номером.
Через пару дней итоги медосмотра вывешивают на всеобщее обозрение; для приверженцев здорового образа жизни — катастрофа. Половина учеников и четверть преподавателей уже с избыточной массой тела, некоторые на грани ожирения. Естественно, в школе все это тут же становится главной темой обсуждения у всех, включая четверку подруг.
— И что скажете? — вопрошает Пия.
— Честно говоря, удивлена, — отвечает Элла, — даже не думала, что все мы так растолстети.
— А вот я как раз этого и ожидала, — улыбается Анника.
— Ну, не самые же мы толстые в школе, — замечает Линн, забросив в рот очередную конфету.
— А ты внимательно посмотри, — предлагает Анника, — жирок тут завязался у многих.
И верно: сейчас, в школьном дворе, когда народ одет по-летнему легко, и у мальчиков, и у девочек заметны разнокалиберные животики и складки на боках. Не у всех — но у многих, Анника права.
— Да, даже те, кто всегда были стройные и спортивные, теперь поправились, — задумчиво произносит Пия.
— Угу, — кивает Анника, — вон хоть на Ника посмотри, даже у него животик появился.
— И у других, которые всегда хвалились, мол, я всегда в хорошей форме, — соглашается Пия.
— Ну, не такой уж Ник и толстый, — отмечает Линн, — у него живот вон даже еще не выпирает.
— То есть ты думаешь, он должен стать еще больше? — усмехается Элла.
— А почему нет, — отзывается Линн, — мы же толстеем, так что все честно.
— Можем даже поспособствовать, — предлагает Анника, — например, пригласим кое-кого на обед.
— Хорошая мысль, — соглашается Линн.
— И кого именно? — уточняет Элла.
— Ну, вы знаете, мы с Элиасом вроде как вместе, — чуть смущенно отвечает Пия.
— И Ника обязательно, — требует Анника.
— И Юлиуса. Хочу посмотреть, каким он будет, когда поправится еще, — говорит Линн.
— А ты, Элла, кого ты хочешь себе в пару? — не отстает любопытная Анника.
— Даже не знаю, правильно ли это...
— Да ну, мы ж никого заставлять толстеть не будем, — скрестив пальцы, говорит Линн.
— Ладно! Тогда я приглашаю Маттиса, — кивает Элла.
— Ну вот и договорились. И давайте обед устроим прямо на озере, там лучше видно, кто насколько поправился… — Линн сразу составляет стратегический план.
— Отличная мысль, — с энтузиазмом кивает Анника. — Расходимся и приглашаем кавалеров по отдельности, а то разбегутся.
И в субботу подруги отправляются на озеро, единственный природный пляж в окрестностях, где и встречают с Юлиусом, Ником, Элиасом и Маттисом. Линн с несколько преувеличенным восторгом приветствует мужской контингент.
— О, рада, что вы пришли.
— Со всем нашим удовольствием, — отвечает Ник.
— Давайте поскорее займем местечко у воды, — предлагает Анника.
Народ соглашается, раскладывает подстилки и сбрасывает рюкзаки.
— Мы переодеваться, — говорит Линн, — вы с нами?
— Мы уже в плавках пришли, — ответствует Юлиус.
Парни устраиваются на подстилках, а девочки в раздевалке шушукаются.
— Что-то они скажут, когда нас увидят? — вслух думает Анника.
— Они каждый день нас в школе видели, — фыркает Пия.
— Но не в бикини же, — замечает Линн.
— Ну, надеюсь, их не будет напрягать, что мы стали такими толстыми, — говорит Элла.
— С чего бы? Они не слепые, приглашение на пляж приняли, да и сами поправились за этот год, — логично ответствует Линн.
По купальникам определенно видно, что подруги набрали вес: у Линн и Пии верх явно маловат, у Анники и Эллы — наоборот, проблемы с нижней частью. Парни к их возвращению уже разделись и сидят на подстилках в купальных шортах, и подруги устраиваются рядом, искоса наблюдая за реакцией на себя-любимых. Разговор с противоположным полом ведется осторожно, для гарантии начинается с безопасных школьных тем, а потом переходит на столовку.
— И что вы думаете насчет тамошней еды? — спрашивает Ник.
— Очень вкусно. Мы теперь каждый день там обедаем, — отвечает Линн.
— Оно и видно, — ухмыляется Маттис.
— А вот это невежливо, — чуть сердито бросает Юлиус.
— Да ладно, нормально все, — говорит Элла.
— А вы сами часто туда заглядываете? — интересуется Анника.
— Я лично тоже почти каждый день, — не скрывает Элиас.
— Аналогично, — соглашается Юлиус.
— Но в принципе ты прав, многие видят, что мы там почти каждый раз обедаем, — замечает Пия.
— Просто мы, в отличие от вас, спортом не занимаемся, — пожимает плечами Линн.
Через некоторое время парни идут поплавать и остыть; подруги пока остаются на подстилках, дабы обменяться впечатлениями.
— И как? — спрашивает Анника.
— По Юлиусу и Элиасу видно, что они там едят не сильно реже, чем мы, — говорит Линн.
— Факт, — соглашается Пия.
— Но зато им, похоже нравится, что мы такие толстые, — сообщает Элла.
— Ага, — кивает Линн, — Юлиус то и дело на мои груди пялился.
— А Маттис улыбался тебе. Будь повнимательнее, — наставительно обращается Анника к Элле.
— А Элиасу очень-очень нравится Пия, — добавляет Линн.
Когда парни выбираются из воды, Линн интересуется, не желает ли народ перекусить. Народ желает, и Линн распаковывает принесенный с собой контейнер с кучей совершенно недиетических вкусняшек — печенье, кексы, чипсы. Каковую кучу они все ввосьмером потихоньку и приговаривают, причем подруги, переглянувшись, следят, чтобы парням досталось больше. Пусть даже самим меньше останется (ничего, думает Линн, дома вечерком догонюсь). Юлиус и Элиас охотно принимают такой расклад.
Потом купаться идут девочки, вставая и направляясь к воде таким образом, чтобы их округлости точно ни за каким препятствием не скрывались.
А уже вечером, когда компания расходится в разные стороны, Линн спрашивает у подруг:
— Ну и что думаете? Подходят они нам?
— По мне — самое то, и мы им нравимся, — улыбается Пия.
— И кушают хорошо, значит, можно подкормить, — добавляет Анника.
— Да, в сравнении с нами они слишком тощие. Пока догонят, пройдет немало времени, — замечает Элла.
— Отсюда вывод: встречаемся почаще, и тогда все будет как надо, — завершает мысль Линн. — Все каникулы впереди, возможностей хоть отбавляй.
И все лето они активно «встречаются почаще» — когда парами, когда в расширенном составе. Анника с Ником уже тоже плотно «вместе», как и Пия с Элиасом. Линн пока в своем кавалере не уверена, Элла тоже берет паузу на подумать, однако у подруг твердая установка «подкормить парней до наших габаритов», и при каждой встрече фигурирует еда, а Юлиус и Маттис если и замечают такое подкармливание — ни разу не против поправиться еще, раз их спутницам это так нравится. В общем, к концу лета Линн и Элла также готовы к длительным отношениям.
И вот наступает осень, и придя в школу, Юлиус, Маттис, Элиас и Ник подмечают, что за лето они все поправились.
— Как-то мы все слишком растолстели, — замечает Маттис.
— Есть такое, — соглашается Юлиус.
— Это на тебя Линн дурно влияет, — ухмыляется Ник.
— На себя бы посмотрел, — пожимает плечами тот.
И верно: всегда спортивный, Ник изрядно расплылся и отяжелел.
— Я тут ничего сильно плохого не вижу, — Маттис задумчиво похлопывает себя по животу.
— Аналогично, — подтверждает Элиас.
— В конце концов, девчонки у нас совсем не худенькие, так что если и мы отрастим животы побольше — не страшно, — усмехается Юлиус.
— Ага. Надо постараться, — заявляет Маттис.
— Не возражаю, — кивает Элиас.
— Вы же не серьезно, — переводит Ник взгляд то на одного, то на другого.
— Почему нет? — пожимает плечами Маттис. — Спорт нам так и так уже не светит, можно расслабиться.
— Нет, ты можешь, конечно, попробовать не толстеть, — замечает Элиас, — но с Анникой вряд ли у тебя получится...
И набирать вес продолжает уже вся компания. Включая Ника, который не сильно хочет, зато у Анники такого желания на двоих. Толстеют, впрочем, не они одни, а практически вся школа, и причина все та же, что и в прошлом году, благо ассортимент столовки не поменялся, а аппетиты у постоянных ее посетителей только растут.
И, как и в прошлом году, администрация школы вновь объявляет в конце весны тотальный медосмотр. Точно такой же. Разумеется, невооруженным взглядом видно, что девочки заметно растолстели, и когда наступает очередь Линн и она входит в мини-кабинку, у медсестры ну очень недовольный взгляд. Причина опять же понятна: барышня шестнадцати с небольшим лет отрастила такое пузо и массивный бюст, что даже под футболкой видно.
— Разденься до белья, пожалуйста, — устало просит медсестра.
Пыхтя, Линн исполняет требуемое, выставив напоказ все свои жиры. Круглое и массивное пузо изрядно выпирает вперед и свисает, частично накрывая тайные места. Тучные складки на боках на уровне пуза, плюс еще одна на уровне подмышек. Оплывшие от жира груди с трудом умещаются в лифчик пятого номера, а без него — свисают, обретая опору на верхней части пуза. Мясистые широкие бедра и покрытые целлюлитом расплывшиеся окорока — они за год также подросли, но даже близко не настолько, как пузо.
— На весы, пожалуйста. — Затем проверяет рост (он, разумеется, остался прежним) и объявляет: — Сто тринадцать килограммов при росте метр шестьдесят пять. Это уже ожирение третьей степени! Тебе срочно необходимо садиться на диету, чтобы сбросить вес.
Линн лишь улыбается: сбрасывать вес она вот совершенно не намерена.
Потом подруги собираются в коридоре.
— Ну что, хвастайтесь? У меня уже третья степень ожирения! — гордо похлопывает себя по массивному филею.
— У меня вторая, но на грани третьей, — кивает Пия.
— У меня тоже третья, — отвечает Линн.
— А у меня только первая, — сообщает Элла.
— Чего это ты так? — вопрошает Анника.
— Ну так я ж повыше вас, мне для того же коэффициента немного не хватает килограммов.
— Это поправимо, — заверяет ее Линн.
Вскоре подходят парни.
— А у вас какие успехи? — интересуется Пия.
— У меня с Маттисом вторая степень ожирения, — отвечает Юлиус.
— У меня первая, — говорит Элиас, — а Ник и до нее немножко не дотянул.
— Да, все-таки плохо я тебя кормлю, — Анника сурово смотрит на своего парня снизу вверх.
— А ты, Маттис, недокармливаешь свою подружку, — укоряет Линн.
— Будем работать, — со смехом обещает тот.
Если в том году итоги медосмотра считали катастрофическими, то нынешние непонятно как и назвать. Среди мальчиков двадцать пять процентов с ожирением разной степени и шестьдесят один процент — просто с лишним весом; у девочек лишний вес имеют лишь шестьдесят процентов, зато ожирение у тридцати. Только двенадцать процентов школьников упрямо болтаются где-то в пределах нормы...