Круиз
Круиз
Сей вояж мы с женой запланировали давно, и средства на него откладывали загодя. Круиз и вообще удовольствие-то не из дешевых, а уж на лайнере класса «суперэкстралюкс», да на протяжении шести недель неспешным маршрутом «вдоль Гольфстрима» — тем более. Четыре билета обошлись в целое состояние, но мы давно решили, что оно того стоит. Раз в жизни себя побалуем; с медовым месяцем во время оно у нас с Мирандой сорвалось, так хоть сейчас отдохнем как следует.
Планы, как это часто бывает, чуть не сорвались за неделю до отбытия: Аренд, наш девятилетний сын, навернулся на роликах с лестницы и оказался в койке с двумя переломами и сотрясением мозга. Миранда уже решила «пропадай он пропадом, тот круиз», однако получила жесткое внушение от матери — крайне редко бывало так, чтобы мефрау де Грааф не добивалась желаемого, — и Аренд на эти полтора месяца остался на попечение бабушки, «лишнее» же место заняла племянница Иоланда, она же для краткости Джо, ровесница и подруга нашей пятнадцатилетней Лизы. Девочки вволю поахали над младшим братиком, однако при этом, хотя и жалели мелкого, своему везению радовались больше. Скрыть сие «недолжное чувство» им удавалось плохо, не в их года щеголять маской профессионального игрока в покер.
Согласовав все возможное и пообещав семейному матриарху отзваниваться по скайпу, благо на лайнере класса «суперэкстралюкс» спутниковый интернет был круглосуточным, мы наконец оказались на борту. Сперва — на борту катера, ибо шестнадцатиярусная круизная громада «Оазиса морей» швартоваться в нашей гавани не могла и стояла на рейде; а потом, наконец, сдали багаж стюардам и прочим матросам и, движимые любопытством, потопали исследовать корабль.
Да, мы и раньше видели красочные буклеты с пространным описанием, рекламщики компании свое дело знают. Но вживую лайнер оказался еще лучше, чем на картинках. Уютный, оборудованный по последнему слову техники, готовый удовлетворить любой каприз пассажира (за такие-то деньжищи — еще бы!). Два нижних яруса были «техническими», семь или восемь (признаюсь, сбился со счета) — «жилыми», пассажирские каюты вдоль бортов и небольшие «павильоны для отдыха» на носу и корме. Остальное пространство лайнера было посвящено исключительно отдыху: двухъярусный променадно-торговый центр (пляжно-сувенирной направленности) с казино и игровыми автоматами, «актовый зал», два кинотеатра, спортзалы, шесть плавательных бассейнов, дискотеки, каток, площадка для мини-гольфа, искусственная скала для альпинистов… и — еда, везде и всюду, кроме разве что тренажерных залов: рестораны-кафешки-буфеты-бары, на любой вкус и цвет, с официантами и самообслуживанием а-ля «шведский стол». Европейская, американская, китайская, мексиканская, индийская кухня… Одни работали круглые сутки, другие — посменно, однако всякий, кто пожелает перекусить или утолить жажду, мог сделать это в любую минуту и в любом месте «развлекательной зоны», а особо ленивые даже заказать себе все это удовольствие прямо в каюту, не вставая с постели.
В общем, рай для желудка. И ад для талии.
Последним мы сразу решили пренебречь, понимая, что на отдыхе блюсти строгую диету все равно бесполезно. Да, нам обоим это не помешало бы: я давно оставил позади центнеровый порог, но при моих метр восемьдесят семь вес в сто десять кило — не слишком критично. Миранде сложнее, восемьдесят пять кило при росте метр шестьдесят два — многовато (по мнению окружающих, я-то как раз не возражал), однако она также сочла правильным все терзания по поводу фигуры оставить на потом.
Что до девочек, Лиза примерно раз в неделю обзывала себя толстухой — ну как же, целых шестьдесят четыре кило при росте метр семьдесят, — и всеми силами предавалась диете: с завтрака до ужина, с перерывом на обед и вечерний тортик. Упитанная Иоланда подобными самокопаниями не страдала: будучи на пару сантиметров повыше кузины, она весила уже под центнер и на сей счет ничуть не комплексовала. Не уверен насчет Лизы, а Иоланда точно предвидела, что за время вояжа не похудеет, ибо когда она разгружала чемодан, в шкаф отправилось некоторое количество сарафанов и футболок, определенно слишком свободных даже для ее округлых форм.
Собственно, в первый же вечер, на «капитанском ужине» в ресторане, Иоланда не просто наслаждалась изысками корабельной кулинарии, каковые того безусловно стоили, а уплетала за обе щеки; официанты, привычно интересуясь «не желаете ли добавки», с ног сбились, доставляя за наш стол эти добавки в несообразных ни с чем объемах. Даже Лиза сделала круглые глаза… а потом последовала примеру кузины, так что из-за стола девочки в тот вечер не встали, а выкатились, поддерживая раздувшиеся животы.
Признаться, мы с Мирандой не слишком от них отстали. Вкуснейшая еда, уют, приятное окружение… Ад для талии, да.
Ну и ладно. У нас отдых, а кому не нравится, пусть идут лесом.
После придется заняться собой и скинуть пару набранных на отдыхе килограммов, однако об этом можно беспокоиться потом.
Погода стояла великолепная, весь день мы с супругой валялись у бассейна — то загорали на солнышке, то остывали в теньке, перемежая соки, коктейли и ледяное пиво разнообразными закусками. Иногда окунались; разок прогулялись по верхней палубе размять ноги, но потом вернулись в лежачее положение.
— К концу круиза я в двери не смогу протиснуться, — изобразила возмущение Миранда, наполняя тарелку. В третий раз. С горкой, как и предыдущие.
Ничего нового она мне не сообщила: мы уже неделю на борту, и ее кругленький животик заметно увеличился. Но мне это нравилось, так что я ободряюще похлопал ее по мягкому боку и сказал:
— Не боись, пропихнем.
Девочки болтались… где-то. Завтракали и ужинали мы все вместе, в остальное же время Лиза и Иоланда развлекались самостоятельно. Порой мы видели их то в бассейне, то у буфетной стойки, иногда нам сообщали, что они сейчас идут на новую фильму, или в кегельбан, или на танцульки. Мы за них не беспокоились: барышни ответственные, за борт прыгать не будут, в худшем случае хлопнут где-нибудь в компании сверстников пару глотков «контрабандного» виски, шнапса или рома, проданного кому постарше — ну так от такого никто еще не помирал, если что, наутро голова поболит, так потом умнее будут. А за безопасностью на борту следили крепко.
Дней десять спустя лайнер остановился у Азорских островов, и мы решили прогуляться на берег. Помимо обычного любопытства, мне хотелось узнать ответ на простой вопрос: насколько мы все за это время успели поправиться? Среди всего корабельного хай-тека отыскать обычные весы так и не удалось — наверняка они это нарочно, — однако «парой килограммов» дело явно не ограничилось. У Лизы, которая подсела на корабельные пудинги и мороженое и поглощала их в прямом смысле слова литрами, живот рос словно на дрожжах, да и мы с Мирандой вынуждены были прикупить себе на лайнере новые штаны. А у Иоланды просторный в начале вояжа сарафанчик ныне просто трещал по швам.
В общем, мы полчасика прогулялись по островным ландшафтам (признаюсь, как на духу: с борта лайнера они выглядели живописнее), а на обратном пути я, заранее приметив табличку на ломаном английском «познай свой вес», уболтал все семейство потратить пять минут. И храбро подал пример, встав первым на старенькие весы.
116.
Проклятье, это же почти три кило в неделю, этак к концу круиза во мне под сто тридцать будет! А учитывая, что пристрастилась к корабельным деликатесам не только Лиза… да уж. Лучше не гадать, а смириться с неизбежным.
Следом за мной на весы взобралась Миранда. Стрелка разом перемахнула за 90, и остановилась лишь на 96. Жена озадаченно моргнула:
— Да быть того не может, одиннадцать кило! Больше пяти килограммов за неделю!
Дальнейшую арифметику она озвучивать не стала, озабоченно одергивая футболку. Незадолго до рождения Аренда живот у нее выпирал, пожалуй, заметнее, но вот чистого веса было чуть поменьше.
Иоланда повела пухлыми плечами, отчего все ее пышное тело под сарафанчиком чуть всколыхнулась, и заняла место на весах. Она знала, что толстая — но увидев на весах 111, девочка просто челюсть уронила.
— А было девяносто восемь! Тринадцать кило — это ж почти килограмм в день!
Позади хихикнула Лиза, явно наслаждаясь ошарашенным видом кузины. Но Джо просто слезла с весов и ткнула нашу дочку в бок — твой черед, мол. Поскольку не хуже нас видела, как на круизных харчах кузину распирает вширь — дома-то Лизу так отродясь никто не кормил!
Что ж, весы не подвели. Перед поездкой наша девочка весила шестьдесят три, а сейчас стрелка показывала все семьдесят девять. Шестнадцать кило как с куста!
Лиза буквально сползла с весов. Подошла к соседнему киоску с пляжными тряпками и примерочным зеркалом, задрала футболку и словно впервые посмотрела на собственный живот, светло-коричневый от загара, круглый и пухлый. Опустила, повернулась боком, рассматривая раздавшийся задний фасад и вполне уже солидный бюст.
Снова влезла на весы. Стрелка метнулась к восьмидесяти, но все же в итоге остановилась на отметке 79.
— Семьдесят девять кило, — повторила девочка. Скорее с гордостью, чем с сожалением. — Плюс шестнадцать.
— Ну, при здешней-то кормежке… — протянул я.
— Вот именно. Пренебрегать такой — грех. — И она похлопала себя по животу и округлым бедрам. — Знаешь, па, что-то я сильно проголодалась, и вообще устала… — Ага, одолела два километра и слопала сникерс и две порции мороженого. — Давайте на корабль и сразу обедать, вы со мной?
— Я так точно, — кивнула Иоланда.
Мы тоже согласились, что пора подкрепиться, а потому тут же и потопали в сторону причала. Девочки шагали впереди, и Лиза без стеснения призналась:
— Как-то и не думала даже, что у меня вырастет такое пузо. — Нырнула рукой под подол футболки, снова ощупала живот, словно не веря недавним измерениям. — Но пока мне это даже нравится.
— Ограничивать тебя никто не собирается, — заметил я, — наслаждайся, у нас тут система «все включено». Но учти, с такими темпами роста в тебе скоро будет больше ста.
— А потом еще и меня догонишь, — ухмыльнулась Джо, похлопав кузину по животу. — Это сперва оно так все незаметно, а потом — раз, и все. — Звучно хлопнула по собственному пузу. — Но, конечно, я тут совсем расслабилась, дома даже с папочкиной кормежкой я так не толстею, за весь прошлый год поправилась на четырнадцать...
Папочка Иоланды, он же муж Вильмы, старшей сестры Миранды, будучи хозяином итальянского ресторанчика под Роттердамом, в кормежке конечно же разбирается, трудно отрицать.
— Ну так садись на диету, — невинным тоном предложила Лиза, — я тебе даже спортзал покажу, ближайший на четырнадцатой палубе слева.
— Нашлась тут заботливая, — фыркнула ее кузина, — кто тебе сказал, что я мечтаю похудеть?
В столовой обе девочки тут же сгребли на подносы по две больших тарелки, наполнив каждую «с горкой». Нормальному человеку одной такой на день хватило бы. Я покачал головой, на что Лиза тут же отозвалась:
— Сам же сказал, никто никого не собирается ограничивать, вот я и наслаждаюсь!
Смела всю эту гору снеди за семь минут, удовлетворенно похлопала себя по животу, который заинтересованно выглянул коричневой полоской из-под задравшейся футболки, и тут же двинулась за добавкой.
И что я ей мог сказать? Она права: имеет право наслаждаться. Да, она наша дочь, и мы отвечаем за нее, как и за ее кузину во время вояжа — но, право, быть им худыми или толстыми, а если толстыми, то насколько, решать только им самим. Да, девочки за эти недели растолстеют — ну и что с того?
Мы, можно подумать, тут похудеем...
Еще неделю спустя за столом сидело семейство, которое трудно было втиснуть даже в «упитанные». У Лизы складки на боках нависали над новыми джинсами, пухлые предплечья с трудом втискивались в рукава футболки, да и бюст изрядно распирал последнюю.
— Купи новые футболки, — каждый раз «намекала» Миранда, — из всех старых ты давно выросла.
— Ну в эту же влезла.
— Да, но посмотри на это сало на боках! Все наружу!
Этот аспект Лизу ничуть не беспокоил, она гордилась своим новым телом и без стеснения демонстрировала его всему свету.
Иоланду уже и «толстой» было назвать затруднительно, фигура очертаниями приближалась к благородному шару. Круглое лицо, два подбородка, массивное пузо — крайняя стадия ожирения, как говорят эскулапы.
Миранда также не избежала дождя калорий, ее животик уже заслуживал названия «пузо» и как раз сравнялся пропорциями с тем, каким был в последние месяцы беременности. А ела она, пожалуй, не за двоих, а за троих!
— Родная, я не уверен… но ты же не беременна, нет? — уточнил я как-то, когда мы отдыхали в бассейне после ужина. В бикини пузо ее казалось совершенно шарообразным.
— Нет, с чего ты решил?
— Ну, аппетит у тебя как тогда, и одеваешься ты...
— А как мне еще одеваться, если в старые шмотки я не влезаю? — улыбнулась она. — А что до аппетита, лучше бы на себя посмотрел. Хотя бы в зеркало.
Увы — виновен. Мое пивное брюхо на здешней кормежке тоже росло, еще чуть-чуть, и я ни в один костюм не влезу, придется гулять исключительно в пляжном.
Но куда нашим благим намерениям да против здешней роскошнейшей кормежки...
А никуда. Да, все мы растолстели, а до конца круиза явно растолстеем еще больше. Миранда, собственно, лопала весь день напролет — устроилась в уголке у бассейна рядом со столовой, и как только очистит одну тарелку, тут же делает два шага и нагребает себе следующую. Не забывая и про коктейли — фруктовые, молочные, с разнообразными градусами. Иногда до кровати она добиралась на автопилоте.
Отыскать Лизу и Иоланду среди загорающих стало теперь очень просто: достаточно прикинуть, где тут парочка самых толстых девиц. В закрытом купальнике Лиза благодаря вечно набитому пузу напоминала беременную, и я шутил, что она свободно займет призовое место на конкурсе «мисс Девятый месяц». Впрочем, дочка предпочитала бикини, в котором пузу было посвободнее.
Она прекрасно понимала, что толстеет.
— Ну я тут и разожралась, — как-то за завтраком самокритично призналась она. Слопав две больших тарелки яичницы с ветчиной, восемь гренок и четыре солидных круассана. — Пришлось одолжить шмотки у Джо, ни в какие мои пузо не лезет.
— Еще бы, учитывая, сколько ты лопаешь, — фыркнула Миранда.
— Да знаю, но сама не ожидала. Старые вещи Джо мне уже впору, прикинь!
Учитывая, что на борт Иоланда явилась почти-стокилограммовой… прогресс заметный, факт.
У самой Иоланды проблемы оказались посложнее: на борту попросту не было купальников ее размера, самый большой, пятьдесят восьмой, она переросла — а пополнение ожидалось не раньше Флориды. Приходилось ей погружаться в бассейн очень, очень осторожно, рискуя каждую минуту, что он лопнет прямо на ее расплывшихся телесах.
Не то чтобы наши девочки были единственными растолстевшими подростками на борту — более половины молодого поколения за эти недели изрядно округлилось. Лиза из этого общества выделялась не слишком сильно. Иоланда — другое дело, но она и прибыла в круиз весьма упитанной...
За десять дней до завершения поездки я, глядя на усиленно лопающих девочек, принялся гадать: смогут они самостоятельно сойти на берег, или придется выкатывать? Судя по растущим буквально на глазах обхватам тех мест, где полагалось быть талии — второе казалось не таким уж невероятным...
На несколько дней мы потеряли девочек из виду. Не только из-за еды, хотя она тут и роскошная, но просто мы перешли на разные ритмы жизни: мы с Мирандой спускались на завтрак к девяти и отправлялись спать к одиннадцати вечера, а Лиза и Джо засиживались на развлечениях до глубокой ночи, выползая из каюты хорошо если в полдень. Благо, как я не раз упоминал, перекусить тут можно было круглые сутки.
И вот мы, как всегда, к часу дня валялись у бассейна, я посасывал через трубочку коктейль, а Миранда, держась обеими руками за переполненное пузо, пыталась отдышаться. За завтраком, как всегда, перебрала, и как всегда, не желала в этом признаться. Четыре тарелки лазаньи и десерт, спросил бы «куда в тебя столько лезет», но в бикини вопрос сей был риторическим. Верхняя часть купальника едва сдерживала напор могучих сисек, а нижняя терялась в складках пуза и мясистых бедер.
То ли из-за слишком тесного купальника, то ли просто лень, но Миранда даже плавать перестала. Либо полулежала в шезлонге, либо, развалившись, сидела в джакузи. А уж о «прогуляться-проветриться», когда ее так распирало, и речи быть не могло — не то что пузо, филей уже свисать стал.
Ставить супруге на вид подобное обжорство я, разумеется, не имел никакого права, получил бы ответ «на себя посмотри». Мое собственное брюхо от круизной еды меньше, само собой, не стало...
Так вот, валялись мы, и тут прямо к нам вперевалку прошествовали две барышни весьма обширных габаритов. Я моргнул, сдвинул на лоб темные очки, моргнул еще раз — и пихнул Миранду в бок, мол, полюбуйся. Да, это были Лиза и Джо — но если Джо и до того выглядела шарообразной, то перемены в нашей доченьке казались невероятными… хотя и нельзя сказать, чтобы неожиданными.
С каждым днем кузины и моя любимая супруга становились все больше похожи друг на дружку; раньше семейное сходство скрывала разница в поперечных обхватах почти-стройной Лизы, весьма упитанной Джо и расплывшейся с годами Миранды — а сейчас объемы, особенно в области, у нормальных персон именуемой талией, не то чтобы сравнялись, но обрели схожую шарообразность. Способствовало делу и то, что Лиза щеголяла теперь в купальниках, которые сама Иоланда переросла «пару недель назад».
В общем, когда вслед за мной Миранда, протирая глаза, посмотрела на дочку, у которой пузо выпирало чуть не на полметра вперед, и спросила «девочка моя, что с тобой случилось?..» — ответ последовал моментальный:
— То же самое, что и с тобой.
После чего обе рассмеялись, и мы с Иоландой не могли не присоединиться.
— Собственно, мы чего пришли, — проговорила Лиза, — пошли перекусим? А то я как-то соскучилась по семейным обедам. Вдвоем, оно не совсем то.
— Ага, — кивнула Джо, — мы сегодня проспали и зацепили только самый хвост завтрака. Лично я уже настроена пообедать.
И похлопала себя по пузу, благо новый купальник был раздельным и самых важных органов не стеснял.
Мы, конечно, проголодаться еще не успели, но соблазниться здешней кухней позволил бы себе и потомственный аскет. Я поднялся с шезлонга и чуть не плюхнулся носом в бассейн — брюхо перевесило. Миранда, разумеется, этого не упустила:
— Джон, ты на коктейли не очень-то налегай, на ногах уже не стоишь. Закусывать надо!
Тверже встав на ноги, я помог встать ей и ответил:
— Так вот мы и подзакусим заодно.
Обеденный зал был почти пуст — большинство еще не успело проголодаться после завтрака, но повара продолжали работать, благо четкого расписания «завтрак» и «обед» на борту не имели, одно плавно перетекало в другое, на стойках шведского стола готовых блюд хватало всегда. Лишь за ужином в некоторой части рестораций работали официанты, но даже в вечернее время иные круизники предпочитали режим «самообслуживания». Так можно было сразу выбрать то, что хочешь, и ни от кого не зависеть. В общем, хоть круглые сутки за столом сиди, правда, подобное даже нашим девочкам не под силу… наверное.
А еще что было хорошо в здешних заведениях — никакого тебе дресс-кода, хоть в купальнике за стол садись. Мы и сидели, то есть мы с Мирандой — набросив футболки, а Лиза с Джо прямо так. Мне лично футболка была тесновата, а у Миранды она походила на спортивный топик — круглое пузо полностью вылезало из-под закатавшегося вверх подола, пляжным мячом возлежа на коленках. Круглое лицо, пухлые щеки, роскошный второй подбородок… само совершенство, любовался я ею.
Я сгреб на поднос лазанью, стейк с жареной картошкой, а на десерт — горку вареников с творогом, щедро политых сметаной; Миранда к стейку предпочла тушеные овощи, а на десерт пухлые оладьи с медом. Сгрузив все это на стол, мы потихоньку принялись за еду, не дожидаясь Лизы с Джо. Девочки подошли минут через пять, и у них-то на подносах громоздились целые горы разнообразных вкусностей. С облегчением устроив все это на столе, они угнездились сами на соседствующих сидениях — и взялись за дело.
Еда улетала с космической скоростью. Мы только-только вошли во вкус, а девочки за десять минут опустошили обе подноса. Лиза, погладив себя по пузу, одним длинным глотком осушила стакан с колой и икнула.
— Ну что, за добавкой? — ухмыльнулась Джо.
— Не, в меня уже не лезет, — покачала головой дочка.
— Да ладно тебе, кого стесняешься. Я принесу. — Поднялась и вперевалку потопала к буфетной стойке, игнорируя хмурый взгляд кузины.
Вернулась Иоланда с двумя такими же полными подносами всякой всячины.
— Держи, твоя доля, — придвинула один к Лизе.
— Да я ж сказала, не лезет больше!
— Ага, в тебя и вчера «не лезло». В тренированный желудок всегда еще сколько-нибудь да влезет, поверь моему обширному опыту. — И Джо выразительно похлопала себя по этому самому опыту.
На подносе, который Лиза созерцала со смешанными чувствами, соблазнительно разместились жареные сосиски, лазанья с сыром, фрикадельки, зразы и рисовые колобки под густым соусом. Выглядело вкусно, пахло еще вкуснее — даже я автоматически посматривал в ту сторону, даром что пока с собственной порцией не мог справиться.
— Ты же все время грозишься меня догнать — вот и догоняй, для этого надо кушать как следует, — припечатала Иоланда.
— Да, но тут и правда очень много… — вздохнула дочка.
— Ладно, помогу. Открывай рот. — Мы с женой, собственным ушам не веря, посмотрели на девочек — а Джо, ничтоже сумнящеся, в три движения порезала сосиску на ломтики и, накалывая на вилку, скормила их послушно разинувшей рот Лизе, приговаривая «за маму, за папу»… не улыбнуться было невозможно.
А Миранда поинтересовалась, почему это Лиза вдруг решила кого-то догнать.
— А мне понравилось быть толстой, — отозвалась дочка, прожевав следующую сосиску и берясь за вилку уже самостоятельно. — Никогда не думала, что это так хорошо, а тут смотрю на себя в зеркало — и чувствую, мое. Даже когда на мне все шмотки трещат — это же прикольно, правда. И Джо так заразительно лопает, я тоже так хочу!..
Племянница, одобрительно кивнув, развернулась к собственному подносу, словно демонстрируя, как именно она умеет лопать. Очень хорошо — что и было заметно по ее массивному пузу, лазанья и жаркое улетели вмиг.
Пока я смотрел на девочек, Миранда одолела свою порцию и попросила:
— Дорогой, а ты правда и мне принесешь добавки? — выразительно придерживая обеими руками вздувшийся живот. — Мне то же, что и им… ну или сам решай.
Покачав головой, я тем не менее поднялся и загрузил на поднос фрикаделек, макароны в сырном соусе, куриные котлетки и фаршированые перцы.
— Любимая, а ты не лопнешь? — ставя все это на стол, поинтересовался я.
— У нас до высадки меньше недели, — отозвалась она, — надо же себя напоследок как следует побаловать!
Тоже верно, задумался я… и взял себе ветчины, жареного сыра и картофельного салата.
А через некоторое время из-за стола снова поднялась Иоланда. Выпрямилась, огладила тяжелое пузо… и опять повернулась к буфетной стойке.
— Ты что, еще не наелась? — удивился я.
— Наелась, конечно, — честно призналась она, — но это не повод, чтобы больше ничего не скушать! Слишком тут все вкусное. Лучше объемся до самого не могу, чем потом жалеть, что не попробовала еще это, и это, и вот это...
Этим и занялась.
В круизе народ совершенно не парился привычными отговорками насчет «блюсти фигуру». Люди просто ели в свое удовольствие. Не только мы — многие заботами непрестанно трудящихся поваров, прибыв на борт условно стройными, покидали судно раскормленными до безобразия. Например, семейство, что обитало в каюте по соседству с нами: пожилой глава семьи, жена годков на двадцать помоложе с более чем внушительным бюстом и дети-погодки, мальчик и девочка лет десяти или около того. Муж быстро отрастил брюхо почти как мое, жена в пару к сиськам девятого размера обзавелась окороками шириной в дверной проем, а дети, подхватив родительские аппетиты, превратились в пару веселых колобков...
Через какое-то время мы все вчетвером, объевшись, как и предсказывала Иоланда, до самого не могу, с трудом выползли из-за стола.
— Сейчас упаду и засну, — простонала Лиза, придерживая обеими руками вздувшееся пузо. На беременную она уже не походила, живот для этого был слишком круглый и массивный — разве что там тройня на одиннадцатом месяце.
— Идем на верхнюю палубу, там в шезлонг и падай, — предложила Миранда. — Лифт в двух шагах.
Так и поступили. Перед тем, как рухнуть в шезлонг, Джо прихватила со стойки бара большой молочный коктейль, и высосала его уже лежа. А потом, со стаканом в руке, и отрубилась, с глазами, затянутыми сладко-молочной пеленой и круглым, выпирающим вверх на полметра пузом. Лиза дремала в соседнем шезлонге, все так же охватив собственное пузо обеими руками.
Миранда, с ухмылкой поглядев на девочек, взяла в баре большое мороженое, обильно приправленное взбитыми сливками и шоколадом.
— Я голодная, — заявила она.
Судя по пузу, колышущемуся туда-сюда, это было преуменьшением века, но я просто любовался ее упитанными, растущими с каждым днем, роскощными формами.
Где-то час-полтора спустя Лиза проснулась, покосилась на пухлое запястье — вернее, на застегнутые на нем часы.
— Ой, уже поздно, надо пойти в каюту переодеться — до ужина всего десять минут осталось!
Иоланда, услышав магическое слово «ужин», сладко потянулась — я заметил на ее пузе свежие растяжки, — и медленно перекатилась в стоячее положение.
— Ужин — это хорошо, а то я уже проголодалась.
Я ушам своим не поверил, но девочка явно не шутила.
— Мы будем позже, — вздохнул я, переглянувшись с Мирандой.
Кузин мы нашли в углу зала, за столиком, уставленным большими «семейными» блюдами — вокруг них порхало уже четыре официанта. Лиза уже уплетала громадный стейк под майонезом и жареную картошку с подливкой, орудуя вилкой и ножом со скоростью взбесившихся миксеров; Иоланда подобной поспешности не проявляла, но тарелку очищала с неменьшим усердием. Роскошная круизная кухня для девочек стала сродни тяжелым наркотикам, оторваться от съестного они не могли физически — ну и нельзя сказать, чтобы сильно хотели.
— Очень вкусно сегодня кормят, — сообщила Лиза, когда мы присели за тот же стол, и придвинула к себе следующую тарелку, с печеной картошкой и ростбифом, плавающим в целом озере жирной подливки. Облизнулась. — Ух, класс какой!
— Это у нее уже пятая, — «сдала» кузину Джо. — Сама она из-за стола сегодня точно не вылезет.
Подошедшему официанту мы с Мирандой заказали того-сего-этого, а Лиза, прожевав, на голубом глазу заявила:
— Нам тут осталось-то всего ничего, через неделю высадка в Саутгемптоне. Надо наслаждаться всеми возможностями, пока дают.
И заказала следующее блюдо, а официант подмигнул ей:
— Вам нравится, юная мисс?
— Нет слов, просто ем, ем и остановиться не могу!
— О да, мы заметили, — кивнул он, глядя на внушительное пузо, оттопыривающее ее блузку. — Обычное дело, когда люди покидают наш лайнер, набрав несколько лишних килограммов, но вы — и вправду особый случай.
Лиза хихикнула, сочтя это комплиментом.
— Ну, у меня в запасе есть еще несколько дней, постараюсь никого не разочаровывать!
— Что ж, рад слышать, что вам все по душе. — И, наклонившись к ее уху, громко прошептал: — Я потом принесу вам особое блюдо, даже когда вам покажется, что больше не лезет — его вы отвергнуть просто не сумеете!
Услышав сию перспективу, Лиза даже покраснела.
— О, это просто класс! — и потерла пузо, которое выглядело круглее и массивнее прежнего, с каждым днем она ставила новые рекорды обжорства. А потом перехватила мой взгляд и покраснела еще сильнее.
Где-то через час я понял, что больше не могу съесть ни кусочка, и с трудом выбрался из-за стола, сообщив «пойду полежу». Девочки, занятые поглощением пищи, только кивнули, не отрываясь от тарелок, и даже Миранда потянулась за добавкой:
— Я еще не наелась, — извиняющимся тоном сообщила она.
В каюте я плюхнулся на кровать брюхом кверху, с трудом расстегнув рубашку и брюки. Стало чуть полегче. Поглаживая холм сала, выросший на здешних харчах, я потихоньку отрубился. И проснулся, судя по часам, минут через пятьдесят, от того, что в дверь ввалилась моя любимая жена.
— Не могу больше, — пыхтела она, — в жизни так не обжиралась.
Кожа в верхней части пуза так натянулась, что через нее можно было разобрать последнюю треть съеденного за ужином. Ну, почти.
— Ложись, я помогу, — подвинулся я, расстегнул ей брюки и стащил блузку, обнажая мягкие жиры в нижней части пуза и твердый как камень шар переполненного желудка. О да, за время круиза Миранда растолстела настолько, что в категорию «пышечек» не втискивалась никаким боком. Круговыми движениями я ласкал перетруженный желудок, ощущая на боку чуть пониже груди новую складку жира — небольшую, да, но ранее ее тут не было, — а Миранда расслабилась, по опыту знаю, массаж живота в такой ситуации очень помогает, и отключилась. Я расстегнул ей бюстгальтер, чтобы легче дышалось, насладился мягкими пухлыми округлостями на вид и на ощупь, а потом неожиданно осознал, что вполне готов перекусить еще немного. А потому слегка привел себя в порядок и снова поднялся в ресторан — на лифте, разумеется, делать мне нечего, подниматься по лестнице семь палуб.
В зале оставались лишь самые стойкие — и разумеется, наши девочки были в их числе, натуральная бадья с рагу из свинины и разнообразных овощей посреди стола почти опустела. Судя по осоловелому виду и вздувшимся пузам, все это время Лиза и Джо ели не покладая рук.
— Дома ты будешь скучать по здешней кормежке, — заметил я, присаживаясь.
— Еще бы, — согласилась Лиза, икнув от пережора. — Я еще тут, и уже соскучилась.
Официанты принесли мороженое — я тоже заказал себе порцию ванильного. Иоланда слопала большую миску шоколадного, явно через силу, но не желая оставлять ни крошки несъеденного, а Лиза расправилась с клубнично-банановым ассорти под карамельным соусом.
— Так бы ела и ела, — вздохнула она.
— Интересно, а ты что делаешь? — хихикнула Джо.
— Да, но больше не лезет...
Из-за стола кузины выбрались только с помощью официантов. А до лифта и вовсе дойти не смогли, сразу свернув в холл и осев в кресла, расплескав телеса по мягкому плюшу.
— Мы тут… чуток отдохнем, — выдохнула Иоланда, закрыв глаза.
Мне оставалось только кивнуть. Вышел на бортовой балкончик, подышал свежим воздухом, минут через двадцать вернулся — а девочки уже вовсю наворачивают шоколад. Ненасытные...
Оставшиеся дни Лиза и Джо толком из-за стола и не выбирались, явно решив напоследок «оторваться по полной». Как в них столько влезало, без понятия — мне, уже с круизными привычками, на неделю хватило бы того, что эта парочка сметала за обедом.
Естественно, без последствий это не осталось, девочек распирало на глазах. Я вслух усомнился, пустят ли их после круиза в самолет (вояж заканчивался в Саутгемптоне, и из Англии на родину мы возвращались самолетом, заранее забронировав билеты), или придется «доплачивать за перевес».
На что моя благоверная ткнула меня в «комок нервов» и заметила, что доплачивать тут придется всем, а не только детям.
Факт. К концу круиза нам всем стало грустно от предчувствия, что вскоре нам придется покинуть этот кулинарный рай — и чтобы избавиться от дурного настроения, оставалось только «расслабиться и покушать». Что мы и делали. Сидели и лопали, а единственной физической активностью было — переместиться из каюты в ресторан. На лифте, разумеется.
Вкуснейшие парные булочки, теплые пышные круассаны, шоколадные пирожные, нежнейшие ватрушки… Мы сидели за столом в последний вечер, прощальный ужин, так сказать, и тут с кухни к нашему столо подкатила тележка, которую сопровождал самолично шеф-повар. На тележке возвышался громадный торт — двухъярусная композиция из бисквитов, птичьего молока, ванили и шоколада, а сверху большими буквами было написано: «Лизе и Джо — на добрую память».
— Это что, нам? — хором пискнули девочки.
— Именно вам, — усмехнулся повар, — от всей нашей команды.
Полтора месяца назад Лиза в ужасе удрала бы от такой перспективы. Джо, пожалуй, тоже не совладала бы с подобной горой калорий.
Но сейчас… девочки переглянулись, синхронно расстегнули штаны, выдохнули и взялись за дело. Подумаешь, десять-двенадцать кило кондитерского шедевра! Для этой парочки обжор — вполне посильно.
Ночью мы с Мирандой в очередной раз пытались устроиться поудобнее. Мое брюхо вечно упиралось в ее пузо, массивное и круглое. Я ласково ее поглаживал, а она улыбалась с закрытыми глазами.
— А мне нравится, что я так растолстела, — заявила она, обеими руками придерживая колышущийся шар пуза.
На обратном пути нам пришлось нелегко: зал ожиданий в аэропорту был переполнен, багаж-то наш благополучно отправила, а посадки к самолет пришлось ожидать стоя, присесть было совершенно некуда. Лиза и Джо «с горя» отправились в «Царь-бургер», заявив, что проголодались — еще бы, с завтрака прошло целых два часа, — и благополучно слопали по большой «семейной» порции.
Несмотря на то, что перелет нам предстоял короткий, покормить нас успели. Правда, более чем скомный сандвич и мне, и Миранде показался насмешкой над нашими аппетитами, и моя женушка гордо добыла из сумки большую упаковку сникерсов. Полдюжины батончиков сверху, и голод отступил. Остаток пакета на пару с радостью заточики кузины; Джо стандартный ремень безопасности оказался мал и стюардесса вынуждена была достать удлиннитель ремня «для беременных», но садиться на диету племянница совершенно не собиралась.
Признаться, во время перелета я, глядя на расплывшиеся тушки жены, дочки и племянницы, периодически думал: и на сколько ж мы все поправились, если в цифрах? Увы, но узнать это мы могли лишь после того, как наконец доберемся до дома и влезем на весы. Я пообещал себе первым делом выяснить сей вопрос, благо и остальным наверняка любопытно.
Перед возвращением в любимый дом мы, утомленные перелетом, основательно подзаправились в «Царь-бургере», где единственным неудобством были слишком тесные сидения. Особенно тяжко пришлось шарообразной Иоланде.
Отзвонились теще (она же мама и бабушка) о прибытии, мефрау де Грааф сказала, что ждет нас к ужину всех вместе, Вильма и ее Луиджи также приглашены, причем последний должен прибыть вместе с какой-то специальной умопомрачительной лазаньей. Иоланда, услышав последнее, облизнулась и сообщила, что папочкина лазанья с морепродуктами одним запахом заставляет даже оголтелых веганов задуматься, а верный ли образ жизни они ведут...
Дома мы бросили шмотки, и пока женская часть семейства решала вечную проблему «что бы такого надеть», я влез в шкафчик под умывальником и не без труда выволок с нижней полки весы. Решив, что толпиться в узком пространстве санузла незачем, притащил агрегат в гостиную. Как я и ожидал, народ заинтересовался, но я на весы влез первым.
Шестого июня, перед самым отбытием, я весил сто десять. Семнадцатого, когда наш «Оазис морей» остановился у Азорских островов, на весах было сто шестнадцать.
Сейчас на дисплее горели красные цифры 131. Плюс двадцать один килограмм за шесть недель — трудно поверить в такой рекорд обжорства, а с другой стороны, как не поверить, когда я эти цифры едва мог рассмотреть под собственным брюхом...
— Я следующая! — твердо заявила Миранда и тут же взобралась на весы.
В круиз моя ненаглядная отправилась восьмидесятипятикилограммовой пышкой, «промежуточная проверка» на тех самых Азорах показала 96. Но сейчас… сейчас ярко-красные цифры 123 заставили меня и ее застыть с разинутым ртом. Плюс тридцать восемь кило!
Задумчиво слезая с весов, супруга огладила мягкое круглое пузо, нижняя складка которого свисала на бедра, скользнула ладонями по складкам на боках и внушительным ягодицам, покосилась на застывшего меня, на двери спальни… не успеем, жаль, мелькнуло в голове у нас обоих.
— Теперь я, — проговорила Джо. Задумчиво взглянула на плоский модерновый агрегат из алюминия и оргстекла. — Дядя Джон, а какой лимит у этих весов?
— Сто пятьдесят, по-моему. Не помню.
— Ну, авось хватит… — с сомнением протянула она и влезла на весы. Подобрала пузо обеими руками, попыталась наклониться — и явно безуспешно. — Ничего не вижу, — наконец призналась, — кто там рядом, гляньте, интересно же!
— Сто сорок два, — хмыкнула жена. — Действительно, пока хватило.
— Сто сорок два? — ахнула племянница, скатилась с весов — половицы аж заскрипели от резкой нагрузки. — Это же...
У меня с арифметикой всегда было все в порядке. Девяносто восемь перед круизом, сто одиннадцать на Азорах, а сейчас сто сорок два — то бишь плюс сорок четыре кило за весь вояж. Недаром Джо походила на шар колышущегося сала...
— Моя очередь, — сказала Лиза и, обойдя кузину, которая смотрела на себя в зеркало так, словно впервые видела собственные расплывшиеся телеса, взобралась на весы. Шестьдесят три кило наша дочка весила перед отплытием, семьдесят девять — на азорском пляже, а сейчас...
… а сейчас на экране загорелось 114.
Плюс пятьдесят один килограмм в общей сложности. Не может быть.
Хотя если посмотреть на девочку в целом, особенно на покрытое растяжками от обжорства пузо в полный обхват, выпирающее даже из одолженных у корпулентной кузины Иоланды шмоток… очень даже может.
— Что-то я от всей этой математики проголодалась, — открыто сообщила дочка.
— Одевайся и поехали к бабушке, там твоему горю помогут, — отрезал безжалостный я.
И действительно, там — помогли. Мы ввосьмером, сидящие за праздничным столом «в честь прибытия», выглядели так, словно все вместе находились на борту круизного лайнера. Даже всегда спортивного Аренда, вынужденного месяц провести в лежаче-сидячем положении, бабушка де Грааф благополучно откормила килограммов до шестидесяти, а все остальные и ранее не были образчиками стройности. С нашими тренированными желудками, разумеется, сравниться никто не мог, а уж Джо и Лиза и подавно были вне конкуренции — но семейство честно старалось, а лазанья с мидиями и кальмарами от шеф-повара Луиджи Вераччи была целиком и полностью одобрена. И уничтожена в момент, хоть и приехала в двух десятикилограммовых контейнерах, а за ней последовало жаркое с тушеной картошкой, куриный салат с макаронами, пироги с почками и печенью, фирменный лимонный торт от мефроу де Грааф… и еще много всяких вкусностей. Так что мы в очередной раз объелись, и домой отправлялись полностью довольные судьбой и перспективами.
Да, растолстели, и худеть не планируем. Жить — так по полной, а иначе зачем утруждаться?..