Коринна и рождество

Коринна и рождество
(Alle Jahre wieder: Weihnachtsbrunch)

 Каждый год все семейство собирается на рождество. На жранч, так ныне молодежь именует традиционный плотный праздничный завтрак, плавно и без перерыва перетекающий в обеденную трапезу. Старшее поколение оправдывает подобное чревоугодие вековой традицией, мол, чтобы и в следующем году стол был не хуже — а остальные просто лопают в свое удовольствие. То же самое делает и кузина Коринна, отрада очей моих — оправдания ей ни к чему, она просто обожает покушать и определенно предается этому приятному занятию не раз в год, а много чаще.

Четыре года назад. Она еще учится, пришла с родителями. Наслаждается трапезой, снова и снова подходит к столу, даже после того, как сдались все остальные, наевшись до отвала. Безнадежный вздох со стороны родителей: может, хватит уже? Коринна отмахивается: да с чего вдруг хватит, тут все такое вкусное. И под удивленными взорами родни продолжает поглощать все эти вкусности, оживленно болтая с тетушкой Марианной, дамой весьма корпулентных пропорций.

Год спустя Коринны на празднике нет: она, оказывается, отправилась доучиваться по обмену в Штаты. Говорят, что там она поправилась еще сильнее. Мы ничего не можем поделать, разводят руками родители, там полно толстых девиц ее возраста.
Потом, где-то весной или летом, краем уха слышу: да, конечно, на следующий рождественский жранч Коринна приедет.
Она приезжает, но не одна — со своим парнем. И невооруженным глазом видно, что он обожает ее не вопреки ее обильным округлостям, а как раз за них, родимых. К прежним нехуденьким габаритам девушки добавилось с полцентнера, если не больше. Она толстая, округлая, и снова наслаждается собой и изобилием вкусной еды. Как и ее парень, подносящий ей одну тарелку за другой. Ее просто распирает, а тетушка Марианна наконец ставит прямо перед Коринной нетронутое блюдо с пирожными и широко улыбается.

Еще год спустя. Коринна со своим парнем снова появляются на жранче. Сколько за это время они посетили ресторанов, кафешек, закусочных и иных заведений, со «шведским столом» и без? Коринна еще толще и круглее, чем раньше. Да, я растолстела, заявляет она, снимая эту реплику с языка у родственников, — и мне нравится быть толстой! И подтверждает свои слова тем, что вновь объедается за праздничным столом на протяжении шести часов без малейшего перерыва.

И вот снова приближается рождество, и на традиционный жранч вроде как опять ожидается Коринна со своим парнем. Зная обоих — не сомневаюсь, что она растолстела еще больше...

Не сомневаюсь в этом не только я. Родня то и дело поминает в беседе Коринну, а вернее, ее лишний вес. Ее родители бьют в набат: она там совсем разжирела, этот ее парень плохо на нее влияет, это он всему виной, он ее раскармливает! Другие ворчат: ладно лишний вес, все не без греха, но надо ж иметь какие-то пределы, такое уже чересчур! Почему-то ни о чем больше не говорят, словно у Коринны иных проблем в жизни нет. Одна только тетушка Марианна встает на ее защиту: у девушки своя жизнь, она открыто делает то, что вы позволяете себе только тайком — наслаждается радостями бытия! А до чего весь этот безудержный аппетит и лишний вес ее довел, сами посмотрите, недолго ждать-то.
Я, признаться, жду не дождусь.
И вот рождество, семейный жранч — и зрелище, навсегда отпечатавшееся в моей зрительной памяти.
Великолепие.
Великолепие, многопудовой массой своей медленно перемещающееся от стола к креслу, великолепие, истребляющее одну тарелку съестного за другой — сияющее довольной улыбкой, преисполненное счастья и всех радостей бытия великолепие. Я завороженно слежу, как колоссальный живот Коринны колышется от каждого движения, от смеха, от вздоха… как свободно и возбуждающе она одета, громадно-раскормленная гордость и чувственность во плоти!

Где-то через месяц после рождественского жранча я приглашаю Коринну в азиатский ресторанчик. Чудесный вечер, сытный и роскошный, и Коринна при полном параде во всем своем великолепии. Пока она не уехала обратно в Штаты, надо повторить, не дожидаясь очередного жранча — а то к следующему рождеству рискую ее и вовсе не узнать...