Лана: любовь слепа

Лана: любовь слепа

(Blind durch Liebe: Wie Lana fett wurde)

1. Подготовка

— Ладно. Первый вариант, второй или третий? — Лана задумчиво стояла перед кроватью, на которую выложила три упомянутых ответа на извечный женский вопрос «чего надеть». Красное платье, любимые джинсы с белой блузкой или юбка с кофточкой в тон. Девушка встряхнула головой, отбросив назад волну каштановых волос. — Он любит «барышень с формами», и формы у меня есть, но в каком обрамлении они ему больше понравятся?

Ответ на этот вопрос она попыталась найти в зеркальной стенке шкафа, благо стояла в одном белье. Черные трусики и лифчик в тон туго облегали сочное тело — при росте метр семьдесят один весила Лана семьдесят два кило, действительно, формы у нее очень даже были, и роскошные. Толстой она себя не считала, никоим образом. Полной — может быть, в правильном, здоровом смысле, а иначе откуда бы взялись истинно женственные пропорции — солидный бюст и обширные круглые ягодицы? Ну да, к ним прилагался еще и небольшой животик, но Лане он не мешал. Она знала, что мясца у нее на ребрах чуток побольше, чем следовало бы, однако это «больше» очень ей шло. Тем не менее, она давно привыкла на людях свой животик не демонстрировать, с мешковатыми футболками, балахонистыми платьями и свободными штанами это вполне получалось. А вот сегодня… сегодня нужно было поступить иначе.

Причиной был Винсент. Роскошный красавчик, тремя годами старше двадцатидвухлетней Ланы. Как часто бывает, свели их общие знакомые, и как бывает гораздо реже — знакомство вышло удачным, пара быстро обнаружила, что они «на одной волне», несколько недель активной переписки, и вот наконец оба сумели выкроить время для первого свидания вживую. И на свидании этом Лана хотела заполучить все внимание парня, чтоб у него, как говорится, дыхание сперло. Шансы очень даже были, ибо даже при удаленном общении чувствовалось, что химия между ними образуется правильная, та самая, но — первое впечатление есть первое впечатление. Плюс Винсент — он особенный, ибо в отличие от многих парней, любит полных женщин. У которых и животик имеется… и это как раз Лана. А значит, сегодня ей нужно отказаться от обычной своей манеры одеваться и не скрывать под свободно-балахонистыми шмотками пространство между бюстом и бедрами. Напротив, для Винсента она хотела подчеркнуть все свои выпуклости по максимуму, чтобы он еще больше восхищался ею. Отсюда и сложности выбора между тремя вариантами одежек.

Ладно, практика — критерий истины. Сперва она примерила красное платье, нырнув в него одним плавным движением и движением бедер поправив подол. Посмотрелась в зеркало, чуть выпятила живот, повернулась боком.

— Неплохо, — оценила себя Лана, огладив свои выпуклости. Выреза платье не имело, но весьма плотно облегало тело, обозначая все округлости. Сочный бюст, округлый животик, задний фасад, милые складочки на боках — многие мужчины тут же испарились бы, явись она вот так вот на свидание, но Винсент-то не «многие», ухмыльнулась Лана. Однако полной уверенности насчет платья не было, а потому красная ткань легла обратно на кровать, и она взялась за второй вариант — джинсы с белой блузкой.

Джинсы уже в процессе оказались тесноваты. Полные бедра едва протиснулись, на ягодицы ткань пришлось натягивать силой, а застегнуть удалось, лишь втянув живот.

— Очень тесные, — пожаловалась Лана зеркалу. Но отражение ей понравилось. Вернее, она предчувствовала, что увиденное весьма понравится Винсенту. Джинсы сидели в облипку, ни миллиметра свободного места, подчеркивая все лишние граммы на ногах. И не только на ногах: пояс, туго врезаясь в живот, допольнительно обозначал, что тот очень даже пухлый и заметно так нависает над поясом, а вместе со складками на боках образует почти идеальный «спасательный круг». Тот еще видок, явись Лана вот так вот к родителям или к друзьям — комментариев не избежать. Но… именно это в данном конкретном случае шло в пользу как раз такого прикида. Она натянула блузку — та также оказалась чуток тесновата, не настолько, как джинсы, но ткань слегка жала подмышками, обтягивая большие груди и при этом не скрывая очертания пухлого пузика.

— Ух ты… — уставилась Лана в зеркало. — Как я вообще в это влезла?

Огладила живот сквозь ткань, пальцы погрузились в мягкий жирок, и блузка тут же задралась вверх, обнажив полоску пухлой плоти. Да, в таком прикиде девушка казалась толще, чем на самом деле, и одним солидным бюстом и округлыми ягодицами дело не оправдать. Всякий сказал бы: девонька, тебе надо срочно заняться собой и скинуть вес! Не то чтобы Лана не «занималась собой», в школе она играла в волейбол, да и сейчас временами бегала трусцой и занималась йогой на коврике дома или в парке, но вот конкретно в этой слишком тесной одежке такого никто бы в ней не заподозрил. А значит, именно ее и нужно выбрать.

— Все, так и иду, — изобразила она соблазняющую ухмылку, вновь жмакая свой пухлый животик. О да, Винсенту понравится!

2. Первое свидание

Винсент должен был заехать за ней почти через час. Этого времени Лане хватило, чтобы слегка примарафетиться, собрать в маленькую сумочку необходимый для девушки минимум мелочей и найти в шкафу легкий плащик — ура, теперь ей не придется светить своими формами всем вокруг, а уже в ресторане, за столиком, она плащик и снимет, чтобы продемонстрировать обтянутую тесной тканью женственность. Скорее бы...

Время пролетело почти мгновенно, и вот внизу прозвенел домофон. Лана быстро собралась, накинула плащ — к счастью, тот был достаточно просторным и застегнулся без проблем, — закрыла квартиру, и вот наконец она на крыльце, а перед ней Винсент при полном параде. Она почти бросилась ему в объятия.

— Отлично выглядишь! — стройный, красивый, крепкий, он чмокнул ее в щеку.

Лана ухмыльнулась и подмигнула:

— Погоди, это только начало!

И опустилась на пассажирское сидение стоящей у входа «ауди».

Приехали на место быстро, благо договорились ужинать в итальянском ресторанчике совсем неподалеку. Официант с профессионально дружелюбной улыбкой провел их к заказанному столику — в уголке, наполовину прикрытый ширмой, он обеспечивал им толику интимности.

— Позволишь свой плащ? — вежливо предложил Винсент перед тем, как снять куртку самому.

— С удовольствием! — проговорила Лана, сердце ее в предвкушении пело. Она неспешно расстегнула плащ и сняла, не отрывая взгляда от Винсента — как-то ему понравится ее наряд. Судя по расширившимся глазам, которые буквально разбежались по ее фигуре во все стороны, и внезапно замершему дыханию — весьма и весьма.

— Ты… потрясающая… — выдохнул он наконец и принял плащ у Ланы, заодно позволив себе полюбоваться ей и с тыльного ракурса.

— Нравится? — довольно спросила барышня. — Целую вечность выбирала, как правильно одеться сегодня вечером. Не слишком облегает, как по-твоему?

Точно зная, что Винсенту понравилось то, что он увидел, Лана добавила еще пару намеков на свои пышные формы, чтобы совсем добить парня.

— Нравится? — переспросил он, глаза все еще не вернулись к прежним размерам. — Да ты просто ангел!

Лана чуть покраснела: к таким комплиментам она не очень привыкла. Впрочем, и Винсент тоже, он как раз отодвинул для нее стул и сам сел напротив, но даже и тут не мог оторвать взгляда от прекрасных форм Ланы. То останавливался на груди, провокационно выпирающей из декольте, то на руках, обтянутых слишком тесными рукавами блузки. Уже по этим взглядам она могла заключить, что одежда выбрана правильно. Однако пора двигаться дальше.

Разговор коснулся хобби, перескочил на работу и учебу. Официант их ненадолго прервал, предложив выбор напитков — и ему потребовалась вся его выдержка, натренированная мгонолетним опытом, когда он увидел юную барышню в слишком тесной одежке, заполняющей своими окороками все сидение и со складкой сала над поясом.

— Как думаешь, возьмем сразу бутылку вина? — предложил Винсент.

Лана не раздумывая согласилась: во-первых, тут два шага что до ее квартиры, что до жилища Винсента, и авто прекрасно поживет до завтра на стоянке; во-вторых, немного хорошего винца для подправить настроение не повредит никому. Официант принес заказанную бутылочку кьянти и меню, пора было выбирать блюда. Этот вопрос Лана тоже обдумала заранее. Морить себя голодом, когда твой спутник обожает твои лишние килограммы — по меньшей мере глупо, так что вместо салатика, как было бы на каком-то другом свидании, она заказала сочную пиццу-салями с дополнительным сыром и к ней в качестве гарнира свежий зеленый салат с йогуртом. Винсент предпочел стейк с растительным маслом и овощами на гриле. Он-то легко мог позволить себе калорийные блюда, а вот Лане полагалось бы «блюсти фигуру», однако судя по довольному виду Винсента, он был рад, что она этого не делает.

Официант записал их заказ и ушел, и пара соприкоснулась краями бокалов, подняв тост за прекрасный вечер. На этот самый вечер у них ничего пока не было запланировано, специально решили «посмотрим, как пойдет». Но вино оказалось приятным и вкусным, и Лана осушила свой бокал в несколько жадных глотков. Слишком жадных, наверное.

Еду принесли достаточно быстро. Винсент вновь наполнил бокалы, пока Лана разбиралась со своим салатом.

— Приятного аппетита, — рассмеялся он: ему и правда хотелось посмотреть, как она принимается за еду, причем не за салатики. То, что ему нравятся пышные женщины, Лана знала; а вот чего она не знала, так это главной его фишки. У других фантазии в основном крутятся вокруг секса, Винсент же мечтал о женщине, которая всю жизнь объедается и, как следствие, толстеет. Так что сейчас он старался скрыть свое возбуждение — нелегкая задача, учитывая, с каким соблазнительным видом сейчас Лана вгрызалась в пиццу, при том, что одежки на ней и так без малого трещали!

За ужином они продолжали болтать о том о сем в поисках темы, интересной обоим.

— А мясо тебе нравится? — спросил Винсент.

— О да, увы, — рассмеялась Лана, отгрызая еще один кусок пиццы. Капля плавленного сыра скатилась на подбородок. В ресторане, конечно, положено есть вилкой и ножом, и не то чтобы она не умела пользоваться приборами, но по мнению Ланы, пиццу надлежало есть руками. — Родители у меня были далеко не вегетарианцами, так что я почти каждый день ела говядину, курятину, свинину или что-то в этом роде. Слишком вкусно, чтобы отказываться от такого продукта. Так что благо животных — это хорошо и правильно, потому как у ухоженной скотины и мясо вкуснее, — продолжила она, весьма порадовав Винсента ходом рассуждений.

— У меня примерно та же история. От мяса отказываться не собираюсь, но стараюсь покупать только у местных фермеров, которые не держат тысячи голов скота и успевают заботиться о подопечных. А то была у меня история, несколько лет назад подружка ударилась в веганство, и ладно бы сама, так еще и все вокруг обязаны были отказаться от всего не-растительного… это не наш метод.

Лана кивнула.

— Уж со мной тебе такого бояться не стоит! Скорее волнуйся, чтобы я не подсадила тебя на тортики — а то я, знаешь ли, сладкоежка.

У Винсента внутри приятственно защекотало.

— Сладкоежка, говоришь? — проворковал он преувеличенно низким тоном. — Тогда я знаю, чем тебя соблазнить...

Теперь внутри защекотало у Ланы.

— Уж ты-то меня можешь соблазить без всяких сладостей… — она хихикнула, чувствуя, как голова у нее приятно идет кругом. Он просто прелесть! Такой милый, настоящий джентльмен, с отменным чувством юмора… все это, плюс роскошная пицца — Лана была счастлива! И, пожалуй, влюблена.

Через некоторое время барышня почувствовала, что пицца уже не очень влезает. И причина не в емкости желудка, а в том, что он передавлен слишком тесным поясом джинсов. Даже дышать трудновато.

— Все хорошо? Ты что-то покраснела? — спросил Винсент, заметив не только румянец — Лана ела все медленне, а дышала все тяжелее. Он, будучи человеком опытным, тут же предположил истинную причину, и не ошибся.

— Да нет, все в порядке! — отозвалась та, отпив вина (это был уже третий бокал).

— Да ну? — улыбнулся Винс, как предпочитали звать его друзья. — А может, у кого-то слишком тесные штаны?

Лана смущенно опустила взгляд на тарелку, где лежали еще целых два ломтя пиццы.

— Ты их расстегни, и сразу станет легче. Никто не увидит, мы тут в скрытом уголке.

— Но так же нельзя… — наивно-удивленно посмотрела она на него.

— Все можно. Расстегни, и сможешь насладиться оставшейся пиццей без всяких сложностей! — ухмыльнулся Винс, любуясь, как Лана опускает руки под стол и, втянув живот, пытается расстегнуть джинсы. К вящему его удовольствию, это у нее получилось не с первой попытки, но в итоге она с облегчением выдохнула. Живот сам собой выплеснулся вперед, расстегнув и молнию собственной тяжестью.

— Уфф, и правда легче… — Лана на миг прикрыла глаза. — Прости, наверное, надо было мне таки надеть другие штаны, — смущенно добавила она.

— Да в порядке все, правда! В этих тесных джинсах ты выглядела совершенно чудесно, а кроме того, нет ничего неправильного в том, чтобы расстегивать штаны, когда хорошо кушаешь.

Лана мило улыбнулась. Снова она почувствовала, что Винсент — просто идеальный мужчина, по крайней мере, для нее. И тут же радостно сцапала предпоследний кусок пиццы и отправила в рот.

3 — Особая ночь

Тарелка ее вскоре опустела, и насытившаяся барышня откинулась на спинку стула, податливой спиной своей ощущая рельефную резьбу.

— Надо бы мне чаще сюда приходить! Пицца у них просто божественная, да и салат тоже хороший… — мечтательно проговорила она, машинально поглаживая вздувшийся живот.

— Да, готовят тут отменно. Пицца, вермишель, стейк — бери что хочешь, не разочаруешься! — подтвердил Винсент, вновь подливая ей вина.

Как раз в это время подошел официант, желая проверить, все ли в порядке — и вновь на миг замер при виде необычной парочки. Молодой человек открыто косится на круглый животик барышни, вывалившийся из расстегнутых джинсов, причем та откинулась на спинку стула, намеренно выпятив его… Что творится с этим миром, он не понимал, и даже на какое-то время забыл, зачем вообще пришел сюда, пока Винсент, заметив замершего аки столп официанта, не кашлянул.

— Ах, да… э… вам понравилась наша еда? — заикаясь, официант собрал пустые тарелки.

— Просто великолепно, — промурлыкала Лана, чуть навеселе — частично от сытости, частично от алкоголя, хотя вино было не слишком крепким, а главное — от пошедших вразнос гормонов в отношении сидящего напротив деятеля, который испытывал примерно то же, хотя контролировал себя куда лучше.

Когда официант удалился, Винсент спросил:

— Ну так что, хочешь прогуляться со мной? До моего дома пешком минут пятнадцать, проветримся, а у меня продолжим...

— С удовольствием! — кивнула счастливая Лана. — Вечер только начался!

Она лениво потянулась за бокалом, отсалютовала Винсу, и они молча выпили за то, что будет.

Потом Винсент поднялся и снял с вешалки верхнюю одежду, пока Лана пыталась застегнуть джинсы. Естественно, у нее ничего не вышло, чему Винс не преминул порадоваться. Такая невинная и пухленькая, ленивая и объевшаяся… и главное ж, всерьез надеется, что штаны каким-то чудом сойдутся там, где сейчас торчит раздувшийся животик.

— Оставь. Под плащом никто и не заметит, что у тебя штаны расстегнуты, — и он с улыбкой накинул плащ ей на плечи.

— Наверное, ты прав, — после очередной безуспешной попытки согласилась Лана и встала. Ее слегка вело. — Вино коварно, — хихикнула она, не попадая застежками в петли.

Винс помог ей застегнуть плащ.

— Ну вот, все отлично! — окинул он ее взглядом, расстегнутых джинсов действительно видно не было. Надел собственную куртку, взял барышню под руку, и они неспешно покинули ресторан и зашагали по улице.

*

— О, а у тебя апартаменты куда больше моей конуры! — восхищенно заявила барышня, когда Винс провел ее внутрь и помог снять плащ. К тому моменту о расстегнутых джинсах она напрочь позабыла и ходила по квартире, как будто так и надо. Умилительное зрелище — выпирающий круглый животик, сочные бедра и обширные окорочка, этак покачивающиеся туда-сюда… У Винса просто сердце пело от восторга, но пока он сдерживался, лишь пожирая взглядом пышнотелую красотку.

— Чувствуй себя как дома. Слева гостиная, справа ванная. Хочешь еще вина? Или чего-нибудь другого?

На вино Лана согласилась, и Винсент отправился на кухню за бокалами. После прогулки туман в голове у Ланы чуть рассеялся, и она чувствовала, что вполне может себе позволить еще немного выпить. Когда Винсент принес в гостиную пару полных бокалов, Лана рассматривала пейзаж за окном.

— У тебя отсюда классный вид! — любовалась она пригородным ландшафтом. Восьмиэтажка Винсента стояла на окраине района, дальше был парк и летние домики с зелеными участками вокруг, и вид с шестого этажа действильно получался отменным.

— Вид классный, — согласился Винс, замерев в дверном проеме и беззастенчиво пялясь на выпуклые окорочка стоящей у окна гостьи. Тесные джинсы так чудесно врезались в сало, даром что расстегнутые… Они облегали ее, словно вторая кожа, как только Лана могла весь вечер сидеть в таких тесных штанах? Они ей промеж ног не натирают?

Поставив наконец бокалы на столик, он совершенно искренне сообщил:

— Ты хоть понимаешь, какая ты на самом деле красавица? — в ответ на комплимент Лана с улыбкой отвернулась от окна. — И лицо, и характер, и фигура — просто чудо! — взгляд Винса был вполне неприкрыто направлен на торчащее из расстегнутых джинсов пузико.

— Спасибо, очень мило с твоей стороны! Обычно-то я стараюсь прятать живот под одеждой, но сегодня, зная, что тебе такое нравится, специально решила подчеркнуть все свои округлости, — медленно подойдя, Лана опустилась на диван рядом с Винсентом, а он подал ей бокал с вином и продолжал любоваться, как живот, когда она села, выкатился еще больше вперед, и складки на боках стали чуть заметнее.

— Прятать этот прекрасный животик? Вот уж глупости! — отсалютовал Винс ей бокалом.

— Ну, не всем же он нравится так, как тебе, — рассмеялась барышня и одернула слишком тесную блузку, пригубив вино.

— Вот честно скажу: от меня тебе его прятать совершенно незачем. Он твоя неотъемлемая часть, и такой же прекрасный и женственный, как твои груди.

От комплиментов Лана растаяла, но пока не понимала, чем для Винса так важен живот.

— Хорошо хоть с кем-то можно расслабиться. И хоть от кого-то услышать хорошие слова про мой живот. А то вечно твердят «тебе бы стоило похудеть»… — смущенно пробормотала барышня.

— Похудеть, тебе? — естественно, Винс рассмеялся. — Вот никому не позволяй себя убедить в подобной ереси! Лучше наслаждаться жизнью, чем все свободное время тратить на идиотские диеты, которые все равно в итоге не помогут. Ешь что хочешь, делай что нравится. Будь собой и наслаждайся!

Лана опустила взгляд, погладила круглый живот, затем чуть подумала и закатала блузку под грудь.

— Если наслаждаться жизнью, отрастет такое вот солидное пузо, — перевела взгляд на парня, а у того аж заискрились глаза. Винсент молча поставил бокал на стол, завороженно глядя на ее живот, потом поднялся и двинулся на кухню.

Лана проводила его взглядом, любуясь спортивной фигурой парня и гадая, что же будет дальше.

Буквально через минуту Винс вернулся с полным подносом вкусняшек.

— Что?.. — спросила было она, но он тут же прервал ее.

— Ты мне доверяешь?

— Тебе?.. Да, — сказала Лана, все так же удивленно глядя на него.

Винс открыл коробку шоколадок.

— Попробуй просто наслаждаться жизнью, — проникновенно молвил он, поднося шоколадку к губам Ланы.

Глаза в глаза, спокойно, как будто она принимала сейчас очень важное для будущей жизни решение, барышня приоткрыла рот.

— Я хочу наслаждаться жизнью… — выдохнула она, и шоколадка оказалась у нее на языке, она принялась жевать, а Винсент начал целовать красавицу, в щеки, в шею, в губы, они буквально растворились друг в дружке, загипнотизированные самим процессом, через несколько секунд он потянулся за второй шоколадкой, которую Лана без промедления проглотила, сладкий вкус заполнил ее рот, растаявший шоколад стекал в желудок, а навстречу ему поднималась волна радости и восторга. Винс коснулся ее живота, такого мягкого и податливого, пальцы его утонули в нежном жирке… Третий шоколадный шарик отправился вслед за первыми двумя.

— Наслаждайся жизнью! — выдохнул он, еще поцелуи, и четвертая шоколадка.

Лана закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями и прикосновениями Винса, его ладони у нее на животе, ласкают, тискают, его губы на ее губах, и эта его властно-нежная аура, сильный, мужественный, заботливый...

Пятая шоколадка, Лана покорно прожевала и ее, и следующий поцелуй с переплетающимися по-французски языками, а потом она взялась за блузку с намерением стащить ее.

— Давай помогу, — не мог не улыбнуться Винсент, очень уж тесной казалась блузка, чтобы вот так вот просто ее снять; сунув в рот Ланы следующую шоколадку, он сам стащил блузку с ее пышных телес, после чего мог наслаждаться видом ее больших и тяжелых грудей, едва умещавшихся в лифчике.

— Никогда такой красавицы не видел… — простонал он, взяв седьмую шоколадку — но так и не поднес к ее рту. — У тебя божественная фигура! — выдохнул он.

Лана благодарно хихикнула, чувствуя себя на седьмом небе, когда ее вот так вот жаждут — подобного с ней езе не бывало, но как же это чудесно...

И она, словно зная, как сделать все еще лучше, покорно приоткрыла рот, а Винсент ухмыльнулся.

— Ты ж моя хорошая! — легонько чмокнул ее в губы и вложил туда шоколадку. И еще до того, как та была проглочена, расстегнутый лифчик упал на пол. Тяжелые груди ее свободно выплеснулись на волю, и ладони Винсента сами накрыли эти идеальные сокровища — но вынуждены были отвлечься, ибо Лана требовательно приоткрыла рот. Ах ты ж ненасытное мое чудо, восхитился Винс, ласково отправляя промеж ее губ восьмую шоколадку. Она вновь принялась жевать, все так же закрыв глаза и наслаждаясь тем, как он играет с ее грудями, облизывает набухшие соски и целует везде, просто райские ощущения!

4 — Влюбленная и счастливая

Лана приоткрыла глаза, когда первые рассветные лучи скользнули по ее лицу. Осознав, что она не дома — сперва поразилась, а потом, еще до того, как поняла, где именно находится, все ее тело заполнила волна счастья. Осторожно повернула голову и посмотрела на спящего рядом мужчину. На его крепкие мускулы, мерно приподнимающиеся и опускающиеся под покрывалом. Тут же вспомнила, что было ночью, а потом о себе тупой болью напомнил желудок. Погладила, пытаясь умерить боль. Ох она и обожралась...

Лана медленно попыталась сесть. Обнаружила, что она голая, когда колыхнулась грудь.

— Ох, мой живот… — тихо простонала она, чтобы не разбудить Винса. Скользнула взглядом на часы рядом на столике. Семь тринадцать. Раннее утро.

Протерла глаза и решила все-таки встать. Во-первых, надо в уборную, во-вторых, может, легкая зарядка поможет снять напряжение в желудке.

Попыталась тихо сползти с кровати. Та скрипнула под тяжестью пышнотелой барышни, но Винс не проснулся. Осторожно поднялась, глубоко зевнула. Увы, желудок все так же болел, сильно выпирая перекачанным мячом.

— Ох… — снова простонала она и тихо выбралась из спальни в уборную. Проходя мимо гостиной, остановилась, при виде дивана внутри все этак приятно-ностальгически защекотало. На столике осталась куча пустых оберток. Пустая коробка из-под шоколада, мешок из-под чипсов, обертки от сладких батончиков, других шоколадок, желеек… и все это Винс вечером ухитрился ей скормить. Скормить, параллельно занимаясь с ней любовью, как с Ланой еще никогда не бывало. От одной мысли у нее промеж пухлых ножек снова стало влажно. Неудивительно, что желудок так болит, подумала она, однако чувствовала при этом лишь счастье и радость.

Тихо добралась до кабинета глубокой задумчивости, а потом приняла душ.

*

После этого свидания Лана не могла отрицать очевидного. Она влюбилась. Она постоянно думала о Винсенте, о прекрасном вечером в ресторане и о той ночи, что была потом.

И Винсент, похоже, чувствовал то же самое, ибо в последующие недели хотел видеться с Ланой как можно чаще. Что и происходило почти каждый день. На час или на всю ночь, неважно, однако выходные они точно проводили вместе — то ли ехали куда-то в мини-отпуск, то ли просто сидели в апартаментах у Винса с пятницы по воскресенье. Занимались любовью, хорошо кушали и вообще приятно проводили время. Любовь и еда — беспроигрышное сочетание, с той, самой первой ночи. Заказывали что-нибудь вкусное, или же Винсент готовил сам — и в постель, где валялись в обнимку, Винс скармливал Лане десерт и потихоньку переходил от прелюдии к основному блюду.

Барышня сперва удивлялась столь необычному сочетанию, но быстро к нему привыкла. Очень уж романтичным получалось кормление, а вкусняшки она всегда обожала...

Она не задумывалась, что одних только сладостей у нее получается на пару тысяч дополнительных калорий в день. Плюс сытные трапезы — с Винсентом это было куда чаще, чем раньше: так-то у Ланы, как у нормальной студентки, лишних деньжат не водилось, большая часть шла на аренду квартирки, и на хороший, полноценный обед или ужин приходилось ужиматься. Для Винсента, который уже неплохо зарабатывал, это проблемой не было, и барышня позволяла ему холить и лелеять себя, любимую, делая то, что он ей и велел на первом свидании: наслаждалась жизнью!

И — да, она наслаждалась. Нынешняя ее жизнь была того достойна. С ней мужчина ее мечты, с учебой все в порядке, ночи полны горячей и страстной любви, и все такое прочее… Лана никогда еще не была счастливее, и не хотела, чтобы этот этап ее бытия когда-либо заканчивался.

Но всему на свете есть цена. Все ее счастье, изобилие вкусной еды, любовь и плотное общение с Винсом — все это имело свои последствия. Последствия, на которые Лане было наплевать. Или она их тщательно игнорировала. Или вообще не замечала.

Двух месяцев не прошло, а барышне пришлось обновить гардероб, потому как она из всего повырастала. Двух месяцев не прошло, как ее относительно приемлемые семьдесят два кило превратились в уверенно полные восемьдесят три. И одиннадцатью килограммами сплошного сала дело не ограничилось.

Раньше она два-три раза в неделю бегала трусцой или навещала тренажерку, но с того первого свидания Лана практически забросила спорт. В основном потому, что все свободное время посвящала свиданиям, с которых неизменно возвращалась домой с переполненным желудком — и расплывшейся от счастья мордашкой, уверенная, что больше ей ничего от жизни и не хочется. Так что она одновременно и набирала вес, и теряла мышечную массу, отчего выглядела еще пышнее. Винсент только что не прыгал от восторга: кажется, наконец-то ему попалась такая женщина, о какой он всегда мечтал! Химия отношений плюс все его тайные фантазии «в одном флаконе». Лана об этом не знала, но ей и не нужно было — она просто хорошо проводила время, позволяя сильному и уверенному мужчине заботиться о себе, и наслаждалась жизнью. Можно ли желать лучшего?

Как раз к этому поменту Лана твердо решила переехать к Винсенту. Дело не в весе, им даже и озвучивать такого решения не требовалось: они вместе, они любят друг друга, и вполне логично не тратиться на аренду второй квартирки, любой подтвердит. Ну и от апартаментов Винсента до универа пешком минут на десять ближе, тоже удобно. А еще Винсент любил шептать ей на ушко, что если она останется у него — обоим будет куда приятнее: это ж можно постоянно обниматься, вечерами в обнимку смотреть телевизор, заниматься любовью сколько захочется, и вообще он тогда будет постоянно заботиться о ней! Вот это все стало для барышни более искушающим фактором, чем деньги за аренду и расстояние до универа. Слишком уж она стала привязана к нему, слишком по сути зависима от сложившихся отношений — которые ей слишком нравились...

Так что спустя ровно два месяца после первого свидания они окончательно стали жить вместе.

5 — Ленивая и ненасытная

— Винсент скоро подъедет, так что мне уже пора, — сообщила родителям Лана, залпом допивая кофе.

— Жаль, что у него нет времени зайти, но передай, что мы всегда рады его видеть, — сказал отец: с доченькиным парнем они очень даже неплохо поладили.

Он поднялся и вышел из комнаты, и мать вновь подняла серьезную тему:

— И пожалуйста, подумай над тем, что я сказала! Тебе очень нужно скинуть вес, и сейчас, когда твой брат работает в фитнесс-центре, он наверняка сумеет сделать тебе хорошую скидку на абонемент.

Искреннее беспокойство ее, однако, осталось исключительно словами, ибо Лана устало заявила:

— Мам, в тысячный раз повторяю: мне это не интересно. Может, ты и считаешь, что я слишком толстая, это твое право, но ради тебя я худеть не собираюсь!

Они с Винсентом стали жить вместе два месяца назад, и за это время она набрала еще четырнадцать кило. Здоровым весом такие параметры — девяносто семь кило при росте метр семьдесят один — назвать трудно, и понятно, почему мать хотела усадить Лану на диету, любой врач подтвердил бы у нее уже не лишний вес даже, а ожирение первой степени. Просто Лану это не волновало от слова совсем.

— Да не ради меня тебе худеть надо, а ради себя самой! О собственном здоровье подумай. У тебя была такая чудесная фигура, а сейчас что? С тех пор, как ты повстречала этого твоего Винсента, ты все толстеешь и толстеешь...

И безнадежно вздохнула при виде растолстевшей дочери, которая лениво протопала по коридору, влезла в мягкие тапочки, крикнула в глубь апартаментов «чао, папа!» — и закрыла дверь, не сказав родной матери даже «до свидания».

Раздраженная Лана потащилась вниз по лестнице, что не улучшило настроения. Почему в этой старой конуре даже лифта нет! Вся расстроенная, чувствуя, как ее телеса колышутся туда-сюда, она сосредоточилась на том, чтобы не оступиться и не утратить равновесия.

К счастью, когда она вышла из парадного, «ауди» Винсента уже ожидало, стратегически припаркованное прямо у дверей. С той же вежливостью, что и на первом свидании, Винсент вышел из машины и открыл пассажирскую дверцу для своей любимой, получив в знак благодарности нежный поцелуй.

— Ну и как? — поинтересовался он.

Лана лишь вздохнула, каковой звук потерялся на фоне ее громкого пыхтения.

— Мама уже достала...

И пристегнулась, поправив ремень безопасности. Вдохновляющее было зрелище — ремень ведь должен был плотно охватывать ее круглое мягкое пузико. К вящему удовольствию Винсента, сегодняшняя футболка Ланы скорее подчеркивала, чем скрывала ее сальце; обычно она предпочитала появляться у родителям в чем-то более просторном, но поскольку барышня постоянно полнела, просторное потихоньку становилось облегающим. Скромная юбка по колено, подобранная в тон футболке, лишь добавила объема ее тучным бедрам.

— Снова шпыняла насчет фигуры? — соболезнующе спросил Винсент, завел авто и выехал на улицу.

— Еще как… — вздохнула Лана. — Мне-де надо подумать о своем здоровье, я толстая, братец Дан может устроить мне скидку в тренажерку. Сколько бы я ни говорила «нет», она не перестает...

— Да уж. Придется тебе научиться пропускать такое мимо ушей. Ты красавица, и ты это знаешь, а называть тебя толстой — явное преувеличение, — попытался он успокоить любимую.

— Ну знаю, а толку? Мама считает, что я уже достигла габаритов сумоиста. Собой бы лучше занималась… — проворчала Лана и влезла в бардачок, где у нее имелся НЗ — сладкий батончик и бутылка колы. Колу она обожала: сладкая освежающая шипучка — самое то, чтобы поднять подпорченное настроение.

Половину литровой бутылки она выдула одним глотком, похлопала себя по объемистому животу и громко икнула.

— Уфф, так-то лучше! — заявила барышня, и настроение еще больше поднялось при виде большой приближающейся литеры «М».

Винсент, ни о чем не спрашивая, подъехал к окошку авто-кассы, зная, что после визита к родителям его ненаглядная точно будет голодная. И это не учитывая того факта, что Лана теперь все свои треволнения заедала, приводя чувства в норму. Так бывало и прежде, но раньше она в таких случаях старалась держать себя в руках. Теперь, совращенная Винсентом, в этом не было необходимости, ибо — зачем? Первое, чему он ее научил — не отказывать себе в маленьких радостях бытия и наслаждаться жизнью. Поэтому Лана ела что хотела, сколько хотела и когда хотела. Особенно когда ей было нехорошо — а она знала, что как раз от еды ей всегда становится хорошо.

— Ты просто чудо! Ты всегда предугадываешь мои желания! — рассмеялась Лана, когда Винсент остановился у окошка, чтобы его пышечка смогла сделать большой и объемистый заказ. Половина тревог ушла еще во время перечисления списка, ибо Лана заранее чувствовала вкус всего этого на языке. О Винсе и говорить нечего — у него на работе был сложный день, но вид его раскормленной барышни, лопающей всякую снедь килограммами, был куда лучше любого лекарства!

Через несколько минут на коленках у Ланы покоились два больших пакета Мак-Всякого, а Винсент вел машину домой. Разумеется, дожидаться барышня не собиралась и вскрыла пакетик куриных хрустиков, каковые с наслаждением принялась забрасывать в рот.

— Ну вот теперь совсем хорошо! — прожевав первый, заявила она. — А то у родителей только пару крендельков к кофе сумела выпросить...

Впрочем, теперь уже не было смысла жаловаться на недостаток еды — теперь Лана могла с чистой совестью наедаться до отвала, что в последние недели и делала минимум раз в день!

Домой они доехали быстро. Дюжина хрустиков закончилась еще быстрее, оставив лишь жирные пятна у Ланы на пальцах.

— Погоди, я сам отстегну ремень и открою тебе дверцу! — ухмыльнулся Винсент: он, во-первых, не хотел пачкать машину, а во-вторых, избавлял свое сокровище от любых ненужных усилий. Распахнув для барышни дверцу, от чмокнул ее в губы, попробовав таким образом курятину, и помог ей выбраться из авто.

— Спасибо! — улыбнулась она и поставила пакеты на крыльцо, ожидая, пока Винс подойдет и откроет парадное. — Вот не будь у тебя в доме лифта, фиг бы я к тебе переехала! — рассмеялась барышня. И то, подниматься на шестой этаж пешком… она с ужасом вспоминала недавний визит к родителям, там на второй этаж с трудом взобралась, и ноги ей это будут припоминать еще завтра и послезавтра. У Винса, к счастью, дом имел высокотехнологичный агрегат, который и доставил их обоих куда следует.

В апартаментах первым делом Лана сбросила обувь, футболку и юбку, оставшись в одном белье.

— Правильно, солнышко ты мое горячее! — улыбнулся Винсент, целуя свою красавицу. Одной рукой он при этом сцапал ее за мягкий окорочок, а второй скользнул под расчерченное растяжками пузико. Растяжки у Ланы в общем-то были почти везде, но именно на шарообразном животе их возникло больше всего. Но это еще больше возбуждало Винсента, а также — насколько сильнее этот самый живот стал свисать. Он ведь помнил, каким это сокровище было на первом их свидание — нежно-пухленькое, лишь немного выпирающее. А теперь на нем наросли такие слои сала, что борьбу с земным притяжением живот Ланы проигрывал даже будучи битком набит — впрочем, таковым он как раз бывал чаще, нежели пустым. Выросли за счет сала и груди Ланы — массивные, большие, даже для крупных ладоней Винса они стали великоваты, против чего он ни разу не возражал. Вообще, конечно, лишние килограммы отложились на фигуре у Ланы везде, изменив многое: толика целлюлита на бедрах, заметный второй подбородок, пухлые плечи… складки сала образовались даже в тайных местах промеж ног. И все это — за каких-то четыре месяца! Да, конечно, и тогдашнюю Лану иные назвали бы «слишком толстой», но это скорее завистники, потому как ей достаточно было качнуть своими выпуклостями, чтобы вокруг легли штабеля поклонников, пожелай она того. С Ланой нынешней все было куда сложнее: Винсент сомневался, чтобы эта обжора вот прямо сейчас быстро нашла бы себе другого кавалера, который счел бы ее красивой и обаятельной. Одно дело — пышные формы, но сейчас в Лане был почти центнер живого веса! Растолстеть с семидесяти двух до девяности семи кило за четыре месяца — это, может, и не рекорд, но изрядно выдающийся результат.

Она, конечно, буквально ела у него с рук, никогда не отказывалась от добавки, привыкла к усиленным порциям и постоянным перекусам, неважно, будь то уличная снедь или просто сласти. От «здоровой пищи» в рационе у барышни разве что фрукты остались. За короткое время Лана переняла новый стиль жизни, отойти от которого так же быстро вряд ли сумеет. Да, конечно, Винсент тут тоже руку приложил, но решала — она. Он никогда не заставлял ее объедаться, тем более — каждый день, не мешал заниматься спортом. Все это было собственным выбором Ланы, которая просто не могла сопротивляться ежедневным заботам любимого человека. И продолжала толстеть, так что линия жизни ее потихоньку сворачивалась штопором. Собственно, жизнь состояла в том, что Лана сидела, почти не двигаясь, если только в этом не было настоятельной необходимости, и постоянно ела. Прогулки «размяться ради», которые она когда-то любила, давно стали слишком утомительными. Опять же если альтернативой было — сидеть у телевизора в обнимку с Винсом и заниматься любовью с ним же, кому они нужны, те прогулки! Винса это устраивало, хотя сам он пеших прогулок и не чурался, но если захочется — у него имелись для этого приятели, а Лана с удовольствием проводила свободное время в четырех стенах, лопая все, что найдется, и ожидая, когда вернется ее парень, чтобы довести ее до вершины блаженства и скормить ей еще гору сладостей...

6 — Еще толще

Многие верили, что долго такая странная парочка вместе не продержится. Винсент и Лана доказали, что это не так. Многие верили, что барышня в итоге станет слишком толстой, чтобы спортивный парень оставался с нею. Они также ошиблись: чем круглее становилась Лана, тем более явственно проявлялась их любовь, тем основательнее была связь между ними.

Время шло. Недели, месяцы, и вот уже наступила вторая годовщина их встречи, и наконец родные-близкие-знакомые узнали новость: наша странная парочка наконец решила официально оформить отношения, будет свадьба!

Именно так, они решили, что два года совместной жизни — достаточный срок, чтобы завязать узел. Два года, за которые Ланы стало в два с лишним раза больше. Полненькая семидесятидвухкилограммовая барышня к двадцати четырем годам доросла до ста пятидесяти семи кило — самая толстая во всей семье (в обеих семьях, скажем честно) и среди всех знакомых-друзей. Ее еще помнили как энергичную и даже спортивную девчонку, которая играла в волейбол и выкладывала на Инсту фотки своих странствий по окрестным холмам и горам. Те, кто помнил ее такой — лишь мотали головой, просто не в состоянии узнать Лану нынешнюю. Ни внешне, ни внутренне. Нереально. Спорту и прочей физической активности в ее жизни места более не было. Во-первых, нет никакого желания и надобности, во-вторых, с такими габаритами это в принципе не сильно выполнимо. Сто шагов — уже марафонская дистанция для барышни за полтора центнера живого веса, ее ноги вопили «хватит» и требовали найти где присесть. Так что она предпочитала вообще не вставать, если желала отдохнуть от обжорства. Нет, разумеется, это не значило, что во время отдыха Лана переставала жевать...

Чувство сытости у нее словно испарилось. Лана ела, пока в переполненном желудке не начинали осторожно интересоваться «а может, обратно». Или пока руки не уставали подносить новые вкусняшки к ненасытному рту. Впрочем, если рядом был Винсент, он охотно брал задачу кормления своей толстушки в свои руки. Он-то знал, что нужно его раскормленному ангелу. Много-много еды, страстные прикосновения, нежные поцелуи и комплименты, какая же она прекрасная...

Со стороны могло показаться, будто Лана и не осознает, что происходит. Будто она влюблена до такой степени, что не понимает, что творится с ней, с ее телом, со всей ее жизнью. Потому как жизнь эта состояла исключительно из валяния на диване, еды и занятий любовью. Причем в последнем процессе Лана лишь лежала, позволяла доставлять себе удовольствие и покорно открывала рот, чтобы проглотить очередные сотни калорий. Сам Винсент уже сомневался, способна ли Лана заниматься любовью и при этом не есть? Она настолько пристрастилась к этому сочетанию, что порой возбуждалась от одной только еды — вернее, от обжорства, ибо все чаще и чаще, слопав очередную ударную дозу съестного, она просила Винсента раздеть ее, приласкать ее и войти. Обжорство Ланы принимало все более эпические очертания. Почти десять пудов живого веса и фактическая невозможности вести считающуюся «нормальной» жизнью, а Лане, кажется, все равно, она в истинном раю. Становится все массивнее, все толще, все ленивее, и узы любви между ней и Винсентом все крепнут...

*

— Ну почему нельзя устроить так, чтобы одежду приносили к нам домой, и я ее меряла прямо здесь? — захныкала Лана, жадно поедая рожок шоколадного мороженого. Полуголая — футболка едва прикрывала ее массивный бюст, а трещащие по швам спортивки с трудом налезли на окорока, так что все остальные обильные жиры оставались неприкрытыми, — она лежала на обычном своем месте, сиречь на диване.

— Я уже спрашивал, — отозвался Винсент, — не хотят они так работать. Всего один день, родная, если нам повезет, управимся быстро. Может, тебе подойдет уже первое платье, тогда ты вообще вернешься домой практически сразу.

Ему самому не хотелось подвергать свою раскормленную красавицу столь тяжким физическим испытаниям, она настолько обленилась, что выйти из дома уже было стрессом. Он бы с удовольствием все отменил, заказал из ресторации что-нибудь вкусненькое и скормил бы все это своей ненаглядной прямо в постели, чтобы она обожралась до полной неспособности пошевелиться… Но — нет, надо. Это на самом деле важно. Придется Лане разок себя пересилить.

— Зато если напряжешься на сегодня, я потом окружу тебя усиленной заботой! — ухмыльнулася Винс и поцеловал свою любимую, не забыв погладить ее громадное жирное пузо, которое лениво возлежало на раскормленных ногах. Вернее, промеж ног — оно настолько выросло, что Лана предпочитала сидеть с раздвинутыми ногами, позволив разжиревшему пузу свисать ниже, а то и дотянуться никуда нельзя, и лежащий на пузе бюст в лицо упирается.

— Усиленной заботой? — удивленно улыбнулась она. — Это что ж ты такое мне устроишь, чего не устраивал раньше? — и решительно запихнула в рот весь остаток мороженого.

— О, я что-нибудь придумаю! — подмигнул Винсент и зарылся в шкаф в поисках хоть какой-то условно приличной одежки для своей ненаглядной. Об одежде, под которой можно было бы скрыть ее жиры, уже и речи не шло, впрочем, необходимость в этом давно отпала. Лану давно уже не интересовало, считают ее толстой или нет, главное — быть с Винсентом, есть и наслаждаться жизнью. Другие, возможно, и не понимают, как можно наслаждаться сплошной ленью и обжорством, но для нее это был рай. Ожившая мечта, сплошные приятные ощущения и истинная любовь!

В конце концов Винсент уговорил свою красавицу отправиться на примерку платья. Помог ей одеться, прихватил на дорожку мешок конфет, поцеловал и, взяв под руку, довел до лифта и потом усадил в машину. Авто ему пришлось полгода назад поменять, в прежнюю «ауди» Лана уже толком не умещалась, а в новой «октавии» и пассажирское сидение было просторнее, и входить-выходить попроще. Плюс там был куда больше бардачок, в него легко умещалась двухлитровка колы и оставалась еще куча места для закусок, очень важный момент — прожорливой барышне теперь требовался куда более солидный запас провизии. Особенно когда они куда-то ехали, в итоге к концу поездки все заднее сидение было забито пустыми обертками и картонками. Да, это был очередной признак безудержного чревоугодия. Иначе обозвать такое обжорство немыслимо — сладкое, жирное и в невероятных количествах, Лана не могла остановиться, пока физически влезало, и готова была есть и есть, а когда устанут руки — просила Винсента, чтобы кормил ее, а она бы просто лежала и жевала...

Каков будет итог? Винсент только радовался, что его любимая продолжает расти вширь, Лане же определенно не надоедало ни есть, ни наслаждаться его заботами. Вопрос только, насколько она в итоге растолстеет? Ни о какой профессиональной карьере Лана думать и не собиралась, хотя благополучно получила диплом, но — просто повесила его на стенку и сидела дома. Ну нет у нее работы, и что? Зато есть куча времени, чтобы лежать и есть.

На все вопросы «что будет дальше» ответ существовал только один. Дальше она будет еще толще. Толстеть, толстеть, толстеть — похоже, именно такая у Ланы судьба. Наслаждаться жизнью, радоваться, что о ней заботятся, неустанно есть — и толстеть.

Эпилог

Повторно возиться с примерками Лана категорически не желала, поэтому платье подобрали с расчетом, чтобы налезло. И не прямо сейчас, а через месяц. Такое, чтобы подчеркивало ее чрезвычайно раскормленную и при этом великолепно женственную фигуру — ну, «великолепно» для тех, кто не воротит нос от лишнего центнера сала.

Пышное декольте с еще более пышным содержимым, жирное пузо изящно задрапировано шелками, массивные окорока прячутся в кринолинах — а главное, платье оказалось достаточно просторным, чтобы на свадебном банкете Лана ни в чем себя не ограничивала. И она настолько не ограничивала, что треснули всего два шва.

И вот спустя четыре недели после той примерки она стояла рядом с Винсентом у увитой розами арки, в небольшом зале, из гостей — его и ее семьи и несколько друзей прежних лет, и многие лишь ахали от такого контраста: ладный спортивный жених и разжиревшая до безобразия невеста. А ведь всем известно, что как только у женщины оказывается кольцо на пальце, она становится заметно толще… Вот кое-кто из гостей и перешептывался: это ж насколько еще разнесет Лану, и настанет ли день, когда муж сочтет ее слишком толстой...

Главные герои нынешнего дня, однако, эти разговоров не слышали, а просто сказали друг другу «да» и поцеловались, долго и крепко.

— Ангел мой, — ласково выдохнул Винсент, погладил внушительное пузо своей уже супруги и снова поцеловал ее.