Когда Господь творил время, он сотворил его достаточно
Когда Господь творил время, он сотворил его достаточно
(Time Enough to Feast)
Хиллари знала: это безумие.
Объяснить это рациональным способом невозможно.
Но она все равно это делает.
Она идет по парку. Как самая обычная барышня.
Порхают птицы, болтают люди, играют дети.
И все это застыло во времени.
Хиллари напрягает незримые мышцы, о каких еще сегодня утром и не подозревала, и все вновь движется, как будто кто-то нажал кнопку «запуск» в поставленном на паузу фильме.
А потом она вновь останавливает мироздание.
*
В сознании Хиллари кипят тысячи вариантов.
Она может в единый миг переделать всю работу хоть за неделю вперед и при этом жить на всю катушку!
Подумав, а может, просто спереть где-нибудь кучу бабла, она решает этого не делать. Мало ли что. В супергеройских комиксах всегда так. Не надо рисковать.
Кроме того, зачем красть деньги, если можно просто взять то, чего душа желает вотпрямщас?
А ведь это немного. Там — хот-дог с тележки, там — пакет чипсов с прилавка. Странно, но в этом остановленном времени еда кажется куда вкуснее, чем когда оно движется нормально.
Об этом Хиллари и думала, радостно двигаясь по парку, потихоньку подбирая все вкусняшки, которых вотпрямщас никто вроде не должен хватиться, и поедая все это.
Плюхнувшись на скамейку, она довольно вгрызается в мороженку, которую выхватила прямо у уходящего на перерыв разносчика.
Она упивается прекрасным деньком и довольно вздыхает, безмерно радуясь, что ей больше никогда и ни о чем не нужно будет беспокоиться.
*
— Хиллари, ты толстеешь.
Спустя несколько недель «реального времени» Хиллари вынуждена осознать некоторые последствия своей суперспособности.
Она как раз наслаждается обедом, закончив дневную порцию работы ровно в тот же миг, как опустилась на стул в своем «кубике».
Меган, ее офисная немезида, останавливается рядом, как всегда, омерзительно идеальная, короткие темные волосы обрамляют треугольную мордочку. Взгляд ее направлен на начинающий выпирать животик Хиллари.
Та, покраснев, разворачивает стул.
— Я просто пытаюсь помочь. Ты ж не хочешь стать главной офисной толстухой, да?
И с видом «сделала гадость, на сердце радость» уходит прочь.
Кровь у Хиллари кипит!
А потом в голове зарождается идея.
А что, если главной офисной толстухой станет именно Меган?
И у нее на уме есть вариант, как это воплотить...
*
Спустя год «реального времени» план приносит определенные плоды.
— Просто не понимаю, почему я постоянно набираю вес! Ем только овощи и обезжиренное мясо, и все равно за год более полуцентнера набрала!
Меган демонстративно оглаживает свои тучные бедра. Гардероб она хоть и обновляет, но далеко не так быстро, как ее распирает вширь, и юбка трещит по швам под напором тучных выпуклостей.
— А может, ты ночью, не просыпаясь, бегаешь к холодильнику? У меня в колледже на зачетной неделе такое бывало, пока...
Приятельницы Меган вовсю обсуждают происходящее, а Хиллари самодовольно улыбается: план работает.
Каждый день, остановив время, Хиллари скармливает Меган через воронку бутыль коктейля — шоколадный сироп, растопленный мармелад, жирные сливки и прочие особо калорийные вещества, какие можно найти в округе, смешать и, подгадав момент, отправить по назначению. Когда раз в день, когда чаще.
Итог — преображение этой стервы из крышесносной красотки в расплывшуюся и тучную особь женского полу.
Отсалютовав послушному мирозданию очередным шоколадным батончиком, Хиллари отправляет оный в рот.
*
Она определенно не понимает, что главная офисная толстуха все-таки не Меган.
Потому как за каждый набранный ею килограмм Хиллари поправляется минимум на два. Ибо вокруг постоянно горы еды, плюс постоянное искушение есть когда угодно и что угодно, плюс с ее силами она реально может — и делает — это постоянно, — и потому ее распирает.
Она ведет себя так, словно она вовсе не толще, чем была, и всегда ест заметно больше, чем нужно. Слишком уж вкусно!
Осознай она происходящее, Хиллари сообразила бы, что с такими суперсилами она во мгновение ока может потеть на тренажерах хоть три месяца кряду, скидывая столько лишнего веса, сколько нужно — однако застенчивая тихоня слишком быстро и слишком внезапно входит во вкус, суперсила ее опьяняет.
И насколько она еще вырастет, предсказать невозможно.
*
— Уфф, охх… слишком… жарко… сегодня...
На самом деле в парке относительно прохладно, все дело в том слое изоляции, который Хиллари таскает на себе.
Она продолжает набирать вес без помех, ибо всякая персона, которая смеет намекнуть вслух, что в Хиллари уже четверть тонны живого веса, напарывается на кинжальный взгляд, после чего на этой персоне резко начинает трещать одежка из-за растущих обхватов.
Сама Хиллари с этой проблемой сталкивается реже других — каким-то образом пребывание в остановленном времени прибавляет эластичности и ее одежде, — но все же и этот аспект суперспособности имеет свои пределы.
Колоссальное пузо ее раскачивается туда-сюда промеж ног-колонн. Бюст лежит на верхней части живота — это куда более надежная опора, чем способен предоставить любой лифчик.
Только замершее до неподвижности время спасает ее от того, чтобы стать центром внимания всех посетителей парка. Мало кто из них наблюдал вживую особу таких поперечных набаритов.
По городу бродит местная легенда, мол, в парке временами словно порывом ветра уносит всякую съедобную штуковину, которая не спрятана под замок. Такое объяснение коллективное бессознательное придумало для пирушек, каковым она предается уже ежедневно.
Найдя наконец свободную скамейку, Хиллари с облегчением оседает на нее, практически заполняя своими расплывшимися объемами все сидение. В руке у нее корзинка, подхваченная у парочки, которая пришла вроде как на пикник, но по факту никого и ничего вокруг не замечает, только друг дружку.
В корзинке Хиллари обнаруживат много всяких вкусняшек, совершенно божественно тающих на языке. Запивает лимонадом из той же корзинки, наслаждаясь бурлящим в желудке холодком.
— Господи, вот это — жизнь, — говорит она себе самой, наслаждаясь очередным спертым у ничего не подозревающих людей обедом.
И прищуривается, заметив в парке знакомую личность.
Кажется, это Меган вышла на пробежку, отчаянно пытаясь стряхнуть хоть немного невесть откуда взявшегося сала.
Вид офисной стервы в слишком тесном спортивном облачении, замершей на вздохе с искаженной от натуги физиономией, Хиллари откладывает в дальний уголок памяти. Вспомнить и полюбоваться при случае.
— О да, Меган, не всем дано быть такими дисциплинированными, как я, — закидывает она в рот сандвич с индейкой, второй из прихваченного на лотке пакета. — Некоторые из нас просто отприродно везучие, вот.