Круизницы

Круизницы
(The Fattening Cruise)

— Мне уже не по себе при мысли об этом круизе. Я и так-то не сильно спортивная...
Виктория смерила ее неодобрительным взглядом. Круиз «целый месяц вдали от берегов» был их давней мечтой, почти как начали дружить — а дружили они с Морган с восьмого класса, когда обе записались в кружок народных танцев. Вот выучимся, мечтали они, получим диплом — и тогда… Заняло это столько лет, сколько и предполагалось — выпускные экзамены, колледж и еще четыре года обучения, — и вот они новоиспеченные бакалавры торговых дел, билеты заказаны и пора собираться.
Так что Виктория спокойно отозвалась:
— Спортивная или нет, а выглядишь ты отлично. Каждый мужик на борту будет пялиться на твой бюст, так что заткнись и пакуй шмотки.
Морган вздохнула. Ну да, грудь у нее большая. Всегда была такой, в конце восьмого класса ей, единственной из сверстниц, уже требовался лифчик третьего номера. А сейчас так и четвертый был маловат.
Но проблема не грудь. Проблема — все остальное: очень уж она поправилась в колледже. Рост у них с Викторией одинаковый, метр шестьдесят четыре босиком, в выпускном классе одинаковый был и вес — идеальные пятьдесят четыре кило. А потом… Учеба в колледже для нервом Морган оказалась слишком тяжелым испытанием, и в качестве лекарства она нашла для себя еду и выпивку. Помогло, но последствия вышли соответствующими. Виктория снимала напряжение, активно потея на тренажерах, так что прежние идеальные пропорции сохранила, а вот Морган раздалась вширь до семидесяти кило. Не то чтобы слишком толстая — так, пухлый от постоянных перекусов животик, ну и довольно округлые бедра, как влитые обтянутые джинсами сорок восьмого размера. Лицо и руки, тут ей повезло, остались какими были, но в целом ее назвали бы в лучшем случае «пышнотелой». И то неплохо, в сравнении кое с кем из девах, которые в колледже разжирели до полного непотребства.
Подруги собирали чемоданы до последнего, пока не отрубились. Однако безжалостный будильник поднял их в четыре утра — круизный лайнер отбывал рано, — и они вызвали такси. Полусонная Морган краем глаза смотрела на подругу, которой чем дальше, тем больше завидовала, и в голове крутилась этакая фантазия: ну может хоть в круизе Виктория наконец-то наберет чуток лишнего веса?
Вслух она, однако, сказала совсем другое:
— Вот везет же тебе с фигурой, Вики, пари держу, ты даже в круизе и на грамм не поправишься!
Польщенная Виктория улыбнулась подруге: она знала, что та ей не льстит. Поэтому она и нацепила куцые джинсовые шортики и обрезанную маечку, оставив открытым плоский живот. Пышные каштановые кудри и карие глаза в пол-лица — вполне достойный вид даже для модели.
— И все равно мне бы хотелось и сиськи побольше, вроде твоих!
Морган хихикнула. Многие тощие девчонки, когда лучшая подруга начинает набирать вес, принимаются их шпынять и вообще относиться свысока; Виктория совсем не такая.
Сама Морган сегодня облачилась в футболку с большим вырезом и юбку, под которой вполне успешно спрятала излишне пухлый животик.

Два часа езды, и они наконец добрались до пирса, взошли на борт лайнера, а багаж доставил в каюту обслуживающий персонал. Комнатушка оказалась небольшой, но вполне уютной.
Вскоре корабль отчалил, и подруги решили пойти позавтракать — девять утра, однако, самое время. Объемами и разнообразием блюд в ресторациях Морган и Виктория были приятно поражены. Круизная система «все включено» не ограничивала отдыхающих в еде и выпивки, и за свои кровные денежки, выложенные за дорогущую путевку, голодать барышни не намеревались, по полной загрузив тарели сочными оладнями, коричневато-хрусткими драниками и пирожками. Через полчаса обе изрядно объелись, приняв примерно по тысяче калорий. Отсутствием аппетита они никогда не страдали, просто Виктория каждый день по два часа потела в спортзале, поэтому и сохранила спортивный вид.
Морган опустила взгляд на свой живот, который уже не так успешно прятался за юбкой, медленно огладила его.
— Нельзя мне так жрать, иначе я тут совсем разжирею.
Виктория лишь рассмеялась.
— Мы за этот круиз такую гору бабла выложили, так что ешь сколько влезет. Просто ходи со мной в тренажерку и быстро сгонишь все лишнее!
И похлопала себя по животу, который обрел редкостные лично для нее слегка округлые очертания.
Морган неуверенно кивнула.
— Ну в принципе ты права. Но сегодня давай без тренажерок, отдохнем и расслабимся.
— Согласна! Сегодня расслабляемся и наслаждаемся жизнью.
Они вернулись в каюту, сполоснулись в душу и переоделись в бикини, чтобы поваляться у бассейна. Рядом, разумеется, имелось аж два бара, и подруги заказали себе по сладкому коктейлю — с крепким ликером и сахаром. Так они, посасывая калорийные напитки, потихоньку грелись на солнышке, их бледной от учебы кожи это было лишь во благо, и до обеда приговорили еще несколько бокалов. А поскольку в баре подавали и еду — это позволило поесть прямо на месте и никуда не ходить, так что с затуманенными выпивкой взглядами подруги хихикали, заказывая бургеры, которые им тут же и подал официант — здоровенные, в целую тарелку, да еще и со слоем жареной картошки под ним.
— Господи, ну и размерчик! Мне столько в жизни не съесть! — громко заявила Виктория, а Морган молча вгрызлась в свою порцию, лишь заметив:
— Сама сказала — сегодня наслаждаемся. Мы уже заплатили за «все включено» сама знаешь сколько. А бургер вкуснейший, он тебе точно понравится.
Виктория неуверенно покосилась на уже круглый живот Морган. Та сидела на шезлонге, не обращая внимания на выпирающее во многих местах свое сало. Нет, решила Виктория, я никогда не стану такой. Взяла обеими руками большой бургер, вдох-выдох — такой громадный шмат еды она действительно никогда не ела, — и откусила. На языке взорвалась комбинация вкусов. Две пышных отбивных, два ломтя сыра, майонез, кетчуп и листья салата, и все это в свежегорячей мягкой булке — Морган права, воистину божественно, такой вкуснятины Виктория в жизни не пробовала. Жареная картошка оказалась не хуже, солененькая и приправленная чем-то остреньким. Она сама не заметила, как слопала весь бургер и большую часть картошки, а когда все же очуналась и взглянула на свой живот — тот уже выпирал как месяце на четвертом, после того, как в него утрамбовали сытный завтрак, еще более сытный обед и несколько коктейлей.
— Да у меня вид как у беременной! В жизни так не обжиралась! — сказала она, потирая туго набитый живот.
Морган, взглянув на подругу, фыркнула: ну да, обожралась. Забавный вид. А еще… она представила Викторию толстой, и сейчас картинка не показалась такой абсурдной, как сегодня утром. Может быть, подруга тут и поправится, в конце концов, она, даже обожравшись за завтраком, благополучно слопала сейчас целый бургер.
— Ну, лучше выглядеть беременной, чем толстой, как я!
На что обе рассмеялись и принялись болтать о том о сем, потихоньку смолотив еще по тарелочке жареной картошки и активно поглощая коктейли. А Морган все думала о толстой Виктории. Если подруга растолстеет… может статься, она сама больше не будет на ее фоне выглядеть такой толстой? А еще, может быть, они тогда будут проводить вместе больше времени, и Вики бросит шастать по барам в поисках очередного идиота, которого можно раскрутить на выпивку?
Семь коктейлей за день — все-таки несколько многовато, и в голове у подруг шумело, но они решили переодеться и поужинать в ресторане, а не в баре. Что они, зря с собой тащили вечерние платья!
Живот Виктории безжалостно распирал лиловое платье сорок четвертого размера. Живот Морган округлялся менее заметно — но лишь потому, что ее черное с блестками платье все же имело сорок восьмой размер. Оценив свой вид в зеркале, Виктория заявила, поглаживая вздувшийся живот:
— Нет, все, завтра с этим будет покончено. Но я поверить не могу, что после всего — еще голодная!
Как же, подумала Морган, покончит она, живот уж если есть, так просто от него не избавишься. Особенно если и дальше так обжираться… Плюс алкоголь, он ведь еще и сильно притупляет чувство насыщения и обостряет аппетит, ага. Правда, если действительно потеть на тренажерах, а Виктория это умеет, это не позволит ей поправиться так уж сильно...
Стейки — четверть кило мягчайшего мяса идеальной прожарки, — картофельное пюре с подливкой, зеленые бобы, начос… плюс по паре литров пива, да тортик на десерт… В каюту после такого ужина подруги плелись, поддерживая раздувшиеся животы, платья в области талии угрожающе трещали.
— Охх… никогда у меня такого большого живота не было, — заметила Виктория, медленно оглаживая свой наетый шарик.
Морган вместо ответа коснулась живота подруги. Твердый как камень.
— Да, Вики, ик, хороший живот… но ты все равно классная.
Виктория рассмеялась и выпятила живот еще сильнее.
— Спасибо! Вид как у беременной модели, ага? Есть же такие?
Наклюкавшиеся барышни хихикали, пока ползли в каюту, а там, едва сумев стянуть платья — так и отрубились, оставшись в трусиках и бюстгальтерах. Слишком расперло, слишком устали.
Опять же более пяти тысяч калорий на каждую — это больше двухдневной нормы...

Проснулись они, как и следовало ожидать, с хорошим таким похмельем, тут не до тренажеров. После душа, чуть придя в себя, Морган заметила, что животик у облаченной в бикини Виктории хотя и стал меньше, чем вчера, и конечно, до размеров ее собственного пуза не дотягивал, но — имел место. Начало положено.
За завтраком подруги, поправив здоровье холодным пивком, окончательно заели похмелье куриным бульоном и острыми крылышками. По поводу тренажерки Виктория задумчиво решила:
— Пожалуй, сегодня тоже пропустим. Все равно выходные, и в круизе положено расслабляться. Но завтра понедельник, и хотя бы несколько часов в спортзале провести надо, а иначе...
Морган понимающе кивнула. Втайне надеясь, что и завтра Виктория не доберется до спортзала. Очень уж она хотела, чтобы та растолстела — и сама Морган не казалась такой толстой. Как проще всего этого добиться? Да чтобы у нее и завтра было такое похмелье!
Так что она быстро раскрутила подружку на попробовать еще эту выпивку, и вот эту, и ту… в итоге они быстро дошли до кондиции «недоперепил» и снова питались в баре, одном из многих. На обед слопали по средней пицце — с пепперони, сыром и морским соусом, — которую запивали не вином, как принято у итальянцев, а пивом, интереса ради. От пива обеих раздуло еще больше, чем вчера, а потом был еще обильный ужин, после которого они опять ползли в свою каюту, поддерживая животы, туго набитые вермишелью с сыром и пропитанными маслом чесночными хлебцами. А разоблачившись, круглыми глазами смотрели на круглые животы друг дружки. Это ж надо, всего два дня обжорства и их уже так расперло!
Виктория клятвенно пообещала, что завтра же — на тренажеры. Она ни за что не позволит себе растолстеть.

— Эй, плюшка, подъем!
Морган с трудом продрала глаза. Виктория уже была облачена в спортивный прикид — шорты и маечку, в которых всегда ходила в спортзал. Под маечкой слегка, но округлялся живот, ранее плоский, а теперь мягкий и слегка выпуклый. Кажется, килограмм или два на прежде идеальной фигуре Виктории уже осели...
— Вот как у тебя после вчерашнего голова не раскалывается? По мне, так не помешало бы позавтракать...
Виктория вздохнула.
— Где-то ты права, но нельзя идти на тренажеры после обжираловки, какая нас стопроцентно ждет в течение дня. Так что пошли сейчас, а позавтракаем уже потом.
Морган, как в тумане, выползла из кровати и отправилась в уборную совершать утренний туалет. Затем натянула шорты и мешковатую футболку. Ее собственный живот за эти дни также стал покруглее.
— Поторопись, мне надо срочно согнать это пузо! — подгоняла Виктория, пока Морган затягивала свои светлые волосы в тугую косу.
И вот они добрались до тренажерного зала, который в семь утра, что и неудивительно, оказался практически пустым. Там была только одна девушка — причем обе они ее прекрасно знали. Ансель из параллельного класса, после школы они потеряли связь, так как отправились в разные вузы. В старших классах рыжая лисичка, мелкая и пробивная, командовала школьной «командой поддержки» и неизменно шпыняла девчонок с лишним весом, обзывая их жирными уродками, сама-то могла спрятаться за шваброй. Ансель, которую они сейчас видели на беговой ленте, вся красная и вспотевшая, была облачена в шорты и маечку, из-под которой вываливалось круглое пузо и складки на боках, а раскормленные бедра ее покрывали ямочки целлюлита. Полные руки, пухлые щеки, второй подбородок...
Заметив в зеркале старых знакомых, возникших в спортзале, Ансель спрыгнула с тренажера, отдуваясь, перевела дыхание и шагнула к ним — явно смущаясь своих обильных телес, но и довольная, что не она одна так поправилась, вот у Морган какие сиськи и бедра, да и Виктория вроде животиком начала обзаводиться...
— Господи, как же я рада вас видеть!
Обнимашки, разговоры о колледже, о дипломах и перспективах. Ансель похвасталась, что у нее есть жених, с которым они и отправились в круиз — перед свадьбой, потому как на медовый месяц планы другие...
— Но самая дичь в том, что Джордж категорически против, чтобы я сколько-нибудь поправилась. Мы долго спорили, в итоге он дал добро на круиз при условии, что я каждый день буду в тренажерке. Где-то он прав! Я и правда разжирела...
На что Морган не могла не вставить:
— Вот уж было бы о чем плакать, ты по-прежнему красавица, куда ни глянь! Не так уж ты сильно и поправилась, я вон со школы набрала шестнадцать кило...
— А я — все тридцать шесть, — вздохнула Ансель, — а с моим-то ростом метр пятьдесят два это еще заметнее. Перед круизом во мне было восемьдесят. Прах бы побрал эту кондитерскую, бесплатные плюшки-пончики-печенье — на них и жирею. Но — деньги-то нужны, вот и работаю где вышло...
При словах о еде желудок Ансель заурчал.
— А хотите, вместе позавтракаем — после того, как и вы позанимаетесь?
Морган быстро отозвалась:
— Да пошли прямо сейчас, тренажерка никуда не убежит.
Виктория, тихо вздохнув, решила не спорить. Ну подумаешь, еще день без тренажерки, это же не конец света?
И вся троица пошла лопать плюшки, свежевыпеченный банановый хлеб с ветчиной и пропитанные маслом вафли. После завтрака — снова коктейли, за ними последовал плотный обед — сандвичи с сыром и мясом, каковые, само собой, тоже следовало как следует запить, и так потихоньку настало время ужина, за которым к ним присоединился тот самый Джордж. Жених Ансель был симпатичным парнем — спортивный, с коротким русым ежиком, — но он на ужин взял лишь скромную порцию курятины-гриль со сладкой картошкой. И с крайним неодобрением косился на свою невесту, которая смолотила полную тарелку жареных креветок с моцареллой и куриными крылышками. А потом еще и взяла громадное блюдо печенья и кексов и миску мороженого. Устраивать ей сцену на людях, тем более при старых знакомых, он не хотел, но решил, что с таким обжорством надо что-то делать. А видя, что обжирается напропалую не одна Ансель, но и обе ее подруги — аж покраснел, бедняга.
Когда наконец вся троица окончательно объелась и они распрощались «до завтра», Виктория, помолчав, проговорила:
— Завтра мы без вариантов идем на тренажеры! И никаких больше отговорок. Не надо нам так разжиреть, как Ансель!
— Да уж, сама не верю, что она так растолстела. Я-то думала, что это я толстая.
— Как она так растолстела — невооруженным взглядом видно. Это ж надо, столько лопать! — заявила Виктория.
А Морган подумала: сама-то ты от нее не так чтобы очень отстала...

— То есть как — тренажерный зал закрыт?
— Нам очень, очень жаль! Но кто-то учинил там, внутри, полный вандализм. Наверняка спьяну. Кто — мы не знаем, к сожалению, камер наблюдения в тренажерном зале и на подходах к нему нет. Но там полный хаос, тренажеры поломаны и куча битого стекла. Нет никакой возможности отремонтировать агрегаты в условиях корабля… так что до конца круиза, боюсь, тренажерный зал останется закрыт. Однако не волнуйтесь, на борту два больших бассейна, которые вполне годятся для спортивной разминки. И вот что я вам еще предложу: мы сделаем вам троим в финальном чеке скидку на сто долларов каждой за случившееся недоразумение, если вы не будете рассказывать об этом другим гостям. Большая их часть даже и не знает, что на лайнере есть тренажерный зал...
Три подруги обменялись исполненными неверия взглядами. Тренажерка накрылась с концами. Морган предложила позавтракать у бассейна, в котором потом в качестве разминки и поплавать. Все согласились, однако съели и выпили слишком много, чтобы даже думать о плаваньи всерьез. Потом еще по паре коктейлей, и еще… было весело, и так до самого вечера. Никакой разминки, никакого спорта, подруги исключительно набивали желудки и накачивались выпивкой.
— Все, — решительно заявила Виктория перед сном, глядя на свой вздувшийся живот, — с завтрашнего дня прикручиваем кран и с едой, и с выпивкой. И берем себя в руки, а то действительно нас разнесет больше, чем Ансель.
— Не возражаю. Но согласись, было весело!
— Когда наклюкаешься, всегда весело. Но от пива точно надо отказаться, оно слишком калорийное...

Несмотря на декларированное, подруги и дальше продолжали пить, есть, снова пить и продолжать есть, пока влезало — и еще немного сверх того. И, разумеется, активно росли вширь. Виктория, даром что самая стройная, как раз таки росла активнее всех, большей частью лишний вес откладывался на животе и боках — но не замечала этого, будучи постоянно под мухой (Морган каждое утро первым делом подносила подруге пару коктейлей, как бы на поправить здоровье «после вчерашнего», ну а подвыпившая Виктория уже больше ничего не хотела, кроме как и дальше пить допьяна и есть до отвала). У самой Морган и без того внушительный бюст стал еще внушительнее, но выросли также бедра и живот. Ансель полнела в основном ниже пояса, и с каждым днем ее жених проводил с ней все меньше и меньше времени...
— Надо прекращать это безумие, — посасывая фруктовую «маргариту», проговорила рыжая на десятый день круиза. Пол-первого, и за сегодня это уже пятый коктейль. — Джордж вчера вечером наорал на меня за то, что я отожрала себе такое пузо. И он прав.
Виктория пьяно хохотнула. Казалось, она специально выкинула из своего дневного распорядка спорт, заменив его пьянством и обжорством. Словно компенсируя недостаток дофамина от отсутствия физической активности — его прилив от удовольствия «пуститься во все тяжкие». Не без помощи Морган, которая постоянно подсовывала ей то вкусняшку, то бокал, чтобы подруга не думала о том, что полнеет. Она и не думала. Ей было не до того. Выпивка приводила ее в хорошее расположение духа и подогревала аппетит.
— Кому какое дело, прав он или нет! Выпьем!
Морган ухмыльнулась такому заявлению изрядно наклюкавшейся подруги.
— Согласна. Пошел он. В круизе едят и пьют, и именно это мы и будем делать!
— ЕЩЕ ТРИ «МАРГАРИТЫ»! — заорала Виктория, знаком подзывая официанта.

На следующий день после ужина Морган и Виктория, как всегда, хихикая, ползли к себе в каюту, как всегда, обожрамшись по самое не могу. Целый торт на десерт. А до того — по три бургера, таких же громадных, как тот, в самый первый день. И дюжина свежевыпеченных пончиков. И по десятку коктейлей. И что-то там еще… Ансель вроде бы держалась с ними на равных, но ее каюта была на другом ярусе.
— Боже, Морган, ну я и объелась сегодня! Пузо болит, — стягивая футболку, пожаловалась Виктория. Футболка была одолжена у Морган, ибо все старые «сели при стирке». Кряхтя, она стянула джинсы — также взятые из того же источника, Морган без большого напряжения удалось убедить подругу, что ее собственные джинсы постигла та же печальная участь. — Чувствую себя беременной бегемотихой...
И медленно огладила свой отяжелевший живот. Настолько круглый, что вроде почти одного размера с хозяйством Морган.
Та улыбнулась.
— Просто переела сегодня. Я тоже. Но тебе хотя бы есть что надеть, а на меня только вот это бикини и налезло...
В ответ раздался радостно-зловеще жестокий смешок, и Виктория шагнула навстречу подруге, пузом вперед, до тех пор, пока их раздувшиеся животы не соприкоснулись, после чего обе рассмеялись.
— И ты переела, — согласилась Виктория. — И у нас такие большие животы… — задумчиво коснулась она одновременно своего живота и пуза подруги. — И оба набиты как барабан...
— Верно замечено, Шерлок.
Виктория рассмеялась.
— Не-е, я теперь Нира Вульф, пузатая звезда детективного фронта. Ну и ладно, после круиза этого пуза не станет. Хотя мне и будет его немного не хватать...
В пьяной уверенности Виктория не понимала, что ее живот — не только все съеденное и выпитое сегодня, но и изрядный слой отложившегося сала, которое само собой согнать не получится. Разве что магией.
Морган расхохоталась. О, как ей нравилось, что подруга толстеет. И еще больше нравилось — что та свято уверена, будто сохраняет былую стройность.

Еще десять дней прошло в том же ритме. Подруги сидели за ужином, кое-как втиснувшиеся в одежки; Виктория носила старые джинсы Морган сорок восьмого размера и ее же блузку, таким образом стопроцентно достигнув ее до-круизных обхватов. Слопав вторую порцию лазаньи, она, напрочь игнорируя тот факт, что ее круглый живот уже выпирает сантиметров на двадцать пять, припала к кружке пива и жадно высосала ее полностью, а потом встала и, чуть пошатнувшись, махнула официанту — мне еще. Блузка задралась, приоткрывая растущее пузо и бока в складках.
— Официант, мне, это, еще пива, ик!
— И мне шипучки! — громко вставила Ансель, платье в облипку.
— Какую нафиг шипучку, на тебе сейчас платье лопнет! — заметил ее жених.
Получил в ответ гневный взгляд, Ансель запихнула в рот остаток макарон с тарелки и, проглотив почти не жуя, раздраженно отозвалась:
— А ты заткнись! Все с платьем нормально будет. Девочки, пошли за тортиками?
Джордж явно кипел, но решил промолчать, прилюдные скандалы были не в его обычае.
А три подружки сходили к буфетной стойке и притащили себе каждая по тортику — целому. И принялись активно поглощать оные до тех пор, пока не случилось страшное. Платье Ансель таки лопнуло точно посередине, прямо на ее вздувшемся пузе, а спустя две секунды пуговицу на джинсах у Виктории вырвало «с мясом» — она напрочь забыла, что их перед едой надо было расстегнуть… В общем, народ покатился со смеху, и Морган не могла не присоединиться к общему веселью. Сама-то она вынуждена была ходить в единственной одежке, которая нашлась в бутике на борту на ее габариты — раздельном купальнике из «безразмерных».
Вся троица спешно покинула бар и отступила в каюту Морган и Виктории, где Ансель и Виктория буквально разрыдались. Морган, не зная, как еще тут помочь, вытащила из бара бутылку водки, к которой страждущие присосались, оплакивая свои погибшие фигуры.
— Джордж, похоже, меня бросит и никакой свадьбы не будет. Потому что я не могу перестать жрать!
— Мужики — сволочи, — икнула Морган, глядя на собственное пузо, — забей и запей!
Так они и отрубились, а проснулись с жутким похмельем и жутко голодные. Морган предложила сходить подкрепиться и вообще, однако Ансель и Виктория вроде как вышли из алкогольного дурмана.
— Морган, нельзя так больше! Я же не просыхаю, оттого и не заметила, как разжирела. Наверняка во мне уже за семьдесят, — грустно заявила Виктория, хлопнув себя по пузу. Она ненавидела и его, и себя — за то, что от шлепка это самое пузо так заколыхалось. Она хотела вернуть прежний плоский спортивный живот!
— Правильно Виктория говорит, мы же жирные как бочки! Хочешь — иди и ешь-пей сколько влезет, но мы с ней попробуем как следует поплавать и вообще правильно питаться.
Морган показала подругам язык, нырнула в душ, а потом пошла побаловать себя вкусненьким в ресторанчике. В глубине души она знала, что и Ансель, и Виктория вскоре вернутся к прежнему распорядку. Слишком привыкли к ежедневному постоянному обжорству и выпивке, организм просто требует своего, а оно тут — везде, только руку протяни.
Позавтракав, она поднялась на верхнюю палубу к бассейну, где и обнаружила подруг, опустошающих громадное блюдо с куриными рулетиками, а еще на том же столике стояли уже четыре пустых бутылки пива. Глядя на вздувшиеся животы Ансель и Виктории, она рассмеялась:
— Кто-то, кажется, собирался сесть на диету...
Виктория подняла на нее взгляд. Морган после завтрака выглядела еще упитаннее, чем раньше, сочные арбузные груди распирали верх купальника, а лицо хотя еще и не стало совершенно шарообразным, но близко к тому. Опять же обильный двойной подбородок...
— Вот завтра и сядем. А пока давай, присоединяйся, оторвемся в последний раз...

Разумеется, «последний раз» с каждым днем отодвигался еще на день, и остаток круиза протекал в том же режиме. Разок Виктория все же сделала над собой усилие и попробовала хотя бы покачать пресс, но не осилила и десяти раз. Еще больше ее раздражало собственное мещающее пузо.
Насчет Джорджа Ансель таки оказалась права: скандала тот не устраивал, но заявил, что ни о какой свадьбе и вообще совместной жизни с такой обжорой и пьяницей даже думать не намерен. Расстроенная таким поворотом дел, она проводила все время с подругами и закономерно продолжала толстеть.
За месяц в море все трио изрядно округлилось, и когда они покидали лайнер, все в складках свеженабранного сала, не раз ловили на себе чужие взгляды. Полузнакомая по бассейну чернокожая девчонка — в целом стройная, не считая животика, — подошла к ним:
— Я-то думала, это я толстая, потому что набрала тут килограммов семь. Но вас за месяц так разнесло! Без обид, девочки, правде надо смотреть в глаза...
Подруги покраснели и поспешили ретироваться.
— Дура. Сама разожралась, а нам ставит на вид, — заметила Морган, пока Виктория вызывала по сотовому такси.
— Да, но она права, — вздохнула Ансель.
Все трое поехали в апартаменты, которые Морган и Виктория снимали на пару еще с колледжа, и добравшись до места — первым делом возжелали взвеситься. На трезвую голову Виктория с отвращением смотрела на свои раскормленные телеса, отраженные в зеркале, и добыла из-под тумбочки весы. Нервничая, влезла. Втянула пузо, чтобы прочитать цифры. Остолбенела.
Семьдесят шесть кило.
То есть за этот месяц она ухитрилась набрать аж двадцать два кило, и все это — сало, основная часть которого ушла в пузо и складки на боках, впрочем, руки также пополнели, да и второй подбородок появился. Бедра и ягодицы — разве что чуть-чуть подросли, но… Раздраженная, она пожмакала свои жиры, заметила на пузе несколько красных растяжек. На глаза навернулись слезы, и подруги принялись ее утешать.
— Сама поверить не могу, что так разжирела!
— Не надо так убиваться. Все равно из нас троих ты наверняка по-прежнему самая стройная.
— Ага, и это не от тебя сбежал жених, обозвав жирной обжорой! Ладно, давай следующей буду я.
И Ансель встала на весы. Кое-как подобрала пузо — втягивать бесполезно, — и едва сумела прочесть цифры на экране.
Девяносто семь кило. Плюс семнадцать кило сплошного сала, и при ее росточке закономерно казалась еще толще. Четвертый размер бюста, куда тяжелее, чем по-прежнему второй у Виктории; очень и очень пухлые руки и лицо, пузо в три складки и бедра шириной почти в дверной проем — да, он в этих апартаментах был чуть поуже стандартного, но тем не менее. Выросла размера на три, если не на четыре. Какая там стадия ожирения? Уже в общем неважно...
— Ну, теперь, пожалуй, моя очередь, — проговорила Морган, шагнув к весам. Она последние дни честно пыталась есть поменьше… получалось, правда, не так чтобы очень. Встала на весы и также ахнула. Восемьдесят четыре кило. Плюс четырнадцать… и надеть ей точно больше нечего.
Разжирела, да. Правда, сердце грела мысль, что Виктория поправилась сильнее, чем она сама. И втайне Морган надеялась, что ей удастся еще откормить подругу. Это не должно быть слишком сложно: через месяц они обе вольются в ряды офисного планктона, сидячая работа и все такое, а разница у них сейчас всего-то восемь кило...
В общем, до восьмидесяти четырех она Викторию дотянет без особых проблем. И в их паре наконец-то станет более стройной.
Но для этого надо как минимум больше не толстеть самой.
А это ох как непросто...