Камилла: ленивое лето
Камилла: ленивое лето
(Camilla's Lazy Summer)
1
Впервые за всю свою восемнадцатилетнюю жизнь Камилла отправилась на каникулы без присмотра своей сверхзаботливой мамочки. Та контролировала ее во всем, в двенадцать лет посадив на жесткую диету, чтобы отправить в школьный танцклуб и «команду поддержки». Но вот сейчас ее наконец выпустили из-под присмотра, отпустив отдыхать к тете Тильде — сестра отца всегда была доброй и покладистой, и Камилла надеялась, что нынешнее лето для нее будет ленивым и расслабленым. Возможно, даже получится впервые за много-много лет покушать то, что нравится ей самой: это мамочка видела в ней будущую фотомодель и звезду подиума, а сама Камилла втайне мечтала стать толстой. Вот так вот валяться, лопать пиццу и оглаживать пузо, мягкое и вздувшееся...
В конце-то концов, ей уже восемнадцать, и она имеет право выйти из-под родительского контроля, выпорхнув из гнезда!
2
В первую ночь тетушка Тильда в честь приезда племянницы выставила на стол винцо — она в федеральные запреты «ни капли в рот до двадцати одного года» никогда не верила, — и у Камиллы, впервые попробовавшей алкоголь, развязался язык настолько, что она доверила тетушке свою страшную тайну! Та посмеялась и пообещала помочь. Камилла потом решила, что это так, просто слова, однако на следующий же день, когда она плескалась в бассейне, тетя Тильда молча выставила на столик стопку из пяти пицц. Камилла не могла не рассмеяться — да я ж лопну, — но все равно принялась за еду. И сама поразилась — а еще, смутившись, ощутила невероятное возбуждение, — когда к вечеру, потихоньку, по кусочку, но сумела-таки отправить все до крошечки в свой вздувшийся и тугой животик. Про обед и ужин, правда, уже не вспоминали.
Но уже через пару дней такая же стопка была благополучно съедена до ужина.
А к концу недели — до обеда, и когда Камилла, счастливо-пораженная собственными успехами, за ужином попросила добавки и слопала и ее, а потом еще и две порции десерта, отчего ее животик вздулся еще сильнее, но вовсе не болел, напротив, было тепло и приятно, и когда она оглаживало его, у Камиллы внутри, промеж ног, все просто-таки щекотало, и именно от этого, а не от обжорства, на щеках проявлялся румянец, — после этого тетушка Тильда ласково похлопала племяшку по округлившемуся животику, сказав «ты ж моя красавица»...
3
К третьей неделе такой жизни Камиллу охватило странное ощущение. Она не понимала, почему с каждым днем ест все больше и больше, почему ее так распирает — нет, понятно, почему, с каждодневной обжираловкой, — но все же так не бывает. Даже в матушкиных историях-ужастиках про «съела кусочек пиццы, и тут же стала жутко толстой». И все равно вроде бы не должен человек так быстро полнеть… Но когда Камилла поделилась этими странностями с тетей Тильдой, все тут же показалось ей полной чушью. Ну не должен, ну так и объедаться так, как делает она — не должен. Это же не значит, что ей не хочется и дальше объедаться до отвала по два-три раза в день… и соответственно набирать вес...
В начале пятой недели живот у Камиллы по утрам уже был больше, чем сразу после того, первого дня обжираловки. Но причину она теперь знала, трудно было бы не понять: все благодаря помощи тетушки Тильды. Сколько хочешь, столько и ешь, будет объедаться — будешь толстеть, решение только твое. Ни единого неодобрительного комментария насчет своего веса Камилла здесь не слышала. Не то что от мамочки, та по десять раз на дню твердила «какая ты толстая» — ха, усмехнулась она, видела бы она меня сейчас! А так Камилла с превеликим удовольствием весь день лежала у бассейна, объедалась и оглаживала свой пухлый раздувшийся живот...
4
В середине шестой неделе Камилла обнаружина на столе в своей комнате документы об удочерении.
— Мы все обсудили со Стивеном и Хелен, — проговорила тетушка Тильда. — Каждый сам должен идти к своей мечте, а не толкать туда других силой. Если Хелен хочет иметь дочку-модель — у нее есть еще время уговодить Дани, может, твоя младшая сестренка решит, что ей это подходит. С тобой не вышло, я давно это видела, ну а здесь ты сама это доказала. А дальше решай сама: хочешь — после каникул вернешься домой, а хочешь, оставайся со мной. Родных детей мне природа не отпустила, в приютских я не верю, но тебя с удовольствием буду звать дочкой, если ты позволишь. Для документов нужна твоя подпись.
Камилла тут же решительно и расписалась где нужно. В начале лета она уже и сама хотела начать жить собственной жизнью, но ведь у тети Тильды жизнь обещает быть именно такой, какая нравится ей! Ну а если она захочет чего-то еще, это ведь тоже можно попросить.
Решение Камиллы тем же вечером отметили большим праздничным тортом, который она сама почти целиком и слопала.
5
К седьмой неделе Камилле захотелось разнообразия, и теперь, кроме пиццы, она поглощала бургеры, ощущая знакомую волну стыдливого возбуждения всякий раз, когда ее растущее пузо, тяжелое и раскормленное, выаливалось ей на коленки.
6
Восемь недель — и Камилла окончательно могла назвать себя толстой. Чему только радовалась. Восемь недель, и она уже достигла тех габаритов, которыми так пугала ее биологическая мать. Она ела, ела и ела — пицца, бургеры, ведерки «кентуккийской» курятины… и пузо охотно раздувалось, принимая невероятные объемы калорий.
А мама Тильда гордилась делом рук своих.
7
К десятой неделе своей обжорливлой эпопеи Камилла стала толще всех, кого когда-либо встречала вживую. Нет, так-то в интернете встречались персоны и покорпулентнее, сама видела — и использовала их фотки и, у кого было, параметры как нечто, к чему можно стремиться. Пока же она просто восхищалась собственной раскормленной, расплывшейся, колышущейся тушкой. Правда, ходить с таким весом уже было тяжеловато, зато плавать — одно удовольствие. Вот так вот, в невесомости бассейна, она и поглощала все большие объемы пиццы, бургеров, курятины, мороженого и всего прочего, и когда ее жирное переполненное пузо своей тяжестью раздвигало ноги, свисая поверх чувствительных тайных местечек — Камилле уже не нужно было специально ласкать себя, разрядка наступала сама собой.
8
Для Камиллы настала двенадцатая неделя обжираловки, и она, одетая в слишком тесный для нее сарафан из запасов мамы Тильды, ожидала обещанного праздника. Праздник Урожая, Ламмас, фестиваль жаждущих свободы и отмечающих дары природы щедрой пирушкой. Мама Тильда будет плясать вокруг костра, и сама Камилла, если пожелает, может присоединиться к ней, для такой роскошной красавицы там всегда найдется место. А еще, подмигнула мама Тильда, среди приверженцев старых традиций есть любители раскармливания, которые знают в этом деле толк даже больше, чем она сама — и окруженная их заботами, Камилла сможет лопать хоть всю ночь напролет, и если она обожрется так, что не сможет даже встать — подумаешь, в первый раз, что ли? Телепортироваться домой им помогут, если надо...